Сдам Сам

ПОЛЕЗНОЕ


КАТЕГОРИИ







Лучшего ангела душу прекрасную.





Нормальный порядок слов: ты пошли лучшего ангела к печальному ложу восприять прекрасную душу. Но никакой поэзии в этой норме нет. «Молитва» истинно поэтична при всей сбивчивости взволнованной речи, несмотря на преобладание грамматических рифм и такую банальную среди них, как молитвою— битвою (рифмование этих слов не лишает поэтичности и стихотворение «Есть речи — значенье...»), столь велико и искренне выраженное поэтом чувство.

Ту же женщину напоминала Лермонтову его родственница Екатерина Быховец, с которой он встречался на Кавказе в свои последние дни, разговаривая охотнее всего о Вареньке. Оттого и посвященное Быховец стихотворение начинается словами «Нет, не тебя так пылко я люблю...» (1841). Впрочем, не говорится в нем и о том, что поэт все еще любит другую: «Люблю в тебе я прошлое страданье / И молодость погибшую мою». В отличие от «Молитвы» речь идет, как обычно у Лермонтова, прежде всего о себе. Но прошлое не умерло, образ любимой жив, хотя «подруга юных дней» представляется скорее как умершая, навсегда потерянная для героя стихотворения, который видит «в устах живых уста давно немые, / В глазах огонь угаснувших очей». Разлука оказалась для женщины сродни смерти: продолжающаяся жизнь проходит в печальном молчании, ее «очи», не только сравниваемые, но и противопоставляемые дважды названным «глазам» девушки-адресата, угасли от тоски, потеряли блеск.

Стихотворение пронизано словесными повторами, 5-стопный ямб, которым оно написано, именно Лермонтовым широко внедрялся в лирику. Здесь он заключен в четверостишия охватной, а не обычной перекрестной рифмовки. Каждая из трех строф начинается и кончается мужским, ударным окончанием, их относительная завершенность подчеркнута нумерацией. Темп речи этим замедлен, что соответствует интонации неторопливого раздумья и большой временной протяженности чувства на малом пространстве текста.

В аллегорическом «Утесе» (1841) тема шире, чем любовная. Последние слова стихотворения — «в пустыне», т.е. месте, где никого нет. Утес, даром что он камень, страдает от одиночества. Оттого так дорого утесу мимолетное посещение тучки, умчавшейся поутру, «по лазури весело играя», и оттого ему так невесело после этого. «Влажный след в морщине старого утеса» — деталь конкретная, реалистичная: в расселине с ночи осталась влага, она и есть источник слез, которыми утес «тихонько плачет». Лермонтов выражает идею непрочности человеческих отношений и связей. Так что его аллегория, хотя она и более определенна, чем символ в «Парусе», широка и не так уж однозначна, тоже приближается к символу. Есть в «Утесе» и элемент умиротворенности. Печаль антропоморфизированного персонажа не «светла», как пушкинская печаль («На холмах Грузии лежит ночная мгла...», 1829), но в ней нет прежнего лермонтовского надрыва. Тема глубоко раскрыта в двух строфах, двух предложениях неравной длины: «событие» излагается в первом, его последствие, может быть, более длительное (настоящее время тут не исключает и вечности), — во втором, всего в двух строчках и одном слове «одиноко», выделенном стиховым переносом. Размер «Утеса», редкий тогда 5-стопный хорей, вскоре будет использован в другом стихотворении, открывающемся мотивом одиночества, — «Выхожу один я на дорогу...» (но с другими особенностями ритма и рифмовкой).

За несколько месяцев до смерти, в 1841 г. на Кавказе, Лермонтов написал пророческий «Сон»: «В полдневный жар в долине Дагестана / С свинцом в груди лежал недвижим я...» Это не условность, частая в литературе XX в., когда мертвые, не выдаваемые за привидения, говорят о себе, как живые. Автор жив, он рассказывает свой сон, в котором видит себя убитым. Убитый, однако, и в «мертвом сне» (теперь условность есть, как в «Любви мертвеца») видит «вечерний пир в родимой стороне» (вероятно, в Петербурге с его светом, но для сосланного на Кавказ «родимая сторона» — уже вся Россия, а не только место, где прошло детство, как было в стихотворении о маскарадном бале), где, контрастируя со свершившимся в Дагестане, «шел разговор веселый обо мне». Пир — «вечерний», «сияющий огнями», он сам по себе контрастирует с тягостным южным «полдневным жаром», тщательно акцентированным в стихотворении. Из пяти строф две повествуют об убитом герое (первый сон), одна — о «пире» (второй сон) и две симметричные первым — о женщине, не вступающей в «разговор веселый» (эти слова точно повторены), поскольку она тоже видит «сон», уже третий, и об этой ее грезе знает не только живой автор, но и мертвый автор-персонаж, это сон во втором сне, хотя вместе с тем и в первом. Такая «матрешечная» композиция уникальна. Заключительная строфа возвращает читателя к первой, сохранена даже рифма Дагестана— рана, но мертвый теперь не «я», передается видение героини: «Знакомый труп лежал в долине той». Этот стих формально являет собой одну из курьезных речевых ошибок Лермонтова. Труп знакомого и «знакомый труп» совсем не одно и то же. Но сочетание несочетаемого звучит здесь не комически, а глубоко трагически, читатель обычно просто не замечает нелепости этого словосочетания, так велико психологическое напряжение, воплощенное в лирическом шедевре. Да и говорится в нем вовсе не просто о двух знакомых. На нормативном языке нужно было бы сказать, что облик убитого женщине очень хорошо знаком, они были близкими, далеко не безразличными друг другу людьми. Но и в этой норме нет поэзии, Поэзия в том, что где-то есть родная душа, кто-то не просто думает о тебе, но в час твоей кончины пророчески видит ее внутренним оком, однако существование такого человека не только не приносит счастья — «я» убит, — но лишь усугубляет трагизм происшедшего. «Я» теряю вместе с жизнью ее, она теряет его, и оба в грезах видят друг друга: мертвый — живую, живая — мертвого. Граница между жизнью и смертью как бы действительно стерта (отчасти мы это наблюдаем и в стихотворении «Нет, не тебя так пылко я люблю...»), трагичными здесь оказываются и та и другая.

 

 

В 1840 г. написано «Завещание» — о еще одном умирающем от пулевого ранения в грудь, видимо, офицере явно не из светской среды, дающем последние поручения боевому товарищу. Этот персонаж близок к Максиму Максимычу из «Героя нашего времени», но он моложе. Герой ничуть не идеализирован, даже не знает, живы ли его родители, действительно «писать ленив» и этим просит объяснить отсутствие известий о нем, «если кто из них и жив»: ему все-таки «было б жаль... опечалить их». Не жаль опечалить лишь соседку, которая о нем и не спросит. «Пустого сердца» жалеть не нужно: «Пускай она поплачет... / Ей ничего не значит!» Человек, чьей судьбой, «сказать по правде, очень / Никто не озабочен», не окончательно огрубел на войне, вдалеке от дома. Характерно и его обращение к другу — «брат», и то, что он не забыл своей давней личной драмы, хотя любимая определенно оказалась недостойной его. Любовь и смерть у Лермонтова и здесь стоят рядом.

Внимание поэта к человеку далекого для него социального круга, простому, бесхитростному, говорит о лермонтовской гуманности, казалось бы, неожиданной в бунтаре, непримиримом к несовершенству не только общества, но и мира. Это новое в его творчестве. Теперь он не только сам страдает от того, что не видит рядом родной души, но и сострадает другому, лишенному того же. Внимание к иной, чем его собственная, социальной среде делало поэтическую позицию Лермонтова подлинно общечеловеческой.

Монолог умирающего сбивчив и отражает мышление обычного, отнюдь не выдающегося человека, передает его речевую манеру (он просит сказать любому спросившему, кроме родителей, «что умер честно за царя, / Что плохи наши лекаря / И что родному краю / Поклон я посылаю», — самое важное и как бы неважное в одной фразе, да еще с идеологическим штампом). В характере героя, в его речи проявились черты реалистической поэтики. Легкий стих, чередующий 4- и 3-стопный ямб, искусно передает безыскусственность слов говорящего, строфа со схемой абабввГГ не элементарна, но содержит комбинацию простых способов рифмовки, идеально соответствуя содержанию, утверждающему сложность и благородство обыкновенного, простого человека.

 

►? Почему Лермонтов, разоблачавший «толпу», окружение яркой личности, постоянно помышлял о «душе родной»? В чем своеобразие его стихов о той, кого он любил? Почему любовь для Лермонтова всегда в прошлом? Как сочетаются в разных стихотворениях темы любви и смерти?

 

Человек и мир. Зрелый Лермонтов, вопреки многим своим произведениям, в ряде стихотворений утверждает гармонию и на земле и на небесах. «Когда волнуется желтеющая нива...» (1837), как и «Нет, не тебя так пылко я люблю...», разделено на нумерованные строфы (неупорядоченно чередующие 6- и 5-стопный ямб), но синтаксически они не изолированы, а составляют 16-строчное разветвленное сложноподчиненное предложение. Тем не менее у каждого четверостишия своя образность, собственный смысл и роль в художественном целом. Хотя три строфы объединены анафорой «Когда...», говорится в стихотворении о разных временах года: «желтеющая нива», «малиновая слива» — осень, «ландыш серебристый» — весна, «зеленый листок» — скорее начало лета. То есть ощущение жизни, описываемое Лермонтовым, приходит к нему независимо от времени, но художественное сообщение о нем подготавливается постепенно. Как подчеркивает академик М.Л. Гаспаров, в первой строфе нива «волнуется», слива «прячется» — начинается одушевление неодушевленного. Во второй строфе ландыш «кивает головой», в третьей — ключ играет и лепечет — одушевленность нарастает. Цветовые эпитеты первых двух строф в третьей «дематериализованы»: смутный сон, таинственная сага (древняя песнь), мирный край. Сначала все представлено объективно, со стороны, потом явления природы обращаются ко «мне». В первой строфе дан один момент, во второй — временной разнобой, в третьей — временных указаний нет, все обобщено. Таким образом, в первых трех строфах (придаточных предложениях с «Когда...») речь идет о «мире», постепенно одушевляемом и индивидуально воспринимаемом.

В центре последней строфы (главных предложений с двумя «Тогда...») — «я» и «Бог»:

 







ЧТО И КАК ПИСАЛИ О МОДЕ В ЖУРНАЛАХ НАЧАЛА XX ВЕКА Первый номер журнала «Аполлон» за 1909 г. начинался, по сути, с программного заявления редакции журнала...

Конфликты в семейной жизни. Как это изменить? Редкий брак и взаимоотношения существуют без конфликтов и напряженности. Через это проходят все...

ЧТО ТАКОЕ УВЕРЕННОЕ ПОВЕДЕНИЕ В МЕЖЛИЧНОСТНЫХ ОТНОШЕНИЯХ? Исторически существует три основных модели различий, существующих между...

Живите по правилу: МАЛО ЛИ ЧТО НА СВЕТЕ СУЩЕСТВУЕТ? Я неслучайно подчеркиваю, что место в голове ограничено, а информации вокруг много, и что ваше право...





Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте:


©2015- 2024 zdamsam.ru Размещенные материалы защищены законодательством РФ.