О формате и скорости восприятия речи

Многие наши коллеги убеждены, что надо отчаянно экономить эфирное время и произносить текст как можно скорее. Читатель, вероятно, замечал, что, особенно в информационных передачах, один и тот же текст в течение десяти – двадцати минут (распространённый формат информационных передач) звучит несколько раз, но необычайно быстро. Например, наскоро пробалтывается ведущим в анонсе новостей, потом – внутри передачи в «подводке» к видеосюжету, потом дословно воспроизводится корреспондентом в кадре, в так называемом «стендапе» или в закадровом тексте журналиста. И, наконец, ещё и в «закрышке» ведущего (слова ведущего, завершающие сюжет).

Таким образом, одно‑два предложения при многократном повторении занимают 30–60 секунд эфирного времени. Это целое информационное сообщение или самостоятельный видеосюжет. Какая же тут экономия? Тут время транжирится!

Быть может, лучше произнести один раз, но так, чтоб аудитория всё поняла без повторов?..

Между прочим, в редакциях средств массовой информации всегда строго придерживались следующих правил оформления текста [28]: в каждой строке должно быть не более 60‑ти знаков (или «символов», включая пробелы); стандартная страница должна содержать до 25‑ти таких стандартных строк с двойным междустрочным интервалом (в компьютерном формате – с полуторным). Полиграфический стандарт предусматривает на странице 30 строк, но в редакциях средств массовой информации – 25 строк, потому что над текстом на каждой странице может размещаться служебная информация, не предназначенная для печати или произнесения в эфире.

Подобное оформление микрофонного материала очень удобно для подсчёта хронометража эфирного продукта. Практика нескольких поколений показала, что такая страница при нормальной скорости произнесения звучит примерно две минуты (+/– 10 %). Соответственно, одна стандартная строка звучит в среднем около пяти секунд. Верстая передачу, подсчитывая её хронометраж, таким образом считают страницы или строки. Каждый читатель уже может проверить, что такое ускорение или замедление на 10 процентов. Выигрыш или проигрыш во времени станет очевидным.

Можно соревноваться в том, кто больше наговорит за минуту. Действительно, тренированный человек может воспроизводить текст значительно быстрее, но нельзя забывать о том, что рекомендуемый нормальный темп удобен не столько для произнесения, а (что значительно важнее!) для восприятия слушателями. Разумеется, если вы хотите не сотрясать воздух, а быть услышанными и понятыми кем‑либо.

1. Мы вместе смогли убедиться в том, что мелодия и ритм речи не просто неразрывно связаны с её смыслом, а сами – есть проявление смысла.

Для того чтобы тот или иной текст естественно звучал, он должен естественно рождаться. В процессе его публичного произнесения мысль должна совершать ту же работу, что и в процессе рождения слова.

2. То, что в обычных условиях человек совершает непроизвольно, не задумываясь о том, как это происходит, на публике требует владения некоторыми ремесленными навыками. В нашем случае это, с одной стороны, речевая техника, с другой – способность мысленно воссоздавать действительность, запечатлённую в повествовании. Именно это мы попытались испытать практически.

3. Выбор того или иного темпа определяется не речевыми способностями говорящего (которые, конечно, должны быть натренированы), а содержанием и формой текста и, разумеется, – способностью слушателя воспринять произносимое.

1. Сделайте звукозапись любого произнесённого вами в любых обстоятельствах текста или фрагмента любой радио– или телевизионной передачи. Перенесите всё прозвучавшее на бумагу. Скелетируйте текст, фиксируя только звучавшие акценты и паузы.

2. Воспроизведите ритм и мелодию записанной речи (не текст!), применяя технику татирования.

3. Перескажите коротко содержание текста, выделяя прозвучавшие акценты. Только те, что звучат в фонограмме, придумывать и подправлять ничего не надо. Отметьте, где и почему допущены глупости.

4. Произнесите записанный текст, избегая отмеченных вами ошибок.

Если всё получается, старым умельцам остаётся только гордиться вами. Поздравим друг друга!

Наступает пора завершать описание занятий и рассуждения о предмете. Прежде чем читатель закроет последнюю страницу, необходимо сделать несколько замечаний о том, что не было сказано, но представляется весьма важным.

Многие, вероятно, замечали, как человек, обращаясь к собеседнику, водителю маршрутного такси, продавцу или ещё к кому‑нибудь, смущаясь, говорит, будто бы сам себе. И приходится его переспрашивать. О таком говорят: «Он тишит», даже если его слышно, но понять нельзя. При этом через мгновение тот же человек разговаривает с кем‑то из своих приятелей по мобильному телефону внятно, громко, даже так, что окружающие никого другого слышать не могут. Подобное может происходить из‑за того, что просто не очень нужно быть услышанным. Но бывает иначе: сказать очень нужно. Человек очень чего‑то хочет, как говорят, «хочет, но не может». Что в подобных ситуациях лишает его дара речи, затыкает ему рот или «наполняет его кашей»? А что заставляет кого‑то другого, например телерадиожурналиста, без какой‑либо причины тараторить подобно пулемёту так, что понять его невозможно, даже при напряжённом внимании? То и другое – оцепенение, психологическая судорога, проявление панического страха. Как ни странно, мы часто боимся своих собственных проявлений, видимо полагая, что будем как‑то не так поняты, оценены окружающими. Поэтому в одном случае тишим, в другом – торопимся как можно скорее отговорить и исчезнуть из поля зрения, спрятаться. Всем своим поведением говорим: «Не слушайте меня! Не обращайте на меня внимания, я ничего интересного не скажу!» Или: «Мне тут велено что‑то наговорить, вы потерпите немножечко, я быстренько…»

Бывает так, что в ходе тренинга у ученика открывается прекрасный голос, заслушаешься, звучит всё тело, резонируют окружающие предметы, смачно звучат согласные, всем нравится, – но немедленно после занятия всё замолкает. Человек робеет: «Я же не могу так всегда разговаривать, буду всех пугать…» Но, заметим, пугается, как ни странно, – он, – а совсем не окружающие. Страх – очень опасный наш спутник, он может проявлять себя не только в робости и застенчивости, но в развязности, в хамстве, даже в агрессии.

Органичное поведение на публике и публичная речь требуют от человека бесстрашия, уверенности в том, что его слово, информация, поступок очень важны каждому слушающему. Для этого необходимо, чтоб его слово, информация, поступок действительно не были случайными, ничего не значащими. И очень большое доверие к себе самому, а главное, к тем, для кого мы существуем, – к зрителям и слушателям.

Доверие и преданность долгу –это и есть истинная уверенность в себе, то, без чего наше существование как профессионалов лишено всякого смысла. Без этого всякая техника, правила, приёмы и методики не нужны никому.

В 1993 году на тогда ещё звёздном Ленинградском телевидении (потом преобразованном в ГТРК «Петербург», ныне – ТРК «Петербург 5‑й канал») автору было поручено представить в прямом эфире телепередачу, которую иначе не хотели выпускать в эфир. Её не выпускали отнюдь не по цензурным соображениям, в ней не было какой‑либо порнографии или пропаганды, но условием трансляции было именно такое представление, с заменой титров в прямом эфире. Был выдан текст, который помнится до сих пор. В нескольких строчках трижды упоминается наименование «Ленинградский областной Совет народных депутатов»: «Доброе утро, уважаемые телезрители! Я, Владимир Ульянов, депутат Ленинградского областного Совета народных депутатов, представляю сегодня не вполне обычную передачу. (…)

Автор сценария – член комиссии по гласности Ленинградского областного Совета народных депутатов Анна Забельская…»

И прочее в таком же духе. Это тогда, когда от слова «депутат» всех уже воротило! И каждый, услышав это, должен был бы выключить телевизор или переключить на другую программу, коих тогда было ещё немного. Зрителям передача понравилась. Но в связи о скандальностью ситуации мы просили отсмотреть эфир ещё и самых опытных мастеров телевидения. Расспрашивали: «А как прозвучало представление передачи в эфире?

Не стошнило ли от троекратного употребления полного наименования органа власти?» Все в один голос утверждали: «Подобного никто не произносил!» Оказалось, этих слов никто не услышал! Притом, что всё было профессионально, внятно произнесено. Отступлений от утверждённого текста не могло быть, и не было. Но всеми было услышано другое: «Не совсем обычная передача…» Потому что говорящий хотел обратить внимание не на должности и звания, а именно на необычность этой передачи (впрочем, ничего особенно необычного в ней не было). Самые авторитетные, опытные профессионалы не услышали чётко и внятно произнесённого текста. Воспринято было только то, о чём думал, чем был обеспокоен ведущий. И только это.

В результате освоения упражнений, описанных в этой книге, вы сможете поступать также. Автор и множество его единомышленников глубоко убеждены в том, что у вас это легко получится. Вместе с тем появятся и некоторые проблемы, о которых нельзя не предупредить. Вашим слушателям будет легко вас слушать, а вам самим станет очень трудно слушать многих наших коллег. Придётся выбирать то, чем дорожите вы, друзья. До скорых встреч в эфире! Скорых и, быть может, радостных! Впереди ещё несколько книжек, наверное, интересных читателю. Там и продолжим наше, надо надеяться, увлекательное общение.

1. Агеенко Ф. Л., Зарва М. В. Словарь ударений для работников радио и телевидения: ок. 75000 словарных единиц / Под. ред. Д. Э. Розенталя. – 6‑е изд., стереотип. – М.: Рус. яз., 1985.

2. Вербицкая Л. А. Давайте говорить правильно: Пособие по русскому языку. 2‑е изд., испр. и доп. М.: Высш. шк., 2001.

3. Говоров Н С. Театр рассказа. Опыт работы экспериментальной студии сценического рассказа Ленинградского Дома работников искусств им. К. С. Станиславского (1952‑55) и студии театрализованного рассказа ДК им. С. М. Кирова. – Магадан: Кн. изд., 1959.

4. Кнебелъ М. О. Слово в творчестве актера. – 3‑е изд., испр. – М.: ВТО, 1970.

5. Козлянинова И. П., Чарели Э. М. Тайны нашего голоса. Екатеринбург: Диамат, 1992.

6. Комякова Г. В. Слово в драматическом театре. Приемы, упражнения для работы над дикцией. – М.: Искусство, 1974.

7. Куракина К. В. Основы сценической речи в трудах К. С. Станиславского. – М.: ВТО, 1959.

8. Моисеев Ч. Г. Дыхание и голос драматического актёра. Учеб. – метод, пособие для студентов заоч. отд‑ния актерского фак. театр, ин‑та. 4–1. – М.: ГИТИС, 1974.

9. Орфоэпический словарь русского языка: произношение, ударение, грамматические формы / С. Н. Борунова, В. Л. Воронцова, Н. А. Еськова / Под ред. Р. И. Аванесова. РАН. Ин‑т рус. яз. – 7‑е изд., стереотип. – М.: Рус. яз., 1999.

10. Савкова 3. В. Как сделать голос сценическим. – М.: Искусство, 1968.

11. Савкова 3. В. Искусство оратора: Учебное пособие. – 2‑е изд., доп. – СПб.: Знание, 2003.

12. Савкова 3. В. О культуре современной сценической речи // Русское сценическое произношение. –М.: Наука, 1998.

13. Савкова 3. В. Техника звучащего слова: Методическое пособие. – М.: ВНМЦ и КПР МК СССР, 1988.

14. Сарычева Е. Ф. Сценическая речь. – М.: Искусство, 1955.

15. Станиславский К. С. Работа актера над собой. Собр. соч. в 9 т. Т. 2–3. – М.: Искусство, 1989; 1990.

16. Ульянов В. В. Материалы к книге «Мастерство ведущего телевизионных и радиопрограмм». – ЦГАЛИ СПб. Фонд № 848.

1. Гладков Б. В. Сферодинамическая постановка голоса: Методическое пособие. – СПб.: Изд‑во СПбГТУ, 2002.

2. Дмитриев Л. Б. Основы вокальной педагогики. – М.: Музыка, 1968.

3. ДранковВ.Л. Природа таланта Шаляпина. – Л.: Лен. отд. изд‑ва «Музыка», 1973.

5. Заседателев Ф. Ф. Научные основы постановки голоса. – М.: Госиздат, 1937.

6. Козырев В. А., Черня В. Д. Вселенная в алфавитном порядке: Очерки о словарях русского языка. – СПб.: РГПУ им. А. И. Герцена, 2000.

7. Кочеткова И. Н. Парадоксальная гимнастика Стрельниковой. – М.: Сов. спорт, 1989.

8. Кох И. Э. Основы сценического движения. – JL: Лен. отд. изд‑ва «Искусство», 1970.

9. Леонардо да Винчи. Обучение живописца. Избр. произв.: В 2 т. Т. 2. – M.‑JL: Academia, 1935; М.: Ладомир, 1995.

10. Ликлэйтер Кристин. Освобождение голоса. [Перев. с англ.] – М.: ГИТИС, 1993.

11. Морозов В. П. Тайны вокальной речи. – Л.: Наука, 1967.

12. Проблемы сценической речи. Метод, пособие для преподавателей театр, учеб. заведений / Под ред. Козляниновой И. П. – М.: Просвещение, 1976.

13. Сеченов И. М. Избранные произведения. Т. 2. Физиология нервной системы. – М.: изд‑во АН СССР, 1956.

14. Ульянов В. В. Материалы к книге «Уроки актёрского мастерства. По материалам Б. В. Зона и его учеников – П. П. Кадочникова, H. Н. Трофимова, 3. М. Шарко, А. Б. Фрейндлих, Э. Г. Виторгана, Л. П. Мозгового». – ЦГАЛИ СПб. Фонд № 848.

15. Щетинин М. Н. Дыхательная гимнастика А. Н. Стрельниковой. – М.: Метафора, 2001.

16. Юссон Рауль. Певческий голос. – М.: Музыка, 1974.

10. «Татирование и скандирование текста» – хр. 1’ 39”

Здесь и далее таким образом выделяются смысловые акценты, требующие особого внимания.

В действительности «FM» – это не диапазон, а «частотная модуляция» радиосигнала (в международной системе «F» – это «частота»). Чтобы быть точными, приведём технически правильное название: «диапазон очень высоких частот с частотной модуляцией» («ОВЧ 4M») или, как это именовали в ушедшей советской действительности, – «диапазон ультракоротких волн» («УКВ»).

В профессиональном жаргоне есть такие понятия, как «эфирный голос» и «эфирный журналист». «Эфирный журналист» – это человек, обладающий «эфирным голосом», то есть умеющий профессионально разговаривать с телезрителями и радиослушателями, не вызывая при этом раздражения чем‑либо – плохим голосом, неважной дикцией, дыханием и пр.

Здесь и далее таким образом выделяются особо важные понятия.

Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. РАН. Ин‑т рус. яз.; Российский фонд культуры. М.: Азъ Ltd., 1992.

Здесь и далее ударные гласные выделны заглавными буквами. Филологи делают это иначе, но автору хочется быть понятым читателями более широкого круга. Так всё воспринимается наглядно, подсознательно.

Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4 т. Т. 1. 4‑е изд., стереотип. М.: Рус. яз.; Медиа, 2007.

Часто словом «формат» не очень грамотные люди пытаются определить содержательный характер вещания радиостанции или телеканала, его стиль. Это не совсем верно. Формат – это формальные параметры. Само слово «формат» соотносится именно с формой. Так же, как формат фильма.

Итал. pizzicato, от pizzicare – щипать, приём извлечения звука щипком на струнном смычковом музыкальном инструменте.

Название специального учебного произведения И. С. Баха.

Здесь и далее мы опираемся исключительно на знания, предусмотренные программой среднего образования.

Это значит, что после занятия, прежде чем надеть носки, нужно будет тщательно вымыть ноги. Человеческая кожа обладает колоссальным иммунитетом, но может не справиться с грязью, собранной под облегающими носками. Наши занятия должны приносить только пользу. Трудноизлечимые грибковые заболевания не предусмотрены программой обучения.

Впрочем, как утверждает М. М. Кузнецов, начальник учебного отдела Военнокосмической академии им. А. Ф. Можайского, хорошо знавший второго космонавта Планеты, описанный эпизод является легендой (хоть описан не только здесь, но и в более авторитетных источниках). Происшествие вполне реально, но пережито участниками следующих экспедиций. Г. Титову хватило других переживаний, куда более тяжёлых.

В какой‑то момент И. Э. Кох изъял этот приём из своей практики и не включил в книги не случайно, убедившись в том, что тяжести можно носить не только на затылке, но и на лобной части головы, что не исправляет, а, напротив, уродует верную осанку. Правильный позвоночный столб начинается от макушки и заканчивается в точке опоры. Ошибка может причинить большой вред.

Часто говорят: «звучи на опоре», «обопрись на диафрагму». Дальше возникает неожиданный вопрос, что на что должно опираться. На диафрагму, например, опираться невозможно, ведь это мягкая мышечная ткань, она просто порвётся. Вероятно, «опорой» всё‑таки надо признать описанную механическую опору тела: макушка – позвоночник – ноги (до пятки), в положении стоя; макушка – позвоночник – берцовая кость, в положении сидя.

Здесь и далее снижение или повышение тона обозначены с помощью вертикального смещения букв или слов. Непривычно, надо бы это делать нотами. Но, видимо, далеко не каждый читатель осваивал сольфеджио, а такой графический способ, вероятно, будет понятен всем.

Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка: РАН. Ин‑т рус. яз.; Российский фонд культуры. М.: Азъ Ltd., 1992.

Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4 т. Т. 1. 4‑е изд., стереотип. М.: Рус. яз.; Медиа, 2007.

Здесь и далее в этом разделе в скобках приведено то, что, видимо, хотел сказать журналист.

Здесь и далее побочное ударение обозначено заглавной буквой, основное – заглавной буквой увеличенного размера шрифта.

Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4 т. Т. 4. 4‑е изд., стереотип. М.: Рус. яз.; Медиа, 2007.

Многие филологи справедливо относят этот вопрос к теме «Смягчение согласных». Буквы «э» и «е» являются графическим обозначением одного звука, в первом случае стоящего после твёрдого согласного, во втором – после мягкого. Тем же «ы» роднится с «и». Поэтому поставленный вопрос часто бывает сформулирован иначе: «Как произнести, твёрдо – «дэкан» или мягко – «дьэкан»? Далее громоздкая логическая цепочка. В этой работе мы сознательно несколько упрощаем вопрос, дабы облегчить применение теоретических постулатов в практической работе.

Но разногласий с крупнейшими лингвистами не обнаружит даже самый дотошный исследователь, если внимательно прочтёт поименованный в начале сноски подраздел.

Этот термин на совести авторов изобретения.

Текст приказа и приложения к нему приводится в соответствии с публикацией в «Российской газете», официальном государственном издании.

Сначала он назывался иначе – «Словарь Академии Российской» в шести томах (СПб., – 1789–1794).

Созвучное слово имеется в уважаемых источниках, даже в царских указах, но всегда с уничижительным смыслом, – старорусское (XVI–XVII вв.), разговорное – обманщица. Ныне ругательство.

Тут не избежать короткого комментария. В описанных в книге упражнениях мы действительно, подобно пушкинскому А. Сальери, пытаемся «музыку разъять, как труп», то есть тренируем отдельные элементы целостной системы – речи человека. Отрабатывая каждый элемент отдельно, мы действительно поступаем поперёк природных механизмов. Но такое необходимо для их естественного освоения.

В телерадиовещании текст, звучащий в эфире или предназначенный для этого, называют «микрофонным материалом».

Живите по правилу: МАЛО ЛИ ЧТО НА СВЕТЕ СУЩЕСТВУЕТ? Я неслучайно подчеркиваю, что место в голове ограничено, а информации вокруг много, и что ваше право...

Система охраняемых территорий в США Изучение особо охраняемых природных территорий(ООПТ) США представляет особый интерес по многим причинам...

Конфликты в семейной жизни. Как это изменить? Редкий брак и взаимоотношения существуют без конфликтов и напряженности. Через это проходят все...

Что вызывает тренды на фондовых и товарных рынках Объяснение теории грузового поезда Первые 17 лет моих рыночных исследований сводились к попыткам вычислить, когда этот...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: