|
|
Первое одиночное путешествиеСтр 1 из 5Следующая ⇒ Как-то утром, вскоре после встречи с лису, Джеймс встал перед восходом солнца и оделся при свете керосиновой лампы. Он надел одежду китайского кули и удобные сандалии, потому что решился на четырехдневное путешествие через горы в китайский город Паушан. Он пошел пешком, так как знал, что крутые скалы и стремительные потоки реки Салвеи не сможет преодолеть никакой мул. На спине в легком рюкзаке лежала смена одежды, одеяло, несколько маленьких книг и трактатов. "Я однажды встретил Джеймса Фразера, - рассказывал один американский миссионер. - Мой мул был нагружен половиной моих вещей, а другая половина была на муле моего кули. Пока мы медленно объезжали гору, груженные походной кроватью, кастрюлями, сковородками и всякой всячиной, на полпути от Нигендву я встретил Джеймса, который шел, радуясь, с сумкой на спине. В первый момент я подумал, что это китайский кули". Его письма домой, в которых он описывал свое путешествие из Тенгвея в Паушан, были полны восхищения. Никакие походы в Альпах не могли сравниться с этим потрясающим ландшафтом. Он спал у каменистой горной дороги, часами шел под непрерывным дождем... Наконец он достиг перевала на высоте 2800 метров над равниной Паушана и после долгого спуска пришел к городским воротам. Путешествуя один или с приветливым кули, он все свои переживания описывал в письмах домой и друзьям. Он сообщал, что ему долго пришлось искать в городе гостиницу для ночлега. Когда, наконец, один хозяин дал ему комнату, Джеймс понял, что это был сарай, но он подмел его веником и рассудил, что это помещение вполне удовлетворяет его. Он развесил на стропилах мокрую одежду и вышел на улицу в китайской одежде, чтобы познакомиться с людьми. Паушан Первый день Джеймса в Паушане. Воскресенье. Он оставил город, ища место для личного общения с Богом. Было раннее утро, когда он возвращался в город. Утренний туман как раз рассеялся. "Подойдя к мужчинам, пасущим скот, я подсел к ним на берегу маленькой речушки. На мой вопрос: "Вы уже слышали об учении Иисуса?" они ответили: "Нет, расскажи нам об этом". Я рассказал им о Евангелии так ясно, насколько смог. Они внимательно слушали и задавали вопросы. Некоторые проходящие останавливались и присаживались к нам, и мне приходилось начинать сначала. Люди все подходили и подходили, пока я не рассказал одно и то же четыре или пять раз. Около меня собралась целая дюжина народу. Когда солнце стало припекать, мы пересели под дерево, и я продолжал. Не могу сказать, понимали ли они все, что я им рассказывал, но они внимательно слушали, казались заинтересованными и были очень приветливы. Когда я поднялся ненадолго, то зацепил и порвал свою одежду. Один из них тут же побежал домой, принес иголку с ниткой и зашил ее. Я проповедовал им где-то полтора часа. Затем двое из них привели меня на другое место, где я снова говорил с людьми... Когда после обеда я снова пошел в город и раздавал трактаты, один мужчина увидел меня в чайном магазине и попросил зайти. Он дал мне чашку чая и попросил показать трактат. Скоро вокруг меня собралось множество людей, и я снова проповедовал, как и утром. Мужчина, попросивший меня зайти, казался очень образованным человеком. Он прочитал трактаты, внимательно слушал и, вероятно, понял большую часть". Мужчина, угостивший Джеймса чаем, по профессии был кожевником. Он долгое время сидел в чайной и задавал вопросы. Его звали Чао Хо, он был первым в Паушане, решившимся идти за Иисусом. Большой интерес к учению незнакомца проявил и мистер Ванг, кузнец серебряных изделий. Он с трудом нашел жилище Джеймса и пригласил его к себе, чтобы тот еще раз все объяснил ему. Стол мистера Ванга был богато накрыт, и, сидя у тарелок с дымящимся рисом и овощами, Фразер несколько раз объяснил ему путь спасения. Мистер Ванг соорудил перед своей фирмой навес, и, сидя на табуретке, Джеймс рассказывал свою весть проходящим людям. Их интерес, их вопросы и готовность брать брошюры произвели на него огромное впечатление. Час за часом собирались толпы людей, чтобы услышать эту новую весть. Это было время политического перелома, и многие из них видели, как приходили и уходили пылкие ораторы революции, но они никогда не слышали такой вести. К вечеру Джеймс безмерно устал. После многих дней проповеди Евангелия он несколько дней провел в горах, чтобы побыть наедине. Чтобы спрятаться от палящего солнца, он садился в тени пагоды. "Был чудесный день, и я ясно видел всю равнину в двух направлениях, а также весь город. Здесь не было еще ни одного миссионера. Вся равнина с населением примерно сто тысяч человек осталась без света Евангелия... Я верю, что Бог прославится в Паушане и через одного Своего свидетеля. Мне кажется ужасным, что так мало людей идут на миссионерские поля... Я не все понимаю, но думаю, что где-то что-то неправильно. Бог непременно хочет, чтобы Его люди продвигались вперед. Не имеет ли последнее повеление Господа сегодня такую же силу?.. Если мы посмотрим только на этот уголок мира в Юньнане, то увидим поразительное различие между огромными областями, большими городами, недостигнутыми племенами, которые ждут работников (а их все нет), и большими миссионерскими мероприятиями на родине, сборами средств, миссионерскими брошюрами, что печатаются, и т.д. А нужда остается прежней, и, возможно, она еще больше в других частях света. Миллионы людей, никогда не слышавших истину Евангелия, - и только небольшая группа миссионеров посылается в те страны". Раздача литературы в Паушане была поистине плодоносной. Китайцы - мыслящий народ, а книги трудно достать. Иногда Джеймс продавал цветные книжечки за один или два гроша, а иногда отдавал их бесплатно. В большинстве своем это было Евангелие от Марка, но были и трактаты с проповедями Сперджена.Вор На базаре в городе Мэнгши, южнее Паушана, Джеймсу нужно было быть очень осторожным, чтобы не украли его Библии и деньги, так как его постоянно окружала масса людей. Однажды кто-то задел его неустойчивый столик, и стопка книг упала на землю. Некоторые тут же намокли в луже, другие попали под ноги мулов, бежавших мимо, третьи со скоростью света исчезали в широких рукавах одежд. Мелькнула красная обложка, - шестилетний мальчик быстро сунул Евангелие от Марка за пазуху и исчез в толпе. "Это же не настоящее воровство, - видимо, думал мальчик, - потому что многое раздается бесплатно". Во всяком случае, это не тревожило его совесть. Шестилетний мальчик пришел на базар по хозяйственным делам. Его отец был преуспевающим кондитером и часто привозил свои китайские пироги на базар в Мэнгши. Его звали Мо, он был интеллигентным и начитанным. Поэтому его сын знал, что отец заинтересуется этой книжечкой. Мальчик заботливо отнес брошюру через горы в Хсянту. Еще мощнее, чем обоюдоострый меч, Евангелие от Марка начало молчаливую революцию в том забытом горном доме.Путешествие в страну лису Интерес Джеймса к племени лису нисколько не ослабевал, но как он, так и Эмбери чувствовали, что они должны ждать приглашения. "Это дело в Божьих руках, - писал он. - Если Он хочет, чтобы я пошел, то Он пошлет меня. Совсем неразумно торопиться или силой взламывать двери, которые Бог закрыл. Но мы подождем. Бог сделал для нас большое дело на другом конце провинции, и мы можем только надеяться, что Он и здесь будет действовать так же мощно". Многие приглашения были безрезультатны, обещанные проводники не появлялись. Между тем повар, работавший у Джеймса и Эмбери, заметил их растущее разочарование. Повар все больше и больше начинал разбираться в вопросах веры и часто сопровождал Джеймса в его беседах на улицах. "Вокруг темно, - писал Джеймс, описывая те дни. - Люди бесцельно и праздно проводят время. Я беру с собой старый стул, а повар берет фонарь..." Однажды повар пришел с базара очень взволнованный. Его сопровождал проводник лису, который был готов тут же вести Джеймса в деревню лису Приятная Долина. Это случилось примерно год спустя после его прибытия в Тенгвей. В майское утро Джеймс с проводником лису отправились в путь. Они пошли пешком в западном направлении вдоль Тенгвейского водопада и отвесных скал, где стоял храм ветров. Наконец они поднялись высоко в горы, где начиналась земля лису. Деревня Приятная Долина состояла из двенадцати бамбуковых хижин, прилепившихся к скале. Когда Джеймс с проводником переступил через забор, окружавший деревню, он заметил, что в деревне что-то происходит. Он скоро узнал, что завтра здесь намечается помолвка, поэтому повсюду кипела работа и царила радость. Обрадованные неожиданным посещением, лису приготовили Джеймсу кровать на земле у главного костра и дали тарелку с рисом и яйцами. При свете костра он впервые увидел жизнерадостных, гостеприимных людей племени, которых он так полюбил. До поздней ночи был слышен говор и смех. Кружок вокруг костра сокращался, что можно было видеть благодаря временами вспыхивающей сосновой ветки, которой очередной сосед зажигал свою лампу, чтобы пойти домой.Говорящая бумага На следующий день Джеймс увидел многое. Праздник должен был состояться только вечером, и весь день шли приготовления. Своим присутствием он дополнял всеобщую радость, так как не мог сказать ни одного слова на языке лису. Они с таким удивлением смотрели на него, когда он начал записывать произносимые ими звуки на бумаге. "Он забирает у нас речь, - жаловался один, - и у нас ничего не останется, мы не сможем разговаривать". В конце дня Джеймс записал четыреста предложений с помощью английского алфавита. Это волшебное искусство с их языком возбуждало бесконечные разговоры среди жителей деревни, их страшно смешила говорящая бумага. Китайцы всегда утверждали, что их разговор нельзя записать. "Во время праздника я сильно проголодался. Настал вечер. Целый день меня не кормили, только на завтрак дали рис и капусту. Но вечером, прежде чем они сами сели кушать, они дали мне рис и мясо шанхи - это один из видов горной козы. Это было все, что они сами ели, кроме самодельного вина, которое они мне усердно предлагали... На празднике было около пятидесяти человек. Они расположились кругом на досках, на земле, а рис и мясо стояли посередине на досках... Еде не придавалось большого значения, это было больше похоже на семейный праздник, полный радости. Я так и не понял, у какой пары была помолвка; они сами не выделяли себя среди других. После еды (боюсь, что они пили всю ночь) был перерыв, но я не мог обнаружить никакого порядка во всем происходящем. Все это было похоже на игру крокет. Потом я зашел и сидел с дюжиной других вокруг большого костра. Один мужчина нараспев рассказывал старую легенду лису, а другие вторили в виде хора. Из всего этого я ничего не понял. После этого они сказали мне, что сейчас начнутся танцы, которые, видимо, будут до зари. Я вообще не представлял, что это будут за танцы. Принявший меня к себе в дом сказал, что я могу в любое время пойти в его дом, но он, видно, думал, что я хочу остаться и все посмотреть. Я тихо сидел в углу. Вино лилось рекой, пока мужчины и женщины пили, кричали, смеялись, некоторые вставали, другие садились, некоторые ходили туда-сюда. Одни выходили на улицу, другие входили в ярких цветных одеждах. В доме было грязно, все пропахло дымом, черно, здесь и там стояли большие, покрытые копотью ящики для зерна, одна или две собаки иногда пробегали по комнате, и это все происходило далеко за полночь в деревне коренных жителей на юго-западе Китая". Можно было предвидеть результаты чрезмерного принятия алкоголя. Джеймс не находил никого с ясным мышлением, кто мог бы слушать его, для чего он собственно и пришел сюда. Но на следующее утро, к его изумлению, один мужчина нашел его среди лежащих кутил и пригласил в свою деревню у горы Тринкет (что значит "обесцененное украшение"), где-то в шести милях (примерно 10 км) от деревни Приятная Долина. "Люди там очень хотят научиться читать по-китайски", - сказал он.На высоте 7000 метров Обрадованный новой возможностью, Джеймс тут же отправился в маленькое село на высоте 7000 м. Здесь он жил неделю и питался тем, что предлагал ему хозяин дома - рис и овощи два раза в день, и спал на земле у костра, как и они. Жители очень заинтересовались его вестью, произносимой на понятном им китайском языке. Как и многие горные жители, они по природе были музыкальны и полюбили китайские песни, которым он их учил. Семья Ко, у которой он был в гостях, были анимистами, как и большинство жителей. В заднем углу дома у них стоял жертвенник демону. На нем стояла тарелка риса, курительный сосуд и связка листьев, в которой, по их представлениям, жили духи. Над ним висела красная бумага со словами "небо" и "земля". За явной приветливостью лису и их гостеприимством этот жертвенник стоял как мощный бастион вражеского гарнизона для Джеймса и его вести. Однако Джеймс едва догадывался, для чего стоит этот демонский жертвенник. Как-то вечером он не мог понять разговор между отцом и сыновьями, говорящими на языке лису, но очень скоро ему ясно объяснили, что нужно убрать жертвенник. Они хотят обрадовать настоящего Бога, о Котором они слышали, и Его Сына Иисуса Христа. Итак, без единого слова со стороны Джеймса они бросили жертвенник со всем содержимым в огонь посреди комнаты. Фразер знал, что они еще мало понимали. "Все происходило радостно и легко", - писал он домой. Наконец маленький луч света озарил темноту их разумения, оставив им едва уловимое понимание истины. Джеймс едва мог представить себе, какой полный несчастья переворот последует за этим происшествием.Одинокий пост Джеймс очень желал возвратиться в Тенгвей, чтобы рассказать свои переживания супругам Эмбери. Он нуждался в ком-то, с кем бы он мог поделиться, и очень ценил их дружбу, советы любви, ему горько было услышать, что его опытных коллег посылают в Тали. Его письма показывают, как он был расстроен, узнав об этом. Он провожал супругов Эмбери и нес их ребенка семь миль за город, а затем вернулся один в опустевшую миссионерскую станцию. "Если бы была возможность, - писал он, - кого-то другого послать в Тали, супруги Эмбери остались бы в Тенгвее. Но недостаток в работниках так огромен, что никак нельзя что-то сделать по-другому... По всему видно, что я оставлен здесь один и на неопределенное время. Я думаю, что мистер Маккарти придет ко мне, может быть, в следующем месяце. И все же я несу ответственность за сравнительно большое поле нераспаханной нивы, а также еще более тяжелую ответственность за проповедь Евангелия. На мои плечи легло нелегкое бремя". Джеймс нес теперь ответственность за станцию в Тенгвее. Еще больше, чем раньше, он был зависим от полноты общения с Богом.Большие испытания в малом Ситуация, в которой Джеймс теперь оказался, с любой точки зрения была против его натуры. Ему не доставляло никакой радости вести домашнее хозяйство, смотреть за своим участком работы. Он видел раздражительность и обидчивость работника; между работником и поваром постоянно возникали ссоры. Бесконечные мелочи отнимали много времени, которое он хотел использовать для изучения языка, но он должен был учиться покорно смиряться с постоянными неприятностями ради проповеди Евангелия. В противном случае это отразилось бы на его духовной работе во все последующие годы. К тому же он нуждался в соработнике, с которым он мог бы всем делиться. После нескольких недель одиночества он писал: "У меня такое предчувствие, что моя лучшая возможность для изучения китайского языка навсегда потеряна. Остановки, посещения и занятия по мелочам поглощают болыпую часть моего времени. Нет, я не жалуюсь, наоборот, я очень рад полностью погрузиться в миссионерскую работу. С этой целью я и приехал в Китай. Но я понял, что будет ошибкой планировать за определенное время сделать намеченный объем работы. Это заканчивается разочарованием, к тому же я думаю, что это неправильный подход к этой работе. Он приводит к нетерпению, когда тебя прерывают или задерживают. Именно в тот момент, когда ты заканчиваешь работу, кто-то приходит и хочет с тобой поговорить! Ты, конечно, думаешь, что при такой хорошей возможности рассказать евангельскую весть нельзя потерять терпение, но именно это и случается. Может, ты только собрался сесть и спокойно пообедать, или ты быстро пишешь письмо, чтобы успеть к отправке, или ты как раз намеревался пойти подышать свежим воздухом, в котором ты так нуждаешься. Но посетителя нужно приветливо принять, и я думаю, что хорошо внутренне настроиться, чтобы быть способным во всякое время сердечно принять любого пришедшего. Объявление "Вход воспрещен, кроме деловых нужд" вряд ли говорит о миссионерском духе. Но это еще не все. В последнее время я замечаю, что личная работа с каждым так же важна, как и проповедь. Иметь человека, который хочет видеть тебя в своем доме, и где ты открыто и прямо можешь говорить с ним о спасении его души, можно ли желать лучшего? Я думаю, что беседа при таких обстоятельствах намного эффективнее... Естественно, проповедь перед массами очень нужна, но это не единственный путь, чтобы привести людей ко Христу - об этом говорится и в Писании и это подтверждено практически. Кажется удивительным, что миссионер говорит такое, но если Бог дал мне духовный дар, то не дар проповеди. Я знаю свою неловкость и все остальное... Господь всегда помогал мне в личных беседах и именно такую работу Он дает мне здесь". Джеймс считал, что у него нет дара проповеди ни дома, ни за океаном. Бывало, что его проповеди в Юньнане были иногда довольно беспорядочны. Он следовал привычке аномального проповедника с его родины, о котором говорили, что он часто уклоняется от темы. "На это он отвечал, - вспоминал Джеймс, - остаюсь ли я при своей теме или нет, но благодарю Бога, что остаюсь при своем деле - приводить людей ко Христу. Я надеюсь, что никогда не потеряю это из виду". Разочарования и неудачи время от времени повергали его в уныние. Иссяк поток ищущих, интересующихся людей. Большинство людей привыкли к его вести и равнодушно проходили мимо. Некоторые протестовали и предупреждали других держаться подальше от этого чужеземца. Но Джеймс обнаружил, что Бог Сам хочет открыть Себя обремененным людям, и очень часто пожилым женщинам, таким, как миссис Ли. Из одиннадцати ее детей выжил только один ребенок, и этот сын - курильщик опиума, как и его отец. В своем горе миссис Ли пришла к живой вере во Христа. "Послушай, что она говорит: "Я была боязливой и переживала за все, а также я сердилась на тех, кто плохо обращался со мной. Но теперь все изменилось. Если такие чувства возвращаются ко мне, то я обращаюсь к Богу, и Он наполняет мое сердце миром". Когда я ей говорю, что надо молиться, она отвечает: "Да, я молюсь. Я постоянно думаю о Боге и молюсь ему во время своей работы". Бедная, необразованная женщина, зарабатывающая себе на жизнь стиркой белья, многими униженная и осмеянная, ставшая жертвой жестокого мужа, ежедневно доверяет все своему Господу и прославляет Его! Иногда она почти плачет, рассказывая обо всех своих заботах, но в основном она жизнерадостна".Громовые раскаты революции Джеймс стал известной фигурой в Тенгвее, но его авторитет еще более возрос после пожара. Он активно помогал тушить пожар, угрожавший центру города. Китайцы были удивлены, что иностранец заботится об их народе и его достоянии, хотя ему самому ничего не угрожало. Многие посетители приходили, чтобы увидеть его, некоторые спрашивали его мнение о грозящем ниспровержении династии Манчу. Большие надежды возлагали на революционное собрание совета Сун Ят Сена. Были также посетители, которые хотели поговорить о философии и спрашивали, как он смотрит на Сократа и Аристотеля. Интересуясь всеми этими темами и внимательно относясь к каждому, Джеймс нашел много друзей в те дни перед революцией 1911 года. Сообщения от его друзей лису были нерегулярны и неутешительны. Один из сыновей Ко пришел за лекарством для глаз и рассказал, что в этом году очень плохой урожай и в деревне большая бедность. Он также сказал, что духи ужасно мучают людей. Но Джеймс не мог оставить Тенгвей, он был необходим здесь. Ему со всей очевидностью стало ясно, что, возможно, придется много лет хорошо и верно вести работу на миссионерской станции в Тенгвее и вместе с тем видеть, как мало работы делается для Господа. Возможно, даже будет виден медленный рост в работе и, возможно, утвердятся в Господе некоторые верные свидетели. Но он чувствовал, что существует огромный запас сил, которого он до сих пор лишь касался. Он написал домой своему бывшему классному руководителю: "На мне лежит непосильная ответственность - быть единственным проповедником в радиусе свыше 150 миль... Я ясно чувствую свою немощь, но кажется, что Господу это приносит радость, если Его сила проявляется в немощи. Могу ли я попросить тебя особенным образом молиться за меня, чтобы Бог употребил меня для спасения многих драгоценных душ? После всего происшедшего я все больше и больше убеждаюсь в том, что только по молитвам Божьих детей Господь благословляет эту работу, невзирая на то, участвуют они в ней лично или нет. Павел насадил, Аполлос поливал, но Бог возрастил. И этот рост может быть вызван с неба только через молитвы святых, вознесены ли они в Китае или в Англии. Мы - Божьи свидетели, используемые Им, чтобы делать Его работу, не нашу. Мы делаем свою часть и после этого можем вместе взирать на Него и Его благословение. Если это так, то верующие могут сделать дома так же много для евангелизации в других местах, как и работники на месте. Я думаю, что только в последний день станет известно, сколько достигнуто в миссионерской работе через молитвы серьезных верующих на родине. И это основная суть проблемы. Такая работа не заключается в организации необычных выставок, в показе диафильмов, в захватывающих сообщениях и т.д. Как бы ни хороши были все эти методы, они являются только лишь оболочкой, но не корнем дела. Глубокая и плодотворная миссионерская работа совершается на наших коленях. Чего я больше всего желаю - это серьезных и исполненных верой молитв. И я пишу тебе, чтобы попросить тебя и дальше много молиться за меня и за работу в Тенгвее. Я бы желал, чтобы ты постоянно молился за меня, не только о спасении погибающих, но и о благословении тех, кто уже принял Христа... В этом я и сам хочу быть вполне серьезным и быть исполненным силой Духа Святого".Глава 3. Смерть рабыни Однажды Карл с Джеймсом шли по главной улице и услышали крики и сердитые голоса. За какой-то проступок избивали маленькую рабыню. Молодые миссионеры остановились, чтобы узнать причину, и обнаружили, что девочка серьезно больна. Окружающие не хотели, чтобы Джеймс вмешивался, - это не его дело. Через несколько часов Джеймс вернулся и спросил о ребенке. "Она умерла, - сказал мужчина, подметающий двор, и глазами показал: - Вон там наверху, в морге". Джеймс пошел к моргу, и хозяин разрешил ему открыть деревянный ящик, где лежало маленькое тельце. Джеймс нащупал пульс ребенка, он был очень слабым. Он вынес ящик на свежий воздух, и девочка открыла глаза. Хозяин испугался и страшно разозлился. "Они сожгут мой дом, если узнают, что чужой к чему-то прикасался здесь", - ругался он. Джеймс понес девочку домой. Они с Карлом положили ее на кровать и старались влить ей в ротик немного воды. В последующие дни они с большой заботливостью поддерживали угасающую жизнь. С молодым энтузиазмом они планировали, как удочерят ее, воспитают и будут платить за ее обучение. Но этого не случилось. Через неделю ребенок умер - одна из сотен маленьких нежеланных девочек в городе.Подкуп Как-то утром дверь была открыта, и утреннее солнце заглядывало в дом. Подняв голову, Джеймс от неожиданности вздрогнул, - он увидел на ступеньках немую фигуру, которая была ясно видна на фоне гор. Это был мужчина из племени лису. Когда Джеймс вышел, чтобы поздороваться с ним, то увидел сияние многих красок. Мужчина нес в руке серебристого фазана, пойманного в горах. Он предложил Джеймсу принять в подарок эту прекрасную птицу, и попросил дать ему в долг десять долларов на свадьбу, сразу же пригласив его на торжества. Джеймс не знал, что делать. Он никогда не занимал денег. Но он пригласил мужчину зайти, и пока Карл разговаривал с ним, Джеймс пошел в свою комнату, чтобы помолиться об этом деле. Через некоторое время он вернулся и дал ему десять долларов. Семья Тсай предприняла грандиозные приготовления, чтобы принять Джеймса, Карла и повара. Чтобы увеличить жилплощадь в бамбуковом доме на скале, не нужно было разрешения на строительство. Пристройка служила комнатой для гостей. Крыша была сделана из травы, посередине была ямка для огня и светом их обеспечивала куча сосновых веток. Это было очень маленькое поселение, носящее название Шестисемейная Долина. Здесь жило всего три семьи. Карл с Джеймсом провели здесь несколько дней перед процедурой брака. Они обнаружили, что мама Тсай все держит в своих руках. Ее первый муж умер, оставив ей землю и детей. Она второй раз вышла замуж и, имея ярко выраженный деловой ум, подняла благосостояние семьи. В то же время она явно заинтересовалась евангельской вестью Джеймса и, несмотря на занятость перед свадьбой, садилась и внимательно слушала. В ней был виден настоящий голод по Богу.Свадьба в горах Брак был очень красивым цветным праздником, который сопровождался обильным употреблением опьяняющего рисового вина. "Жених, - писал Джеймс, - выглядел хорошо, он был похож на шотландца в своем полном наряде". Подошел самый важный момент, когда невеста вошла в дом. "Ее свекровь и еще одна пожилая дама пошли вниз и сопровождали ее наверх по ступенькам. За ними шла подруга невесты. В тот момент, когда они зашли в дом, прозвучали четыре выстрела из мушкетов. После этого было много поклонов и тостов за благополучие новой пары, а также состоялся круговой танец. Три девушки, один юноша и один мужчина стояли в одном ряду, при этом плечи девушек касались друг друга. Недалеко от них стоял еще один юноша, а также мать жениха с гитарой и за ней еще один мужчина. Все смотрели в одном направлении, не поворачиваясь, двигаясь в такт музыке. Если бы ты это видела! Одежда девушек не поддается никакому описанию. Да, все женщины в таких случаях надевают красивые одежды... Некоторые из них выглядят очень красиво. Они любят клетчатый узор из больших квадратов разных цветов. Они также носят большой головной убор и у них широкий выбор тесьмы, шлейфов, цепочек, браслетов и много чего другого." Карл с Джеймсом вежливо отказались от вина, но каждый из них получил большую порцию холодного свинного жира. "Я думаю, Кауман съел свою порцию, но я попросил лист платана, чтобы завернуть свою". Праздновали два дня и две ночи. Больше ста гостей все больше напивались, и праздник становился все беспорядочней. С тупым видом они слушали, как Джеймс и Карл играли на маленьком переносном органе и пели при этом, стараясь объяснить им весть креста. Но только когда праздник закончился и гости разошлись, они могли начать свою работу.Семья Тсай На самых высоких горных вершинах падал снег, когда семья Тсай собралась вокруг костра, чтобы послушать Джеймса с Карлом. Собаки, куры и свиньи, точно дети, бродили вокруг них во время игры органа и беседы. Познать истину и верить особенно хотела мама Тсай. У нее было много вопросов, и она глубоко размышляла. Повар, друг Джеймса, без устали объяснял ей все. Они оставались там целую неделю и за это время посетили семью Ко у горы Тринкет Мунтан. Дома был только отец. Он сильно страдал глазами, но был рад видеть Джеймса и просил его остаться. Но так как сыновей не было дома, Джеймс обещал вернуться позже. Между тем путешествия из одного племени в другое сильно ослабили силы Карла, и ему нужно было как можно быстрее возвратиться в Тенгвей, чтобы отдохнуть. Суровые жизненные условия и нехватка питания тоже были одной из причин его возвращения. Последнюю ночь они провели в Шестисемейной Долине. Семья Тсай уверовала и говорила, что Иисус - Сын Божий - умер за их грехи. Они хотели быть членами Его семьи, детьми Божьими. Они не знали, как молиться на языке лису, и будет ли Бог слушать, если они будут молиться на ломаном китайском? Они могли теперь петь песни, которые выучили. В дальнейшем они посетят Джеймса, чтобы научиться большему. Ободренные, Джеймс с Карлом возвратились в Тенгвей. Миссионерский домик казался им дворцом! Какие мягкие постели, какое царское кушанье и как чисто все вокруг!Маленькая церковь В Тенгвее стала расти маленькая церковь. В первый раз изъявили желание принять крещение четыре человека. Миссис Ли хотела принимать крещение после возвращения мистера Эмбери. Джеймс взял троих: повара, водоноса и учителя на берег тихой речушки недалеко от Тенгвейского водопада, где слушатели могли стоять на мосту. "После крещения я остался стоять в середине реки и проповедовал людям, стоящим на мосту. Внутри все ликовало - какое прекрасное и простое дело! Божье творение - свежий воздух и текущая вода казались мне лучше и естественней, чем всякая купель для крещения в церкви. Маленькой группой мы пошли назад, разделили хлеб и вино, символы Тела и Крови Иисуса Христа! Это было достойное радости воспоминание. Теперь здесь есть маленькое стадо, о котором нужно было заботиться, первые верующие в этом углу юго-запада Китая..." Теперь Джеймс был занят еще больше. Хотя он принял решение не пропускать ни одного дня без проповеди на улице или базаре, его многое сдерживало. Его работа превратилась в борьбу с теми, кто мешал ему делать то, для чего он приехал в Китай. "Когда мне не удавалось выходить на улицу и проповедовать невозмутимой толпе, я все равно чувствовал внутреннее влечение, которому я не мог противостать. Внутри все было наполнено Евангелием, которому просто нужен был выход. Последнюю пятницу меня снова удержали от этого служения, и я утешал себя тем, что в следующий день наверстаю упущенное. Но в субботу случилось то же самое, и когда приблизилось время вечернего богослужения, я увидел, что у меня опять весь день прошел без возможности свидетельства. При этом я чувствовал себя скверно. Моя душа потеряла мир, и с большим нетерпением я ожидал конца собрания. Когда собрание кончилось, я больше не выдержал и, хотя было уже поздно, пошел на главную улицу! Там я встал на платформу и рассказал людям Благую Весть. Сделав это, я был очень счастлив! Хорошее дело, когда Бог призывает тебя работать с Ним. Но я думаю, что еще лучше, если Он побуждает тебя делать это самому!" Несмотря на все свои обязанности, Джеймс не забывал своих друзей лису. Каждый день он желал еще раз посетить их. В базарные дни лису спускались с гор, и у них вошло в привычку заходить к Джеймсу. После одного такого посещения он писал: "Посещение семьи Тсай мне очень понравилось. Их простота, непринужденность всегда притягивают меня. Они так доверчивы, как будто я старый друг их семьи. Мужчина, у которого мы были на браке, выучил одну из песен пастора Хсис, и они очень любят ее. В их репертуаре всего три песни. Осознанно они поют все песни перед вечерней молитвой(!) и затем всей семьей встают на молитву. Они рассказали мне, что уже могут молиться на языке лису. В воскресенье вечером (эти милые, простые души!) им снова необходимо особое собрание. Они немного больше поют и пробуют рассуждать, о чем говорится в песнях. Необразованные дальше некуда, или?.. Но я серьезно спрашиваю себя: разве Господь меньше радуется этим простым неуверенным попыткам поклонения Ему, чем нашим хорошо организованным богослужениям дома? "Из уст младенцев и грудных детей Ты устроил хвалу Себе". Олд Сикс, так зовут жениха, остановил нас, когда мы разучивали песню. "Я скажу тебе, учитель, - прервал он, - как нам хорошо с тех пор, как мы стали христианами! Злые духи больше не преследуют нас, как они раньше делали. Люди говорят, что большинство лису из деревни Уютная Долина ждут, не случится ли что в нашей семье. Если нет, то многие из них хотят стать христианами..."Лицо врага Джеймс вдруг попал на арену борьбы, к которой вообще не был подготовлен. Князь этого мира не отдает так просто, без боя, свою территорию детям Божьим. Много столетий эти горы были крепостью сатаны, и теперь нелегко будет забрать их у него. Переубеждать, доказывать, какое-то время свидетельствовать не от всего сердца - все это относительно безобидные упражнения, это вполне может существовать рядом с демонским жертвенником. Но когда Дух живого Бога обновляет сердца людей и строит там Свое царство, - это совершенно другое дело, это демонстрирует победу на кресте! Враг, видя такое, тут же идет в наступление. Он подвергает своим нападкам самого свидетеля, его весть и всех, слушающих его. Как-то вечером семья Тсай как обычно пела свои песни, и отец задал вопрос насчет жертвенника. Вся семья тут же решила сжечь его, что и исполнили. В эту ночь у отца заболела спина, и эти боли быстро распространились по всему телу. Его страдания были так сильны, что вся семья не спала, думая, как бы помочь ему. Наконец они стали просить помощи у Бога. После молитвы боли заметно отпустили и наконец совсем ушли. Это послужило им большим подкреплением в вере. Но все же остался призрачный страх перед демонами, их силой и мстительностью. Когда Джеймс услышал об этом, то заверил их, что имя Иисуса превыше всех имен. Его победа совершена, пользуйтесь ею. Но сам он был сильно потрясен этим событием.Маленькая Река Вскоре у Джеймса появилось столько свободного времени, что он смог предпринять путешествие в горы. Он хотел посетить друзей лису, где раньше бывал, и выучить их язык. Везде ему встречались сердечные, приветливые, но и немного любопытные люди. В это путешествие он взял с собой Олд Фиве из семьи Тсай. Вот что он писал домой: "Мы очень хорошо провели время в селении Маленькая Река. В этой маленькой деревушке живут шесть семей, самые простые из всех, которые мне до сих пор встречались. Четыре дня мы были у них. У меня была комната-люкс, но не личная! Это слово здесь совсем незнакомо. Стены этого дома, сделанные из бамбука, пропускали не только свежий воздух!.. Весь день к тебе приходят люди, задают бесконечные вопросы, хотят видеть твои вещи и плюют на землю красный сок бетельных орехов. Если впервые видишь это, то думаешь, что это кровь. Но даже это не отталкивает меня от них. Я думаю, что мне почти все нравится в них, даже плевки! Они, как дети, и поэтому я люблю их". Они щупали его одежду, рылись в его сумке, сидели на его постели и смотрели, как он пишет. Они были очень удивлены, что ему двадцать шесть лет, а он еще не женат. Они так желали увидеть женщину-англичанку: мужчина, видевший мисс Эмбери, рассказывал им легенды о ней. Может, они смогут найти ему жену лису, - конечно, самую лучшую в горах, заверяли они. Эти люди чувствовали, что по-человечески его жизнь очень одинока. По этой причине он особенно ценил любовь, с какой они принимали его. Джеймс и Олд Фиве учили жителей Маленькой Реки основным истинам Евангелия. Олд Фиве учил их молиться на языке лису, а Джеймс - простым духовным песням. Сердца людей смягчались, они принимали весть спасения и хотели быть христианами. Все чаще они задавали вопрос: не могли бы они построить церковь для Иисуса, как строили жертвенник демонам, - там, вверху, на горе? "Это была маленькая хижина с соломенной крышей, открытая на все четыре стороны. Здесь не было никаких идолов. В ней не было ничего, кроме грубо сколоченного жертвенника, на котором приносили в жертву пищу, когда демоны приходили и мучили их. Олд Фиве и я спросили их: готовы ли они убрать это? После бурного совещания они объяснили нам, что готовы отдать все, что не согласуется с христианством. Теперь мы могли с ним делать, что хотим. Олд Фиве и я поднялись наверх... и я с радостью смотрел, как он, срывая все и выбрасывая, воскликнул: "Мы, христиане, не боимся демонов!" На узкой поперечной балке я сделал надпись по-китайски, именно на том месте, где ст  ЧТО ПРОИСХОДИТ, КОГДА МЫ ССОРИМСЯ Не понимая различий, существующих между мужчинами и женщинами, очень легко довести дело до ссоры...  Живите по правилу: МАЛО ЛИ ЧТО НА СВЕТЕ СУЩЕСТВУЕТ? Я неслучайно подчеркиваю, что место в голове ограничено, а информации вокруг много, и что ваше право...  Что будет с Землей, если ось ее сместится на 6666 км? Что будет с Землей? - задался я вопросом...  ЧТО И КАК ПИСАЛИ О МОДЕ В ЖУРНАЛАХ НАЧАЛА XX ВЕКА Первый номер журнала «Аполлон» за 1909 г. начинался, по сути, с программного заявления редакции журнала... Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте:
|