ГДЕ ЖИВУТ НАССАМИХИ (упадок сил)

Осталось узнать, где живут эти самые нассамихи…

Жила-была одна замечательная женщина по имени Люба, которая не привыкла полагаться на волю случая и провидения, и все делать предпочитала исключительно сама. Предки ее сами такой образ жизни вели и ей завещали. «В этой жизни все зависит от нас самих!», — наставляли ее родители, и она это хорошо усвоила. Да вот только поняла эту мудрость не совсем правильно. Она стала все делать и за себя, и за близких, и за всех окружающих.

В общем, жила она трудно. Да вы сами посудите: где ж тут легко будет, если тебе все приходится самой делать??? Мир, может, и помог бы ей, так она сама ни за что не согласилась бы. Нет, нашей Любе надо было все исключительно самой делать – так спокойнее. Ну, Мир и не спорил.

И вот однажды отправилась женщина Люба в магазин за покупками. Разумеется, сама – разве мужу или детям можно доверить выбор? Все равно или напутают, или сдачу плохо посчитают. И вдруг ей в голову словно что-то стукнуло, все померкло и потемнело, а когда прояснилось в глазах, стоит она не на городском тротуаре, а на склоне зеленого холма, поодаль озерцо синеет, и трава по пояс. Как она тут очутилась? Что за место? Ничего не понимает.

Она аж подпрыгнула. А потом и вовсе обмерла: рядом стоял зверек чудной, шерстью коричневой поросший, с нее ростом, мордочка острая, ушки прижатые, глазки-бусинки во все стороны так и посверкивают.

— Какая я тебе подруга? – оскорбилась женщина, на всякий случай отпрыгнув подальше. – Ты чего так вырядилась, рекламная акция, что ли?

— Что еще за еще «рекламная акция»? Я тебя встретить прискакала да на работу поскорее определить.

— На работу??? Что за бред??? Я в магазин иду, посторонись, ты, неведома зверушка!

— Хи-хи-хи!!!! – тоненько заверещала «неведома зверушка». – Вы только посмотрите на нее – в магазин она намылилась! Нет уж, голубушка! Не до магазинов, работы немеряно! Ведь в этой жизни все зависит от нассамих!

— Ну да, от нас самих, — согласилась женщина. – Только при чем тут ты?

— Так мы с тобой одной крови, ты и я! – обрадовала ее зверушка.

— Ну ты скажешь тоже, Маугли!!! Нассамиха я! Такая же, как и ты!

— Кто я? – вытаращила глаза Любаня. – Чего обзываешься-то?

— Да не обзываюсь я, а факт констатирую! Иди вон, в озерцо на себя глянь – сразу перестанешь глазки пучить.

Кинулась Люба к озерцу, заглянула в водную гладь – да так чуть туда и не рухнула! Отразилась в воде мордочка мохнатая: носик длинный и острый, ушки на макушке кругленькие и прижатые, глазки маленькие и шустрые, зубки длинные и острые, а щеки такие, что аж туловища шире. Завопила Люба на весь белый свет, аж по воде рябь пошла.

— Тихо, тихо, без нервов! – оттащила ее от кромки воды нассамиха. – Чего верещишь-то?

— Это я? Это, что ли, я? – с ужасом приговаривала Люба, ощупывая когтистыми лапками свое новое тело – мохнатое, с толстеньким брюшком, а на нем еще и складка какая-то. – Ой, да кто же это меня так изуродовал-то???

— Никто тебя не уродовал, ты сама себя такой сделала, — объяснила нассамиха. – А что? Очень даже целесообразно!

— Да что тут целесообразного? – завопила Люба. – У меня шеи даже нет, голова прямо из плеч растет!

— Зато на спине горб такой отличный! – утешила нассамиха. – Можно ездить, как в седле. И грузы возить удобно.

— Кому ездить? Чего возить? – волчком завертелась Любаня, пытаясь увидеть свой горб. – Я сейчас с ума сойду!!!

— Не-а, не сойдешь, — скептически ухмыльнулась нассамиха. – Мы, нассамихи, крепкие, нас ничем с пути не сбить и с ума не свести! Зато вот мы – кого угодно! Ведь в этой жизни все зависит от нассамих, верно?

— Верно-то верно, — остановилась Люба. – А вот ты, по-моему, сказала, что я сама себя такой сделала. Говорила? Ну-ка, объясни, что ты имела в виду!!!

— Да за милую душу! – охотно согласилась нассамиха. – Мы, нассамихи, природой очень даже здорово устроены. Выносливы необычайно, отдыха нам почти и не надо, отдыхаем в процессе, хоть на бегу, хоть стоя. Туловище у нас объемное, потому как мы подкожный жир накапливаем, в качестве защиты. Зато и не пробьешь нас ничем, все в жировой прослойке увязнет!

— Мамочкаааа…. Три месяца диеты псу под хвоооост!!! – простонала Люба, хватаясь за бока.

— Окорочка у нас мощные, накачанные, потому как приходится преодолевать большие расстояния и много времени на ногах проводить, — продолжала нассамиха. – На животе сумка, очень вместительная. Туда и детенышей можно посадить, и продукты положить. Если что не уместилось – так еще защечные мешки имеются.

— А туда, что ли, мужа сажаете? – ехидно осведомилась Люба.

— Нет, зачем туда? Для мужа у тебя горб есть, он же седло. Сел и ножки свесил – удобно, и не сползает. Ну, если совсем уж квелый – уздечку смастеришь. Мы, нассамихи, изобретательные, да же?

— Ну же, — угрюмо буркнула Люба. – Только анатомия у нас… странная какая-то.

— Может, кому и странно, зато нам удобно, — рассудила нассамиха. – Уши прижаты плотно к голове, это чтобы нам лапшу на уши не вешали. А то знаешь, прилетят лапшисты, они такие прилипчивые, такие навязчивые, лапши потом не оберешься.

— А зубы и когти нам такие зачем, тоже от лапшистов отбиваться?

— Нет, это для другого. Зубы надо показывать – чтобы тебя все побаивались и близко не подходили. Безопасность тоже зависит от нассамих. А когти – землю рыть, ходы прокладывать, ну и, в случае чего, когти рвать! Слышала такое выражение?

— Слышала, — вздохнула Любаня. – Чего там у нас еще есть, чтобы от жизни отбиваться?

— Хвост еще, — тут же вспомнила нассамиха. – Орган равновесия, хватания, цепляния и волочения. Можно прицепиться и волочиться, сколько угодно. Очень прочный.

— А почему у нас нос такой длинный? – жалобно спросила Люба, скосив глаза на нос.

— А это чтобы опасность за версту чуять, все вынюхивать и по ветру его держать, — пояснила нассамиха, для наглядности подергав носом. – Ну, не красавицы, конечно, но с точки зрения целесообразности очень толково устроены. Ведь все зависит от нассамих! Если мы на себе все тащить не будем, то мир просто рухнет!!!

— Как еще только крылья себе не приделали! – заметила Люба.

— Крылья? Нееее, крылья нам по штату не положены, — помотала головой нассамиха. – Мы животные приземленные, нам полетность ни к чему. Мы твердо стоим на ногах! На том и стоим! В общем, подруга, готовь свой горб, идем работать! У нас это называется «горбатиться». Сейчас я тебя отведу к нашим, и там тебя нагрузят, на тебя навешают, тебе всучат, и будешь ты вести привычный образ жизни, только в более подходящем теле.

— Ну уж нет! – твердо сказала Люба. – Не согласная я. Не хочу я, чтобы на меня навешивали, нагружали и все такое прочее. И тела такого тоже не хочу!

— Так ты сама на себя навешаешь и нагрузишь, — фыркнула нассамиха. – Мы, нассамихи, по-другому не можем. За это нас и любят – работаем за троих, везем и не рыпаемся. Так что вперед, и с песней! Давай-ка я тебя оседлаю, чтобы тебе попривычнее было.

И нассамиха очень ловко запрыгнула к Любе на шею, свесила лапки и завопила:

— Ннно, моя дорогая! Поехали! Весело! С песнями!

— Пошла вооон! – завизжала Люба, пытаясь стряхнуть с себя этот тяжкий груз. Но нассамиха держалась цепко и только голову все сильнее сжимала своими мощными когтистыми лапами.

— Женщина, женщина, вам плохо? Помощь нужна? – встревожено спрашивал ее кто-то, тряся за плечо.

— Где я? – с трудом выговорила Люба, открывая глаза.

— Вам, видать, плохо стало, вы к стене привалились, а я вас вот тут поддерживаю, — объяснил мужчина, в объятиях которого обвисла ее мохнатая тушка. Ой, не тушка уже! Ее родное тело в синем пальто. Мужчина, который поддержал ее в минуту слабости и не дал ей упасть, явно был Посланцем Небес!

— Благодарю вас, мне уже лучше. Что-то такая головная боль нахлынула, что аж в глазах потемнело, — объяснила Люба.

— Наверное, вы переутомились, — авторитетно заявил мужчина. – Смотрите, как вы сгорбились! Так и до инсульта недалеко. Надо же себя беречь! Ведь в этой жизни все зависит от нас самих. Особенно любовь к себе.

— Про любовь к себе – очень даже согласна, — кивнула Люба. – А про остальное… Я вот тоже так думала, а получилось, что только нагрузила себя сверх всякой меры. И мужа, и детей, и работу, и дом – все на себя повесила.

— Это вы зря, — сказал мужчина. – Так и в старую клячу превратиться недолго. А женщина должна быть полетной! Порхать, парить и радовать глаз!

— У нассамих крыльев нет, — вспомнила Люба. – По штату не положены.

— А где живут эти самые нассамихи? – поинтересовался мужчина. – И как они выглядят?

— Выглядят они ужасно, хоть и целесообразно, — искренне ответила Люба. – А живут они там, куда я больше никогда не вернусь. Я хочу отрастить себе крылья! Вместо горба.

— Так может, ваш горб – это и есть крылья? – предположил мужчина. – Только сложенные. Вам надо просто их расправить, и тогда…

— И тогда я полечу? – с робкой надеждой мечтательно проговорила Люба. – Я тоже буду парить, порхать и радовать… Но неужели это возможно?

— Отчего же нет? – с улыбкой спросил Посланец Небес. – Сделайте такой выбор – и начните его воплощать в жизнь. Ведь в этой жизни все зависит от нас самих!

Вот уже который день я умирала от зеленой тоски. В моей жизни длительное время наблюдались депрессия и застой. А я, между прочим, творческая личность. Я не могу, когда мне неинтересно. Нет, кризисы бывали и раньше – но вот чтобы такой затяжной???

Моя богатая фантазия, которая помогала мне творить и находить интерес во всем, переметнулась во вражеский стан. Теперь она работала на негатив, и работала качественно! Внутри меня то и дело возникали дурные мысли. «Бездарь… Тупица… Шизофреничка…», — шептали мне разные голоса. «Ты уже все, что могла, сказала и сделала, — говорили другие. – Пора и на покой…». «Не за свое дело взялась! – обличали третьи. – Ты кто такая, ты что вообще о себе возомнила? Творец, блин!».

Написала бы стих – не писалось. На любимый сайт зашла – все уроды, несут какую-то околесицу, скуууучно! Телефон вызывал отвращение, телевизор – раздражение, пустопорожние разговоры с коллегами о тряпках и мужиках – вообще тошноту. Если бы меня сейчас попросили нарисовать жизнь, я поставила бы черную кляксу во весь лист – и этим было бы сказано все.

Вечером явилась подруга Майка, которую бросил ее очередной. Кажется, Вовик. Мы с ней уговорили бутылочку водочки на кухне, душевно порыдали друг другу в жилетку, потом Майке позвонил ее бывший (кажется, Лелик), она припудрила носик и улетела навстречу новым разочарованиям. А я, с отвращением обозрев немытую посуду, поплелась в постель, погружаться в пучину депрессии. И тут меня кто-то властно схватил за плечи и втолкнул в комнату, где, судя по звукам, находился и еще кто-то.

«Блин, дверь я, что ли, не закрыла? – вяло подумала я. – Ну вот, приключение… Хоть что-то…».

- Так, давайте ее сюда, по центру. На горячий стул! – распорядился кто-то. – И привязать, чтоб не сбежала.

«Маньяки, — лениво предположила я. – Майка бы полжизни прозакладывала…».

- Свет включите! – приказал все тот же голос.

Свет включили. Я сначала зажмурилась, а потом открыла глаза и обомлела. Маньяки были такие… чересчур нестандартные. Хотя кто его выводит, стандарт для маньяков?

На моей кровати разлеглась мрачная толстая тетка в черном прикиде – судя по макияжу, явно из родственничков семейства Аддамс. На пуфике рядышком присоседился длинный нескладный дядька, весь остроугольный, как складной метр. Передо мной стоял тот, кто меня прикручивал к стулу – мощный парень с нереальной шеей – натуральный бычара. А поодаль, в обнимку с моей любимой драценой, прямо на полу восседала унылая девица в зеленом балахоне. И над всем этим парил полупрозрачный ангел, посылая мне ободряющие улыбки.

- Вот что бывает, когда водка паленая, — с запоздалым раскаянием осознала я. – Белочка. Белая горячка. Я сошла с ума. Какая досада!

Видимо, я высказалась вслух, потому что Складной Метр тут же замахал руками:

- Нет! Вовсе нет! Это не сумасшествие. Это, так сказать, своего рода совещание!

- Или судилище, — негромко проговорила Зеленая, на миг оторвавшись от драцены.

- В общем, пора бы и разобраться, — зловеще добавила Тетушка Адамс. – Времечко пришло…

- Я не опоздал? Я не опоздал? – шумно ворвался в комнату еще один – в кедах, спортивных трусах и майке с номером 888. – Ф-фу, кажется, вовремя.

Я почувствовала, как привычное оцепенение быстро улетучивается, видно, адреналинчик пошел.

- Ну да, ну да, я пришел! – покивал мне новенький, мостясь на край стола. – Я и говорю – вовремя.

- Так. Что за странная галлюцинация? – строго сказала я, прикидывая, можно ли так съехать с катушек от 250 граммов водки, хоть бы и паленой. – Вы кто, откуда и зачем?

- Разрешите, я начну? – прошелестел Ангел из-под потолка. И, поскольку никто не возражал, продолжил:

- Я – твой Ангел-Хранитель. Это я организовал эту встречу и пригласил сюда всех остальных. Чтобы расставить точки над И!

- Ах, вон оно что, — горько сказала я. – Хорошо же ты службу несешь, Ангел-Хранитель. Свести меня с ума – это твоя первостатейная задача, да?

- Ну что вы, зачем вы! – заволновался Метр. – Он же для того, чтобы вас спасти! Мы все, чтобы вас спасти!

- От кого, интересно? – безнадежно поинтересовалась я.

- Да от себя самой и спасти, — объяснила Зеленая. – Пока не поздно.

- Вялая она какая-то, — оценил Бычара. – Эй, Адреналин, чего расселся? Включайся давай!

Спортсмен соскочил со стола и начала делать приседания. Я снова почувствовала, что внутри все зашевелилось и стало оживать.

- Хватит? – спросил он, приседая. – Или еще подкачать?

- Ладно, сядь пока, — ответил за меня Бычара. – Ну, красавица, давай знакомиться. Будешь знакомиться?

- Да хотелось бы, — с вызовом ответила я. – Вы меня зачем к стулу привязали?

- Чтобы не сбежала, — хмуро сказала Тетушка Адамс. – С горячего стула часто сбегают.

- А почему с горячего? – решила добить тему я.

- А скоро увидишь, — пообещал Бычара. – Будет жарко. Ну, хозяйка, привет! Я – Сплошной Застой.

- Кто-кто? – обалдела я. – Кликуха, что ли, такая?

- Имя, — коротко ответствовал Бычара. – Ты впустила меня в свою жизнь, ты меня при себе держишь, мы с тобой, так сказать, одна семья!

- А эта вот, которая цветок гложет, тоже наша родственница? – съязвила я.

- Да почти, — откликнулась она. – Меня зовут Тоска Зеленая. Ты меня разводишь. Ну, как эту драцену.

- Тоска Зеленая… — хлопая глазами, повторила я. – Да что вы мне здесь за балаган устроили???

- Балаган устроила ты, — влезла тетушка. – Разрешите представиться, мадемуазель, я – ваша Черная Депрессия.

- Очень похоже, — ядовито-вежливо сказала я. – А это, очевидно, ваш Антидепрессант?

- Вы ошиблись, деточка. Я – Творческий Кризис, — представился Остроугольный, снова замахав пуками. – И я, простите, не ее – я ваш!

- Очень рада, — обреченно сказала я. – Вы, пан спортсмен, кто мне будете?

- Я вам буду Адреналин! – бодро отрапортовал он, делая махи руками. – В последнее время вы меня подзабыли, но сейчас я вам просто необходим, чтобы не уснуть. Водка-то действительно того…невысокого качества.

- Разрешите, я объясню, — снова предложил Ангел. – Моя дорогая! Кто сегодня на кухне Майке рассказывал, что у тебя Творческий Кризис, и ты впала в Черную Депрессию, потому что кругом Тоска Зеленая и Сплошной Застой? Не спорь, ты и рассказывала. И ты так плакала, так плакала! Что я решил: пора вмешаться. Иначе быть беде!

- Спасибо, конечно, — я была совершенно сбита с толку. – Все какое-то развлечение. Но что за странные персонажи?

- Уж каких ты придумала, такие мы и есть, — обиженно сказала Тоска. – Воображение-то чье? Пушкина?

- Ага. Значит, я вас воображаю, — приободрилась я. Персонажи дружно закивали, обрадованные моей понятливостью. – Ну допустим. А зачем вы здесь?

- Ну вот здрасьте, — с сарказмом сказала Депрессия. – Ты же на нас жаловалась? Жаловалась. Мечтала с нами расстаться? Мечтала. Ну вот мы и решили, что ты готова нас освободить. За тем и пришли.

- Я? Вас? Освободить? Да кто вас держит??? – с возмущением возопила я. – Это вы тут устроили триллер на колесиках! К стулу привязали! Пугаете!

- Видите ли, деточка, — вежливо сказал Кризис, — мы ведь просто так ни к кому не приходим. Мы только по вызову!

- Тогда почему мы здесь? – очень логично спросил Кризис. Я не нашлась, что ответить.

- Очевидно, мы тебе нравимся, — предположила Тоска Зеленая, кинув на меня зазывный взгляд.

- Ну еще чего! – возмутилась я. – Кому может нравиться тоска, подумать только!

- А тогда для чего ты меня разводишь? – удивилась Тоска.

- Как, как, как я тебя развожу? – обозлилась я.

- Я питаюсь жалобами. Негативом. Унылыми мыслями. Бесплодными размышлениями о судьбах мира и бренности земного существования, — с удовольствием начала перечислять Тоска. – А поливать меня хорошо слезами.

- Да я никогда не плачу! – возразила я. – Никто не видел моих слез!

- Я видел, — тихо сказал Ангел. – Те слезы, которые льются из глаз – это просто вода. А вот те, которыми плачет Душа…

Я примолкла. Как-то задели меня слова Ангела. Душа время от времени плакала, чего уж там…

- Знаете, деточка, когда я прихожу к людям? – проникновенно начал Кризис. – Когда они шли-шли, и пришли к Концу Дороги. Или в Тупик. Когда нужно просто осмотреться и подумать: что, где, когда я сделал не так? Почему не могу двигаться дальше? Что мне надо изменить в себе и с своей жизни? А это может сделать только тот, что живет осознанно…

Становилось жарковато. Мне казалось, что стул подо мной действительно раскаляется, и сидеть на нем становилось неуютно.

- Хотите сказать, что я живу неосознанно? – запальчиво спросила я.

- Хочу, — кротко кивнул Кризис. – Когда осознаете – вы сами увидите: Кризис миновал. И вы уже двигаетесь в другом направлении.

- Только для начала ты должна разобраться со мной, — бросила с моей кровати Депрессия.

- Давайте разбираться, — обреченно согласилась я. – Эй, Адреналин! Ты мне сейчас понадобишься.

- Всегда готов! – подскочил Адреналин и запрыгал вдоль стола. Я сразу почувствовала себя бодрее.

- Ты нарядила меня в черное. Ты наклеила на меня ярлык «Чудовищная». Ты сделала из меня монстра, — начала обличать меня Депрессия.

- А между тем вы белая и пушистая, — предположила я. Не нравилась мне эта Тетушка Адамс, ну хоть ты тресни!

- Да как ты меня будешь воспринимать, такой я и буду! – громыхнула Депрессия. – Неужели это так сложно уразуметь???

- Сложно, — созналась я. – Ну что в вас хорошего? Вы меня разрушаете!

- Ну уж фигушки, — не согласилась Депрессия. – Я – это остановка в пути. Затишье перед бурей. Возможность ничего не делать, используя это время для Озарений. Затаиться, побыть одной, подумать о главном. Я же не случайно появляюсь!!! Я – позитивна.

- Остановка в пути? Время для озарений? Да какие озарения, если тоска зеленая? – наморщила лоб я.

- Про Тоску Зеленую мы уже все выяснили. Ты вырастила, ты и разбирайся, — безапелляционно заявила Депрессия. – Не мое дело с твоей тоской возиться. Мое дело – условия для Озарений создавать.

- Какие уж тут озарения, если застой… — усомнилась я.

- Ага. Вижу, и до меня дело дошло, — обрадовался Застой. – Давай, родная, потолкуем. Ты как до Кризиса жила? Неслась, сломя голову, не разбирая дороги. Срывала, так сказать, цветы удовольствий на ходу. Ну это ладно, пока дорога была. А когда бездорожье пошло? Да если бы не я, ты бы себе уже ноги переломала. Я ж тебя оберегаю, дурочка ты.

Стул подо мной буквально пылал. Мне было стыдно. Я как-то начала понимать, что я-то в этом балагане – главное действующее лицо. И режиссер заодно.

- А можно спросить? – откашлялась я. – Ангел-Хранитель, но почему же ты мне раньше ничего такого не говорил?

- А ты спрашивала? – грустно улыбнулся Ангел. – Все знают, что мы есть. И все думают, что мы должны во все вмешиваться. Но это не так. Нам нельзя без просьбы. Ведь свобода воли же! Никто не отменял…

- А можно меня отвязать? – попросила я. – Я не убегу, правда.

- Да куда ты от нас денешься? – усмехнулся Бычара-Застой, распуская веревку. – Нас бы кто отпустил…

- Я очень хочу вас отпустить, — призналась я. – Только не знаю, как.

- Наверное, имеет смысл начать с благодарностей, — посоветовала Депрессия. – Обычно это помогает.

- Ну… я благодарна вам всем. Вот, — выдавила из себя я.

- Эх-эх, молодо-зелено, — вздохнул Кризис. – Ну разве это Благодарность? Это подачка на бедность. Через силу выдавлено, товарной ценности не имеет.

Адреналин немедленно начал производить глубокие наклоны. Я воодушевилась.

- Адреналин! Я благодарю тебя за то, что придаешь мне силы! – искренне сказала я.

- Всегда пожалуйста! Обращайтесь! – крикнул Адреналин, не прекращая своих упражнений.

- Уважаемый Кризис! Дорогая Депрессия! А также милые мои Застой и Тоска Зеленая, — начала я. – Спасибо вам за то, что помогли мне в трудную минуту. Пришли, показали, подсказали. Верю, что вы мне не враги. Вижу, что каждый из вас несет какую-то пользу для меня, любимой.

- Вооот, другое дело! – одобрительно сказала Тоска, отрываясь от драцены. – Принимается. Умница. Приятно.

- Ангел, тебе – особенное спасибо, — продолжила я. – Ты молодец. Ты же не виноват, что я к тебе не обращалась. Но теперь буду. Можно?

- Я буду рад, — серьезно сказал Ангел. – Ведь это – моя работа. И Предназначение…

- И я искренне хотела бы распустить вас на каникулы, но не знаю, как это сделать. Научите меня, пожалуйста!

- Совет №1: не взращивай меня с таким усердием, — начала Тоска Зеленая. – Не подкармливай, не поливай, и я увяну.

- Совет №2, — включился Кризис. – Теперь ты знаешь, что тебе просто надо поискать новое направление. И никто за тебя это не сделает. Особенно мы! У нас функция другая.

- Совет №3. Если тебе больше не нужно время для тихих раздумий, то я, пожалуй, могу сменить траурный наряд на белые одежды радости и заняться, наконец, фигурой. А то раскормила ты меня. Фитнесом займусь! – выложила план действий Депрессия.

- Совет №4, и заметь, совершенно бесплатно! Я не живу там, где есть действие. Начни хоть какое-нибудь движение, и кончится Застой! – посоветовал Бычара.

- Да, да, да! Пробежка, зарядка, обливания! – влез Адреналин. – Чем больше меня – тем меньше, пардон, застоя, депрессии и тоски, вместе взятых!

- И проси меня о помощи, — добавил Ангел. – Я всегда рядом с тобой и буду рад включиться, подсказать…

- Благодарю вас за мудрые советы! – торжественно сказала я. – Я все поняла. И я думаю, вы смело можете оставить меня. Теперь я справлюсь. Только скажите: что это за штука такая была – «горячий стул»?

- А, это психологи придумали, — заулыбался поднявшийся Кризис, разминая длинные ноги. – Специально для клиентов, которые не видят свою проблему. Им все присутствующие вопросы задают, и стул начинает буквально нагреваться! Пока не припечет!

- Ну ладно, пора прощаться, — подвела итог Депрессия. – Кончайте этот балаган. Меня фитнес ждет.

- Может, на фитнесе и встретимся, — предположила я. – До встречи!

- Вот видишь, Кризис благополучно миновал, — сообщил Кризис, шествуя мимо меня к выходу.

- Не грусти! – помахала мне рукой Тоска. – Цветы лучше разводи, это полезная зелень!

- Пока, девочка. Я сваливаю. Ведь Сплошной Застой – это Полный Отстой, — пошутил Застой, покидая помещение.

- А я останусь, — сказал Ангел. – Только стану немножечко невидимым, ладно? Так положено…

- Ну, раз положено, то ладно, — великодушно согласилась я.

В окно робко постучали. Шестой этаж, между прочим. Я, уже ничему не удивляясь, подошла к окну. Снаружи к стеклу прилипла забавная рожица, гримасами подавая мне знаки, чтобы я открыла форточку. Я открыла, и в комнату впорхнул новый персонаж.

- Ну наконец-то, — сердито сказал он. – Я уж ждал, ждал.

- Ну и кто мы будем? – весело поинтересовалась я.

- Ты чего, сама не видишь? – удивился он. – Ясное дело, Творческий Порыв! Я первым добрался, наши там сзади, всей толпой летят! Готова гостей принимать?

- Еще как готова! – искренне ответила я. – Меня тут так подготовили – вам и не снилось!

- А кто тут с тобой был? – ревниво спросил Порыв.

- Друзья, — твердо ответила я. – Очень хорошие. Настоящие!

Полный Отстой кончился. Атмосфера пахла Вдохновением, а по комнате уже носились светлячками новорожденные Озарения, обещавшие в скором времени стать настоящей Зарей.

- Я пришла за тобой, — сказала Тьма. – Собирайся.

- Ну да! Ты меня звала. Я услышала. Я пришла. Чего уж теперь?

- Я боюсь тебя, ты такая огромная и всепоглощающая!

- Да, я должна тебя поглотить – до конца, без остатка. Окутать тебя снаружи и наполнить тебя изнутри.

- Да, это и значит. Ты уже переполнена. Тебе надо умереть, чтобы очистить место для чего-то нового.

- Дитя мое, ты зря боишься смерти. Это не страшно, это всего лишь переход. Возвращение домой! Там ты напитаешься светом и безусловной любовью, наберешься сил… Там ты увидишь всю картинку целиком, во всем многообразии, во всех взаимосвязях. Там тебе всегда рады, там тебя ждут, там ты своя среди своих…

- А тут – по-другому. Сюда приходят пережить человеческий опыт. Это значит – буйство эмоций, перепады настроения, сложные ситуации, задачи, которые надо решать ежесекундно.

- Да. Но и спокойствие, радость, душевный подъем, осознания и вдохновенный полет! Преодолевая боль, страх, непонимание, ты повышаешь свои вибрации и оказываешься там, на вершине чувствования. Это и есть человеческая жизнь, девочка.

- Но я и так все это испытываю, зачем я должна умереть?

- Видишь ли… Ты слишком давно не умирала. Это надо делать время от времени, чтобы очистить твое внутреннее пространство от всего, что там накопилось в процессе жизни. Смерть – это глобальная чистка. Все через это проходят.

- Ты — да. Твоя душа – нет. Вы приходите из Тьмы огоньками Света и уходите во Тьму, чтобы снова вернуться. Бесконечный круговорот огоньков во Тьме Мироздания. Ты вернешься – чистенькая, светящаяся, распахнутая навстречу всему новому, готовая опять познавать мир во всем его многообразии. И ты будешь уже другой, совсем другой. Может быть, даже Мальчиком. Никто не может вернуться прежним, увы, это так! Да, ты все забудешь. Ты снова поступишь в Школу Жизни, и тебе придется заново пройти все Уроки, которые ты не усвоила в этом воплощении. Ну что, ты готова отдаться мне, чтобы отправиться в путь?

- Нет. Я не готова. Я не боюсь тебя больше, Тьма, но… Я же еще не нажилась! Здесь столько всего, что хотелось бы попробовать, увидеть, пощупать и узнать…

- А вот мне видится, что тебе больше тут не интересно. Ты все чаще выглядишь усталой и безразличной. Все, что в тебе и вокруг тебя, уже было, было, было…

- Да, я порою устаю, это правда. Но я же отдохну и буду снова играть!

- Ты уже Очень Большая Девочка, и твои игры тебе самой давно надоели. Да и не мудрено: сколько можно играть в одни и те же игры? Вот ты и заскучала. Разве нет?

- Ну, немножко… Может быть, я просто их переросла?

- Может быть… Вот поэтому я и говорю: пора! Придешь в этот мир заново, будешь учиться, постигать, узнавать, игры новые разучивать – красота! Ну, давай я тебя обниму – и…

- Нет-нет-нет, пожалуйста, нет!!! Я уверена, что есть другие способы очистить мое пространство! Тьма, ты знаешь все – расскажи мне о них!

- Я знаю только один способ. Начать с нуля. С чистого листа! Чтобы все-все-все было по-новому. Не так, как раньше…

- Ну… В каком-то смысле. Для начала хотя бы понарошку. Давай попробуем: отрешись от всего… Закрой глаза… Дыши ровно и спокойно… Расслабься… Тебе никуда не надо бежать, тебе ни о чем не надо беспокоиться… Все ушло, отодвинулось… Сейчас есть только двое – ты и я. Обрати взор внутрь себя и посмотри, чем ты сейчас наполнена?

- Много чем. Мыслями. Картинками. Планами. Озарениями и прозрениями. Но больше всего воспоминаниями о боли – чужой и своей.

- Не знаю… Не вижу. Не чувствую! Как странно, почему я не чувствую чувств?

- Потому что ты слишком переполнена, моя дорогая. Мыслями, воспоминаниями, озарениями, планами и прочими отходами производства. Одно – в прошлом, другое – в будущем. А места для Настоящего просто не осталось! А между тем чувства живут только в настоящем, чтоб ты знала. Но твое Настоящее – иллюзия, существующая только у тебя в воображении. Вот поэтому я и говорю: пора очиститься! Ну, пойдем?

- Ну погоди же! Я хочу понять, отчего так получилось, что Настоящее стало ненастоящим.

- Настоящими бывают только чувства. Все остальное – игры разума. Возможно, ты просто играла не в те игры?

- А какие – «те»? Наверняка существуют игры для чувств! Ну, где разум отдыхает!

- Ну да. Бездумно смотреть на воду и огонь. Это называется медитация. Представлять себя здоровой, спокойной и равновесной, живущей в гармонии со Вселенной – это называется визуализация. Валяться на свежескошенной траве, вдыхая ее аромат. Это называется слиться с природой. Обнимать от всего сердца. Смеяться и плакать от души. Принимать, не осуждая. Это называется безусловная любовь. Рисовать картинки иных миров. Совершать глупости и не жалеть о них. Делать не потому что «должна», а потому что «хочется». Это называется любить себя. И не бояться ошибок – их нет, есть опыт! У детей обычно так. А ты… Ты слишком много рассуждаешь. Такая умная – просто ужас. Даже не знаю, чем тебя мир еще может удивить!

- Нет, может! Может! Мир все может! И я все могу! Я сейчас зажмурюсь – и тебя не станет, вот!

- Хм… Нестандартное решение. Ну, зажмурься! И что ты там видишь?

- Не-а! Я сейчас потру глаза, и там проявится звездное небо. Я помню, я в детстве так делала. Ух ты, зажглось!

- Очень даже! Я давно так не делала, даже забыла уже… А теперь вот вспомнила, зажглись звездочки во тьме! Ой, красиво-то как! Это будет моя личная Галактика!

- А дальше… Я придумаю Небесного Художника! Он будет бродить от звезды к звезде и раскрашивать их в разные цвета. А где-нибудь в центре я повещу Недреманное Око. Оно будет за всем наблюдать и следить, чтобы всем было весело и интересно играть в жизнь.

- Ах да, я совсем забыла! Надо же населить мой мир разными существами! Только их еще нужно придумать… И проложить звездные дорожки, чтобы они друг к другу в гости ходили. Я уже даже знаю, как… Ты не торопишься?

- Очень тороплюсь. Думаешь, ты одна у меня такая? — улыбнулась Тьма. – Пожалуй, мне пора. А ты пока оставайся – тебе же еще столько разных разностей придумать предстоит!

- Ну да. Я забираю тех, кто сдался добровольно. Тех, кто уже никогда не увидит во Тьме звезд.

- Очень надо. Сдается мне, в центре твоей Галактики стоит разместить какую-нибудь Черную Дыру, куда ты будешь отправлять все старое, ненужное, отжившее. Она все всосет и разложит на первоэлементы. Или протоматерию. Ну, в общем, как придумается!

- Здорово! Хочу Черную Дыру! Мне для строительства первоэлементы очень понадобятся. А из протоматерии я сошью Млечный Путь. Многоуровневый! Чтобы попадать напрямую куда хочешь. Только подумалось – а ты уже там!

- Ну, как я вижу, процесс пошел! Кстати, а что ты сейчас чувствуешь?

- Радость! Счастье! Вдохновение! Как будто я и есть Создатель!

- А ты и есть Создатель. Ты же сейчас создаешь свой новый мир – с чистого листа. Новый, свеженький, оригинальный. Ни у кого такого нет!

- Да, да, да! Знаешь, как интересно создавать миры?

- Ну нет, откуда мне знать, — засмеялась Тьма. – Я же ничего не строю. Я только фон для чьих-то творений.

- А когда я построю Галактику – ну, то есть окончательно! – что тогда? – всполошилась Девочка.

- Позови меня, — колыхнулась Тьма. – Может быть, когда-нибудь ты захочешь уйти со мной. А может, используешь меня как фон для новых творений. Помни только одно – чур, не повторяться!

- Угу. Поняла. Спасибо за совет! Я продолжу, ладно?

- Пока! – и Тьма поплыла прочь, раскинув полы своего бархатного плаща. Напоследок она оглянулась на девочку и с удовольствием проговорила:

- Ого, как увлеклась! Прямо светится! Ну вот, еще одну звездочку зажгла. Все-таки молодец я!

А Девочка уже ничего не видела – она увлеченно рисовала на чистом листе тот новый неведомый мир, который ей еще только предстояло познать…

Он подсел ко мне в очереди к терапевту. Очередь тянулась медленно, читать в темноватом коридоре было невозможно, я уже истомилась, поэтому, когда он обратился ко мне, я даже обрадовалась.

- По талону, — уныло ответила я. – Только тут все время без очереди проходят.

- Сил у меня нет с ними ругаться, — призналась я. – И так сюда еле дотащилась.

Он внимательно посмотрел на меня и сочувственно спросил:

- Почему «донор»? – удивилась я. - Нет, никакой я не донор…

- Да нет же! Я кровь сдавала в первый и последний раз в институте, в День донора. Упала в обморок – и все, больше никогда.

- Нет… Ну, бывает иногда. Я просто так часто падаю. Шла-шла, и вдруг упала. Или с табуретки. Или спать. Вот так вошла домой, увидела диван – и сразу упала.

- Это не удивительно. У вас почти не осталось жизненных сил. Ваш сосуд опустошен.

- Сосуд жизненной энергии, — терпеливо пояснил он.

Теперь уже я внимательно посмотрела на него. Он был симпатичный, но немного странный. Вроде бы молодой, не больше тридцати лет, но глаза! Это были глаза мудрой черепахи Тортиллы, из них вроде даже шел свет, и в них плескалось столько понимания и столько сочувствия, что я просто впала в ступор.

- Нет, что вы! Редко болею. Я очень сильная. Вы не смотрите, что я на вид худосочная.

- «Худо – сочная», — раздельно произнес он. – Вслушайтесь же! «Худые соки» — вот что лежит в основе вашей конституции. Отношения с родителями не очень?

- Не очень, — призналась я. – Отца я почти не помню, он с нами давно не живет. А вот с мамой… Я для нее до сих пор малышка, она все время учит меня жить по ее правилам и что-то требует, требует, требует…

- Когда силы есть, отбиваюсь. А когда нет – просто плачу.

- Ну, немного. До следующего скандала. Вы не подумайте, она же не каждый день так. Раз или два в неделю. Ну, иногда три.

- Какой энергии? Как не давать? – не поняла я.

- Вот смотрите. Мама провоцирует скандал. Вы включаетесь. Заметьте слово: «включаетесь»! Как электроприбор. И мама начинает подпитываться вашей энергией. А когда скандал закончен, ей хорошо, а вам плохо. Так?

- Так, — признала я. – Но что я с этим могу поделать?

- Не включаться, — посоветовал он. – Другого способа нет.

- Да как же не включаться, если она пробивает? – разволновалась я. – Она же меня как облупленную знает, все мои болевые точки!

- Вот-вот… Болевые точки – как кнопки. Нажал на кнопку – вы включились. А когда «пробивает», тогда и происходит утечка энергии! Это же в школе на

ЧТО И КАК ПИСАЛИ О МОДЕ В ЖУРНАЛАХ НАЧАЛА XX ВЕКА Первый номер журнала «Аполлон» за 1909 г. начинался, по сути, с программного заявления редакции журнала...

ЧТО ТАКОЕ УВЕРЕННОЕ ПОВЕДЕНИЕ В МЕЖЛИЧНОСТНЫХ ОТНОШЕНИЯХ? Исторически существует три основных модели различий, существующих между...

Что делает отдел по эксплуатации и сопровождению ИС? Отвечает за сохранность данных (расписания копирования, копирование и пр.)...

Что вызывает тренды на фондовых и товарных рынках Объяснение теории грузового поезда Первые 17 лет моих рыночных исследований сводились к попыткам вычислить, когда этот...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: