|
Категория: Простить и отпустить
ГВОЗДЬ Гвоздь вылез у Кусковой на самом неподходящем месте туфельки – на пятке. Туфельки любимые, и пятка тоже. Что делать? Известно что: идти к специалисту. Приемщица в ателье «Обуем всех» внимательно осмотрела туфли, затем Кускову и спросила: - Больно? - Больно. - Гвоздь мешает? - Мешает. - Ну, так тут все просто. Измените к нему отношение! - Простите? - Мне-то чего прощать? Это вы гвоздь простите, и все волшебно изменится. - Не поняла… - Чего проще-то? Измените отношение к гвоздю на позитивное и бодро хромайте в светлое будущее. - Но это же не устранит причину! - Ну и что? Вы думаете, ваш случай уникален? Да вы не видели, какие гвозди у других бывают! До сердца достают, во какие здоровенные! А это… так, ерунда. Вполне можно приспособиться. - Ну так забейте эту ерунду. Или выдерните. В общем, устраните! - Устранить – это неправильно. Вы же сами привлекли это событие в свою жизнь! - Я? Привлекла гвоздь? Как? Ладно, неважно, пусть так. Но теперь-то надо с этим что-то сделать, причем срочно! - Нужно научиться с этим жить. А то не пройдете свои жизненные уроки! - Какие «жизненные уроки»? Вы о чем??? Мне здесь чинить что-нибудь будут? - А я что делаю? Я вам мозги чиню! - При чем тут мозги? Проблема-то в туфлях, вернее, в гвозде! - Неееет… Проблема, прежде всего, у вас в голове. С этим и будем работать. А изменится что-нибудь в вас – глядишь, и гвоздь как-нибудь сам собой рассосется. - Проблема не в голове, а в пятке! Это вы больная на всю голову. Отдайте немедленно туфельку! Я пойду в другую мастерскую. - Нельзя вам в другую. Я – ваш Учитель. И гвоздь тоже ваш Учитель. Нечего от учебы бегать. - Слушайте, вы, «учитель»! Вы что, издеваетесь? - Я??? Ничуть. Я анализирую вашу непростую ситуацию. А хотите, я вас в группу запишу? - О боже, в какую еще группу? - В группу Анонимных Хромоножек, сокращенно «АХ!». Будете собираться с коллегами по несчастью, общаться, делиться опытом. Рассказывать, какого прогресса добились. Гордиться достижениями… ну, и поддерживать друг друга, конечно! - Ах, вы мне совсем голову заморочили! Что за бред вы несете? - Я ваш бред несу. Практически слово в слово. Вы меня не помните? - Нет… а мы знакомы? - Еще как знакомы! Я к вам как-то на консультацию приходила. Вы же специалист по решению житейских проблем? Из центра «Поможем всем»? - Да, я там работаю… - Ну так вот: пришла я к вам со своей проблемой: отношения с мужем хромают, пьет, гуляет и не уважает, в сердце как ржавый гвоздь, больно невозможно. А вы мне тогда и поведали, что ситуация моя не уникальная и не запредельная, у других еще похуже бывает. И что отношения ни в коем случае нельзя прекращать, потому что муж – мой Учитель, проблема – у меня в голове, я сама ее привлекла, а потому должна найти в ней позитив и научиться с этим жить. А когда я засомневалась, вы меня направили в группу Угнетенных Жен, сокращенно «УЖ!». Делиться, как здорово мы научились жить с гвоздем в сердце. Вспомнили? Кускова замялась, а потом нерешительно спросила: - А нельзя все-таки этот гвоздь… изъять? Чтобы без боли и не хромать. - Да конечно, можно! – рассмеялась приемщица. – Зачем учиться жить с болью, если можно без нее? Взяла клещи и одним движением выдернула гвоздь. Кускова обулась – и правда, все отлично! Ничего не высовывается, не царапает и не больно, можно летящей походкой в светлое будущее устремляться. - И нечего на голову обижаться, если пятка болит, — посоветовала приемщица. – Когда больно, мозги-то плохо работают. Так что если что – начинайте всегда с гвоздя! Это я вам как специалист советую.
ДУШЕВНЫЙ ДОКТОР - До свидания, душенька, и помните: прощать, прощать и еще раз прощать! Трижды в день, после еды! Будьте здоровы! Следующий! - Доктор, здравствуйте! - И вы будьте здоровы. На что жалуемся? - Да мне как-то неудобно… - А вы присядьте, присядьте! Так удобно? - Да…Нет…Не знаю. Наверное, удобно. - Наверное? Или действительно удобно? - Да не знаю я, доктор! Вроде ничего… - «Вроде ничего» — это значит никак. Но не может же вам быть «никак»? Вы же существуете? - Вот именно, доктор! Не живу, а существую. Это вы очень точно сказали. Я к вам поэтому и пришла. - Но что же вас тревожит, милочка? Что болит? - Душа болит. Вы ведь душевный доктор? - Душевный. Фамилия моя такая. И специализация – тоже. А вашу душу что-то ранило? - Не знаю. Может быть. Я ее как-то не чувствую. Я вообще плохо чувствую. - А в чем это выражается? - Ну… Например, я не умею говорить «люблю». - Да? Ну, это распространенное заболевание. Расскажите мне, каков ваш рацион питания. - Питания? Ах, да. Ну, супы, каши там. Овощи. Мясо – но не каждый день. Обычный, в общем. - А если вкусненькое – то что предпочтете? - Ну, я апельсины обожаю, мороженое, конфеты шоколадные тоже люблю. - Ага! Любите! Значит, умеете говорить «люблю»! - Нет, вы меня не поняли. Я людям не умею говорить «люблю». - А почему? Почему, как вы думаете? - Ну, не знаю. Я к вам за этим и пришла. Чтобы вы определили, почему. - Понятненько. Так, милочка. Дышите! Глубже дышите! Да что ж вы так напряглись? - Не могу я глубже дышать. У меня дыхание перехватывает. - Так и запишем: не позволяете себе дышать полной грудью. Теперь не дышите. Не дышите… Не дышите… Все, можно. Похоже, у вас это привычное состояние – не дышать? - Почему? Да я вроде дышу. - Вот именно, «вроде». А на самом деле – так, вид делаете. Вы ж боитесь открыться. Вы ж все чувства в себе зажимаете. Не даете им проявляться! - Ну, это же неприлично, когда чувства напоказ. Я вам что, «эмо», что ли? Девушка должна быть сдержанной, не показывать своих эмоций. - А как вы думаете, куда они деваются? - Кто? - Эмоции ваши? Гнев, обида, зависть? Они же бывают? - Нет! Нет! Это плохие чувства. Я их подавляю в самом зародыше. - Вот, милочка, и объяснились ваши проблемы с дыханием. Накопили, понимаешь ли, в себе зародышей. Вся грудь забита. То-то вам и не дышится глубоко. - Погодите, доктор! Вы что же, советуете на людях срываться? - Вовсе нет, милочка. Ничего я такого вам не советовал. Но чувства подавлять – это преступление по отношению к себе. - А как тогда, как с ними поступать? - Признавать, что они существуют. Называть их по именам. И разрешать им быть. Иногда этого достаточно, чтобы гнев тут же улегся, а обида испарилась. - Не может быть! - Это мой рецепт. Хотите применяйте, хотите – дальше обиды глотайте. Каждый пациент сам решает. Давайте-ка я вам живот пощупаю. Так больно? А вот так? - Ой, не то чтобы больно. Но неприятно как-то. Аж в позвоночник отдает. - Следовательно, у вас тут неприятности складированы. - Ой, а вот тут, под ложечкой, вообще тяжело! Будто камень какой-то. - Ну, это вы, как говорится, камень за пазухой носите. Небось затаили злобу на кого-то? - Ох, я и не знаю. Но тянет-то как! - Совершенно с вами согласен, тяжелый груз. Рекомендую с ним расстаться. С годами он только тяжелее становится – на него ведь всякий негатив налипает, свойство у него такое. - Ладно, спасибо. Я потом с камнем разберусь. Но сейчас я ведь не за этим. Я не умею говорить «люблю». - А что вам мешает? - Ох, не знаю. Что-то мешает. Я как-то… стесняюсь. - Стесняетесь! Значит, тесно вам. И не мудрено: у вас же все чувства зажаты! Любовь – она чувство свободное, вольное, как птица. А где же ему в вас развернуться? - Но почему? Почему у меня чувства зажаты, в чем дело? - Так мы и пытаемся определить, милочка! Дайте-ка я вас простучу. — Ай! Ой! Не надо! Пожалуйста, не стучите! Мне страшно! - Так, значит, и до страхов ваших достучались. Слава тебе, господи! Но ведь вам не больно? Чего боитесь? - Боли боюсь! Не хочу, чтобы больно! - Воооот… А от чего бывает больно? - Когда ушибешься. Когда обожжешься. Когда упадешь. Когда неосторожно себя ведешь. Когда задеваешь что-нибудь! От острых углов – очень больно. - Милочка вы моя! Так вы боитесь любить! - Я? Боюсь??? А при чем тут… - Да любовь же и есть – пламенный полет!!! Разве нет? Она состоит из взлетов и падений, из крутых виражей, из столкновений. И острых углов не избежать – надо просто научиться их сглаживать или обходить. Любовь не может быть осторожной! И если вы огня боитесь – ну как вы в себе любовь разожжете? «Огонь любви» — слышали такое? - Доктор… Я знаю. Было это все у меня. Случалось. И полет был, и огонь любви. И синяки, и шишки, и даже кровавые раны. Сначала такой взлет – что просто дух захватывало! Потом такое приземление, что еле в кучу себя собрала! В общем, обожгла меня любовь. - И теперь вы боитесь… - Да. Я боюсь. Боюсь, что не поймут. Отвергнут. Обманут. Обидят. Ранят. Я больше не вынесу. Это так больно! Сердце в клочья! - Вот вы и зажали свои чувства. Защитили себя со всех сторон от возможной боли. И поэтому вам трудно сказать «люблю»… Вы просто боитесь! Боитесь боли. И что сердце разорвется в клочья. - Да, да, да. Так оно и есть. Я хочу любить! Я очень хочу! Но очень боюсь! Помогите мне, доктор! - Не волнуйтесь, милочка. Ваша болезнь не смертельна, а очень даже излечима. И рецепт простой. Научитесь любить себя. - И? - И все. Если вы будете любить себя – вы никому не позволите себя ранить. И сами себе вреда не причините неосторожными действиями. Вы будете выбирать только самое лучшее, самое полезное для вас. Вы будете безошибочно находить то, что сделает вас еще счастливее. И никто, никто не сможет вас обидеть или задеть! Потому что вы будете выше этого. - Но… выходит, сейчас я себя не люблю? Так, что ли? - Уже начинаете! Иначе бы вы ко мне не пришли. Вы уже стали о себе заботиться – а это хороший признак. - А… как это – любить себя? - Для начала начните к себе прислушиваться. К своим желаниям, ощущениям. А то вас что ни спросишь – «не знаю», «не чувствую». Если вы сами так невнимательно к себе относитесь, почему же другие будут вас щадить? - Но я думала… - А вы думали, если вы такая ранимая-уязвимая, так вас щадить будут, жалеть, по головке гладить? Нет, милочка, ошибаетесь. И ранить будут, и уязвлять. Подобное притягивает подобное, медициной это давно установлено. - И что же мне делать? Как научиться себя любить? - А вы сами себя щадите, хвалите, поощряйте. Себя надо время от времени поощрять – знаете об этом? Не перегружайте! Не делайте то, что не хочется! Не позволяйте себя обижать! И не позволяйте себе обижаться. - Но как это можно сделать, если тебе обидные вещи говорят? - А очень просто! Вам говорят – а вы в ответ: «Я этого не услышала!». Не можете вслух – про себя скажите. Конечно, если вы не имеете намерения опять все это внутрь складывать, обиды глотать и камни за пазухой носить. - Нет уж, я теперь знаю, я теперь ничем таким грузиться не буду. Я буду себя любить, щадить и гадостей не слушать. - Ну вот и славно. Пользуйтесь этим рецептом – и скоро вы почувствуете, что внутри освободилось место для любви. Думаю, на этом мы можем попрощаться. Медицина свое слово сказала, дело за вами. - Погодите, доктор! Но как же оно освободится, если там столько всего? - Да-да… Камни всякие… зародыши… обиды проглоченные… Накопили вы, накопили! - Да, что с этим делать? - А тут, милочка, рецепт один: прощать, прощать и еще раз прощать! Трижды в день, после еды! Будьте здоровы! Следующий!
ЗАКАДЫЧНЫЕ ВРАГИ В некотором царстве, в некотором государстве, в одной деревушке, в старой избушке жил-был мужичок по прозванью Дурачок. Имя-то у него было хорошее – Иван, а Дурачком его прозвали, потому что с детства добрым был, всех любил, все прощал, обидели – смолчал, зла не держал, богатства не стяжал – в общем, почти что юродивый! Соседи над ним посмеивались, но беззлобно, берегли дурака. Но однажды появился у Ивана самый настоящий враг и недоброжелатель. Звали его Петр, что значит «камень». Вроде и неплохой мужик был, а вот Ивана возненавидел всеми фибрами души. Очень уж у него злобные фибры были, при виде Ивана начинали жадно трепетать и хищно чмокать. А Петра они побуждали делать Ивану всякие пакости и гадости. Например, подойти к забору вплотную и плюнуть во двор. Да с такой ядовитостью, что под забором у Ивана мигом всходили и пышно разрастались чертополох и крапива. А Иван их еще и поливать придумал. Бродит с леечкой, улыбается… ну не дурак ли? Да еще и каждый раз Петра благодарил, как будто Петр его не плевками, а улыбками одаривал. От такой вялой реакции Петру плеваться надоело, и он решил перейти на камни. Он их бросал каждый раз, когда мимо Иванова подворья проходил. Для этого он всегда носил камень за пазухой. А когда за пазухой места стало мало, он их начал складывать в почки и в желчный пузырь, про запас. И даже зубным камнем обзавелся – а все из-за Ивана Дурачка. Вернее, для него, чтоб его, паразита, ущучить. Петра, конечно, стыдили. А Ивана предупреждали. Но первый только угрюмо отмалчивался, а второй глупо улыбался. Когда Петр приближался к Иванову забору с очередным камнем, уже вся улица скандировала хором: - Берегись, Иван Дурак, у тебя завелся враг! Но Иван и тут реагировал по-дурацки: руку к сердцу прижимал, кланялся и благодарил – отдельно улицу, отдельно Петра. - Вы что, — говорит, — какой такой враг, мы с Петром – закадычные друзья! А камни собирал и в тачку складывал, потом увозил куда-то. А Петр тем временем с тылу зашел, дырку в заборе проделал и начал Ивану яму рыть в углу его же подворья. Днем плюет и швыряет, а при свете луны – роет остервенело. Ивану опять хором твердят: - Берегись, Иван Дурак, по ночам не дремлет враг! Обрати внимание на его старания! А Иван в яму заглянет, в затылке почешет и отвечает доброжелателям: - Так это он по дружбе… помогает, значит… Не понимал, стало быть, что это ему яму роют… ну, дурак – что с него взять? Петр еще пуще обозлился, совсем у него ум за разум зашел. Как-то дождался, пока Иван на покос уйдет, и разметал ему сарай в пух и прах на бревнышки и досочки – только щепки летели. Опять вся деревня сбежалась. - Ну, и наломал ты дров, Петр, — говорят. – Этого уж Иван тебе точно не простит! А Иван пришел – обрадовался. - Ох, да Петр, оказывается, дров наломал! Мне только в поленницу сложить осталось! Ну, удружил! Не знаю, как и рассчитываться буду. И вот в один прекрасный момент Петр от непосильных трудов слег. Похудел, пожелтел, глаза ввалились – краше в гроб кладут. Это ж обидно – столько напрягаться, день и ночь, можно сказать, не покладая рук, козни строить, а Ивану хоть бы хны… А Иван тем временем взял да всех удивил: на том месте, где яма была, баньку поставил. Да такая ладная банька получилась! На крепком фундаменте, с каменкой, парилкой и полком – все чин по чину… Вся деревня пришла смотреть. Банька топится, дым из трубы валит, довольный Иван с полотенцем на шее сидит, ждет, когда банька поспеет. Вот удивился народ честной! А Иван Дурак только руками разводит: - Это все Петр… друг мой закадычный… если б не он, то и не знаю, как… - Да какой он тебе друг? – недоумевали односельчане. – Враг же он твой! - Нееее, друг! Не видно его давно… соскучился уж… - Да захворал твой «закадычный». Уж который день лежит, загибается. Пожелтел весь… - Ай! Да как же это? Он мне… а я-то ему… нееет, долг платежом красен! Вскочил Иван, полотенце отбросил, прихватил со двора тачку и побежал на другой конец деревни – к Петру. - Вот теперь хана Петру – Иван ему все припомнит! Ужо рассчитается… Стукнет разок – и окочурится Петр, много ли ему сейчас надо?– рассуждали односельчане, поспевая следом за Иваном. – Тачку вот зачем-то взял… Наверное, сразу и хоронить повезет. Ох, как бы не вышло беды! Вот уж добрались до Петровой избы, вошли. Петр лежит под образами, совсем плохой. Увидел Ивана – насупился. - Что, порадоваться пришел? – спрашивает. - Нет, поблагодарить! – отвечает Иван. - Это за что же, например? - За то, что с банькой помог. Да и вообще… Настоящий ты друг, закадычный! - Какой я тебе друг? – скривился Петр. - Ну как же? Яму под фундамент ты рыл? Ты… Камней ты натаскал? Тоже ты… Дров заготовил, опять же… Мне бы одному ни в жисть не справиться! А уж за крапиву с чертополохом тебе отдельное спасибо! Из крапивы я веников навязал, знатные веники получились, лечебные. А чертополоховые семена я в ступке истолок и на лекарство пустил. - Какое такое лекарство? – простонал Петр. - Да такое, что на ноги тебя вмиг поставит! Расторопша, слышал, поди? Говорят, для печени очень полезно. - Ну и что? Печень тут при чем? Я помираю, а ты мне байки дурацкие рассказываешь… - Не дам я тебе помереть, друг мой дорогой! – вскричал Иван. – Давай, встать тебе помогу, и поедем мы с тобой в баньку. Я вот и тачку прикатил, чтоб тебя с ветерком домчать! Петр ругался, отбивался, но и правда слаб был: погрузил его Иван в тачку и в баньку повез. А за ними вся деревня семенит, которая уже и вовсе понимать что-то перестала. Разве дурацкую логику осилишь? А Иван-то Петра расторопшей накормил – и в парилку. Там его вениками крапивными и вдоль отходил, и поперек. Ледяной водой облил – и по новой. Три часа парились без перерыва! А когда вышли – Петр уже не желтый был, а красный. И живой такой, видать, помирать раздумал. - Меня! Крапивой! С расторопшей твоей чертовой! Я тебе этого никогда не прощу! – выкрикивал Петр, нервно придерживая простынку. Сказал – и припустил до дома, только его и видели. Но мешочек с расторопшей с собой прихватил, не забыл. А Иван ему вслед только улыбался умиленно да полотенчиком махал. - Друг мой, — объяснил он открывшим рты односельчанам. – Живой… Выздоровел, однако! - Ну да, ну да… — закивали деревенские. – Закадычные враги, куда деваться, это понимать надо! Только разве поймешь его, дурака? Ему плюй в глаза – скажет, божья роса. Все у них не по-людски… Ну вот и как с ними жить?
МАЛЕНЬКОЕ ЭХО Мальчик был маленький, и эхо тоже. Они встретились между двух скал, где Маленькое Эхо обитало постоянно, а мальчик прибежал, чтобы спрятаться. Он часто где-нибудь прятался, чтобы никто не увидел его слез. А причины для слез очень даже были: мир его не баловал. Мальчика часто обижали, даже били, многое ему запрещали, и он чувствовал себя так, будто его зажали в тиски. Но он уже усвоил, что слезы – всего лишь лишний повод для издевательств, и никогда не плакал при людях. Только наедине, в укромном уголке. Сегодня это была расщелина меж двумя скалами. Пока мальчик плакал, Маленькое Эхо было в некотором смятении. Его задача была повторять и отражать то, что звучит, но оно не могло сообразить, стоит ли повторять и отражать эти невнятные рыдания, в которых он не видел никакого смысла. - Пусть их всех накажут!!! – закричал мальчик, поднимая сжатые кулачки к небу. - Накажут… жуть… — с готовностью повторило Эхо. Оно еще не всегда точно повторяло слова, потому что у него было мало опыта. А иногда оно нарочно что-нибудь перевирало, ему так казалось куда веселее. Хотя взрослые это, конечно, не одобряли. - Пусть гром их разразит!!! - Разразит… паразит… - Пусть они все окочурятся!!! - Окочурятся… щурятся… - Ненавижу!!! - Ненавижу… вижу… Мальчик обессиленно уронил руки и какое-то время молчал, только всхлипывал. - А чего ты замолчал? – не удержалось Маленькое Эхо. Оно знало, что не должно разговаривать, только повторять, но оно было еще очень маленькое и поэтому иногда нарушало запреты. - Кто это? Здесь кто-то есть? – завертел головой мальчик. - Есть… здесь… — отозвалось Эхо. - А, это эхо, — успокоился мальчик. - Эхо… хо… Мальчик еще раз недоверчиво огляделся по сторонам и снова сгорбился в своем большом горе. - А кого это ты так ненавидишь-видишь? – поинтересовалось любопытное Эхо. - Нет, не эхо… Ты кто? Ты где? – вскочил на ноги мальчик. - Да эхо я, эхо, — успокоило его Эхо. – Это я с тобой разговариваю. - Тогда покажись! – потребовал мальчик. - Не могу, — сказало Эхо. – Я ж невидимое. - Эхо не может разговаривать, — сказал мальчик. – Эхо только повторяет. - Так это взрослое Эхо, которое на работе. А я еще маленькое, меня ни в Горы, ни в Ущелья не пускают. Тренируюсь тут, между скалами. Я пока еще учусь. - И я пока учусь, — прерывисто вздохнул мальчик. – Жду не дождусь, когда стану взрослым и сильным. Тогда я им всем покажу! - Тем, кого ты видишь-ненавидишь? А чего они такого сделали? - Они много чего сделали, — мрачно сказал мальчик. – И я им отплачу той же монетой. Пожалеют еще. - А! Так ты отомстить хочешь! – догадалось Маленькое Эхо. – Будешь зло умножать? - С какой это стати! – оскорбился мальчик. – Не собираюсь я никакое Зло умножать, ты что? - Ну ты же это… пожелал им тут нехорошего. И чтобы гром, и чтобы окочурились. Короче, жути всякой. Значит, уже увеличил. - Они первые начали, — сумрачно сказал мальчик. - А ты второй продолжил, — подхватило Эхо. – Они потом тебе еще хуже сделают, а ты им еще страшнее отомстишь. Так и станешь самым страшным Эхом на свете. - Почему? – мальчик, казалось, был обескуражен. - Эхо Зла нужно заглушить как можно скорее, — со знанием дела доложило Маленькое Эхо. – А если ты все орешь и орешь, проклинаешь и проклинаешь, как оно затухнет? Так и будет метаться между скалами, рушить все, до чего достанет. - А ты откуда знаешь? - Я же Эхо, — напомнило Маленькое Эхо. – Нам про это в школе преподают. Главный предмет «Законы Мироздания», знаешь? - У нас такого предмета нету, — угрюмо сказал мальчик. – У нас другие. И если что не так – дубовой линейкой по пальцам. Или подзатыльника. А то еще розгами иной раз. А у вас наказывают? - Еще как, — вздохнуло Эхо. – Права голоса могут лишить, на время, конечно. А это для Эха хуже смерти, с ума сойти можно. Сидишь один-одинешенек, мысли всякие думаешь. - Вот видишь, и у вас справедливости нет. Тоже, небось, проклинаешь? - Не, ты че! – испуганно всколыхнулось Эхо. – Я добрые мысли думаю. Ауру такую создаю. Как только наполнюсь – все меняется в лучшую сторону. - Аура – это что? - Это пространство вокруг тебя. Ну, как будто мешок такой. Или купол. Чем заполнишь, так и живешь. Черные мысли неприятности притягивают, а светлые – добро и чудеса всякие. У меня вот в расщелине хорошо, правда ведь? - Ага. Уютно, — согласился мальчик. – Вроде как безопасно. - Это потому что аура такая, из светлых мыслей, — горделиво сказало Эхо. – Мною сработано! - А меня научишь? – попросил мальчик. – А то у меня, похоже, аура какая-то… нехорошая. Одни неприятности к ней липнут. - А чего тут учить? Сиди себе и думай о хорошем. - Так если вокруг одно плохое? - Так не бывает, — убежденно сказало Маленькое Эхо. – Всегда есть что-то хорошее. За пределами ауры, может, и плохо, но в ней-то ты сам хозяин! Наполняй, чем в голову взбредет. - А как? - Ну… пожелай всем добра, например. Счастья, денег, или чего они там хотят. В общем, чтобы им было приятно! - Аааа… Ладно. А это вслух или про себя? - Давай вслух, и погромче! А я буду увеличивать, — предложило Маленькое Эхо. Мальчик встал, подумал, набрал в грудь воздуха… - Я желаю всем добра!!! - Ра… ра… ра… — отозвалось Эхо, и из-за скалы выкатилось солнце, словно полюбопытствовало, что это там такое происходит, осветило расщелину, заиграло на скалах. - Пусть на вас свалится денег мешок! - Шок… шок… шок… — и солнышко засмеялось, заскакало солнечными зайчиками тут и там. - Вам меня не достать, у меня теперь аура! - Ура… ураааа… — ликующе подхватило Эхо. Мальчик засмеялся. Его маленький мир, еще недавно такой мрачный и безрадостный, вдруг наполнился солнцем и яркими красками. - Я понял, как надо, – сказал он. – Пожалуй, мне пора. А то мне по ауре наподдают, и она снова потемнеет. – Приходи ко мне еще, поболтаем! – предложило Маленькое Эхо. – А то скучно тут торчать одному, и передразнить некого… Мне ведь еще серьезных дел не доверяют, пока учусь. - Приду! – пообещал мальчик. – Я еще много чего хотел бы узнать про Тайны Мироздания. Вместе учиться будем. Он направился к выходу из расщелины, на прощание помахав рукой. - Спасибо, Эхо! Я тебя не забуду, и ты меня не забудь! - Будь… будь… — на разные голоса пело ему вслед Эхо. А в это время родители Маленького Эха, левая и правая скалы, тихо переговаривались между собой. Скалы, знаете ли, тоже умеют разговаривать, только не так, как люди – так, гудят потихоньку, скрипят в разных тональностях, шуршат каменными осыпями, и очень даже отлично понимают друг друга. - Ну что ты будешь делать с этим неслухом! – сокрушалась Левая. – Он опять разговаривал! Никакие запреты на него не действуют. - Остынь, — посоветовала Правая. – Когда-нибудь он станет солидным Эхом и будет делать все по правилам. А пока он еще малыш, и ему хочется свободы. Да и что он сделал плохого? Просто в мире стало чуточку больше добра. «Я вырасту и буду Большим Добрым Эхом, — думало Маленькое Эхо, сворачиваясь в уютный клубочек. – И там, где я буду работать, все будут дружить, радоваться и смеяться, у всех будет светлая аура, и еще там всегда будет светить солнце!». Оно было еще совсем маленькое, это Эхо, и хотело того же, о чем мечтают все дети на земле.
ПРОХОЖИЙ - Привет! - Привет… - Ну вот и свиделись. - Да. Другие приходят и уходят, а ты – навсегда… - Тебе от этого плохо? - Да нет. Привык… - Плохая привычка. Я устала. Мы уже так долго вместе! - Да… Слишком долго. Зиму сменяет весна, осень – лето, и так много раз, круг за кругом. - Я хочу, чтобы ты ушел из моей жизни. Совсем! - Не могу. Ты меня не отпускаешь. - Я отпускаю! Иди! - Не могу. - Почему? - Потому что ты обманываешь. Даже не меня – себя. - Я говорю правду! Я отпустила! - Ничего ты не отпустила. Иначе бы меня здесь просто не было. - О-о-ой…. Да что же за мучение такое! Ну что же мне делать? - Отпустить наконец. Наверное… - Слушай, я молилась. Я столько молилась, что на небольшой монастырь хватит! Я медитировала. Я прощала! Я честно прощала! Я в голове давно уже простила! Но почему, почему ты снова и снова приходишь? - Значит, не о том молилась. И не за то прощала. И поэтому я все еще к тебе привязан. - Ну как не о том? Что ты такое говоришь? Мы же оба знаем, что между нами случилось. Я же все это 100 раз проанализировала, разложила по полочкам, бирки навесила. - Не тем занималась, Душа моя. Ты как патологоанатом… Да, проделала большую работу. А я – вовсе не полочках, и без бирок. Вот он я, как живой укор. - В чем ты меня укоряешь? - Ты разложила по полочкам само событие. Но оставила себе на память Боль и Обиду. - На память? - Ну да. Если ты об этом все еще помнишь… Скажи, а зачем тебе надо мучиться? Ты ведь мучаешься? - Мучаюсь. Еще как. Ненавижу тебя. Если честно. - Воооот. Уже лучше. Перестаешь врать! Процесс пошел. - Я ненавижу тебя за то, что ты все еще занимаешь место в моей памяти. В моем сердце. Ты мешаешь, ты тревожишь, ты напоминаешь о себе. Иногда мне кажется, что тебя уже больше нет, что уже все – но ты откуда-то вылезаешь, и все снова… - Как ты думаешь, зачем я тебе? - Нужен… Зачем-то нужен. - Зачем? Скажи, зачем? - Я вижу картинку. Я хожу по кругу, и руки мои за спиной. Как у заключенного. А ты – нависаешь сверху, большой, как солнце. И улыбаешься так насмешливо, вроде как снисходительно. И я от этого злюсь! Потому что ты ставишь себя выше меня! А я словно бы на коленях! Как маленькая… - Стоп! Смотри: ты говоришь «как маленькая». Но ты же взрослая! В чем дело? - Не знаю я, в чем дело. Но чувствую себя как несправедливо обиженная девочка, озлобленная, но несогласная. Несломленная! Да, они поставили меня на колени, но я не сдамся. Потому что я права, и это несправедливо! - Тебя когда-то очень обидели взрослые? - Да… Я постаралась это забыть. Потому что очень унизительно было. Но я их до сих пор ненавижу! За боль, за унижение, за ложь. - А меня? - Да причем тут ты?! Ох, подожди… Действительно, а при чем тут ты? Ведь я же сначала про тебя начинала, а теперь тебя в картинке вроде как и нет. - Душенька моя, дорогая! Ну вот за этим я и случился в твоей жизни. Напомнить то, что ты забыла. Понимаешь теперь, почему ты не можешь меня простить? - Нет… Объясни! - Да не меня тебе прощать надо. А тех, кто поселил в тебе эту боль, эту обиду. Это несогласие! Я ведь просто вызвал у тебя схожие эмоции. Но я тебе кто? Так, прохожий. А они? Они для тебя были важны и значимы. Как боги! И ты не чувствуешь себя вправе злиться на них, и от этого злишься еще больше. Поэтому назначила виноватым меня. - О Господи! И что же делать? - Вернуться туда. Где они – большие, как солнце. И ты – маленькая, но несломленная. И другая ты – взрослая и умная. Подними ребенка с колен! Теперь ты взрослая, теперь ты можешь. Просто обними ее. И скажи ей: «Я выросла и стала мудрее. Я люблю тебя, солнышко. Я больше никому, никогда тебя не дам в обиду. Я сумею тебя защитить». Пусть она поплачет. Если хочет. И уведи ее из этого замкнутого круга. Это Прошлое. Все давно кончилось! Освободи ее. То есть освободи себя… - Я сейчас плачу, слезы откуда-то… Ну скажи, за что? - Не «за что». А «для чего». Для того, чтобы ты сделала это. Но для этого прошла свой Путь Познания. И, наконец, поняла: взрослые не всегда правы. Они тоже совершают ошибки – как, собственно, и ты. Но эти ошибки всегда можно поправить. - Откуда ты все это знаешь? - Приходилось. Я – Старая Душа, много чего знаю. - Ты останешься? Мне так много у тебя надо спросить! - Ты же вроде хотела, чтобы я исчез из твоей памяти навеки? - Теперь почему-то не хочу… Что-то изменилось. - Изменилась ты. Теперь ты видишь во мне не врага, а друга. - Да… Друга. И ты мне нужен. - Все мы друг другу нужны. Поверь мне! - Я люблю тебя, Душа. - И я сделал это все для тебя – тоже из Любви. - Чем я могу тебя отблагодарить? - Ну, это просто. Когда увидишь, что кому-то тяжело на душе – пошли ему Любовь. И если попросит – помоги. Вот и будем квиты. - Не улетай, а? - Не могу. Ты же меня освободила! Я теперь, как воздушный шарик – все выше, выше… Я больше к тебе не привязан. И ты свободна! - Ну вот… А говорил – навсегда. Говорил – привязан ко мне… - Не привязывайся никогда, ни к кому. Тогда вы будете просто рядом. Закон Взаимного Притяжения, знаешь? А если привязаться, да потом порвать ниточку – другой Закон. Закон Воздушного Шарика. - Спасибо тебе, Старая Душа! Я никогда тебя не забуду! - Не надо. Лучше помни о тех, кто рядом. А я – так… Просто прохожий…
Категория: Семейные
ИГРЫ БОЛЬШИХ ДЕВОЧЕК Жили-были две девочки. Одна постарше, другая помладше. Как и все девочки, они очень любили играть. Особенно «в дом». Когда-то каждая из них нянчила кукол и устраивала дом под столом, спустив с него скатерть до самого пола. Туда они стаскивали весь необходимый инвентарь – подушки, кастрюльки, игрушки, а родители на них ругались. Потом они подросли и стали играть в дом по всей квартире. Учились готовить, стирать и убираться в доме. И обе мечтали, что когда-нибудь у каждой будет свой дом, и они будут нянчить кукол сколько влезет, и родители не заругают. Ну, как известно, детские мечты всегда сбываются, надо просто немножко подождать. Так они и играли – каждая сама по себе, но однажды они встретились. У старшей девочки и правда уже был свой дом, а младшая только собиралась его завести. И еще у них был общий мальчик – один на двоих. Потому что играть «в дом», когда участвует мужчина, значительно интереснее. \ Всю жизнь, с самого детства, он играл со старшей, и было им весело и здорово. Иногда ссорились, потом мирились, учились договариваться – в общем, веселились по полной. А потом мальчик познакомился с младшей, и захотел играть сразу с двумя. Взял он младшую за ручку и привел к старшей. - Возьмешь меня в игру? – спросила младшая старшую. - Ну давай попробуем, — снисходительно согласилась старшая. – Ты кем будешь? - Ну, не знаю… — растерялась младшая. – Может быть, невестой? - Невестой, невестой! Хочу невесту! Мы еще в это не играли! – обрадовался мальчик. Старшая к нему очень хорошо относилась, поэтому спорить не стала. Хотя ей было немножко обидно: какая-то мультявка, а сразу в невесты лезет! И они сыграли в замечательную игру под названием «Свадьба». Старшая сидела на почетном месте, говорила поздравительные слова и даже пару раз всплакнула. - Ой, теперь давайте играть «в дом»! – бойко затараторила младшая. – Я так хочу поиграть в дом! У меня пока еще не было своего дома! А теперь нас двое, и… - Фигушки! Трое! – тут же вмешалась старшая. – Чего это ты меня отодвигаешь? Я тоже играть хочу! - Но я думала… — начала младшая. - Не ссорьтесь, девочки, — рассудил мальчик. – Я и с тобой играть буду, и с тобой тоже. Ты будешь жена, а ты – мама. Согласны? А будете ругаться – вообще уйду «в гараж» играть. Или «в рыбалку». - Согласны, — вздохнули девчонки. А что им еще оставалось делать? Но игра пошла какая-то другая, не такая, как раньше. - Это будет наша комната, а ты теперь к нам стучись, — сказал мальчик старшей. - Чего это вдруг? – фыркнула она, но мальчик так строго на нее посмотрел, что она кивнула и сказала: «Ладно, ладно!». Потом младшая стала все больше места на кухне занимать, а старшей тесно – она же одна там играть привыкла. Но смолчала, приспособилась. Так и стали играть все вместе. Все как прежде: иногда ссорились, потом мирились и учились договариваться, только теперь втроем. Конечно, теперь мальчик внимания старшей меньше уделять стал, все больше младшую опекал. Старшей это не очень нравилось, ясное дело, но она виду не подавала, обиды и недовольства свои при себе держала. Не хотелось ей, чтобы их мальчик в другие игры играть захотел. А между тем, если обиды и недовольства давить да копить, рано или поздно им все равно захочется на волю вырваться. Ох, и распирали они ее! Ох, и мешали! Но она справлялась. Так и было, пока младшая вдруг не захотела свой собственный домик построить, чтобы играть с мальчиком совсем вдвоем. Ох, как старшую это задело!!! Прямо как косой по горлу! - А я? Я ж старше! Я ж первее тебя с ним играла! Почему это вы меня со счетов сбрасываете? И с кем я тогда «в дом» играть буду? — так она хотела закричать, но опять же промолчала. Она умная была, знала, что криком делу не поможешь. А вот чем поможешь? Мальчику идея очень понравилась, и стал он в разные игры играть, где фантики за участие выдаются, чтобы накопить побольше фантиков и обменять их на отдельный домик. А младшая все фантики подсчитывала, складывала и по коробочкам распределяла. Радовалась, что дело быстро идет, ее мальчик во всех играх выигрывал, фантиков много приносил. А старшая смотрела, пыхтела и боялась, что вот еще чуть-чуть, и уйдут они в новый домик, а ее оставят одну играть. И стыдно ей было за такие мысли, и уговаривала она себя, да только как ребенка уговоришь, если он боится??? Вот однажды так много всего в ней накопилось, что случился прямо взрыв. - Аа-а-а! Жена еще называется! – вопила она. – Мальчик, бедный, дни и ночи трудится, из одной игры в другую перескакивает, покушать толком некогда! Вот устанет, заболеет и умрет, и будешь знать! - Ничего и не умру, — попытался урезонить ее мальчик. – Я в «Покойников» играть не собираюсь, у меня другие планы. Чего кричать-то? - А то и кричать, что неумеха твоя девчонка! Не любит, не жалеет, не бережет! Младшая только глазами хлопала. А старшую несло! - Только я одна и знаю, как тебя правильно поддерживать, а ты с ней играешь, а со мной нееееет! – заревела в полный голос старшая. - Да ты что, я с тобой тоже играю, ты хорошая, — принялся утешать ее мальчик. – Только ты ж пойми, Живите по правилу: МАЛО ЛИ ЧТО НА СВЕТЕ СУЩЕСТВУЕТ? Я неслучайно подчеркиваю, что место в голове ограничено, а информации вокруг много, и что ваше право... Что делать, если нет взаимности? А теперь спустимся с небес на землю. Приземлились? Продолжаем разговор... Конфликты в семейной жизни. Как это изменить? Редкий брак и взаимоотношения существуют без конфликтов и напряженности. Через это проходят все... Что вызывает тренды на фондовых и товарных рынках Объяснение теории грузового поезда Первые 17 лет моих рыночных исследований сводились к попыткам вычислить, когда этот... Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте:
|