ПРО ДЖИННА ИЗ РАЗБИТОГО КУВШИНА.

Кувшин я разбила случайно, честное слово. Я просто убиралась на чердаке, а кувшин как-то выскользнул из рук, и разлетелся на тысячу мелких осколков. А когда он разлетелся, повалил дым, и я закашлялась. Когда дым разошелся и я проморгалась, посреди чердака стоял мужчина. Восточной национальности. Голый. То есть в набедренной повязке, но у него был та-а-акой рельефный торс, что все равно что голый.

Тысячи мыслей пролетели за одну секунду в моей бедной голове. «Маньяк? Грабитель? Галлюцинация? Сосед за солью зашел? Но почему так странно одет? И откуда дым? И что вообще произошло? Ах, я же грохнула кувшин… Но при чем тут дым и маньяк?». Наконец, я выбрала удобное объяснение «Галлюцинация от дыма» и сразу успокоилась. Мне, главное, навесить на явление ярлык. А уж потом я спокойна, как удав.

Надо сказать, что чердак мне не принадлежал, равно как и весь дом. Мне тут недавно взбрело в голову, что я уже самостоятельная, и пора бы пожить отдельно от родителей. Поэтому я стала увлеченно просматривать объявления в газетах и на столбах, и вскоре очень удачно сняла даже не квартиру – целый дом! Его хозяйкой оказалась пожилая археологиня. Именно так она мне отрекомендовалась. Она уезжала в очередную экспедицию, на какие-то раскопки, и очень рада была, что так быстро нашелся жилец. То есть я.

- Понимаешь, солнце, раньше у меня племянница за домом присматривала, а теперь она того… «уж замуж невтерпеж». В свадебное путешествие укатила. Так что ты прямо как подарок судьбы.

Я скромно не стала спорить – я и правда считала себя подарком. Для тех, кто понимает.

- Короче, я тебе все показала, все объяснила. Плата, сама видишь, символическая. Но за это, солнце, разбери мне чердак! Там, понимаешь ли, хлама немеряно, а у меня рука не поднимается, каждая вещица что-нибудь да значит. Выбрасывай все безжалостно! Я тебе только спасибо скажу. Все равно не помню, что там навалено. Ну, попутный ветер в паруса!

С этим бодрым напутствием археологиня отбыла навстречу новым открытиям, а я осталась. Дом напоминал мне не то склад на пристани, не то этнографический музей, и я долго еще не могла добраться до чердака – изучала ближайшие экспонаты. Но я – человек слова и обещания выполняю всегда. Поэтому очередь дошла и до чердака – кстати, действительно изрядно захламленного.

А потом я грохнула кувшин, и появился этот… культурист, блин. Который сейчас стоял и пялился на меня, как будто это я появилась на чужом чердаке, а не он.

- Ну и долго будем молчать? – сурово спросила я. – Говори, чего надо!

- Слушаю и повинуюсь, — сообщил культурист, кланяясь и складывая руки лодочкой.

- Чего-о-о? – выпучила глаза я. – Как ты сказал?

- Слушаю и повинуюсь, о моя госпожа! – уточнил красавчик.

«Так. Мало того что маньяк, так еще и извращенец», — догадалась я. А вслух сказала:

- Эй, ты мне это брось! Садо-мазо – не мой стиль. В «жестокую госпожу» поиграешь в другом месте.

- Да! Сады тоже могу! И дворцы, и минареты! Приказывай, о госпожа!

- Да что ты заладил «приказывай, приказывай!» — рассердилась я. – Ты откуда здесь взялся?

- Из кувшина, — застенчиво признался «культурист». – Джинны мы.

- Мы? Ты не один? – ужаснулась я, озираясь по сторонам.

- Один-одинешенек, вот уже три тысячи лет, — замахал руками рельефный мужчина.

- Ага. Джинн… «Я раб лампы», — вспомнила я формулу из какого-то фильма.

- Вовсе и не лампы, — насупился джинн. – Кувшина. И не раб, а обитатель.

- Слушай, обитатель кувшина! – с досадой сказала я. – У тебя нормальное имя есть?

- Имя свое забыл, — растерянно сообщил джинн и заморгал длинными восточными ресницами.

- Для джинна ты какой-то недотепистый, — заметила я.

- Посидела бы ты 3 тысячи лет в кувшине, еще неизвестно, что бы ты помнила, — пробурчал он, забыв о субординации. Видимо, от растерянности.

- В общем, ты прав, — дипломатично сказала я. – 3 тысячи лет – срок немалый, сейчас таких не дают.

Спорить с ним не хотелось, в целях самосохранения. Может, у него за 3 тысячи лет одиночки психика тоже расшаталась…

- Ну ладно. А что теперь-то с тобой делать? – взяла себя в руки я.

- Приказывай, о госпожа! – с надеждой расправил плечи джинн.

- А без приказов ты что-нибудь можешь? – полюбопытствовала я.

- Не положено, — вздохнул джинн. – Джинны мы, созданы для исполнения желаний.

- А сколько желаний ты исполняешь? – практично поинтересовалась я.

- Сколько будет угодно госпоже! – обрадовался джинн. – Пока ты владеешь кувшином… Ой! Но он же разбился?

- Ну да, разбился, — подтвердила я. – Хочешь сказать, что нет кувшина, нет и владельца?

- Нет, — трагически сказал джинн. – Я хочу сказать, что теперь мне негде отдыхать.

- О боже, какие мы нежные! – удивилась я. – Вообще-то у нас принято на диване отдыхать. Варианты: в кресле, на ковре, в гамаке…

- Я не могу в гамаке! – джинн чуть ли не рыдал. – Мне нужно ограниченное пространство. Чтобы было темно и тесно.

- Могу предложить чулан! – разозлилась я. – Там еще, кажется, и сыро. А может, если повезет, и крысы есть. Пойдет?

- Не знаю, посмотреть надо, — уныло ответствовал джинн.

- Слушай, ты есть хочешь? – переменила тему я. – Пойдем вниз, а? А то надымил тут, до сих пор в глазах слезится и в горле першит.

- Это не я надымил, — самолюбиво возразил джинн, но послушно поплелся к лестнице.

Я шла за ним и думала, что надо бы его помыть и приодеть. 3 тысячи лет в кувшине придали ему ощутимый аромат затхлости, а набедренная повязка в сочетании с телом Сильвестра Сталлоне наводила на фривольные мечтания.

- Я буду звать тебя Женя, или Евгений, — сообщила я. – Пока настоящее имя не вспомнишь. Не возражаешь?

- Нет, госпожа, — на ходу поклонился джинн и чуть не грохнулся с лестницы.

- Осторожнее! – возопила я. – Не хватало мне тут еще культуристов-мазохистов с переломами конечностей!

На мое предложение помыться джинн отреагировал крайне неадекватно.

- Я что, шелудивый верблюд? – самолюбиво заявил он. – Или ишак какой-нибудь? Джинны не моются.

Но я уже нащупала его слабое место: он при всей своей восточной гордости хорошо понимал приказы.

- Слушай и повинуйся: немедленно в ванную и под душ! И мыться хорошо – с мылом! Выполняй! – я хотела было добавить для пафоса «о презренный джинн!», но воздержалась. Просто выдала ему полотенце и махровый халат, найденный в спальне, и молча распахнула дверь ванной.

- Слушаю и повинуюсь, — уныло поклонился он и неохотно поплелся в ванную. Дверь за ним закрылась. Какое-то время было тихо, а потом зашумела вода и раздался дикий крик.

Джинн вылетел из ванной как ошпаренный. Да что там – он и был ошпаренный! Из ванной валил пар. Джинн страшно ругался на незнакомом языке, бешено вращая глазами. Я сориентировалась мигом: кинулась в ванную, закрутила кран с горячей водой, набрала в ковш холодной, метнулась к своему незадачливому джинну и окатила его студеной водицей. Он взревел с новой силой, а я тем временем уже притащила с кухни подсолнечное масло и сноровисто смазала ошпаренное плечо. Слава богу, покраснело несильно и немного.

- Евгений, ну ты что? – упрекнула его я. – 3 тысячи лет, а сам – как маленький. Ну не знаешь, как душем пользоваться – у меня бы спросил.

- Ага, а вдруг ты смеяться будешь? – вполне резонно предположил джинн. Я подавила смешок и очень серьезно предложила:

- Давай, помогу помыться? Не будешь стесняться?

- Слушаю и повинуюсь! – вскинулся джинн. – Любые капризы госпожи!

- Слушай, а ты в эскорт-услугах не подрабатывал? – с сомнением спросила я. – А то и внешность, и лексикончик, и манера общения – заставляют задуматься…

- Мы, джинны, не подрабатываем! – гордо заявил он. – У нас призвание!

- Да уж, вижу твое призвание – быть ходячей катастрофой, — констатировала я. – Вперед, на помойку!

Без своего подгузника джинн впечатлял еще больше. Нет, все-таки 3 тысячи лет назад или экология лучше была, или родители качественнее старались, или просто порода такая. В общем, помойка джинна настроила меня на лирические мысли о будущем семейном гнездышке, муже-бизнесмене и многочисленных детишках. В таком задумчивом состоянии я и перенесла место действия на кухню, где вымытый, благоухающий шампунями и кремами джинн в хозяйском махровом халате забился в угол под какую-то африканскую маску, а я стала вдумчиво и медитативно творить яичницу с колбасой. Где-то на полуготовности я спохватилась и обернулась к сказочному мужчине:

- Слушай, а ты чего сидишь? Ну, я, допустим, яичницу готовлю. А ты давай, сообрази на стол чего-нибудь экзотического! Ну, винограда, что ли. Или дыню. Или арбуз. В общем, фрукты я люблю, можно побольше.

- Слушаю и повинуюсь! – вскочил джинн во весь свой нехилый рост и сбил головой африканскую маску, которая тут же тюкнула его острым концом по макушке.

- Да что же это такое! – всплеснула руками я. – А ну, тихо! Сидеть, молчать, меня бояться!

Это указание джинн исполнил моментально и точно, как солдат-первогодок, зашуганный дедами.

- Сядь, горе мое, — велела я, прилаживая ему на темечко примочку из соли и льда, который наскребла в холодильнике. – Ну что ж ты такой проблемный-то, а? Вроде волшебник, и не молоденький, 3000 лет на боевом посту, а беспомощный, как малыш. Ну как же так может быть?

- Может быть, — пробурчал джинн. – Я же давно в свет не выходил. Я людей 3 тыщи лет не видел! Я отвык!

- Ну ладно, ладно, — устыдилась я. – Не переживай, с кем не бывает. Ничего, освоишься. Ты сейчас с фруктами не напрягайся. Давай-ка вот лучше по яичнице вдарим. Из 10 яиц! Вкусная! А, Женьк?

Из 10 яиц он слопал 8, мне удалось урвать только 2. Но я не была в претензии: попостись-ка 3000 лет, еще не так проголодаешься! Догнались бутербродами с сыром и горячим чаем. Джинн очень хвалил все, что попадало ему в рот. Я кивала и размышляла. Кувшин разбит. Мужик теперь бездомный. И вечер на дворе. Что делать? Наконец, я решила, что утро вечера мудренее, и решительно сказала:

- Так, Евгений. Пора спать. Могу постелить тебе на диване. Могу предоставить чулан. А хочешь – полезай в кастрюлю, она с крышкой.

- Она холодная, — капризно сказал джинн, потрогав металл могучей дланью.

- Мне что тебя, всю ночь подогревать в ней? – съязвила я. – Выбирай давай, у меня тут не оазис! Персидских ковров нет, лишних кувшинов тоже.

- Показывай чулан, моя госпожа, — обреченно поднялся с табуретки джинн.

Чулан был тесноват и явно не вызвал у него восторга, но привередничать он не стал – втиснулся и дверь за собой прикрыл. А я отправилась спать на хозяйскую двуспальную кровать, каковая мне с первого дня очень залюбилась, потому что была широкой, ротанговой и вообще экзотической.

Видимо, переживаний было слишком много для этого вечера, потому что я уснула, едва донеся голову до подушки. Мне приснился сон, что я роняю на пол копилку в виде бульдога, а она превращается в маленького щеночка, который начинает скулить и подвывать, я гоняюсь за ним, а он не дается и все скулит, да так жалобно… Наконец я поняла, что скуление происходит не во сне, а наяву. Я стряхнула остатки сна и прислушалась. Скуление шло явно из чулана.

- Эй! Джинн! Ты живой? – строго спросила я. Скуление прекратилось, но раздался такой душераздирающий вздох, что женское сердце не выдержало, и я распахнула дверь. Джинн являл собой прежалостное зрелище: он скорчился в три погибели на каком-то ветхом половичке, обхватив себя руками, и был похож на наказанного, несправедливо обиженного ребенка.

- Жень? Ты чего? – растерялась я. – Тебе тут плохо?

- Сквозняки, — мужественно пожаловался джинн. – В кувшине сквозняков не было. И крыс тоже. Там было тепло, сухо и одиноко. Вот я и пою, потому что заснуть не могу.

- Этот стон у них песней зовется, — вспомнила я классика. – Выходи давай. Не хватало, чтобы ты простудился. Я не знаю, как джиннов лечат. Может, у вас физиология другая.

- Физиология как физиология, — мрачно парировал джинн. – Мерзнем, как смертные. И болеем тоже.

- Ну да, я про Старика Хоттабыча читала, он тоже болел, — вспомнила я. – Ну и куда тебя теперь?

- Не знаю, — устало сказал джинн. – Куда-нибудь. Хоть в кастрюлю.

Выглядел он плоховато. Мне показалось, даже слегка дымился.

- Э, да у тебя жар! – встревожилась я. – Ну-ка дай лоб пощупать. Ты же замерз! Ну-ка, давай, прыгай под одеяло. Сейчас я тебе чаю с малиной, я в холодильнике банку видела. И к утру будешь как новенький! А ты не можешь волшебством вылечиться?

- Я когда больной, вообще ничего не могу, — доложил джинн и оглушительно чихнул.

Я напоила его чаем с малиной, напялила на него носки с очень своевременно найденной сухой горчицей, и когда он томно закрыл глаза и засопел, потушила верхний свет и с чувством выполненного долга прилегла наконец сама.

Врал он все. В смысле, что когда больной, ничего не может. Он такое смог, что мне и во сне не снилось. Что значит 3000 лет воздержания! Если у меня и оставались сомнения, что он джинн, то этой ночью он их развеял раз и навсегда. 1000 и 1 ночь отдыхали! Зато мы не отдыхали ни мгновения! Мысль, что мой джинн подрабатывал в эскорт-услугах, только укрепилась во мне. Иначе откуда бы он всем этим штукам научился? Впрочем, аллах его знает, как у них там 3000 лет назад было поставлено сексуальное просвещение? В общем, ночка получилась волшебной, сказочной, невероятной. Он 100 раз построил и разрушил дворцы, и мне виделись не только хрустальные города, но и запредельные галактики.

И только когда забрезжило утро, он почтительно осведомился:

- Довольна ли моя госпожа? Верно ли я угадал все ее желания?

Я не стала спорить, чьи это были желания – было лень и неохота.

- Слушай, Женька, а что мы теперь делать будем?

- Что прикажешь, свет моих очей! – с энтузиазмом воскликнул мой неутомимый джинн.

- Что прикажу? Сначала спать. А потом вставать. И сегодня чур завтрак готовишь ты. А потом подумаем дальше. Идет?

- Слушаю и повинуюсь! – покорно склонил голову джинн. Мечта, а не мужчина!

- А ты сможешь выправить себе паспорт и прочие документы? – уже засыпая, пробормотала я.

- Все, что пожелаешь, моя госпожа! – уверил меня джинн, заботливо подтыкая под меня одеяло.

…В общем, сейчас у нас уже трое ребятишек, и мы не намерены на этом останавливаться. Мой Женька оказался очень хорошим отцом и мужем. Прямо сказочным! Единственное что – время от времени любит забиться в какой-нибудь тихий темный угол. Тоска по кувшину, ничего не поделаешь! Но ностальгия у него обычно непродолжительная, потому что наши маленькие джиннчики не дадут покоя никому, особенно папе.

Я до сих пор не знаю, настоящий он джинн или не настоящий. Потому что он не творил дворцов и не разрушал городов, кроме как в постели. И сокровищ мира не доставлял – впрочем, я и не просила. Наверное, все-таки настоящий – потому что ему все удается, и он сказочно удачлив во всем. И у нас все, что мы задумаем, получается. И он угадывает и радостно исполняет наши желания. А еще он очень привязан к дому и к нам – наскитался за свою долгую жизнь, бедный. И еще у него осталась неистребимая привычка называть меня «моя госпожа» и «свет очей моих». Но я совершенно не против.

Кстати, с археологиней мы до сих пор дружим. И она сказала, что помнит место в Саудовской Аравии, где таких запечатанных кувшинов находили десятками. И мы задумали совместный проект: организовать экспедицию и вывезти эти кувшины в Россию. А вдруг в них тоже джинны томятся? Это ж представляете, на сколько больше счастливых женщин в стране станет? Главное – кувшин вовремя грохнуть. А дальше – сплошная волшебная сказка!

Солнечным июньским днем по бульвару шла женщина. Шла куда-то быстро, целеустремленно, не глазея по сторонам, и тихонько улыбалась чему-то своему, сокровенному.

Обычная женщина, не фотомодель, не красавица писаная: довольно высокая, крепкая, рыжие волосы схвачены на затылке пластмассовой заколкой, сама одета просто, в какое-то цветастое летнее платьице, и босоножки такие же простые – явно не от Гуччи. Женщина выглядела далеко не юной, чего и не пыталась скрыть ни косметикой, ни пластическими операциями – загорелая кожа, морщинки у глаз лучиками. Ничего в ней особенного вроде и не было. А люди невольно провожали ее взглядами, все – и мужчины, и женщины. А уж маленькие дети просто засматривались, приоткрыв рот. Было в ней что-то такое…располагающее. Хотелось ей довериться и открыть душу. Такими бывают заслуженные учителя. Или хорошие врачи. Да, вот в чем дело: она словно бы была подсвечена изнутри, каким-то своим, внутренним светом. И оттого выглядела нарядно и празднично. Хотелось на нее смотреть! Кто же откажется от незапланированного, случайного праздника?

У перехода женщина остановилась рядом с другими пешеходами, ожидая зеленого светофора. Рядом с ней оказалась пара: старичок и старушка, которые, судя по возрасту, возможно, даже революцию еще застали. Старичок бережно поддерживал старушку под локоток, а старушка опиралась на тросточку. Они одновременно взглянули на женщину и заулыбались.

- Добрый день, девушка! – поприветствовал старичок.

- Добрый, — согласилась женщина, улыбнувшись в ответ.

- Деточка, у вас такое знакомое лицо! – сказала старушка, щуря подслеповатые глазки. – Вы не Валентины Степановны внучка, часом?

- Нет, — весело сказала женщина. – Не внучка. Но мы с вами правда знакомы. Почти всю жизнь рядом прожили!

- Я так и думал! – авторитетно заявил старичок. – Знаете ли, память все чаще подводит, склероз, но вот сердце – оно же все помнит, вы понимаете?

- Я понимаю, — согласилась женщина. – Счастья вам, дорогие!

- А мы счастливы! – хором заявили старичок и старушка, посмотрели друг на друга и засмеялись: видимо, им все еще было интересно ходить вместе, говорить хором и вообще – жить.

Тут загорелся зеленый, и разговор прервался, потому что женщина не пошла через дорогу: она увидела в сторонке горько плачущую девочку лет восьми, стоящую на коленках над школьным рюкзачком с оборванной лямкой. Она подошла и присела на корточки рядом с ней.

- Что случилось, дорогая? У тебя горе? – спросила женщина, погладив рыдающую девочку по руке.

- Да, горе! Васька Соколов! – сквозь слезы проговорила та. – Он все время ко мне лезет! А сейчас так толкнул, и вот… и лямка порвалась. Я его ненавижу, ненавижу, ненавижу!

Женщина прислушалась к чему-то не то внутри себя, не то где-то высоко в небе.

- Не плачь, девочка. На самом деле ты ему очень нравишься. Очень-очень! Просто он пока не умеет выражать свои чувства по-другому.

- Нравлюсь? – замерла девочка, и слезы ее мигом высохли. – Откуда вы знаете?

- Уж такие-то вещи я знаю, поверь мне, — мягко улыбнулась женщина. – Вот послушай меня. Сейчас он тебя толкает и задирает, чтобы привлечь твое внимание. Через годик-другой он будет носить твой портфель и защищать от хулиганов. Лет через пять он будет посвящать тебе стихи и научится играть на гитаре, потому что тебе это будет нравиться. потом вы поступите в один институт, только на разные факультеты. Ну, перестала плакать?

- А потом? – зачарованно смотрела на нее девочка, которая уже совершенно забыла про свою обиду.

- А потом я снова приду к тебе, и ты меня узнаешь. Вспомнишь! И мы обязательно подружимся, все трое.

- И Васька! Вот увидишь, — пообещала женщина и распрямила слегка затекшие ноги. – Только имей в виду: ненависть – плохой советчик. Она – как стена между тобой и остальным миром. Не впускай ее в свою жизнь, ладно? Ненависть очень вредна для души.

- Ладно, — согласилась девочка. – Не буду впускать. Только он лямку у рюкзака порвал!

- Лямку починить просто. А хорошие отношения – труднее. До свидания, девочка. Будь счастлива!

- А как вас зовут, тетенька? – спросил вслед девочка.

- Тетя Люба, — помахала ей на прощание женщина и зашагала через дорогу – как раз зеленый зажегся.

У фонтана выясняли отношения двое: девушка с красивыми длинными волосами и молодой человек в темных солнцезащитных очках. Парень напористо что-то доказывал, нервно затягиваясь сигаретой. Девушка хмурилась, отворачивалась и кусала губы.

- Не соглашайся, всю жизнь жалеть будешь, — приостановившись возле парочки, сказала женщина по имени Люба.

- Ты чего, тетка, лезешь, куда не просят? – свирепо вскинулся молодой человек. – А ну вали, куда шла!

- Очки не снимает, не хочет, чтобы его глаза видели – это раз. Дымит тебе в лицо – это два. Женщинам грубит – это три. Подбивает тебя на плохое дело – четыре. Ты точно хочешь прожить с ним всю жизнь? Или за мной пойдешь? – не обращая внимания на молодого человека, сообщила она. – Выбирай прямо сейчас! Стать счастливой никогда не поздно.

- Да че ты ее слушаешь! – с досадой сказал молодой человек. – Ты че, меня не знаешь? Да я для тебя все сделаю! Только это, слышь…рано нам еще карапуза-то. Иди к врачу, говорю! Потом еще нарожаем.

Девушка мгновение поколебалась, а потом повернулась, догнала женщину и пошла рядом с ней.

- Мне почему-то захотелось вас послушаться. У вас такой вид… что прямо душа встрепенулась, — зачем-то объяснила девушка.

- И правильно! – одобрила женщина. – Слушай душу, она не обманет. Все у тебя будет хорошо. Рожай спокойно.

- Но как же ребенку без отца? – засомневалась девушка.

- Это без матери никак. А отец у ребенка будет, обещаю. Веришь мне?

- Вам – верю, – робко улыбнулась девушка. – Вам невозможно не верить. А вы кто?

- Я Любовь! Меня зовут Любовь. Я всегда буду рядом с тобой, вот увидишь.

И женщина, помахав на прощание рукой, свернула в переулок. Пойдя три дома, она достала листок бумаги и сверила адрес. Поднялась на третий этаж и позвонила в квартиру.

Дверь открыла дамочка с острым подбородком и недоверчивым взглядом.

- Вы к кому? – настороженно спросила дамочка.

- К вам, — широко улыбнулась женщина. – Вы меня давно ждете.

- Никого я не ждала, — раздраженно сказала дамочка. – Ходят тут всякие…

- Я – Взаимная Любовь, — представилась женщина. – Вы же обо мне мечтали?

- Я мечтала о муже! О мужчине в доме! А вовсе не о всяких…проходимках, — рассердилась дамочка. – Идите, женщина, не морочьте мне голову.

- Жаль… — вздохнула Любовь. – Ну, как хотите. Можно и без меня. Вам выбирать, чем голову морочить…

Любовь спустилась во дворик и присела на скамеечку – отдохнуть. И подождать: а вдруг передумает? Такие случаи бывали. Людям иногда надо дать время, чтобы осознать свои Истинные Мечты. Но из подъезда следом никто не выходил, и окошко никто не распахивал.

- Здравствуйте, — послышалось совсем с другой стороны.

Любовь обернулась и увидела девушку – круглолицую, в веснушках, с ямочками на щеках, очень юную и очень симпатичную.

- Вам помочь? Вам кого-то из нашего двора надо или вы заблудились? – участливо спросила девушка. – Мы на отшибе живем, к нам чужие редко забредают.

- Какая ты славная, — похвалила Любовь, внимательно и с удовольствием рассматривая девушку. – Спасибо, дорогая, я просто отдохнуть присела.

- Может, хотите попить? – предложила девушка. – У меня есть холодный квас.

- Не откажусь, — согласилась Любовь. – Давай свой квас.

- Я сейчас! – кивнула девушка, и уже через минуту вынесла большую белую кружку.

Пока Любовь пила действительно холодный и очень вкусный квас, девушка явно колебалась и раздумывала, а потом все-таки решилась:

- Скажите, а почему мне ваше лицо так знакомо? Мне кажется, что я видела вас уже много раз. И даже разговаривала в вами. Как будто мы даже родные. Но я точно знаю – мы не встречались.

- Ты все правильно поняла. Мы не встречались, но знакомы.

- Быть может все! В мире так много разных чудес! – засмеялась Любовь. – Ты меня так давно ждешь, что уже придумала мой образ. И я кажусь тебе родной. Ты знаешь, кто я?

- Не знаю. Вернее, мне кажется, что знаю, но не могу слово подобрать. Но чувствую что-то такое… радостное, светлое, настоящее – как праздник! Вы – такая…вы излучаете любовь!

- Я такая, — улыбнулась Любовь. – Я и есть Любовь. Взаимная. Я прихожу к людям, если меня зовут и ждут.

- Ко всем-ко всем? – широко раскрыла глаза девушка.

- Нет, конечно. Только к тем, кто в меня верит, — объяснила Любовь. – Как же меня увидит тот, кто не верит в Любовь?

- А я – верю! – с чувством сказала девушка. – Я думаю о вас, и жду вас, и зову. Может быть, вы ко мне пришли?

- Не сейчас, — покачала головой Любовь. – Я приду к тебе чуть позже, когда тебе придет время встретиться с твоей половинкой.

- А как я ее узнаю? Ну, что он – моя половинка? – забеспокоилась девушка.

- Легко, ведь рядом буду я! – пообещала Любовь. – Ты просто почувствуешь радость, и свет, и праздник.

- А пока – просто живи и радуйся! – улыбнулась женщина, залюбовавшись ее юностью. – Будь такой же – внимательной, отзывчивой, открытой навстречу миру. И мир тоже распахнется тебе навстречу! И жди меня! До скорого свидания!

- Я буду ждать! – взволнованно пообещала девушка, провожая Любовь взглядом, пока та не скрылась за углом дома.

Из подъезда высунулась та самая дамочка с острым подбородком.

- Ты тут такую…проходимку случаем не встретила? – обеспокоенно спросила она. – А то мало ли что…

- Нет, не встретила, — задумчиво ответила девушка. – Зато я встретила свою Любовь.

- Скажите пожалуйста, Любовь она встретила, — скептически смерила ее взглядом дамочка. – Какая любовь может встретиться в нашем захолустье?

Девушка не стала спорить. Она знала, что Взаимная Любовь приходит ко всем, кто зовет ее, верит и ждет.

ЧТО ПРОИСХОДИТ ВО ВЗРОСЛОЙ ЖИЗНИ? Если вы все еще «неправильно» связаны с матерью, вы избегаете отделения и независимого взрослого существования...

Что будет с Землей, если ось ее сместится на 6666 км? Что будет с Землей? - задался я вопросом...

Что вызывает тренды на фондовых и товарных рынках Объяснение теории грузового поезда Первые 17 лет моих рыночных исследований сводились к попыткам вычислить, когда этот...

Система охраняемых территорий в США Изучение особо охраняемых природных территорий(ООПТ) США представляет особый интерес по многим причинам...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: