Категория: Счастливая любовь

Посередь Змеиного Болота, на кочке, сидел Иван-царевич и вдумчиво грыз бутерброд с «боярской» ветчиной. Припекало солнце, пищали комары, время от времени чавкала трясина. На краю болота, у опушки леса, стояли два лося – он и она.

- Ну и чего мы перлись через весь лес? Что ты мне показать-то хотел?

- Дык вон, смотри! Иван-царевич, собственной персоной. Может, раз в жизни на царевича и посмотришь вживую. А не в трапезной, с точки зрения бифштекса из лосятины.

- Чего это он сидит? – с недоумением спросила лосиха.

- А кто ж его знает. Хочет, стало быть. Вот и ждет.

- Давно. С весны. Каждый день, как на боевом дежурстве. Утром садится, на ночь – в шалаш, вон, на опушке построил. Сюда уже весь лес на экскурсии ходит.

- А кто ее знает? Ускакала. Недаром ее Лягушкой-Поскакушкой родители назвали.

- А-а-а… Это царский кортеж едет. Родители. Ивана. Проведать, стало быть, отпрыска. Давай смываться, пока стрельцы не заметили. Они знаешь какие меткие!

Лось с лосихой ломанулись через бурелом в чащу. А к болоту действительно подъехал царский кортеж. Из кареты, охая, вылез царь и подал руку царице.

- Сижу, — степенно отозвался Иван-царевич, отряхивая крошки с кафтана.

- Ванечка, сыночек, вылезай оттуда! – запричитала царица. – У нас гусляры новые понаехали, скоморохи…

- Понаехали тут, — проворчал себе под нос царь. – Иван! Кончай это дело. Возвращайся во дворец.

- Не могу, — покачал головой Иван. – Она скоро прискачет, голодная. Мне еще комаров на обед наловить надо.

- Да фиг с ней! Пусть сама ловит. Она к этому сызмальства приучена.

- Пап, ну ты чего? – с легким упреком глянул на него Иван. – Раз она стрелу поймала, так я теперь должон свою карму отработать.

- Ваааань! – взмолился отец. – Да какая стрела??? Это ж шутка была! Пошутил я так, Вань!

- Ага, пошутил… Старшой и средний вон на своих женились, и кроме шуток, живут.

- Ну так они же того… На боярской дочке и на купеческой! Пусть не фонтан невесты, но все ж не лягушки…

- Ну и пусть. А у меня вот – лягушка. Царское слово крепкое, не след царевичу его нарушать. Ты ж меня сам уважать перестанешь, папа.

- Ванечка, сыночек! – заплакала царица. – Может, ей отступного дать? Ну там, комарами хоть… А то заморских москитов ей из Амазонии выпишем… Посули ей, а? Может, отпустит?

- Да ну, мам! Какие москиты? Тут и с комарами-то… Ей не напомнишь – так она и поесть забудет. Безбашенная…

- Ах ты, господи, горе-то какое, — зарыдала царица.

- Ладно, сын! Хоть ты и упертый, а уважаю, — сдвинул корону набекрень царь. – Истинный государь, и слово твое царское! В меня, подлец.

- Мы тут с матерью тебе поесть привезли. Икорки там белужьей, капусты квашеной. Хлебца ситного.

- Мы, Ванечка, в шалашике все сложим, как всегда, — хлюпнула носом царица. – Ладно, поехали, отец. А ты, Ванечка, подумай, подумай!

Царь дождался, пока царица отойдет, и, понизив голос, сообщил:

- Я тебе там наливочки бутыль сунул. Вишневая! Знаю, мать не одобряет, но от болотных миазмов очень пользительно! Бывай! На днях еще заглянем.

- Пока, мам, пока, пап, — попрощался Иван-царевич, вглядываясь в бескрайнее болото – не скачет ли его суженая.

Царский кортеж двинулся в обратный путь. Немного погодя, рядом с кочкой с шумом забурлила болотная жижа, и из пучины высунул зеленую одутловатую рожу местный хозяин – Водяной.

- Вишневая! Ой, не увлекайся ты спиртным, опасно это! Затягивает…

- Чего там «затягивает»??? Дальше болота не утянет, а я и так тут пожизненно… Хронически, можно сказать!

Водяной вылез на берег и пошлепал к шалашику. Вскоре оттуда раздалось долгое бульканье, чавканье, а потом и песня: «Меняя засосааала опаааснаяяя трясиииина…». Потом появился довольный Водяной и потрусил обратно к болоту.

- Эх, Ванька! Хороший ты царевич! Уважаю! Только вот чего ты тут сидишь – ума не приложу? Тебе что, в стольном городе девок мало?

- Девок-то много. Лягушек мало, — отмахнулся Иван-царевич.

- А на фига она тебе, наша-то? Маленькая… Зелененькая… Пучеглазенькая… Ни вида, ни величия.

- Стрелу она поймала. Ничего не попишешь! Судьба.

- Эх, злодейка же эта судьба! Какие шутки шутит! Такой красавчик, прямо кровь с молоком! А вот сидишь на кочке, ждешь лягушку… И чего ты в ней нашел?

- А не знаю. Потешная она. Прыгает, квакает. Комаров смешно ловит – все время промахивается. Еще смеется забавно – рот до ушей, все зубы наружу. Я как на нее посмотрю – так сразу хорошее настроение.

- Да ну их! Надоели. Они все пыжатся чего-то, перед друг другом выпендриваются, меж собой толкуют только про женихов, наряды да бусики яхонтовые. И обижаются много. Скучно мне с ними. Я уж тут, на кочке.

- Ну, смотри, тебе жить. Я, Вань, того… Ближе к вечеру-то еще к шалашику наведаюсь?

- Да на здоровьице. Буду только рад. Для хозяина ничего не жалко.

- Ладно, бывай! Я тебе сейчас черта болотного пришлю. Он там донной тины для твоей красавицы добыл. Грязевые обертывания делать, она просила.

- Ага, здорово! За это тебе царское спасибо и поясной поклон! Присылай!

Водяной с шумом ушел под воду. Иван заулыбался – представлял, как лягушка будет выглядеть, если ее обмазать донной тиной и слегка промассировать по шкурке. Получалось прикольно.

- Ивааан, — с придыханием сказал кто-то низким грудным голосом, и на глаза ему сзади легли две холодные руки.

- Кикимора, не балуй, — строго сказал Иван-царевич. – Лапы-то ледяные!

- Ну что, уж и поиграть нельзя? – заканючила Кикимора, присаживаясь на соседнюю кочку. – Ну что? Сидишь?

- А чего ждешь? Она вон где-то скачет и о тебе вообще не вспоминает, может быть.

- Ну и что? Поскачет – прискочит. А увидит – так и вспомнит. Тебе-то что?

- Так жалко мне тебя, царевич! Сам видный… Кафтан золотом шитый… Сапоги сафьяновые… Взгляд, осанка! Истинный чмо, право слово!

- Не «чмо», а «мачо», сколько раз тебе говорить? Ты, Кикимора, если уж иностранные слова употребляешь, так хоть в словарь заглядывай. А то обидишь кого невзначай – отбуцкают тебя, и будешь знать!

- Ага, конечно… Беззащитную Кикимору каждый обидеть рад…

- Не прибедняйся. Ты сама кого хочешь обидишь. Чего явилась-то?

- Ой, Вань! Я тут чего подумала? Ты ее, свою зелень пузатую, целовать-то пробовал?

- Ну так в сказках же как? Поцеловал лягушку – и превратилась она в царевну! Тебе чего, няньки в детстве не рассказывали???

- Да рассказывали. Только это… Царевен я видал-перевидал. И не сочтешь! Они мне еще во дворце надоели. Даже хуже горькой редьки. Мне лягушка больше нравится. Ни у кого такой нет, только у меня. Не, не буду целовать.

- Ох, Иван, и странный ты царевич! Обалдеваю просто. Ну, да ладно – ты сам себе монарх, тебе виднее.

Вдалеке раздался шум, плеск, треск. Кикимора завозилась.

- Пойду я. А то вон твоя лягушонка в коробчонке едет. Экая она у тебя беспокойная. Опять все болото взбаламутила! Тоже мне, лягушка-путешественница…

Но Иван уже плохо слушал Кикимору. Он приподнялся с кочки и всматривался из-под руки в том направлении, откуда доносились звуки. Не врала Кикимора: скоро он увидел свою суженую-ряженую. Лицо его расцвело улыбкой: до чего ж потешно она чапала – шумно, поднимая тучи брызг, выпученные глаза вращаются в разные стороны, лапки врастопырку, улыбка во всю физиономию, да еще какие-то цветочки за собой волокет.

- Ивааааанище! – завопила она еще издали. – Смотри, какие я кувшинки нашла на том краю болота! Ты щас рухнешь! Реликтовые!

- Кувшинки ей, — ворчливо сказал Иван-царевич. – Шлындаешь весь день, а сама, небось, еще и не поела. Комаров будешь?

- Буду! – радостно согласилась лягушка. – Голодная – страсть, я все буду! Мне тебе столько всего надо рассказать…

После ужина сидели на кочке, как обычно – закатом любовались. Лягушка на рукав Иванов забралась, к широкому плечу прислонилась.

- Иван! А хочешь, я шкурку скину, девицей обернусь? – спросила лягушка. – Я ж все-таки от рождения царевна… волшебная я, ты ж знаешь.

- Ну вот еще придумала, — строго глянул не нее Иван-царевич. – Ну скинешь, ну, обернешься, и что? Придется тебя в стольный город вести, родителям показывать. А там опять – шум, гам, дворцовая жизнь, балы-приемы… ничего хорошего, словом!

- А тебе тут, на болоте, не скучно? – обеспокоенно спросила лягушка. – Ты ж к покоям царским привык!

- Да ну их, эти покои! Ерунда это все. На самом деле там тебе покоя нипочем не дадут, так и будут дергать с утра до вечера. Настоящий покой – тут, у нас, на болоте. Солнечно… тепло… спокойно… лес кругом… жители дружелюбные… ты рядом… Хорошо!

- А шалашик на что? Я его до снега утеплю, обустрою. Ничего, перезимуем!

- Вань, а ничего, что мы всю сказку нарушили? Там же не так все было?

- А ничего! Другую сложим. Даже не одну. Чего еще делать в шалаше долгими зимними вечерами? Только сказки складывать! Давай-ка, прыгай ко мне за пазуху, лягушка-болтушка! А то свежо становится – еще замерзнешь, возись с тобой потом.

- А хорошо все-таки, что у тебя руки кучерявые, — сонно пробормотала царевна-лягушка, устраиваясь за пазухой. – Не запули ты тогда стрелу на болото, страшно подумать, что было бы.

- А ты не думай, ты спи, — скрывая улыбку, назидательно посоветовал Иван-царевич. – Стрелы, между прочим, прилетают всегда, куда следует. И «кучерявые руки» здесь вовсе ни при чем! Насочиняешь вечно… Одно слово – лягушка!

Нюся очень замуж хотела. И не просто чтобы замуж, а непременно за олигарха. Все село над ней потешалось: нашла, дуреха, о чем мечтать! Олигархи в их Нижнее Кукуево отродясь не заглядывали, а самым крупным бизнесменом считалась самогонщица Марковна, каковая в качестве гламурного жениха уж никак не прокатывала. Да и Нюся была явно не «по-гламурному» скроена – высокая, крепкая, широкая и надежная, как речная баржа… Такую, может, в телохранители олигарх и взял бы, или там в кухарки. А чтоб жениться – нет, это вряд ли. И мама ей говорила неоднократно:

- Дура, ты ж необразованная, и с лица не Царевна-Лебедь, какие тебе олигархи??? Они эвон где вращаются, а ты – местная, кукуевская… Ты вон к Митьке-трактористу или к Славке-механику присмотрись, а то так и останешься вековухой! Твои подруги все вон замуж давно повыходили, а ты… Сейчас не одумаешься – будешь потом одна куковать!

Но Нюсе на все эти причины-следствия было наплевать. У нее была мечта, и она твердо верила: все сбудется! А когда ее мечте кто-нибудь в очередной раз по крыльям наподдавал, подбадривала себя присказкой: «Если сильно захотеть, можно в космос полететь!».

И вот прочитала она в одной книжке, что если хочешь что-то заполучить – надо весь процесс отрепетировать. Ну, хочешь выиграть в лотерею – так начни праздновать заранее, как будто уже выиграла. Вот как-то так… Практичная Нюся тут же смекнула: если хочешь подцепить олигарха – надо потренироваться: прикормить, проверить, на что клюет, подсечку отработать. Ее папаша покойный сызмальства к рыбалке приохотил, так что дело знакомое, привычное.

Вот и стала Нюся все свободное время на речке проводить, тренироваться. А попутно она там еще и мечтала: ведь у речки, да в тишине, когда никто в уши не дудит и не насмешничает, ой как здорово мечтается!

И вот однажды, когда она на бережку со спиннингом меланхолично поклевки ожидала, подошел к ней какой-то пришлый рыбак, не из местных. Ветровка, свитер, сапоги, кепка мятая, удочка – рыбак как рыбак. Сам пожилой уже, маленький и в очочках – забавный такой старикан.

- Благодарствуйте, и вам того же, — степенно ответила Нюся.

- На карася похожа, только пожирнее и переливается. Важная такая рыба, и вкуууусная!

- А это от времени суток зависит. Если на завтрак – так на опарыша, пообедать мухами любит, а уж ужинать – дождевым червем предпочитает.

Тут у Нюси клюнуло, и она ловко вытащила на берег солидную рыбину – вылитого олигарха. А в ведерке у нее уже три такие же плескались.

- Ах, какая вы девушка замечательная! – восхитился старикан. – И сноровистая, и сильная, и с чувством юмора! А вы не пробовали спортивной рыбалкой заниматься?

- Чего? – удивилась Нюся. – Нешто такая бывает?

- Бывает, еще как бывает! – уверил ее незнакомец. – Я вот, например, постоянно участвую! И вас приглашаю – не пожалеете!

- Да я не знаю, как это, — застеснялась Нюся. – У нас тут рыбалка для кого прокорм, для кого баловство, а чтобы спорт – нееее… Такого нет.

- Ну, не век же вам в Нижнем Кукуеве торчать? Рискните! Я вам охотно помогу, как рыбак рыбаку, люблю молодежь продвигать!

- А давайте! – махнула рукой Нюся. – Чего б и нет? Куда ехать-то?

В общем, пригласила она старикана в дом, с мамой познакомила, та рыбку быстро зажарила, посидели, поговорили… И вскоре отправилась Нюся на соревнования по рыбной ловле. А там мужиков видных – просто глаза разбегаются! У кого бы и разбежались, только не у Нюси. Она, наоборот, собралась, сконцентрировалась и показала такие хорошие результаты, что соперники, что поначалу с большой иронией к ней отнеслись, впоследствии ей с уважением руку жали.

А в скором времени Нюся вышла и на международный уровень – взяли ее в сборную команду, с иностранцами соревноваться. Она и там себя показала с самой лучшей стороны. А ей что – она представит, что там, в речке, олигарх плавает, и у нее такая воля к победе появляется, что рыба сама на ее крючок, как намагниченная, тянется!

- Ну вот, домечталась! – с грустью говорила мама. – Ни мужа, ни детей, и увлечение какое-то дурацкое! Непутевая ты у меня, несчастная-горемычная…

А «несчастная-горемычная» только усмехалась, уж она-то знала, что если в мечту верить, то все дороги ведут только к ней. Все, без исключения!

Может, от такой веры, а может, злопыхателям назло, а только познакомилась Нюся на очередных соревнованиях с норвежцем, тоже большим любителем спортивной рыбалки. И пригласил он ее порыбачить в их краях, и даже дорогу профинансировал. Нюся, конечно, побоялась немножко (все-таки заграница, чужая страна!), но поехала.

И что бы вы думали? Так она в Норвегии ко двору пришлась, что сама удивилась. Вроде всю жизнь тут жила, даже их язык немного понимать стала. А уж норвежцы ею как восхищались, говорили, что она – воплощение древней богини, такая же большая и сильная, и в рыбалке толк понимает.

В общем, теперь молодые решают, где им жить – не то в Норвегии, не то в Нижнем Кукуеве. Нюсин норвежец и на Кукуево согласен, потому как рыбалка там дюже знатная. А его тремя рыбоперерабатывающими заводиками в Норвегии и на расстоянии руководить можно, там же управляющие имеются…

- Нюськ, а он олигарх или все-таки нет? Не пойму я никак…

- А кто его знает, мама, по ихним-то меркам? – философски отвечает Нюся. – Олигарх, не олигарх – какая разница? Главное, что мечта сбылась! Я его таки подцепила на крючок!

Теперь молодые девчонки в Нижнем Кукуеве тоже верят, что если мечтать и верить – все дороги ведут исключительно к цели! И даже если ты с лица не Царевна-Лебедь и фигурой похожа на речную баржу, счастье тебя все равно не минует!

Грандиозность ледяных чертогов потрясала: ледяные статуи, огромные зеркала, сверкающий пол, северное сияние под потолком. Человеческая фигурка тут казалась маленькой и незначительной — так, досадная черная царапинка на мерцающей глади. Но фигурка целеустремленно двигалась вперед, стремясь к цели, которая теперь была совсем близка.

Позади был длинный путь в царство Снежной Королевы, разные приключения, неожиданные помощники – и лесные разбойники, и лапландский олень, и говорящие птицы, все было… Именно птицы сообщили, что Снежная Королева в отъезде, и именно сейчас есть шанс найти и вернуть то самое дорогое, что ею было украдено. Вот распахнулись двери очередного сверкающего зала, и…

Девушка, сидевшая у великолепного туалетного столика, грациозно полуобернулась.

- Кай? – удивленно приподняла брови она. – Ты как здесь очутился?

- Я пришел, чтобы спасти тебя! – пылко воскликнул он, устремляясь к ней.

- Спасти? – не поняла она. – От кого? Со мной все в полном порядке…

- У тебя что, амнезия? – осторожно спросил Кай. В сериалах, которые так любила Герда, почти всегда какой-нибудь персонаж внезапно терял память и забывал, кто он, откуда и что с ним приключилось. Значит, надо ей рассказать, что было до похищения. Она вспомнит, и тогда можно будет ее наконец-то обнять…

- Ты помнишь ваш славный домик, утопающий в розах? – задушевно начал Кай. — Телевизор с диагональю 102, который вы купили совсем недавно – ты так о нем мечтала… Твои подруги – ты помнишь их? Твоя старенькая бабушка с ее вкуснючими пирожками… И как мы с тобой на танцы ходили и на каток – помнишь, да?

- Не трудись, про мою прошлую жизнь я все прекрасно помню, — прервала его она. – Мне не понятно, как ты сюда попал?

- Когда тебя украла Снежная Королева, я сразу отправился следом. Но по земле не то, что на снежных санях, гораздо дольше – мне пришлось преодолеть множество препятствий и пережить кучу приключений. Я тебе потом буду рассказывать долгими зимними вечерами. Когда вернемся домой и поженимся…

- Ничего не выйдет, — категорически заявила Герда. – Я вовсе не собираюсь возвращаться домой. Мне и здесь хорошо. Так что коротать долгие зимние вечера тебе придется не со мной.

- Что??? – Кай был потрясен и даже отступил на пару шагов назад. – А ты сильно изменилась… — наконец-то заметил он.

Герда усмехнулась и встала, чтобы он мог хорошенько ее рассмотреть. На ней было дивное искрящееся длинное платье. Ее волосы были уложены в замысловатую прическу и сверкали вплетенными бриллиантиками. Ее спина гордо выпрямилась, ее кожа стала гладкой, как белоснежный атлас, а глаза – холодными, как две льдинки. Их обрамляли длинные, какие-то ненатуральные ресницы – словно изморозь на них осела. Да, его любимая Герда была совсем чужой. Даже фигура другая – талия тоньше, бедра круче, да и бюст…

- Силикон, — объяснила Герда, поймав его взгляд. – Несколько небольших вливаний, где-то откачали, где-то прибавили…

- Теперь мой образ безупречен, — снисходительно улыбнулась Герда. – Благодаря Снежной Королеве я наконец-то достигла совершенства. Ведь я этого достойна!

- Конечно, достойна! – горячо согласился Кай. – Ты и раньше была безупречна… и теперь… Дома все просто ахнут!

- Вряд ли они смогут по достоинству оценить мои чудесные метаморфозы, — скептически покачала головой Герда. – Не тот уровень…

- Ладно, там видно будет. Давай руку, и побежали, пока нас никто не спохватился.

- Никуда я с тобой не побегу, — досадливо дернула плечом Герда. – Ты что, глухой? Я же сказала: я остаюсь здесь.

- Почему? – Кай, похоже, сегодня как-то особенно тормозил.

- Ах, какой же ты непонятливый… — вздохнула Герда. – Ну вот сам подумай… Что у меня было там? Розы, которые вянут? Пирожки, от которых толстеют? Бабушка, которая рано или поздно умрет? Подружки, мечтающие о походе в модную лавку и колечке с бирюзой? И жених, то есть ты…

- Но ты ведь все это любила? – растерянно спросил Кай.

- Ах, я была так молода и глупа! Что я имела? О чем я мечтала? Как это было мелко… Зато смотри, что у меня есть сейчас! – и Герда небрежным движением руки опрокинула шкатулку, из которой высыпались на хрустальный столик самоцветы – бледно-голубые топазы, зеленоватые аквамарины, переливающиеся всеми цветами радуги бриллианты…

- Красиво… - любуясь камнями, ответила Герда. – Пойдем, я тебе кое-что покажу! Не бойся, пойдем-пойдем!

- Я и не боюсь, — самолюбиво пробурчал Кай и двинулся за Гердой к дверям в соседний чертог.

- Вот! – торжествующе сказала она, распахивая дверь и пропуская Кая вперед.

Зал был обширный, но пустой, если не считать в неисчислимых количествах разбросанных льдинок разных цветов, форм и размеров. Кай присмотрелся – и не льдинки вовсе, опять же – драгоценные камни, ну чем еще можно увлечь девушку??? Некоторые из них были сгруппированы в кучки, другие разложены на полу в каком-то определенном порядке.

- На паззлы похоже, — заметил Кай. – Помнишь, мы собирали картинку с прудом и мельницей?

- Ну да, вроде того. Только я должна собрать не дурацкую картинку, а слово.

- Слово «СОВЕРШЕНСТВО». Мне осталось совсем чуть-чуть.

- Я стану полноправной наследницей. Этот прекрасный дворец, эти ледяные статуи, эти белые кружевные наряды, эти дивные самоцветы – все перейдет мне. Я стану Снежной Королевой, представляешь?

- Круто! – теперь Кай смотрел на нее, чуть прищурившись и даже немного насмешливо. Казалось, что первоначальный шок совершенно испарился, и он уже не выглядел робким. – А хочешь, я расскажу тебе, что с тобой будет дальше?

- Ты соберешь слово «СОВЕРШЕНСТВО» и получишь в наследство титул Снежной Королевы. Ты будешь менять платья и украшения. Кататься на санях и развешивать снежные гирлянды на деревьях. Разговаривать с ледяными статуями (ведь больше не с кем!) и любоваться собственными отражениями (ведь больше не кем!). Устраивать балы и принимать гостей – таких же холодных и совершенных, как ты сама. Рано или поздно тебе все это надоест, и ты заскучаешь. Тогда ты отправишься к людям за теплом, но не сможешь его взять, потому что сердце твое окончательно заледенеет. Но там, под ледяной коркой, оно будет плакать и просить любви… И тогда ты украдешь юношу – молодого, горячего, живого! Его будут звать… предположим, как меня – Кай. Ты примчишь его во дворец, ты дашь ему все, о чем он только сможет мечтать, и он будет сидеть вот в этом же зале и собирать из драгоценных льдинок слово… ну, скажем, «ВЕЧНОСТЬ».

- И… что дальше? – Герда, казалось, была ошеломлена той страстью, с которой он рассказывал ей сказку – так убежденно, как будто она уже давно была сложена и, более того, всем известна. Всем, кроме нее.

- А дальше обязательно – слышишь, ОБЯЗАТЕЛЬНО! – во дворце появится девчонка, глупая и безрассудная, но с горячим сердцем. Та, которой будет не все равно, потому что она хоть и несовершенна, зато умеет любить. И она растопит лед в его сердце, и он сбежит с ней к лесным разбойникам, к лапландским оленям, к чертовой бабушке – лишь бы подальше от тебя. А ты будешь метаться по дворцу в бессильной злобе, выть вместе с пургой и швыряться снежными комьями им вслед. Это будет все, что тебе останется.

- Нет! – топнула ногой Герда. – Так не будет! Она никогда не сможет дать ему то, что есть – то есть будет – у меня!

- Ха! У тебя ничего не будет, кроме твоей безупречной и безнадежной фригидности, — дерзко бросил Кай. – Эталонный образец, музейный экспонат, руками не трогать и по возможности не дышать! Вот кто ты будешь – просто необычная ледышка!

- А ты… ты… неотесанный мужлан! Ты мне просто завидуешь! – обиженно захлопала ресницами Герда.

- Было бы чему завидовать, — презрительно фыркнул Кай. – Кстати, не знаю, какое ты там слово собираешь, а только получается вовсе не «СОВЕРШЕНСТВО», я успел разглядеть. Совсем другое слово!

- Ну, какое слово может получиться из букв «П», «О», «А» и «Ж»?

- Да ты… Да я… Я тебя ненавижу! Я тебя уничтожу! – сообразив, задохнулась от возмущения Герда. – Как ты вообще можешь такое нести!

- Догони сначала, снежная баба! – обидно засмеялся Кай и отпрыгнул, словно нарочно дразня ее.

Рассерженная Герда, забыв о манерах и подхватив подол, бросилась за ним, на ходу швыряясь самоцветами. Кай ловко уворачивался и не давал ей приблизиться, стремительно летя от зала к залу – только двери хлопали.

Опомнилась она уже за пределами дворца – когда Кай подхватил ее на руки и ловко забросил в сани.

- Гони! – крикнул он, плюхаясь сверху, и сани с места в карьер помчались прочь от ледяных чертогов.

- Слезь с меня! Кай! Имей совесть! Я тебя побью! – сдавленно кричала Герда, пытаясь выкарабкаться из вороха теплых одеял и скинуть тяжелого Кая. Но он еще и усугубил: прервал ее крики долгим горячим поцелуем.

- Ну что, вижу, помогли мои советы? – прокаркал сверху скрипучий голос.

- Еще как! – на минутку оторвавшись от своего приятного занятия, сказал Кай. – Спасибо, Ворон! Сначала я оробел, а потом вспомнил и сделал все, как ты говорил: разозлил, потом пробежку совершить заставил – и сразу в сани. Ничего, отогрелась уже! Живее всех живых!

- Ну, погоди, я тебе еже покажу! – мстительно пообещала Герда. Она была сердитая, раскрасневшаяся, румяная и невероятно хорошенькая.

- Обязательно покажешь! Буду ждать! – ухмыльнулся довольный Кай. Лапландский олень обернулся и довольно хрюкнул.

… Вечером, поправив одеяло на любимой, которая после долгой дороги, чая с малиной и пирожков с капустой сладко спала, Кай тихонько присел рядом с кроватью, прямо на коврике. Герда и не пошевелилась. Он любовался овалом ее лица – немножко неправильным, но таким милым, ее ладошкой, уютно подсунутой под щеку, непокорными каштановыми завитками возле шеи…

- Даже если ты постареешь… и покроешься морщинками… и растолстеешь от пирожков… и больше никогда в жизни не сделаешь депилляцию… и станешь мохнатой, как пчелка!!! – я все равно буду с тобой, — шепотом пообещал Кай. – Потому что ты теплая и живая, потому что я рядом, и потому что я тебя люблю со всеми твоими недостатками и несовершенствами – такую, какой я тебя повстречал. А самоцветы… не проблема, раз надо – значит, купим. Раз уж вы, девчонки, без этого жить не можете…

Если бы он в этот миг посмотрел в окно, он увидел бы лицо Снежной Королевы, прильнувшее к стеклу. Она холодно и отстраненно, немного печально смотрела на комнатку, в которой пылал жаркий камин, и цвела чайная роза, и в старом кресле умывалась кошка. Но Кай не смотрел в окно, он смотрел на Герду. Поэтому он не видел, как по прекрасному лицу, по белой щеке скользнула сверху вниз какая-то тень — не то снежинка, не то слезинка. А потом стекло и вовсе заволокло изморозью, чтобы никто не мешал влюбленным любить.

Она с детства бредила островами. Любимый мультик – «Чунго-Чанго». Любимый кинофильм – «Таинственный остров». Любимый школьный предмет – география, потому что там учат и про острова тоже. Любимый вид спорта – плавание, потому как остров, как известно, есть часть суши, окруженная водой. Любимое развлечение – отдых с родителями на песчаном островке посередине реки, где располагался городской пляж. Более далекие острова семье были недоступны – родители ее были людьми небогатыми, но ее это сильно не расстраивало. Она любила острова просто так, ни за что и без надежды на взаимность.

Она выросла – а любовь не прошла. Любимый фильм – «Остров». Любимая передача – «Последний герой». Любимый мультик – «Мадагаскар». Любимая песня – «Острова любви». Мечта – хотя бы раз в жизни съездить на острова.

- Ну чего ты забыла на этих самых островах? – недоуменно спрашивала мама. – Ведь взрослая уже, пора бы угомониться.

- Не могу! – разводила руками дочь. – Они мне снятся.

- Ты, дочка, сама посуди: мы живем в России, на Евразийском континенте, — внушал отец. – На Сахалине погода плохая, инфраструктуры никакой и землетрясения опять же. Ну не на Сахалин же?

- Не знаю. Может, и на Сахалин, — беспечно отмахивалась дочь.

- Но ты же не сможешь бросить нас? – беспомощно спрашивала мама, и дочери становилось ее жаль.

- Нет, конечно же, нет, — обещала она. – Я вас никогда не брошу. Только съезжу, посмотрю – и сразу назад.

Но острова продолжали ей сниться, будоражили ее воображение, притягивали к себе.

В их небольшом провинциальном городе, который журналисты называют обычно «глубинка», высшее образование можно было получить или в педагогическом, или в медицинском. Она выбрала педагогический – решила стать учителем географии. Ей казалось, это еще больше укрепит ее связь с неведомыми островами. Училась она хорошо, а на досуге зубрила обязательный английский и факультативный испанский, затем подумала и добавила французский – ведь на островах чаще всего говорили на одном из этих языков, или же, по крайней мере, их понимали.

Родители переживали: другие девчонки влюблялись, расставались, развлекались, перекрашивали волосы и рожали детей. Их дочь, как ботаник-заучка, корпела над учебниками, перелистывала атласы и не расставалась с плейером, откуда звучали тексты на не наших языках. Родители переглядывались и не знали – то ли радоваться, то ли тревожиться.

Ее упорное стремление двигаться вперед не осталось не замеченным. После 3 курса она, как победитель конкурса студенческих работ, получила возможность целый семестр проучиться по программе обмена студентами в Японии, на острове Кюсю. Она впервые побывала на самых настоящих островах – и они ее не разочаровали. Она еще больше полюбила острова, но что-то ей подсказывало, что это только прелюдия, и ее Остров Любви все еще ждет ее.

Теперь она знала об островах гораздо больше. Но так и не смогла понять, почему они так притягательны для нее. Наверное, это и есть настоящая любовь – когда не понимаешь, почему, не знаешь, за что, не думаешь, зачем – просто испытываешь несказанную, необъяснимую нежность к объекту своей любви.

А потом она закончила учебу и стала работать в школе. Зарплата учителя географии не располагает к путешествиям по миру, но она подрабатывала переводами – благо за время учебы поднаторела в иностранных языках. И копила деньги, потому что в мире было еще столько островов, на которых ей хотелось побывать, чтобы найти тот, единственный!!!

Между тем родители все чаще заводили разговор о внуках, и Мишка из соседнего подъезда из друга детства вдруг как-то незаметно переквалифицировался в верного кавалера и почти жениха. Она тоже понимала, что годы идут, родители стареют, а острова, какими бы притягательными они не были, вряд ли годятся в спутники жизни для молоденьких провинциальных учительниц. И наверное, так все и закончилось бы – любовь к островам превратилась бы в чудесные воспоминания, фотографии в альбоме и компьютере и щемящее чувство ностальгии по самому лучшему, что было у нее в жизни. Так и произошло бы – если бы не Остров.

Она еще ничего не решила. И не сказала Мишке окончательное «да». Мишка был хороший, но очень «земной», и пределом его мечтаний являлся свой дом с садиком, в котором бегает куча детишек. А ее страсть к островам он считал блажью, которая пройдет вместе с детством. Но она не этого не хотела. Она хотела найти свой Остров.

Окончился очередной учебный год. Свой отпуск – возможно, последний отпуск свободной незамужней женщины – она решила провести на волшебном средиземноморском острове. На бело-голубом острове – там, где стихи рвутся из души сами, где дома похожи на застывшую музыку, а на узких улочках все еще бродят тени древних богов. Там и произошло чудо, изменившее всю ее жизнь.

Когда ее нога впервые ступила на остров, она почувствовала легкое потрясение, вибрации, пронзившие все ее тело. И Остров почувствовал тоже самое. Так бывает, когда встречаются двое людей – между ними пробегает незримая искра и возникает прочная связь.

Они словно узнали друг друга – она и Остров. «Она божественна», — ощутил остров. «Мне кажется, что я здесь уже жила, и эта жизнь была долгой и прекрасной», — подумала она. До этого она была влюблена в острова. Теперь Остров влюбился в нее. Она всегда чувствовала свою связь с островами, но до этого было только предчувствие. Теперь же началась их история…

Она бродила по острову, гладила рукою шершавый от времени камень стен и впитывала в себя его древнюю красоту. Он отвечал ей тем же.

Кто сказал, что у островов нет души? Если вы хоть раз бывали на островах, вы понимаете, о чем это я. Остров любовался ею, восхищался ею и заботился о ней, как самый внимательный любовник. Он следил за тем, чтобы погода была восхитительной, а дорога – безукоризненной; он ласкал ее тело пеной волн и обнимал легким теплым ветерком, он следил, чтобы песок не был слишком горячим, а крики чаек – слишком громкими. Остров нашептывал ей, в каком кафе самая вкусная рыба, и в каком магазинчике самые дивные коралловые украшения, и она слышала этот тихий шепот. Это было волшебство – то, которое всегда возникает там, где есть любовь. Но календарь неумолимо отсчитывал дни, и рано или поздно сказка должна была кончиться.

Однажды вечером, на закате, она вышла из моря, на ходу отжимая длинные волосы, и Остров в который раз замер в немом восхищении. Ему казалось, что вернулись старые времена, когда из волн вот так вот запросто выходила прекрасная Афродита, затмевая собой и луну, и звезды. Глядя на закат, она негромко сказала, обращаясь к Острову:

- Это самое лучшее, что было у меня в жизни. Теперь я точно знаю, что такое счастье. И у меня еще есть несколько дней этого счастья – до отъезда. Спасибо тебе, Остров! Я тебя люблю.

И Остров вдруг ощутил прилив грусти. Ведь она, его Богиня, его возлюбленная, действительно должна была его покинуть. Возможно, надолго. Возможно, навсегда. Эта мысль показалась Острову непереносимой. Он так расстроился, что ночью разразилась страшная гроза. По небу метались синие молнии, гром рвал на части полотно мироздания, хлестал ливень – казалось, что кто-то огромный и сильный мечется во гневе и отчаянии, смывая слезами все, что мешает изливаться горю.

А наутро все успокоилось. Остров придумал, как задержать ее у себя. По крайней мере, он готов был попытаться. Ради своей Богини он был готов на все – и свой план начал осуществлять немедленно. Остров повидал за свою долгую жизнь немало, и он знал, что если что-то и может изменить линии судьбы – то это Любовь. У него было мало времени, но все-таки оно было. Он решил стать для нее Островом Любви. Богине нужен был Бог – и Остров уже знал, что он будет делать.

… Она вышла на пляж. Было раннее утро, и пляж еще не успел заполниться людьми. Она опустилась на золотой песок и пропустила его между пальцами.

- Я люблю тебя, мой волшебный Остров, — с нежной улыбкой сказала она. – Мне так хорошо с тобой! Я осталась бы здесь на всю жизнь – если бы это было возможно…

А потом она поднялась и начала танцевать. Ей даже показалось, что она слышит тихую музыку – может, это была музыка волн, а может – ее сердца. Она закрыла глаза, и кружилась, кружилась по золотому песку. Ей казалось, что Остров кружится вместе с ней, и в какой-то момент она даже почувствовала на своей талии его сильные руки, которые повели ее так уверенно, будто они репетировали этот танец всю жизнь. А когда она очнулась от своего наваждения, перед ней стоял молодой мужчина. Он был очень красив. «Красив, как молодой бог», — подумала она. Но «молодой бог» стоял с каким-то странным, растерянным выражением лица, словно пытался что-то вспомнить или стряхнуть остатки сна.

- Я схожу с ума, — сказал он и потряс головой. – Этого не может быть.

Она поняла его – недаром вечерами сидела над учебниками и учила разные языки, которые были в ходу на ее любимых островах.

- Чего не может быть? – улыбнулась она в ответ.

- Вы не поверите… Но сегодня всю ночь я видел вас во сне, — сказал он так искренне, что она сразу поняла – это чистая правда.

- Нет! В том-то и дело, что нет. Я только вчера вернулся на ост

ЧТО И КАК ПИСАЛИ О МОДЕ В ЖУРНАЛАХ НАЧАЛА XX ВЕКА Первый номер журнала «Аполлон» за 1909 г. начинался, по сути, с программного заявления редакции журнала...

Что будет с Землей, если ось ее сместится на 6666 км? Что будет с Землей? - задался я вопросом...

Что вызывает тренды на фондовых и товарных рынках Объяснение теории грузового поезда Первые 17 лет моих рыночных исследований сводились к попыткам вычислить, когда этот...

Что делает отдел по эксплуатации и сопровождению ИС? Отвечает за сохранность данных (расписания копирования, копирование и пр.)...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: