В остальном о масштабах этой борьбы говорят цифры

Среди вас много тех, кто участвовал еще в Первой мировой войне, и они знают, что такое брать пленных и одновременно захватывать 100 километров территории.

Число советских военнопленных выросло примерно до 2,5 миллиона.

Число захваченных или уничтоженных орудий — короче говоря, тех, что находятся у нас в распоряжении, — составляет уже 22 тысячи.

Число уничтоженных или захваченных, то есть находящихся в нашем распоряжении, танков составляет сейчас более 18 тысяч.

Число уничтоженных, разбитых и сбитых самолетов превышает 14,5 тысячи.

И позади наших войск лежит уже пространство[292] по площади в два раза большее, чем была немецкая империя в тот момент, когда я получил власть в 1933 г., или в четыре раза большее, чем Англия.

Если считать по прямой, то наши солдаты преодолели на сегодня от 800 до 1000 километров. Это по прямой. Если считать в километрах похода, то это часто в полтора или в два раза больше, — на гигантской линии фронта, имея перед собой противника — это я должен сказать, — состоящего не из людей, а из зверей, из чудовищ.

Мы уже увидели, что большевизм может сделать из людей. Мы не можем показать Родине картины увиденного. Это самое ужасающее из того, что может выдумать человеческий мозг, — противник, который сражается, с одной стороны, из-за звериной кровожадности и, с другой стороны, из трусости и страха перед своими комиссарами.

Такова страна, с которой после почти 25-летнего большевистского бытия познакомились наши солдаты.

И я знаю одно: тот, кто там побывал и в глубине своего сердца оставался немного коммунистом, пусть даже в идеальном смысле, он вернется излеченным от этого. В этом вы можете быть уверены!

«Рай для рабочих и крестьян» я всегда описывал правильно. Когда закончится этот поход, пять или шесть миллионов солдат подтвердят, что я говорил правду. Они будут свидетелями, к которым я тогда смогу обратиться. Они маршировали по улицам этого рая. Они не могли жить в нищих хижинах этого рая, они туда даже не заходили, если не было острой необходимости. Они видели устройство этого рая.

Это не что иное, как одна-единственная фабрика по производству оружия за счет снижения жизненного уровня людей. Фабрика оружия, направленного против Европы!

И над этим ужасающим, жестоким, звериным противником с его мощным вооружением наши солдаты одерживали сокрушительные победы. Я не знаю слов, соответствующих[293] их заслугам. Храбрость и мужество, которые они постоянно проявляют, невероятное напряжение — это непредставимо!

Неважно, идет ли речь о танковых дивизиях или моторизованных соединениях, о нашей артиллерии или саперах, возьмем ли мы наших летчиков — истребителей, пикирующих бомбардировщиков или штурмовиков, — подумаем ли мы о военно-морском флоте, о командах подводных лодок, заговорим ли мы, наконец, о наших горных войсках на Севере или о солдатах наших Ваффен-СС: все одинаковы! Но всех их — и это я снова хочу подчеркнуть особо — превосходит в своих успехах немецкий пехотинец, немецкий мушкетер!

Ведь, друзья мои, там есть наши дивизии, которые с весны прошли пешком от двух с половиной до трех тысяч километров, многие дивизии оставили за собой тысячу, и полторы, и две тысячи километров. Это только произнести легко.

Я могу сказать только одно: если речь идет о молниеносной войне, то наши солдаты заслуживают того, чтобы их успехи назвали молниеносными. Потому что в истории такого еще не было, чтобы кто-то превзошел их в продвижении вперед, в лучшем случае некоторые английские части при отступлении.

Были в истории несколько молниеносных отступлений, которые превзошли по скорости эти действия. Но тогда не шла речь о таких больших расстояниях, поскольку с самого начала все происходило вблизи побережья.

Я не хочу этим хулить противника; я хочу только воздать немецкому солдату справедливость, которую он заслуживает!

Он достиг невозможного!

И с ним вместе — все те организации, чьи люди сегодня рабочие и одновременно солдаты. Потому что на этих громадных пространствах сегодня практически каждый — солдат. Каждый рабочий, каждый железнодорожник — солдат.[294] На всей этой территории каждый должен служить с оружием. А это огромная территория! То, что было создано позади линии фронта, в своем роде так же огромно, как и достижения на фронте. Восстановлено более 25 тысяч километров русских железных дорог, более 15 тысяч километров из них перестроено на немецкую колею. Знаете ли вы, мои соотечественники, что это значит? Это значит, что самая длинная железная дорога, когда-то пересекавшая Немецкую империю, примерно от Щецина до баварских гор — линия длиной около 1000 километров — была переделана в пятнадцатикратном размере на немецкую колею...

Родина, возможно, еще не в состоянии оценить, сколько труда и пота это стоило. И за всем этим стоят батальоны рабочей службы, наших организаций, прежде всего организация Тодта и организаций нашего берлинца Шпеера, и все те, кто им помогает. На службе всего этого гигантского фронта стоит наш Красный Крест, стоят офицеры-врачи, медицинский персонал и сестры Красного Креста. Они все истинно жертвуют собой! А позади этого фронта уже организуется новая администрация, которая должна будет позаботиться о том, чтобы, если эта война продлится дольше, извлечь для немецкой Родины и наших союзников пользу из этих огромных пространств. Польза от них будет громадной, и ни у кого не может быть сомнений, что мы сумеем организовать эти территории.

Рисуя вам несколькими штрихами картину уникальных достижений наших солдат и всех тех, кто сегодня воюет или работает на востоке, я хочу также передать Родине благодарность фронта!

Благодарность наших солдат за оружие, которое создала Родина, за это превосходное и первоклассное оружие, благодарность за боеприпасы, которые в этот раз, в противоположность Первой мировой войне, поставляются в неограниченном количестве. Сегодня это только проблема транспорта. У нас такие запасы, что в середине этой гигантской войны я могу на большой территории остановить дальнейшее производство оружия, поскольку знаю, что нет[295] уже такого противника, которого мы бы не победили с уже имеющимся количеством боеприпасов.

Если вы иногда читаете в газетах что-то о гигантских планах других государств, что они думают сделать и что они желают начать, и если при этом вы слышите миллиардные суммы, тогда, мои соотечественники, вспомните о том, что я сейчас скажу:

1. Мы тоже ставим на службу нашей борьбы целый континент.

2. Мы говорим не о капитале, а о рабочей силе, и эту рабочую силу мы используем на сто процентов.

3. Если мы не говорим об этом, это не значит, что мы ничего не делаем.

Я знаю точно, что другие могут все лучше нас. Они строят несокрушимые танки, они быстрее наших, с более мощной броней, чем наши, их пушки лучше наших, и им вообще не нужен бензин.

Но в бою пока что их всюду расстреливали мы! И это главное!

Они строят чудо-самолеты. Они всегда делают удивительные вещи, невероятные, даже технически невероятные. Но нет у них пока машин, превосходящих наши.

И машины, которые у нас сегодня ездят, стреляют или летают, — не те машины, которые будут ездить, летать и стрелять в будущем году!

ЧТО И КАК ПИСАЛИ О МОДЕ В ЖУРНАЛАХ НАЧАЛА XX ВЕКА Первый номер журнала «Аполлон» за 1909 г. начинался, по сути, с программного заявления редакции журнала...

Живите по правилу: МАЛО ЛИ ЧТО НА СВЕТЕ СУЩЕСТВУЕТ? Я неслучайно подчеркиваю, что место в голове ограничено, а информации вокруг много, и что ваше право...

ЧТО ПРОИСХОДИТ, КОГДА МЫ ССОРИМСЯ Не понимая различий, существующих между мужчинами и женщинами, очень легко довести дело до ссоры...

Конфликты в семейной жизни. Как это изменить? Редкий брак и взаимоотношения существуют без конфликтов и напряженности. Через это проходят все...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: