К НОВОМУ УКЛАДУ – СОЦИАЛИЗМУ СООБЩЕСТВ

Сегодня существует весьма влиятельное интеллектуальное течение, которое обосновывает преимущество именно коллективной собственности. В высшей степени характерно, что в 2009 году Нобелевскую премию по экономике присудили американской исследовательнице (экономисту и политологу) Элионор Остром, которая привела обширную аргументацию в пользу социально-экономической эффективности коллективных сообществ. Она исследовала многочисленные примеры общественного регулирования в области пользования лесами, пастбищами, озёрами, подземными водами и т.д. Остром делает вывод, согласно которому будущее принадлежит не глобализации и улучшению частнокапиталистического предпринимательства, оно – за коллективными сообществами (коммунами, деревнями, мелкими городами, кооперативами). Именно в рамках таких небольших, но гибких сообществ возможно наиболее эффективное согласование интересов различных сторон и налаживание самого, что ни на есть, эффективного сотрудничества. (В 2011 году в России была опубликована книга Остром «Управляя общим. Эволюция институтов коллективной деятельности».)

К слову, эти выводы созвучны выводам, которые сделал в свое время выдающийся теоретик русского и мирового анархизма князь Кропоткин, разработавший модель взаимодействия общин-комьюнити. Идеи русского князя встретили заметный отклик в разных странах мира, они крайне популярны и сегодня. На их основе было создано широкое общественное движение за местное развитие - «community development» («общинное развитие»). Под ним понимается развитие территорий силами проживающих на ней людей, объединенных в общину (36). Данная модель великолепно подходит для «постиндустриального», информационного общества с его горизонтально-сетевыми связями.

Возвращаясь к зарубежной неообщиной мысли, необходимо обратить внимание на исследования доктора экономики, президента американской консультативной фирмы «Participation associate» («Совместное участие») Джона Симмонса и директора Центра изучения собственности работников Кентского Государственного Университета Джона Лоуга, обобщенные в работе «От наемного труда к свободному (производственное самоуправление или «третий путь» в экономике)» – они обратили внимание на то, что в США наиболее успешно и динамично развивались именно те фирмы, которые уделяли большое внимание участию рабочих в управлении и распоряжении собственностью. Опыт подобных компаний убеждает каждый год почти 1000 компаний в США изменить характер владения акционерным капиталом и превратиться в компании с собственностью работников.

По мнению академика С.Ю.Глазьева, высказанному им на круглом столе Изборского клуба, идея социально-христианского синтеза как нового социализма прекрасно подходит к шестому технологическому укладу, где утверждается общество знаний, а прибыль не играет уже той роли, которая была у нее в классическом капитализме. Западный мир, отмечает Глазьев, переходит на отрицательные процентные ставки и создает экономику производства товаров с заранее заданными свойствами, где производитель гибко подстраивается под потребителя, его запросы и финансовые возможности.

Но главное веяние времени – изменение подхода к самой собственности. В США и странах Западной Европы еще с начала 1970-х годов действует «Программа наделения работника акциями» («Employee stock ownership plan», ESOP), призванная всемерно поощрять включение работников во владение собственностью. В основе проекта находятся идеи ученого и бизнесмена Луиса Келсо, выступавшего за «рабочий капитализм». В этом его активно поддерживал сенатор Рассел Лонг, благодаря которому предприятия, участвующие в ESOP, получили серьезные налоговые преференции. Суть деятельности ESOP заключается в том, чтобы не только передавать акции рабочим (для чего был создан специальный траст), но и перейти от принципа голосования акционеров «одна акция – один голос» к принципу «один акционер – один голос». При этом работники не имеют право продавать акции на сторону. Рабочий может стать акционером, не потратив ни единого доллара, а иногда его просто ставят перед фактом, вручая акции, так сказать, в добровольно-принудительном порядке. Вначале компании ESOP действовали, преимущественно, в металлургии и металлообработке, но потом они распределялись более равномерно – по всем отраслям. Сегодня в США функционирует 12 тысяч предприятий, задействованных в ESOP, их работникам принадлежит от 5 до 100 % капитала. Активы данных фирм достигли 120 млрд. долларов, в их деятельности занято 13 % всей рабочей силы страны.

Можно, таким образом, констатировать, что в ведущей капиталистической стране мира складывается альтернативный общинно-социалистический уклад. И вряд ли следует считать простым совпадением тот факт, что социалистические идеи становятся всё более популярными в США. Влиятельнейший Институт Гэллапа провел опрос, в ходе которого выяснилось, что 36 % американцев положительно относятся к социализму. Весьма любопытны данные германского института исследования общественного мнения «Emnid». Согласно им, 88 % респондентов высказались за установление в Германии экономического порядка, принципиально отличного от капитализма. Респонденты согласились с тем утверждением, что капитализм никак не способствует утверждению социальной справедливости, защите окружающей среды и т.д. Приоритетными были названы социальные связи, здоровье и экология. Всё это было поставлено выше преумножения капиталов.

В России проблески такого альтернативного уклада были хорошо заметны в эпоху перестройки, до тех пор, пока искусственно не была утверждена госполитика поощрения перехода кооперативных и народных предприятий на начала обычных акционерных обществ. Большой интерес представляет опыт Магомеда Чартаева (союз собственников-совладельцев «Шухты» в Дагестане). Так же, как и в русской артели, на его предприятии работники являются не наемниками, а собственниками (пайщиками) и не получают зарплату, но сами распределяют по справедливости полученный доход. Зарплата при таких подходах рассматривается как «пережиток» капиталистического типа распределения, а доход – как более зрелая форма присвоения, отвечающая более высокой ступени развития общества (37). Магомед Чартаев вполне ясно характеризовал свою систему не просто как социальный эксперимент, но как выражение цивилизационной идеи: «Специфика, на которую часто ссылаются, отмахиваясь от нас, действительно есть, но она не в особенности горного климата, не в сельскохозяйственном характере нашего труда и уж подавно не в форме носа наших собственников-совладельцев. Это чисто российские условия нашей прошлой и нынешней жизни, потому наш союз собственников-совладельцев – это наш российский вариант, наш путь в будущее» (38). Сегодня идеи Чартаева поддерживает такой неординарный политик и организатор, как губернатор Белгородской области Е. Савченко. На встрече с Изборским клубом в 2013 году Савченко, описывая успехи своей модели социально-экономических отношений, апробированной на Белгородчине, признался, что «следующим шагом должно стать внедрение экономической модели собственников-совладельцев, предложенной российским ученым Магомедом Чартаевым. Когда работающий на каждом предприятии человек не только получает зарплату за свой труд, но и выступает как совладелец части созданного им капитала, который будет участвовать в дальнейшем производстве и приносить работнику дивиденды» (39). Любопытно, что одним из аргументов в пользу такой модели является аргумент от «общины» и от связи поколений – в понимании Чартаева, собственность на средства производства в народном предприятии является производной от труда, который вложили отцы и деды ныне живущих пайщиков. Собственность не может рассматриваться только на горизонтальном уровне – одного ныне живущего поколения. Тем самым, собственники-труженики, помня о предках, помнят и о потомках-наследниках – идея собственности переведена на «вертикальный» уровень. А внешний капитал (инвестор, частник, проводники глобализации) не имеют к этой вертикали никакого отношения.

Безусловно, для создания новой социалистической экономики необходимо провести огромную теоретическую работу. И в этом плане следует обратить внимание на труды шотландских экономистов — Пола Кокшотта и Аллина Коттрелла. В своей работе «К новому социализму» они предложили модель новой социалистической плановой экономики, и сейчас, в связи с этим, говорят уже об особой «шотландской школе». Авторы предлагают ввести автоматизированное, информократическое планирование — с упором на Интернет и киберсистемы. Кокшотт и Коттрелл, в отличие от многих других левых, пытающихся создать новые модели, не отрицают «советскую» модель, но предлагают учесть ее достижения и усилить их за счет информократического начала. В частности, они призывают уделять основное внимание именно конечной стадии выпуска продукции.

Обращает на себя внимание, что авторы считают рынок вполне возможным при социализме, но не в гибридном «китайско-югославско-венгерском» варианте. Рынок включается в систему информократического социализма как элемент одной системы, перенесённый в другую и меняющий свои системные свойства. Авторы очень увлекательно описывают свойства такого «снятого» рынка.

Если подойти к вопросу с учетом реалий информационного общества и наработок современных экономистов, то будущая структура социалистического планирования может выглядеть следующим образом. В стране создаётся Национальный плановый совет (НПС), куда входят представители коллегий экспертов, избранные народные представители, учёные-экономисты. Часть НПС назначается главой государства, часть делегируется различными учреждениями. При каждом местном общинном Совете создаётся свой плановый совет. Кроме того, свои плановые советы создаются в рамках разнообразных проектов. Местные ПС и ПС проектов предлагают НПС свои предложения по составлению плановых заданий. Для этого они могут вступать в разнообразные ассоциации. После широкой (но ограниченной по срокам) дискуссии составляется общенациональный план, в соответствии с которым строятся бюджеты всех экономических проектов.

А что же в России, славящейся своими артельно-общинными, кооперативными и социалистическими традициями? У нас тоже есть народные предприятия (НП), статус которых прописан в соответствующем федеральном законе 1998 года. Согласно ему, работникам НП должно принадлежать не менее 75 % акций, причем отдельный работник может иметь не более 5 %. Голосование здесь, как и в случае с ЕСОП и Мандрагонской федерацией, построено по принципу - «один акционер – один голос». Продажа акций возможна только между акционерами, либо работник продаёт их всему предприятию. При этом каждый новый работник наделяется акциями автоматически, при поступлении на работу.

Система весьма демократическая, и всё это прописано в законодательстве. Однако, самих НП в России крайне мало – всего несколько десятков, и занято на них всего 42 тысячи человек или 0, 001% от общего числа занятых в производстве товаров и услуг.

Еще с 1990-х годов НП были поставлены в крайне невыгодные условия. «Закон о народных предприятиях» был принят в 1998-м году, однако принят был не сразу, первоначально он был отклонён Б. Н. Ельциным, который решил, что закон нарушает Конституцию. Закон согласовывали очень долго, потом всё-таки приняли, но с очень большими ограничениями, благодаря которым НП не приняли массового характера. Так, НП можно создать только посредством преобразования такой коммерческой организации, в которой работникам принадлежит более 49% уставного капитала. НП не могут быть созданы на основе государственных и муниципальных унитарных предприятий. Сам закон был принят в конце 1990-х годов, когда в России осталось очень мало акционерных обществ, в которых акции оставались бы в распоряжении трудового коллектива (сказалась грабительская приватизация).

Принцип эффективности народного предприятия крайне прост. Там, где собственность принадлежит всей общине тружеников, доходы распределяются между всеми, что обеспечивает высочайшие заработки. А они в свою очередь резко повышают покупательную способность населения, в результате чего промышленность получает мощный импульс развития (40).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

На XVIII Всемирном русском народном соборе Святейший Патриарх Кирилл огласил концепцию, которая явилась итогом долгой работы и размышлений о ценностях, которые лежат в основе жизни России. Он назвал пять таких ценностей, это: вера, справедливость, солидарность, достоинство и державность. По крайней мере, три из пяти этих принципов напрямую являются ценностями христианского социализма, хотя и два других принципа (достоинство и державность), если вдуматься, также отвечают данному идеологическому синтезу.

В соединении христианства с лучшими чаяниями справедливости, общественного развития и общественной собственности, которая не уничтожила бы, но ограничила бы собственность частную – шанс породить небывалый доселе социализм: религиозный, национально-суверенный, общинно-семейный, нацеленный на углубленное внутреннее совершенствование личностей, а не их нивелировку в многомиллиардном «человейнике».

Христианский и общинный социализм сегодня мог бы предложить проект общества с высокой степенью мотивации своих членов, без разрушения семьи, без обобществления воспитания, при этом с развитым образованием и социальным обеспечением. Это социализм без уравнительности, но и без неконтролируемого разрастания дистанции между богатым и бедным слоями. Социализм без насильственного обобществления, но с доминирующим укладом общественной собственности (государственной, но не только государственной, а также кооперативной, артельной, партнерской, акционерной, муниципальной и прочими ее видами) – то есть социализм сообществ.

Христианский социализм, «высокий» социализм – способ построения гармонии человека с космосом, с природой, с живым миром и с социальным миром. Эта гармония зиждется на выстраивании отношений с Богом как высшим Регулятором мироздания. В этом смысле обуздание рыночной стихии посредством планирования и обуздание инновационной и экспансионистской энергии общества посредством религиозных запретов и идеалов обладает высшим символизмом. Оно символизирует творение оформленного мира «вещей» из бесформенного хаоса первоматерии.

Социальная история не предопределена, фатализм в этом отношении не уместен, и все разговоры о едином и неизбежном пути развития для человечества недобросовестны и противоречат фактам. Социальные технологии и возможности проектирования более справедливой реальности – неотъемлемое свойство человеческой природы, его сознания. Скрытые возможности социальных технологий, их потенциал задействованы пока в незначительной мере. Но потенциал этот очень велик и значим для людей, доказательств чему много – при этом опыт СССР едва ли не самое поразительное доказательство этому. Однако, советский опыт был во многих отношениях односторонним и базировался на фундаменте такого общества, которое было еще не готово реализовать в себе данный потенциал. Тем не менее, поколениям наших дедов и отцов многого удалось достичь.

Говоря о православном социализме сегодня, мы видим два глубинных пласта российской истории – тысячелетнюю православную традицию и опыт социалистических отношений, выразившийся в традиционной русской общине, и как необычайный эксперимент – в советском государстве и обществе XX века. Оба эти пласта опыта драгоценны для нас в XXI веке, и нам не стоит «делать между ними выбор». Такой выбор навязывается нам извне – и мы этим выбором никому не обязаны.

Наш путь – сочетание и синтез лучшего и проверенного опыта наших предков.

Доклад группы экспертов Изборского клуба под редакцией В. Аверьянова и А.Елисеева

Христианский социализм – приручение дракона

Что будет с Землей, если ось ее сместится на 6666 км? Что будет с Землей? - задался я вопросом...

Что вызывает тренды на фондовых и товарных рынках Объяснение теории грузового поезда Первые 17 лет моих рыночных исследований сводились к попыткам вычис­лить, когда этот...

Система охраняемых территорий в США Изучение особо охраняемых природных территорий(ООПТ) США представляет особый интерес по многим причинам...

ЧТО ПРОИСХОДИТ ВО ВЗРОСЛОЙ ЖИЗНИ? Если вы все еще «неправильно» связаны с матерью, вы избегаете отделения и независимого взрослого существования...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: