ИЗ СТЕНОГРАММЫ СЕКРЕТНОГО СОВЕЩАНИЯ РУКОВОДИТЕЛЕЙ НЕМЕЦКИХ УПРАВЛЕНИИ (РЕЙХСКОМИССАРОВ) В ОККУПИРОВАННЫХ СТРАНАХ И ОБЛАСТЯХ, СОСТОЯВШЕГОСЯ 6 АВГУСТА 1942 г. ПОД ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВОМ ГЕРИНГА

Стенографический отчет совещания рейхсмаршала Геринга с рейхскомиссарами оккупированных областей и представителями военного командования о продовольственном положении.

Совещание состоялось в четверг, 6 августа 1942 г., в 4 часа дня в зале Германа Геринга в министерстве авиации.

Рейхсмаршал Геринг: Вчера здесь выступали гаулейтеры. Если даже их тон и манеры были различны, то все же из выступлений всех гаулейтеров ясно следовало, что немецкому народу не хватает еды.

Господа, фюрер предоставил мне генеральные полномочия в таком размере, в каком он еще не предоставлял до сего времени в четырехлетнем плане...

...В настоящий момент Германия владеет от Атлантики до Волги и Кавказа самыми плодородными землями, какие только вообще имелись в Европе; страна за страной, одна богаче и плодородней другой, завоеваны нашими войсками. Если при этом имеются отдельные страны, которые не могут быть рассматриваемы в качестве житниц, то я вспоминаю только непревзойденную плодородность Нидерландов и Франции; Бельгия является также чрезвычайно плодородной; плодородна также Познаньская Провинция; потом основной житницей Европы является генерал-губернаторство, к которому принадлежат такие неслыханно плодородные области, как Лемберг и Галиция, урожай в которых достигает неслыханных размеров. Потом идет Россия, чернозем Украины по ту и эту стороны Днепра, излучина Дона с ее неслыханно плодородными и лишь незначительно разрушенными областями. Теперь наши войска уже оккупировали частично или полностью все плодородные области между Доном и Кавказом.

[Перечислив это, Геринг, обращаясь к участникам совещания, воскликнул:] Боже мой! Вы посланы туда не для того, чтобы работать на благосостояние вверенных вам народов, а для того, чтобы выкачать все возможное с тем, чтобы мог жить немецкий народ. Этого я ожидаю от вас. Должна, наконец, прекратиться эта вечная забота об иностранцах.

Я должен иметь здесь отчеты о том, что вы предполагаете поставить. Передо мной ваши отчеты о намеченных вами поставках; когда я рассматриваю ваши страны, то мне эти цифры представляются совершенно недостаточными. При этом совершенно безразлично, скажете ли вы или нет, что ваши люди умирают с голода...

...Я сделаю одно: я заставлю выполнить поставки, которые я на вас возлагаю, и если вы этого не сможете сделать, тогда я поставлю на ноги органы, которые при всех обстоятельствах вытрясут это у вас, независимо-от того, нравится вам это или нет.

...У ворот Рурской области лежит богатая Голландия. Она могла бы послать в этот момент значительно больше овощей в эту измученную область, чем это делалось раньше. Что об этом думают господа голландцы, мне совершенно безразлично... Вообще же в оккупированных областях меня интересуют только те люди, которые работают на вооружение и на обеспечение продовольствием. Они должны получать столько, чтобы они только смогли выполнять свою работу. Являются ли господа голландцы германцами или нет, мне это полностью безразлично; так как если они ими являются, то тем они большие глупцы, а как следует поступать с глупыми германцами уже показали в прошлом великие личности. Если во всех странах будет слышаться ругань, то все же вы действовали правильно, так как дело идет единственно о Германии...

...Я остановлюсь на западных областях. Бельгия чрезвычайно позаботилась о себе. Это было очень благоразумно со стороны Бельгии. Но также и здесь, господа, я мог бы разгневаться. Если в Бельгии вокруг каждого дома растут овощи, то для этого они должны были иметь семена овощей. Германия, когда мы в прошлом году хотели провести крупное мероприятие по обработке земли, не имела и приблизительно того количества овощных семян, в котором нуждалась. Они не были поставлены ни Голландией, ни Бельгией, ни Францией, хотя я там на одной единственной улице Парижа смог насчитать более чем 170 мешков с овощными семенами. Очень хорошо, если французы возделывают овощи для себя. Это для них привычно. Но, господа, эти народы являются враждебными нам, и вы своими гуманными мероприятиями друзей среди них: не завоюете. Люди очень милы в отношении нас, потому что они должны быть милыми, но стоит там только появиться англичанам, и вы увидите настоящее лицо французов. Тот самый француз, с которым вы попеременно друг у друга бываете в гостях, быстро втолкует вам, что француз. ненавидит немцев. Таково положение повсеместно...

Я забыл одну страну, потому что оттуда ничего не возьмешь, кроме рыбы. Это Норвегия. Что касается Франции, то я утверждаю, что земля там обрабатывается недостаточно. Франция может обрабатывать землю совеем иначе, если крестьяне там будут несколько иначе принуждаться к работе. Во-вторых, в этой Франции население обжирается так, что просто стыд и срам...

Кроме того, господа, если перед французским ресторанчиком в Париже стоит немецкая телега, она записывается. Но если там стоит целая очередь французских автокаров, то это никому не мешает...

Я ничего не скажу, напротив, я обиделся бы на вас, если бы мы не имели в Париже чудесного ресторанчика, где бы мы могли как следует поесть. Но мне не доставляет удовольствия, чтобы французы шлялись туда. Для нас «Максим»^[291] должен иметь лучшую кухню. Для немецких офицеров и немцев, а отнюдь не для французов, должно иметься три, четыре первоклассных ресторана. Французам такой еды не нужно...

Но речь идет не о продуктах питания. Я часто говорил, что я рассматриваю Францию, которую мы ныне оккупировали, как завоеванную область. Раньше мне все же казалось дело сравнительно проще. Тогда это называли разбоем. Это соответствовало формуле — отнимать то, что завоевали. Теперь формы стали гуманнее. Несмотря на это, я намереваюсь грабить и, именно, эффективно. Я пошлю вначале в Голландию и Бельгию, а также во Францию ряд скупщиков с особыми полномочиями, и у них до новогодних праздников будет время скупить в большей или меньшей мере все, что вообще имеется там в изящных лавках и складах... Для меня неважно, что каждая француженка будет бегать вокруг, как размалеванная проститутка. Она в ближайшее время больше ничего не купит... Я ей покажу, что значит защищать немецкие имперские интересы...

...Далее. Вы должны быть, как лягавые собаки, там, где имеется еще кое-что, в чем может нуждаться немецкий народ. Это должно быть молниеносно извлечено из складов и доставлено сюда. Когда я отдавал распоряжение, я не раз говорил: солдаты могут закупать, сколько они хотят, что они хотят и что они смогут утащить. Поговаривают: в этой и в той лавке нельзя покупать, потому что она является еврейской лавкой. Это не помешало бы людям раньше, так как позади евреев была партия, а не хозяйство. Это сразу было изменено. Я сказал: этого не будет. Тогда снова нашли кое-что другое. Появилось предписание: столько, сколько сможет унести солдат, чтобы он смог еще отдать честь, и тому подобный вздор. Было также сказано, что солдату нельзя выплачивать его денежное содержание и пр., иначе во Франции произошла бы инфляция. Я не желаю ничего другого. Пускай инфляция будет такой, чтобы все трещало. Франк должен стоить не больше, чем известная бумажка для известных целей. Тогда только, по всей вероятности, Франции достанется в той мере, как мы этого хотим.

Теперь вы скажете мне: внешняя политика Лаваля. Господин Лаваль успокаивает господина Абеца, и господин Лаваль, уходя от меня, может пойти в закрытый ресторан «Максим». Но французы это очень скоро поймут. Как они наглы, об этом вы не имеете понятия. Когда эти друзья слышат, что дело касается немца, они начинают лихоимствовать, они взвинчивают цены втрое, а если хочет что-либо купить рейхсмаршал, то и в пять раз. Я хотел купить гобелен; за него было запрошено два миллиона франков. Женщине сказали, что покупатель хочет видеть гобелен. Она ответила, что не может доверить его другому лицу. Тогда она должна была поехать сама. Ей объяснили, что она поедет к рейхсмаршалу. Когда она приехала, гобелен стоил уже три миллиона франков. Вы думаете, что-нибудь тут произошло? Я обратился во французский суд, и тот втолковал донне, что такое лихоимство в отношении меня неуместно...

...Меня особенно интересует, что можно выжать из находящихся в настоящее время в наших руках земель при крайнем прилежании и, с использованием всех сил и что из этого может быть отправлено в Германию. На прежнюю статистику ввоза и вывоза мне наплевать.

Теперь о поставках в Германию. За последний год Франция поставила 550 000 тонн хлеба, а теперь я требую 1,5 миллиона. В 14 дней представить предложение, как это будет производиться. Никаких дискуссий. Что произойдет с французами, — безразлично: 1,5 миллиона тонн хлеба должно быть поставлено...^[292]

...Теперь идет Восток. Тут у нас с армией полная договоренность. Армия отказывается от претензий, которые она предъявляла к родине. Как было в отношении сена?

Бакке отвечал: 1,5 миллиона тонн, соломы свыше 1 миллиона, овса 1,5 миллиона тонн. Это мы не можем выполнить (?).

[Рейхсмаршал Геринг, продолжая свое выступление, говорит:]

Итак, господа, к этому обеспечению армии нечего добавить, разве только одно: в дальнейшем я ничего не хочу слышать от вас, никаких претензий. Итак, эта страна, со сметаной, яблоками и белым хлебом сможет прокормить нас.

Геринг говорит: Армия во Франции, само собой понятно, будет снабжаться продовольствием Франции. Это само собой разумеется, и об этом я совсем не распространялся...

Геринг, продолжая выступление, говорит: С радостью я услышал, что у рейхскомиссара в Прибалтике также хорошо и богато и что люди от полноты страдают легкой одышкой, когда выполняют свою работу. Во всяком случае, при всем моем заботливом обращении — известные группы должны узнать об этом — я все же позабочусь, чтобы из бесконечного плодородия этой области кое-что могло быть отдано...

Лозе ^[293]: Могу я коротко высказать свое мнение? Я хочу вам дать больше, но для этого должны быть созданы предпосылки. Действительно, урожай у меня хорош. С другой стороны, на большой половине территории Белоруссии, где хорошо проведены посевные работы, вряд ли может быть убран урожай, если теперь, наконец, не будет покончено с бандитскими и партизанскими бесчинствами. Я четыре месяца кричу о помощи...

Рейхсмаршал Геринг: Ваша область такая крепкая. Неужели вы не сможете обеспечить известную защиту от партизан?

Лозе: Как это нужно сделать? Это полностью исключено. (Дальше Лозе говорит о действиях советских партизан, в связи с чем его перебивает Геринг).

Рейхсмаршал Геринг: Дорогой Лозе, мы знакомы уже давно, вы являетесь большим сочинителем.

Лозе: Я отказываюсь от этого эпитета; я никогда не сочинял.

Рейхсмаршал Геринг: К этому я должен сказать. Я не хочу хвалить гаулейтера Заукеля, в этом он не нуждается. Но что он сделал в этот короткий срок для того, чтобы быстро собрать рабочих со всей Европы и доставить их на наши предприятия, это является единственным в своем роде достижением. Я должен сказать всем господам, если каждый в своей области приложил бы только десятую часть той энергии, которую приложил гаулейтер Заукель, тогда действительно были бы легко выполнимы задачи, которые возложены на вас. Это мое искреннее убеждение, а отнюдь не красивые слова.

Кох: Я послал более полумиллиона. Он же взял от меня людей, я их ему отдал.

Рейхсмаршал Геринг: Кох, это все же не только украинцы. Ваши 500 000 просто смешны. Сколько он доставил? Почти два миллиона. Так откуда же он взял остальных?..

Рейхсмаршал Геринг: Сколько масла вы поставляете? 30 000 тонн?

Рейхсмаршал Геринг: Тогда мы должны на Украине и кое-где в других областях иметь скупщиков из министерства хозяйства Функа. Мы их должны послать в Венецию с тем, чтобы они закупили безделушки, гнусные вещи из алебастра, низкопробные украшения и т.д. Я думаю, едва ли где в другом каком месте, кроме Италии, можно получить так много дряни...

Теперь посмотрим, что может поставить Россия. Я думаю, Рикке, что со всей русской территории можно взять два миллиона тонн хлеба и фуражного зерна.

Рейхсмаршал Геринг: Тогда мы должны получить три миллиона, кроме армии.

Рикке: Нет, что находится в прифронтовой полосе, то идет только армии.

Рейхсмаршал Геринг: Тогда полтора миллиона.

ИЗ СООБЩЕНИЯ ЧРЕЗВЫЧАЙНОЙ ГОСУДАРСТВЕННОЙ КОМИССИИ О МАТЕРИАЛЬНОМ УЩЕРБЕ, ПРИЧИНЕННОМ НЕМЕЦКО-ФАШИСТСКИМИ ЗАХВАТЧИКАМИ ГОСУДАРСТВЕННЫМ ПРЕДПРИЯТИЯМ И УЧРЕЖДЕНИЯМ, КОЛХОЗАМ, ОБЩЕСТВЕННЫМ ОРГАНИЗАЦИЯМ И ГРАЖДАНАМ СССР

Во исполнение Указа Президиум Верховного Совета СССР от 2 ноября 1942 г. Чрезвычайная Государственная Комиссия произвела учет ущерба, причиненного немецко-фашистскими захватчиками гражданам, колхозам, общественным организациям, государственным предприятиям и учреждениям СССР, и установила, что на территории Советского Союза, подвергавшейся оккупации, враг причинил огромный ущерб народному хозяйству и населению.

Немецкие армии и оккупационные власти, выполняя директивы преступного гитлеровского правительства и верховного военного командования, разрушали и грабили захваченные ими советские города и села, промышленные предприятия и колхозы, разрушали памятники искусства, уничтожали, расхищали и вывозили в Германию оборудование, запасы сырья, материалов и готовой продукции, художественные и исторические ценности, производили всеобщее ограбление городского и сельского населения.

На территории Советского Союза, подвергавшейся оккупации, проживало до войны 88 миллионов человек, валовой выпуск промышленной продукции составлял 46 миллиардов рублей (в неизменных государственных ценах 1926—27 гг.), было 109 миллионов голов скота, в том числе 31 миллион голов крупного рогатого скота и 12 миллионов лошадей, 71 миллион гектаров посевов сельскохозяйственных культур, 122 тысячи километров железнодорожной колеи.

Немецко-фашистские захватчики полностью или частично разрушили и сожгли 1 710 городов и более 70 тысяч сел и деревень, сожгли и разрушили свыше 6 миллионов зданий и лишили крова около 25 миллионов человек. Среди разрушенных и наиболее пострадавших городов — крупнейшие промышленные и культурные центры: Сталинград, Севастополь, Ленинград, Киев, Минск, Одесса, Смоленск, Новгород, Псков, Орел, Харьков, Воронеж, Ростов-на-Дону и многие другие.

Немецко-фашистские захватчики разрушили 31 850 промышленных предприятий, на которых было занято около 4 миллионов рабочих; уничтожили или вывезли 239 тысяч электромоторов, 175 тысяч металлорежущих станков.

Разрушили 65 тысяч километров железнодорожной колеи, 4 100 железнодорожных станций, 36 тысяч почтово-телеграфных учреждений, телефонных станций и других предприятий связи.

Уничтожили или разгромили 40 тысяч больниц и других лечебных учреждений, 84 тысячи школ, техникумов, высших учебных заведений, научно-исследовательских институтов, 43 тысячи библиотек общественного пользования.

Разорили и разграбили 98 тысяч колхозов, 1 876 совхозов и 2 890 машинно-тракторных станций; зарезали, отобрали или угнали в Германию 7 миллионов лошадей, 17 миллионов голов крупного рогатого скота, 20 миллионов голов свиней, 27 миллионов овец и коз, 110 миллионов голов домашней птицы.

Преступные действия немецких военных и гражданских властей неопровержимо доказаны и описаны в тех миллионах актов об ущербе, причиненном немецко-фашистскими захватчиками гражданам, колхозам, общественным организациям, государственным предприятиям и учреждениям, которые к настоящему времени уже поступили в Чрезвычайную Государственную Комиссию. К составлению актов и установлению ущерба, причиненного немецко-фашистскими захватчиками, было привлечено огромное количество представителей советской общественности. В работе по составлению актов приняли участие свыше 7 миллионов человек рабочих, колхозников, инженеров, техников, людей науки и других общественных деятелей.

На основании этих актов Чрезвычайная Государственная Комиссия определила ущерб, причиненный народному хозяйству СССР и отдельным сельским и городским жителям в сумме 679 миллиардов рублей в государственных ценах 1941 года, из них:

1. Государственным предприятиям и учреждениям 287 миллиардов рублей

4. Кооперативным, профсоюзным и другим общественным организациям ― 19 -"-

По союзным республикам ущерб распределяется следующим образом:

Приведенные цифры далеко не исчерпывают всего ущерба, причиненного немецко-фашистскими захватчиками Советскому Союзу. Они охватывают только потери от прямого уничтожения имущества граждан, колхозов, общественных организации, государственных предприятий и учреждений.

В сумму ущерба не включены такие потери, как снижение народного дохода от прекращения или сокращения работы государственных предприятий, колхозов и граждан, стоимость конфискованного германскими оккупационными войсками продовольствия и снабжения, военные расходы СССР, а также потери от замедления темпов общего хозяйственного развития страны в результате действий врага на протяжении 1941—1945 годов.

В сумму ущерба не включены неоценимые потери нашего народа, которые связаны с гибелью миллионов советских людей, истребленных немецко-фашистскими захватчиками на временно оккупированной ими советской территории.

Конфликты в семейной жизни. Как это изменить? Редкий брак и взаимоотношения существуют без конфликтов и напряженности. Через это проходят все...

Живите по правилу: МАЛО ЛИ ЧТО НА СВЕТЕ СУЩЕСТВУЕТ? Я неслучайно подчеркиваю, что место в голове ограничено, а информации вокруг много, и что ваше право...

Что способствует осуществлению желаний? Стопроцентная, непоколебимая уверенность в своем...

ЧТО ПРОИСХОДИТ ВО ВЗРОСЛОЙ ЖИЗНИ? Если вы все еще «неправильно» связаны с матерью, вы избегаете отделения и независимого взрослого существования...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: