Сдам Сам

ПОЛЕЗНОЕ


КАТЕГОРИИ







Як уявляли собі первісні люди можливість перевтілення душі?





 

 

Тойнби А. Дж. Постижение истории.

Область вызова-и-ответа

Вызов побуждает к росту. Ответом на вызов общество решает вставшую перед ним задачу, чем переводит себя в более высокое и более совершенное с точки зрения усложнения структуры со­стояние. Отсутствие вызовов означает отсутствие стимулов к росту и развитию. Традиционное мнение, согласно которому благоприят­ные климатические и географические условия, безусловно, спо­собствуют общественному развитию, оказывается неверным. На­оборот, исторические примеры показывают, что слишком хоро­шие условия, как правило, поощряют возврат к природе, прекращение всякого роста.

Цивилизация существует благодаря постоянным усилиям человека. Предоставленные сами себе народы, обитавшие в жарких центральноафриканских джунглях, оказались лишенными есте­ственного стимула и в течение тысячелетий оставались в застыв­шем состоянии на примитивном уровне.

Стимулы роста можно разделить на два основных вида: стиму­лы природной среды и стимулы человеческого окружения. Среди стимулов природной среды можно выделить стимул «бесплодной земли» и стимул «новой земли».

Пять типов вызова: вызов суровых стран, вызов новых зе­мель, вызов ударов, вызов давления и вызов ущемления. Территориальная экспансия приводит не к росту, а к распаду. Милитаризм является наиболее общей и распространен­ной причиной надломов цивилизаций. Милитаризм надламывает цивилизацию, втягивая локальные государства в междуусобные бра­тоубийственные войны. Географическая экспансия выражает притязания одного об­щества на владения другого; успех подобных притязаний приводит к ассимиляции, а социальная ассимиляция является результатом «культурного облучения».

Известно, что белый свет разлагается на составляющие цвета. Подобно этому, лучи, которые излучает духовная энергия обще­ства, также состоят из отдельных элементов – экономических, политических и культурных.

В случае успешной ассимиляции материальные экономические факторы обычно действуют первыми. Афганец и эскимос стремит­ся завладеть каким-либо привлекательным западным изделием, на­пример, ружьем, швейной машиной или граммофоном. Принимая незнакомый инструмент за игрушку, абориген не обязан прини­мать вместе с этими предметами иностранные институты, идеи, этос. Если бы афганцу сказали, что он может взять британское ружье только в том случае, если признает британскую конститу­цию, обратится в англиканство, освободит своих домашних жен­щин, то, безусловно, условия показались бы ему неприемлемыми.

Он скорее вернет ружье и удовлетворится оружием своих предков, чем изменит стародавние обычаи. Экспансионизм цивилизации затруднен проникновением ее в чужую цивилизацию. Иными сло­вами, лучи ее не развернулись в спектр и имеют слишком резкое свечение. Это та форма, когда экономические, политические и культурные элементы в обществе диффузно сливаются друг с дру­гом. Подобное состояние характерно для цивилизации на стадии роста. Одной из отличительных черт растущей цивилизации явля­ется то, что она представляет собой на этом этапе некое единое социальное целое, в котором экономический, политический и культурный элементы объединены внутренней гармонией расту­щей социальной системы. С другой стороны, когда общество над­ламывается и начинает распадаться, одним из симптомов этой социальной болезни является разделение культурного, политичес­кого и экономического элементов, что порождает болезненный диссонанс. Общество, переживающее упадок, стремится отодвинуть день и час своей кончины, направляя всю свою жизненную энергию на материальные проекты гигантского размаха, что есть стремление обмануть агонизирующее сознание, обреченное своей собствен­ной некомпетентностью и судьбой на гибель.

Растущие цивилизации отличаются от примитивных обществ поступательным движением за счет творческого меньшинства. Творческие личности при любых условиях составляют в обществе меньшинство, но именно это меньшинство и вдыхает в социальную систему новую жизнь. Сам факт, что рост цивилизаций – дело рук творческих личностей или творческих меньшинств, предполагает, что нетворческое большинство будет находиться позади, пока первооткрыватели не подтянут арьергарды до своего собственного уровня. Последнее соображение требует внести уточнение в определение цивилизации и примитивного общества. Примитивные общества находятся в статическом состоянии, тогда как цивилизации – или по крайней мере – растущие цивилизации – в динамике. Растущие цивилизации отличаются от примитивных обществ поступательным движением за счет творческого меньшинства. Творческие личности при любых условиях составляют в обществе меньшинство, но именно это меньшинство и вдыхает в социальную систему новую жизнь. В каждой растущей цивилизации, даже в периоды наиболее оживленного роста ее, огромные массы народа так и не выходят из состояния стагнации, подобно примитивному обществу, пребывающему в постоянном застое, так как подавляющее большинство представителей любой цивилизации ничем не отличается от человека примитивного общества.

Характерным типом индивида, действия которого превращают примитивное общество в цивилизацию и обусловливают причину роста растущей цивилизации, является «сильная личность», «медиум», «гений», «сверхчеловек»; но в растущем обществе в любой данный момент представители этого типа всегда находятся в меньшинстве. Они лишь дрожжи в общем котле человечества. Для того чтобы побудить инертное большинство следовать за активным меньшинством, недостаточно лишь силы духа творчес­кой личности. Освоение высоких духовно-нравственных ценнос­тей предполагает способность к восприятию «культурной радиации», свободный мимезис как подражание духовно-нравственно­му порыву избранных носителей нового.

При сравнении распадающегося общества с растущим стано­вится очевидным, что по мере роста экономической мощи проис­ходит потеря нравственной силы распадающегося общества.

Культурный элемент представляет собой душу, кровь, лимфу, сущность цивилизации; в сравнении с ним экономический и тем более политический планы кажутся искус­ственными, несущественными, заурядными созданиями природы и движущих сил цивилизации. Как только цивилизация утрачивает внутреннюю силу культурного развития, она немедленно начина­ет впитывать элементы чужой социальной структуры, с которой она имеет контакты. Для цивилизации, находящейся в поле воздействия чужой культуры, культурное влияние оказывается куда более благодатным и полезным,чем заимствования в экономи­ческом или же политическом плане. Образно выражаясь, полити­ческие и экономические подарки, которые щедрой рукой рассы­пает вокруг себя распадающаяся цивилизация, оказываются дур­ными семенами, брошенными в заросшее сорняками поле.

Цивилизацию, находящуюся в процессе роста, можно определить как цивилизацию, у которой культурные компоненты гармонически сочетаются в единое целое. Распадающуюся цивилизацию можно по этому же принципу оп­ределить как цивилизацию, элементы которой рассогласованы. Рас­щепление культуры, таким образом, – это симптом социального недомогания, причина которого не в том, что цивилизация воздействует на чужое общество, а в том, что она сама пережила над­лом и начала распадаться. Компонентами культуры общества явля­ются экономический, политический и собственно культурный эле­менты. Когда одна культура вторгается в другую, проникающая сила каждого из элементов прямо противоположна его социальной цен­ности.Так, экономический элемент воспринимается чужой культу­рой с наибольшей готовностью, за ним следует политика, а на последнем месте оказывается культурный элемент. И в этом при­чина того, что разложение интегральной культуры кончается со­циальной катастрофой. Война и торговля – вот два главных канала отношений между распадающейся цивилизацией и ее внешним пролетариатом. Причем господствующая роль принадлежит войне.

Платой за успешную агрессию становится проникновение в культуру победившей цивилизации экзотической культуры ее жертв. Внутренний пролетариат победившего общества с готовностью вос­принимает элементы чуждой культуры, в результате чего нрав­ственная пропасть между отчужденным пролетариатом и бывшим доминирующим меньшинством еще более углубляется.

Элементы культуры, вполне безвредные и даже благотвор­ные на родной почве, могут оказаться опасными и разрушитель­ными в чужом социальном контексте. Когда две или более цивилизаций вступают между собой в кон­такт, они чаще всего обладают разными потенциальными сила­ми. Цивилизация, осознавшая свое превосходство над соседями, не преминет прибегнуть к силе, пока эта сила есть.

Тойнби А. Дж. Постижение истории. М., 1991.С. 38-40, 45-47, 77-81, 119-121, 259-261, 536-540.

 

Питання та завдання:

1. Дайте характеристику концепції “Викликів-та-Відповідей” А.Тойнбі.

2. Яка роль, згідно з А.Тойнбі, належить у розвитку цивілізації творчій меншості?

 

Тоффлер О. Футурошок

Происходящее ныне, судя по всему, – нечто более масштаб­ное, глубокое и значительное, чем промышленная революция. Среди историков и археологов, социологов и экономистов, психологов и представителей других научных дисциплин крепнет убежденность в том, что многие социальные процессы ускоряются, причем стремительно, с головокружительной быстротой. Процесс образования городов, рост потребления человеком энергии, экономический рост стран и т.п. вызваны техническим прогрессом.

Ускорение внешнее преобразуется в ускорение внутреннее. Для того чтобы избежать шока от столкновения с будущим, человек должен стать несравненно более приспособленным и пластичным, чем когда-либо. Ему предстоит изыскать совершенно новые способы сохранения жизненной устойчивости, потому что прежние его устои – религиозные, национальные, общинные, семейные и про­фессиональные – трещат ныне под ураганным напором ускоряю­щегося темпа перемен.

Ускорение темпов жизни рождает ощущение эфемерности. Эфемерность – это новое качество «скоротечности» повседневной жиз­ни, ощущение мимолетности и непостоянства всего, сегодня бо­лее глубокое и острое, чем когда-либо раньше. В прошлом идеалом были прочность и долговечность. Что бы ни создавал человек – пару ботинок или собор, – он направлял всю свою творческую энергию на то, чтобы дело его рук служило максимально долгий срок. Теперь господствует принцип – «ис­пользовал - выбросил». Происходит неизбежная эфемеризация отношений человека с вещами.

С приближением к супериндивидуализму отношения людей друг с другом приобретают все более временный характер. Люди, так же как вещи и места, проходят через нашу жизнь, не задержива­ясь, во все убыстряющемся темпе. Чаще всего мы вступаем с окру­жающими нас людьми в поверхностные, деловые отношения. В сущности, мы распространяем принцип «использовал - выбро­сил» на человека. Средняя продолжительность отношений с другими людьми ста­новится короче. Дальнейшая урбанизация – лишь одна из целого ряда сил, толкающих нас в сторону «эфемеризации» наших отно­шений друг с другом. Другой такой силой является возрастающая географическая мобильность.

Страны, приближающиеся к супериндивидуализму, резко по­вышают производство «психоэкономической» продукции. Твигги, «битлы», Джон Гленн, Джек Рубин, Эйхеман, Жан-Поль Сартр – тысячи «известных личностей» появляются на подмостках исто­рии. Реальные люди, многократно увеличенные и спроецирован­ные в наше сознание средствами массовой информации, они вне­дряются в виде живых образов в мозг миллионов людей, никогда не встречавшихся с ними, никогда с ними не говоривших и не видевших их в лицо. Мы вступаем с этими «заместителями» в отношения точь-в-точь так же, как с друзьями, соседями, колле­гами. Точно то же самое можно сказать и о вымышленных персона­жах, чьи образы проникают в наше сознание со страниц книг и журналов, с театральной сцены, теле- и киноэкранов. Все эти люди-«заместители», реальные и вымышленные, занимают в нашей жизни важное место, служат для нас образцами поведения, разыгрывают для нас роли и ситуации, позволяя нам делать из этого выводы для нашей собственной жизни. Хотим мы того или не хо­тим, мы извлекаем из их поступков уроки жизни. Мы учимся на их удачах и ошибках. Они дают нам возможность «примерить» раз­личные роли или жизненные стили, избежав неприятных послед­ствий, к которым могли бы привести подобные эксперименты в реальной жизни. Все ускоряющееся течение через сознание потока «людей-заместителей» у многих реальных людей, которым не уда­ется найти подходящий для себя стиль жизни, приводит к неус­тойчивости склада индивидуальности, характера, психики. Име­ет место не просто коловращение реальных людей и вымышлен­ных персонажей, а все ускоряющееся в нашем мозгу обращение образов и структур образов.

Результатом этой бомбардировки образами является ускорен­ное отмирание старых представлений, убыстрение интеллектуаль­ной переработки понятий и появление острого о щущения непос­тоянства самого знания. Если первый ключ к пониманию нового общества – это идея быстротечности, эфемерности, то вторым таким ключом является новизна. Будущее предстанет перед нами как нескончаемая верени­ца диковинных происшествий, сенсационных открытий, невероят­ных конфликтов и сногсшибательных новых дилемм. Выпустив на свободу силы новизны, мы толкаем людей в объятия необычайного, непредсказуемого. Тем самым мы поднимаем проблемы адаптации на новый и опасный уровень. Ибо недолговечность и новизна обра­зуют опасную смесь. После того как рост изобилия и дальнейшая эфемеризация безжалостно подрубят под корень исконное стрем­ление владеть собственностью, потребители так же сознательно и страстно начнут коллекционировать ощущения и впечатления, как они раньше собирали вещи.

Третий фактор исторического кризиса адаптации – разнообра­зие. Автоматизация широко раскрывает двери для бесконечного, по­истине ошеломляющего разнообразия. Готов ли человек иметь дело с возросшим выбором доступных ему продуктов материального и культурного производства? Близится время, когда выбор, вместо того чтобы раскрепощать личность, станет настолько сложным, трудным и дорогостоящим, что превратится в свою противоположность. Гря­дет время, когда выбор обернется избытком выбора, а свобода – отрицанием свободы.

Человек, стремящийся обрести чувство принадлежности, ус­тановить с другими людьми социальные связи, отождествить себя с определенной группой, ведет поиски в изменчивой среде, где все объекты, к которым он мог бы присоединиться, находятся в быстром движении. Ему приходится выбирать среди движущихся целей, число которых увеличивается. Все возрастающее число случаев психического расстройства, невроза и просто потери ду­шевного равновесия в нашем обществе красноречиво говорят о том, что многим людям сейчас уже трудно выработать разумный, цельный и достаточно устойчивый личный стиль.

Зачастую кажется, что наше общество трещит по швам. Се­мья, школа, корпорация, церковь, сверстники, средства массовой информации и мириады субкультур – все они рекламируют весьма отличные друг от друга совокупности ценностей. Мы ищем героев или мини-героев в качестве образца для подражания. Поиски себя, своей индивидуальности вызваны не предполагаемым отсутствием выбора в «массовом обществе», а как раз изобилием и сложностью выбора. Однако, когда разнообразие сочетается с эфемерностью и новизной, общество на всех парах устремляется к историческому кризису адаптации.

При всей высокой приспособляемости человека, при всем его героизме и выносливости, он остается биологическим организ­мом, «биосистемой», способной функционировать, как и все та­кие системы, только в определенных рамках. Шок от столкнове­ния с будущим – болезнь, порождаемая переменами, – может быть предотвращен. Но для этого необходимо принять решитель­ные социальные и даже политические меры. Как бы ни старались отдельные люди отрегулировать ритм своей жизни, какие бы пси­хологические костыли мы им ни предлагали, как бы мы ни преоб­разовывали систему образования, общество в целом по-прежнему будет напоминать собой бешено крутящуюся карусель, поскольку мы не возьмем под контроль сам процесс стремительного ускоре­ния потока перемен.

Речь идет не об остановке технического прогресса с помощью стоп-крана. Проблемы техники нельзя решать исключительно в рам­ках техники. Нельзя же позволить, чтобы техника творила с об­ществом все, что хочет. Урбанизация, этнический конфликт, миграция, рост населе­ния, преступность – можно назвать тысячу других областей, в которых наши усилия обуздать стихию перемен выглядят все более неудачными. Результаты социальной политики становятся случай­ными и трудно предсказуемыми. В этом и заключается политичес­кий смысл столкновения с будущим.

Сегодня, когда со всех сторон поступают все новые доказа­тельства того, что общество вышло из-под контроля, доверие к науке падает. Как следствие этого мы видим бурное возрождение мистицизма. Вокруг началось повальное увлечение астрологией. В моду вошли дзен-буддизм, йога, спиритические сеансы и кол­довство. Создаются культы вокруг поисков дионисийских радос­тей, способов внеязыковой и даже внепространственной комму­никации. Нас уверяют, что «чувствовать» важнее, чем «мыслить», как будто между тем и другим существует противоречие. Экзистен­циалистские оракулы, присоединяясь к хору католических мисти­ков, психоаналитиков школы Юнга и индуистских «учителей» гуру, прославляют мистическое и эмоциональное в противовес научно­му и рациональному.

Хотим ли мы предотвратить столкновение с будущим, или по­ставить под контроль рост народонаселения, покончить с загряз­нением окружающей среды или прекратить гонку вооружения – ни в одном из этих случаев мы не можем допустить, чтобы реше­ния глобальной важности принимались непродуктивно, небреж­но, беспланово. Оставаться безучастными ко всему этому – значит совершать коллективное самоубийство.

Тоффлер О. Столкновение с будущим //Иностранная литература. 1972. № 3. С. 132-136.

 

Питання та завдання:

1. Які три основних чинники історичної «кризи адаптації» аналізує О. Тофлер?

2. Чим обумовлене відчуття нестабільності та ефемерності в житті сучасної людини?

3. Чи можна, на Вашу думку, подолати ситуацію шоку, породженого стрімким плином змін?

 

Фромм Эрих. Иметь или быть? Значение различия между обладанием и бытием

Великие Учители жизни отводили альтернативе «обладание или бытие» центральное место в своих системах. Как учит Будда, для того чтобы достичь наивысшей ступени человеческого развития, мы не должны стремиться обладать имуществом. Иисус учит: «Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее; а кто потеряет душу свою ради Меня, тот сбережет ее. Ибо что пользы человеку приобресть весь мир, а себя самого погубить, или повредить себе?» По Марксу, роскошь – такой же порок, как и нищета; цель человека быть многим, а не обладать многим.

Различие между бы­тием и обладанием, так же как и различие между любовью к жизни и любовью к смерти, представляет собой коренную проблему человеческого существования; эмпирические ан­тропологическими психоаналитические данные свидетельст­вуют о том, что обладание и бытие являются двумя основны­ми способами существования человека, преобладание одного из которых определяет различия в индивидуальных характе­рах людей и типах социального характера.

Под бытием я понимаю такой спо­соб существования, при котором человек и не имеет ничего, и не жаждет иметь что-либо, но счастлив, продуктивно исполь­зует свои способности, пребывает в единении со всем миром. Гёте, безмерно влюбленный в жизнь, один из выдающихся борцов против одностороннего и механистического подхода к человеку, во многих своих стихотворениях выразил свое предпочтительное отношение к бытию, а не к обладанию. Его «Фауст» – это яркое описание конфликта между бытием и об­ладанием (олицетворением последнего выступает Мефисто­фель). В небольшом стихотворении «Собственность» Гёте с величайшей простотой говорит о ценности бытия:

СОБСТВЕННОСТЬ

Я знаю, не дано ничем мне обладать,

Моя – лишь мысль, ее не удержать,

Когда в душе ей суждено родиться,

И миг счастливый – тоже мой,

Он благосклонною судьбой

Мне послан, чтоб сполна им насладиться.

Различие между бытием и обладанием не сводится к различию между Востоком и Западом. Это различие касается типов общества – одно ориентировано на человека, другое – на вещи. Ориентация на обладание – характерная особен­ность западного индустриального общества, в котором глав­ный смысл жизни состоит в погоне за деньгами, славой, вла­стью.

Под обладанием и бытием я понимаю не некие от­дельные качества субъекта, примером которых могут быть такие утверждения, как «у меня есть автомобиль» или «я бе­лый», или «я счастлив», а два основных способа существова­ния, два разных вида самоориентации и ориентации в мире, две различные структуры характера, преобладание одной из которых определяет все, что человек думает, чувствует и де­лает.

При существовании по принципу обладания мое от­ношение к миру выражается в стремлении сделать его объек­том владения и обладания, в стремлении превратить все и всех, в том числе и самого себя, в свою собственность. Что касается бытия как способа существования, то следует различать две его формы. Одна из них является противоположностью обладания и означает жизнелюбие и подлинную причастность к миру. Другая форма бытия – это противоположность видимости, она относится к истинной природе, истинной реальности личности или вещи в отличие от обманчивой видимости.

Осторожные, ориентированные на обладание люди получают удовольствие от безопасности, но на самом деле их положение весьма ненадежно. Люди зависят от того, что имеют: от денег, престижа, собственного «я» – иными словами, от чего-то, что вне их самих. Но что же происходит, когда люди теряют то, чем обладают? Ведь, в самом деле, все, что каждый имеет, может быть потеряно. Например, можно лишиться собственности, а с нею – что вполне вероятно – и положения в обществе, и дру­зей, и, более того, рано или поздно нам придется расстаться с жизнью, в любой момент мы можем потерять ее.

Если я – это то, что я имею, и если я теряю то, что я имею, то кто же тогда я есть? Не кто иной, как поверженный, опустошенный человек – жалкое свидетельство неправильного образа жизни. Так как я могу потерять то, что имею, я по­стоянно озабочен тем, что я потеряю то, что у меня есть. Я боюсь воров, экономических перемен, революций, болезни, смерти; боюсь любви, свободы, развития, любых изменений, всего неизвестного. Меня не покидает поэтому чувство бес­покойства, я страдаю от хронической ипохондрии, меня волнует не только состояние здоровья, но и страх потерять все, что я имею; и я становлюсь агрессивным, суровым, подозри­тельным, замкнутым, движимым потребностью иметь еще больше, чтобы чувствовать себя в большей безопасности. Ибсен дал прекрасное описание такого эгоцентричного человека в «Пер Гюнте». Герой Ибсена целиком поглощен самим со­бой; в своем крайнем эгоизме он думает, что является самим собой, только когда он удовлетворяет свои желания. В конце своей жизни он осознает, что в силу собственнической структуры существования ему так и не удалось стать самим собою, что он – пустоцвет, несостоявшийся человек, который никогда не был самим собою.

Когда человек предпочитает быть, а не иметь, он не испытывает тревоги и неуверенности, порождаемых страхом терять то, что имеешь. Если я – это то, что я есть, а не то, я имею, никто не в силах угрожать моей безопасности и лишить меня чувства идентичности. Центр моего существа находится во мне самом; мои способности быть и реализовать свои сущностные силы – это составная часть структуры моего характера, и они зависят от меня самого. Все это верно при условии естественного хода жизни и, разумеется, не относится к таким непредвиденным обстоятельствам, как внезапная болезнь, бедствия или другие суровые испытания.

В отличие от обладания, которое постепенно уменьшается по мере использования тех вещей, на которые оно опира­ется, бытие имеет тенденцию к увеличению по мере его реали­зации. Все важнейшие потенции, такие, как способность мыслить и лю­бить, способность к художественному или интеллектуальному творчеству, в течение жизни возрастают по мере их реализации. Все, что расходуется, не пропадает, и, напротив, исчезает то, что мы пытаемся сохранить. Единственная угроза моей безопасности при установке на бытие таится во мне самом: это недостаточно сильная вера в жизнь и свои творческие возможности, тенденция к регрессу; это присущая мне лень и готовность предоставить другим право распоряжаться моей судьбой. Но все эти опасности нельзя считать внутренне при­сущими бытию в том смысле, в каком опасность лишиться чего-либо составляет неотъемлемую сущность обладания.

Новый Человек

Функция нового общества – способствовать возникно­вению нового Человека, структура характера которого будет включать следующие качества:

– Готовность отказаться от всех форм обладания ради того, чтобы в полной мере быть.

– Чувство безопасности, чувство идентичности и уве­ренности в себе, основанные на вере в то, что он существует, что он есть, на внутренней потребности человека в привязан­ности, заинтересованности, любви, единении с миром, при­шедшей на смену желанию иметь, обладать, властвовать над миром и таким образом стать рабом своей собственности.

– Осознание того факта, что никто и ничто вне нас са­мих не может придать смысл нашей жизни и что только пол­ная независимость и отказ, от вещизма могут стать условием для самой плодотворной деятельности, направленной на служение своему ближнему.

– Ощущение себя на своем месте.

Радость, получаемая от служения людям, а не от стя­жательства и эксплуатации.

Любовь и уважение к жизни во всех ее проявлениях, понимание, что священна жизнь и все, что способствует ее расцвету, а не вещи, не власть и не все то, что мертво.

– Стремление умерить, насколько возможно, свою алчность, ослабить чувство ненависти, освободиться от ил­люзий.

Всестороннее развитие человека и его ближних как высшая цель жизни.

– Все более глубокое и всестороннее самопознание. Ощущение своего единения с жизнью, то есть отказ от подчинения, покорения и эксплуатации природы, от истоще­ния и разрушения ее, стремление понять природу и жить в гармонии с ней.

– Счастье всевозрастающей любви к жизни, независимо от того, что уготовано нам судьбой, ибо жизнь в меру своих сил приносит человеку такое удовлетворение, что едва ли ос­тается место для беспокойства о том, чего он мог бы или не мог бы еще достичь.

Фромм Э. Иметь или быть? //Человек для себя. Иметь или быть? М., 1997. С.222-368.

 

Питання та завдання:

1. Як визначає Е.Фромм два основних способи існування людини і з якими типами суспільства він їх співвідносить?

2. У чому вбачає Е.Фромм перевагу буття як способу існування для самоствердження особистості?

3. Які риси, згідно з Фроммом, визначають структуру характера нової людини?







ЧТО И КАК ПИСАЛИ О МОДЕ В ЖУРНАЛАХ НАЧАЛА XX ВЕКА Первый номер журнала «Аполлон» за 1909 г. начинался, по сути, с программного заявления редакции журнала...

Что делает отдел по эксплуатации и сопровождению ИС? Отвечает за сохранность данных (расписания копирования, копирование и пр.)...

Живите по правилу: МАЛО ЛИ ЧТО НА СВЕТЕ СУЩЕСТВУЕТ? Я неслучайно подчеркиваю, что место в голове ограничено, а информации вокруг много, и что ваше право...

ЧТО ПРОИСХОДИТ, КОГДА МЫ ССОРИМСЯ Не понимая различий, существующих между мужчинами и женщинами, очень легко довести дело до ссоры...





Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте:


©2015- 2024 zdamsam.ru Размещенные материалы защищены законодательством РФ.