Закономерности переходного периода

К этому модно добавить следующее. Командно-административная экономика ― это по сути экономика неравновесия. Большинство товаров было в дефиците, но значительная часть продукции была избыточной. По оценкам российских ученых, к этой категории относилось примерно 30% продукции, выпускавшейся в СССР. Например, колхозы закупали комбайнов и тракторов вдвое больше, чем нужно, чтобы каждую вторую единицу техники использовать как источник запчастей. Из-за дефицита комбикормов для домашних животных домашние хозяйства закупали хлеба с учетом данного фактора, а не по количеству едоков в семье. К избыточной продукции относилось то, что закупалось про запас из-за хронического дефицита, а также непродовольственные потребительские товары, которые не находили спроса. И все это происходило на фоне неразвитости складского хозяйства для сохранения и перерабатывающей сельскохозяйственную продукцию промышленности, вследствие чего собранный урожай картофеля, моркови, огурцов, свеклы, капусты и др. «усыхал» до 40% от собранного объема, достигая реальной реализации.

Кроме того, необходимо иметь ввиду военную продукцию. Степень милитаризации СССР была огромной ― до 70% выпускаемой продукции было так или иначе связано с военно-промышленным комплексом, что дало основание одному специалисту охарактеризовать советскую экономику как «подсобное хозяйство при воинской части». Теперь нужда в военной технике резко сократилась.

Поэтому нетрудно представить, какую большую долю производства приходится промышленности «сбрасывать» в переходный период, когда военный госзаказ резко сократился, а остальные потребители вынуждены рассчитываться только собственными, заработанными деньгами в условиях жестких бюджетных ограничений.

Выпуск огромной массы избыточной продукции, которая не нашла бы сбыта в условиях рынка, отсутствие характерных для рыночной экономики секторов, например, финансовых услуг, а также крайняя искаженность цен и использование примитивной статистической методологии (согласно которой, например, валовой продукт и национальный доход страны создаются только в материальном производстве, а в показателях превалируют количественные показатели, содержащие «двойной счет») весьма затрудняют измерение экономического спада в период реформ.

Опасность трансформационного спада состоит не только в его масштабах, но и в том, что наряду с неконкурентоспособными, неэффективными и устаревшими производствами сворачиваются и современные производства, особенно машиностроение. Это связано с искажением соотношений цен в переходной экономике, а также с сокращением спроса на продукцию обрабатывающей промышленности, конкуренцией импорта, удорожанием топлива, сырья и материалов.

Многолетний кризис в России не может быть целиком отнесен на счет трансформационного спада. К 1996―1997 гг., когда завершилась массовая приватизация, сложилась рыночная финансовая система, сформировалась законодательная система и была подавлена инфляция, возникли и основы рыночной экономики. Кризис, который продолжается с тех пор, обусловлен уже особенностями пореформенного курса, а не отсутствием координации между хозяйствующими субъектами.

Раз есть общие для всех переходных экономик формы и проявления кризиса, то логично допустить и существование общих направлений в преобразовании экономических систем, которые можно было бы назвать закономерностями постсоциалистического реформирования. Действительно, такие закономерности есть. Их три: макроэкономическая (финансовая) стабилизация, приватизация и интеграция в мировое хозяйство.

О необходимости макроэкономической (финансовой) стабилизации в переходный период мы уже говорили, анализируя концепцию «шоковой терапии». Напомним, что в обстановке стремительной инфляции, без твердой денежной единицы экономика обречена на глубокий кризис. Например, производители избегают инвестировать средства в производство, потому что не могут рассчитывать на получение прибыли в условиях быстрого роста цен, хаоса и неопределенности в денежно-финансовой сфере.

Второй неотъемлемый элемент трансформации ― приватизация. Приватизация ― это платная или бесплатная передача государственного имущества частным владельцам. Значение приватизации состоит в том, что: 1) как процесс изменения отношений собственности, она привела к изменению самой природы российской экономики, которая перестала быть государственной, плановой, и превратилась в рыночную экономику, опирающуюся на деятельность независимых экономических субъектов; 2) она позволила привлечь частные инвестиции и сформировать так называемого эффективного собственника. Эффективный собственник ― это физическое или юридическое лицо, обладающее всей полнотой прав собственности на предприятие, заинтересованное в его развитии и способное осуществлять необходимые для этого инвестиции; 3) она преследует и фискальные цели, то есть пополнение бюджета за счет продажи государственной собственности. Приватизация в России началась в 1993 году. До середины 1994 г. она осуществлялась путем обмена государственной собственности на ваучеры, бесплатно раздаваемые гражданам. Модно ли было выбрать другую схему приватизации, например, продажу госсобственности? Нет, потому что население не располагало денежными средствами для покупки предприятий. Платная приватизация растянулась бы на долгие годы. Между тем в условиях острой политической борьбы первой половины 1990-х гг. было очень важно быстро изменить структуру собственности, чтобы не допустить возврата к старой экономической системе.

Приватизация большинства предприятий проходила по одной из трех моделей:

1) первая модель предусматривала передачу работникам (трудовому коллективу0 25% привилегированных акций, льготную продажу работникам 10% обыкновенных акций и возможность приобретения менеджерам еще 5% обыкновенных акций;

2) по второй модели работники имели право приобрести 51% акций;

3) согласно третьей модели, группа менеджеров получала 30% акций предприятия после выполнения определенных обязательств перед государственными органами приватизации по инвестированию в предприятие, избавлению его от безнадежной задолженности и т. п.

На 70 ― 75% предприятийтрудовые коллективы выбрали вторую модель, которую еще называют «инсайдерской». Инсайдеры ― члены трудового коллектива или администрации предприятия, реализующие права собственности во время приватизации и после нее. (В отношении «внешних собственников», то есть покупателей «о стороны», применяется термин «аутсайдеры»). Таким образом, формальными собственниками большинства приватизированных предприятий стали его работники, включая администрацию. В результате первичной приватизации к середине 1994 г. примерно 60% бывших государственных предприятий перешли в собственность трудовых коллективов, новосозданных акционерных обществ, инвестиционных фондов, других негосударственных организаций, а также граждан.

Вернемся к теории и зададимся вопросом: возможен ли рынок без частной собственности?

Некоторые ученые дают утвердительный ответ. Они ссылаются на размывание границ между формами собственности в современной рыночной экономике. Не приходится спорить, например, с тем, что ведущей организационно-правовой формой в развитых странах выступают акционерные общества, в которых объединены десятки, сотни, а то и тысячи владельцев. В их число могут входить и государственные компании, и партнерства, и кооперативы, и другие экономические организации.

Не вдаваясь в тонкости этой научной дискуссии, отметим, что без частной собственности рынок все же невозможен. Конечно, за последние десятилетия получили большое распространение компании со смешанным капиталом. Но в основе рыночных отношений лежит именно частная собственность. Ведь по своей природе рынок требует децентрализованного принятия решений. Для этого нужны независимые собственники, действующие в конкурентной среде и стремящиеся к максимизации прибыли.

Наконец, третья закономерность постсоциалистической трансформации ― это интеграция в мировое хозяйство. Искусственная изоляция советской экономики от мирового рынка явилась одной из главных причин отставания нашей промышленности по качеству и технологическому уровню продукции. Отечественные предприятия не могли воспользоваться преимуществами международного разделения труда. Закрытость экономики сопровождалась автаркией, то есть формированием самодостаточной экономической системы, в которой производилась вся номенклатура промышленной продукции, хотя многие виды продукции было дешевле купить за рубежом. Советские предприятия не сталкивались с конкуренцией зарубежных товаров, теряя стимулы к повышению качества и расширению ассортимента своей продукции. Закрытость экономики всегда ведет к упадку промышленной и экономической отсталости. В современном мире нет ни одной развитой страны, которая была бы изолирована от мировой экономики.

Значение интеграции в мировую экономику в настоящее время особенно усиливается в связи со стремительной глобализацией хозяйственной жизни, интернационализации науки и повышением роли информации и знания как источника экономического роста. Современные варианты теории экономического роста, разработанные в 1980-х гг., рассматривают развитие ведущих стран главным образом как результат практического использования нового научно-технического знания. Ведущий автор этого направления экономической теории американский ученый Пол Ромер считает стержнем своей концепции (ныне общепризнанной) идею о том, что знание распространяется не только путем целенаправленной передачи патентов и лицензий или использования других формализованных механизмов научно-технического взаимодействия и сотрудничества, но главным образом путем «рассеивания» (П. Ромер применяет термин «spillover» ― перелив) через системы образования, научную литературу и контакты между людьми. Поэтому чем выше открытость страны, тем больше у нее возможностей увеличить свой научно-технической потенциал за счет «перелива» новых знаний из-за рубежа.