Гиперинфляция в Германии 1923 года

Какие бывают индексы? Проблема неполноты индексов. 10

Немонетарные причины изменения индексов цен. 12

Манипуляции с обязательным резервированием.. 16

Инфляционное перераспределение: причины и последствия.. 19

Современный экономический кризис в Японии.. 22

Российская денежная политика в 2000-2005 годах. 24

Милтон Фридмен: ударим по инфляции конституцией. 38

Людвиг фон Мизес: просто золотой стандарт. 41

Почему депрессия оказалась такой длительной?.. 50

Предвыборные лозунги Франклина Рузвельта в 1932 году. 51

Экономическая политика администрации Гувера. 53

Система субсидирования сельского хозяйства. 56

Итоги политики регулирования занятости и помощи безработным.. 60

Девальвация доллара и конфискация золота. 62

Почему важно знать, что такое инфляция? Потому что от этого злобного чудовища которое съедает наши сбережения и разрушает наши финансовые планы, страдаем мы все. Можно без преувеличения сказать, что знания об инфляции не менее актуальны, чем знания правил оказания первой помощи.

Правда, частный человек может самостоятельно оказать ближнему первую помощь. А вот бороться с инфляцией самостоятельно он не может – в его силах только проголосовать на выборах за тех, кто предлагает разумную (или наиболее разумную) финансовую политику.

В политическом отношении инфляция тоже очень опасна. Инфляция в Германии привела к власти нацистов, потому что люди потеряли доверие к центристским партиям и поверили тому, кто обещал компенсировать сгоревшие вклады. В США самой богатой стране мира, бесчинства инфляции в промежутке между двумя мировыми войнами привели к попытке введения централизованного планирования экономики т.е. установления экономической диктатуры, и только бдительность прессы, сенаторов и Верховного суда США предотвратила этот сомнительный эксперимент.

Книги об экономике, как правило, предназначены для посвященных. А если автор хочет быть понятным, то он обычно начинает сюсюкать и жертвует смыслом ради «общедоступности». Авторы этой книги – кандидат наук Григорий Сапов и выпускник ВШЭ Валерий Кнзнлов – честно попытались изложить сложные вещи максимально просто, но без скидки на «неразумие» читателя-неспециалиста. Иными словами, если вы не знаете, что такое агрегат М0, это не помешает вам прочитать эту книгу и узнать много нового о том, как устройство денежной системы влияет на повседневную жизнь. К сожалению, вы не найдете в ней рецепта, как спасти от инфляции ваши личные деньги. Его не существует.

Мы сталкиваемся с инфляцией везде. В начале года вы получаете зарплату, скажем, 10 тысяч рублей. Приладились как-то – и хватает. А к концу года начинаете понимать, что деньги вроде бы те же, и покупки вроде бы те же, а в семейном бюджете какая-то дыра. Получается, что люди вынуждены работать больше, чтобы купить столько же. Это происходит во всех странах, хотя и в разной степени. Мы живем в инфляционном мире.

Но так было не всегда. После веков проб и ошибок был создан единый международный денежный порядок, основанный на золотом стандарте. Доллары и франки, рубли и фунты стерлингов, марки и иены были национальными названиями различных весовых единиц золота. Стабильность металлического содержания денег обеспечивала работникам накопления на старость, предпринимателям – возможность долгосрочного планирования, государственным деятелям – сбалансированный бюджет. Современный мир не является миром металлических денег. Мировые войны разрушили систему золотого стандарта. После второй мировой войны номинальную связь с золотом сохранил только доллар. После 1971 года и эта связь прервалась. Сегодня денежные системы всех без исключения стран основаны на указных деньгах (fiat money), которые более не являются требованиями или расписками на настоящие деньги (золото). Евро, доллары, рубли и юани в равной мере являются необеспеченными деньгами.

Такая система имеет свои преимущества. Она выгодна сильным – крупным банкам, государственным чиновникам, государственным корпорациям, компаниям, получающим государственные заказы. Они составляют своеобразный клуб, членов которого власть обеспечивает нарисованными деньгами в первую очередь. Привилегированное место у окошка, из которого раздают свеженапечатанные деньги – единственная гарантия сохранения покупательной способности денежных средств.

Многие считают, что можно спастись от инфляции, покупая и продавая иностранную валют, золотые монеты, земельные участки, квартиры и т.п. Однако инфляция – это не только общий рост иен, но и сильные колебания относительных иен всех товаров. Валюта или недвижимость, которые казались надежным способом сохранить средства, внезапно дешевеют в разы. И это не исключение, а правило. Поэтому наивным расчетам честных тружеников отложить себе на старость и подстраховаться от разрушительных колебаний валютных курсов не суждено сбыться.

Правительства так называемых цивилизованных стан уже выучили самые горькие уроки, поэтому прибегают к инфляционному способу финансирования своих расходов в очень небольших масштабах, на ограниченное время и неохотно. А другие правительства по-своему невежеству считают, что инфляция позволяет решить проблемы государственных финансов. Но инфляция страшна тем, что её легко начать, но очень трудно остановить. Долгое время считалось, что постоянная, но не выходящая за рамки ожиданий инфляция даже полезна. Инфляционный шквал второй половины 1970-х – начала 1980-х разрушил эту иллюзию. Долгосрочные опасности инфляционного пути постепенно начинают осознавать даже представители самого истеблишмента. Не случаен рост интереса к золотому стандарту и другим инновациям в сфере денежного обращения, которые при ближайшем рассмотрении часто оказываются ухудшенным вариантом того, что неплохо работало в не таком уж далеком прошлом.

Раздел о Великой депрессии написан Гр. Саповым, остальные разделы – В. Кизиловым при участии Гр. Сапова.

Работа над текстом закончена в августе 2006 года.

Авторы хотели бы поблагодарить всех своих единомышленников, без общения с которыми эта книга не могла быть написана, и прежде всего. Виктора Агроскина, Юрия Кузнецова. Александра Куряева и Бориса Львина. Если что-то покажется читателю ценным, то этим книга во многом обязана перечисленным лицам. Мы также просим читателя проинформировать нас обо всех замеченных ошибках и неточностях, которые, разумеется, являются целиком авторскими. Замечания и предложения можно направлять по адресу info@panorama.ru

Современная Россия представляет собой пример «спящего» общества. Такое впечатление, что все – власти всех ветвей и средства массовой информации, эксперты и широкая публика – игнорируют важнейшие проблемы, стоящие перед российским обществом. К числу таких проблем относится инфляция.

Сегодня оценка инфляции как серьезной и актуальной опасности может вызвать удивление. Т.е. кто хорошо помнит первую половину 1990-х пожалуй, скажут, что по сравнению с теми временами никакой инфляции в России нет, и волноваться здесь не о чем. А те, кто не помнит, могут заявить, что инфляция не такое уж страшное зло, что это не болезнь, а естественный спутник экономического роста. Что ж, чем больше таких откликов, тем важнее объяснить людям, что они ошибаются, считая инфляцию побежденной и/или не представляющей опасности.

Почти любой человек, сравнивающий российскую экономическую политику, проводившуюся в 1990-х и в 2000-х годах, неизбежно делает вывод, что сейчас она является гораздо более разумной и ответственной. Лавинообразный рост цен, резкие скачки валютных курсов, раздувание государственного долга и последующий отказ от его уплаты-все эти вещи ушли из нашей жизни вместе с президентом Ельциным, примерно в 2000 году. При Путине цены довольно стабильны, курс рубля к доллару практически зафиксирован, а бездефицитный бюджет позволил правительству не только отказаться от новых займов, но и досрочно погашать ссуды, взятые ранее.

Увы! Если трезво посмотреть на факты, придётся признать, что идиллическая картина нынешней финансовой стабильности – лишь оптический обман.

Реальные макроэкономические достижения администрации 2000 - 2006 гг. исчерпываются фискальной сферой, то есть сводятся к сбалансированности бюджета и уменьшению государственного долга. Но в том, что касается денежной политики, всё осталось по-старому. Политика безудержного раздувания денежной массы, проводившаяся при Ельцине, проводится и сегодня.

Взгляните на диаграмму на с. 10 – на ней показано, как на протяжении 1997 - 2006 гг. менялся объём наличных денег в обращении. На 1 января 1997 года он составлял 96 млрд. рублей, а на 1 января 2006 года – 2009 млрд. Если же рассмотреть только период президентства Путина, то за этот срок количество наличных денег выросло почти в восемь раз!

М0 – это сумма наличных денег в обращении. На протяжении 1997 – 2006 гг. она в среднем удваивалась каждые два года. Видно, что темпы прироста объёма наличных рублей оставались постоянными – как в период президенства Бориса Ельцина, так и после 2000 года, когда его сменил Владимир Путин.

Поскольку именно денежная эмиссия является основной причиной инфляции, ясно, что мы не можем верить заявлениям российских руководителей – утверждающих, будто они всерьёз озабочены ростом цен. Кто действительно хочет бороться с инфляцией, тот никогда не станет печатать деньги в таких неумеренных количествах. Невозможно ежегодно увеличивать денежную массу на 40% и при этом искренне верить, что темп инфляции будет в четыре раза ниже. Но если в отношении нашего правительства расхождение слов с делом можно считать обычным лицемерием, то как объяснить молчание оппозиции? Может быть, её лидеры одобряют денежную политику Путина? Или им просто не хватает квалификации, чтобы понять, что происходит? Или же эмиссионная накачка экономики на фоне других развивающихся в стране процессов кажется им незначительным делом? Как бы то ни было, это пример той самой умственной спячки, о которой мы уже сказали. Ведь инфляционная политика, особенно такая, как в России, это не мелочь. Она может вызвать катастрофу, которая навсегда войдёт в историю и на десятилетия изменит политический ландшафт страны.

Исторические примеры подобных катастроф могут потрясать воображение.

Что такое инфляция? Если мы заглянем в справочник, то, скорее всего, увидим там следующее: «Инфляция – это повышение общего уровня цен» или «Инфляция – это обесценение денег». Очень часто к этим формулам добавляют пояснение: не просто рост цен, а рост цен, вызванный избыточным количеством денег. На интуитивном уровне это понятно всем: когда количество денег в обращении сильно увеличивается, они обесцениваются и все цены растут. Но, если разобраться в вопросе поглубже, выплывут детали, которую могут создать серьёзную путаницу.

Например, у многих возникнет вопрос: а действительно ли рост цен всегда происходит из-за прироста денежной массы? Может ли быть такое, что количество денег не меняется, а всё равно цены растут? Или наоборот: количество денег в обороте, скажем, удваивается, а цены остаются прежними? Наконец, скептик может спросить: а что это вообще такое – общий уровень цен? Как можно говорить про все цены одновременно, что вот сейчас, дескать, они растут, а вот в прошлом году снижались или стояли на месте?

Чтобы разобраться в этом, удобно рассматривать всё по отдельности. Сначала выясним, что такое «уровень цен», а потом поговорим о росте денежной массы.

Уровень цен – это что-то вроде средней температуры в больнице. Это цена среднего товара в экономике. Если за год все товары и услуги в стране подорожали ровно на 12%, значит, общий или средний уровень цен тоже вырос на 12%. И тогда Госкомстат объявит, что инфляция за такой-то год составила 12%.

А теперь представим, что в течение года хлеб подорожал на 8%, шоколад – на 13%, поездка в маршрутке – на 20%, а у компакт-дисков цена вообще не изменилась. Сколько процентов составила инфляция?

Чтобы ответить на этот вопрос, статистические органы рассчитывают так называемые «индексы цен». Эту задачу решают в два этапа. Во-первых, определяют, какие цены будут приниматься во внимание, а какие – нет. Допустим, в нашем примере Госкомстат хочет показать, что особенного роста цен в стране нет, и поэтому стоимость поездки в маршрутке в индекс мы включать не будем, а ограничимся только хлебом, шоколадом и компакт-дисками.

Переходим ко второму этапу. Здесь надо придать каждому из товаров, включённых в индекс, какой-нибудь удельный вес. Сумма всех удельных весов должна равняться единице.

Пусть в нашем примере удельный вес у хлеба составит 0,5, у шоколада – 0,25, и у компакт-дисков тоже 0,25. Теперь мы можем рассчитать, насколько увеличился индекс цен.

Для этого надо темп увеличения цены каждого товара умножить на его удельный вес. Для хлеба получим: 8% x 0,5 = 4%. Для шоколада выйдет 13% x 0,25 = 3,25%; для компакт-дисков, естественно, получится ноль.

Наконец, все полученные результаты надо сложить: 4% + 3,25% + 0% = 7,25%.

Вот на эту величину наш индекс цен и вырос. Не так уж и много.

Конечно, если бы правительство строило свои оценки уровня инфляции именно таким способом, его бы немедленно разоблачили и смешали с грязью. Всё-таки при расчёте подобных показателей нельзя творить полный произвол. Надо как-то обосновывать, почему мы одни цены включаем в индекс, а другие не включаем. И почему разные товары имеют такие разные веса, тоже не мешало бы объяснить. Естественно, подобные обоснования уже давным-давно придуманы, и статистические органы могут торжественно провозглашать, что их индексы цен рассчитываются не абы как, а в соответствии с простыми и разумными принципами.

Спрос на деньги – это количество денег, которое люди хотели бы держать в кошельках и на счетах при данном уровне богатства. Если он высок, это значит, что люди предпочитают держать в денежной форме значительную часть своего богатства; если же он низок, значит, они более склонны держать на руках не деньги, а недвижимость, ценные бумаги, потребительские блага длительного пользования и т.д. Поскольку в современном мире одновременно ходит несколько видов денег, можно говорить об отдельном спросе на доллары, спросе на евро, рубли и прочие валюты. В то время как предложение денег определяется государственной политикой, спрос на них производен от настроений и предпочтений публики.

Если участники рынка теряют желание держать на руках какую-либо валюту, а прочие факторы остаются неизменными, то этот вид денег обесценивается. Индексы цен и курсы иностранных валют по отношению к данным деньгам повышаются.

Причиной такого сдвига могут быть самые разные факторы. Например, введение в оборот евро несколько уменьшило спрос на доллар со стороны жителей Восточной Европы. А в России начала 2000-х гг. спрос на рубль стремительно повышался благодаря политической стабилизации, хотя предложение рублей увеличивалось еще быстрее. В любом случае, однако, колебания спроса на деньги порождают разовые, единовременные изменения и не могут быть постоянно действующим фактором. Рост или падение спроса на какую-либо валюту отражает общественную реакцию на какое-либо событие. Когда оно завершается, исчезают основания и для изменения стоимости денег.

Существует один способ эмиссии наличных денег и три способа эмиссии безнала. Наличные деньги, как вы догадываетесь, просто печатают на соответствующем станке. В экономику они вбрасываются в тот момент, когда правительство расплачивается свежеотпечатанными купюрами или кому-нибудь их дарит. Если же их не запускают в обращение, а просто хранят в подвалах фабрики Гознака, это равнозначно тому, что этих денег никто не напечатал.

Денежная масса не меняется и в том случае, если правительство уничтожает попавшие к нему ветхие купюры, заменяя их новенькими, только что с печатного станка. Главное, чтобы постоянным было общее количество наличных в обороте – если, конечно, мы не хотим устроить инфляцию.

«Типографский» способ денежной эмиссии – самый простой. Изготовление наличных на печатном станке не имеет никакого отношения к банковской системе. Наверное, банкирам обидно, и естественно предположить, что они просят авторов, которые пишут учебники по экономике, не упоминать об этом слишком простом способе увеличивать денежную массу.

Во всяком случае, в популярных учебниках про печатный станок не пишут, а рассказывают исключительно о «продвинутых» видах эмиссии, то есть об эмиссии безналичных денег. Сегодня, наверное, уже любой первокурсник-экономист может перечислить три инструмента, которыми Центробанк может воздействовать на денежную массу. Это ставка рефинансирования, норма обязательного резервирования и «операции на открытом рынке».

Германия, 1923 г. Женщина топит печку бумажными деньгами.

Наконец, третий способ «надувать» безналичную денежную массу – это так называемые операции на открытом рынке. Их суть, говоря упрощённо, состоит в том, что центральный банк выходит на какой-нибудь финансовый рынок (чаще всего на тот, где торгуются государственные облигации или валюта) и начинает скупать актив, по которому идут торги. Чем же при этом он расплачивается с продавцами? Думаю, вы уже догадались – центробанк просто пририсовывает у них на счетах определённые денежные суммы, взявшиеся из ниоткуда.

Представим себе рынок государственных облигаций. Рынок удобнее всего представлять в виде таблицы из двух колонок и огромного количества строк. В левой колонке – цены, по которым разные участники торгов хотят купить или продать облигации. В правой – то количество облигаций, которое хотят купить или продать все, кто выставил заявку по данной цене. Самая высокая цена, по которой кто-то продаёт – в самой верхней строке. Самая низкая цена, по которой есть заявка на покупку – в самой нижней. И чем ниже цена, тем ниже строка, в которую вписываются данные о заявках, выставленных по этой цене. В середине таблицы находятся две особенных строки – самая дешевая заявка на продажу и самая дорогая заявка на покупку.

Допустим, что они выглядят так: на продажу выставлено 2000 облигаций по цене 100,1 тугрик, а самое дорогое предложение на покупку – это запрос на 1000 облигаций по цене 100 тугриков ровно. Естественно, каждый участник торгов в любой момент может через электронный терминал снять свою заявку, выставить новую или изменить цену и объём в своей уже выставленной заявке. Поэтому вид таблицы довольно часто меняется. Постоянен лишь принцип, по которому заявки на сделки с высокими ценами вверху, а с низкими ценами – внизу.

Представим, что кто-то, глядя на описанную нами картину, вводит в терминал заявку типа «куплю 100 облигаций по 100,1 тугрика за штуку». Поскольку по этой цене кто-то готов продать 2000 облигаций, моментально будет зарегистрирована сделка, и новый покупатель получит то, что желал. А продавец с удовлетворением отметит, что из двух тысяч бумаг, которые он выставил на продажу, сотня уже ушла. В строке рыночной таблицы, где сообщается, сколько облигаций выставлено на продажу по цене 100,1, вместо 2000 будет стоять 1900.

Это и есть открытый рынок. Что же может сделать центральный банк, чтобы с его помощью увеличить денежную массу? Ответ элементарен – просто выставить заявку на покупку, скажем, 100 000 облигаций по цене 100,1. Поскольку по этой цене продается только 1900, они будут моментально скуплены, и в строке самой дорогой покупки теперь будет стоять центробанковская заявка «куплю 98 100 облигаций по 100,1» (98100 получается, если из 100000 вычесть 1900).

Через некоторое время ЦБ изменит свою заявку, подняв цену закупки с 100,1 до 100,2. Тогда он выкупит все бумаги, которые предлагаются по 100,2. После этого снова поднимет цену покупки, и так до тех пор, пока не приобретет все 100 000 облигаций, которые ему нужны. Предположим, например, что в среднем он купит облигации по 100,5 тугриков, всего потратив на операцию 10,05 миллионов. Это будет значить, что денежная масса в стране выросла ровно на 10,05 миллионов тугриков – именно эту сумму центробанк выбросил в обращение.

Так и возрастает количество денег в экономике. В принципе, подобные операции можно использовать и для откачки денег из экономики, но тогда центральный банк должен не скупать финансовые активы за нарисованные деньги, а наоборот, распродавать свои запасы иностранной валюты и ценных бумаг, получая взамен безналичные необеспеченные рубли.

Мы живем в мире постоянно растущих цен. Где-то ценовые индексы ежегодно удваиваются, в других местах они возрастают на 10% или на 4% в год. Как бы то ни было, в любом случае за несколько десятилетий уровень цен возрастает в разы. Но так было не всегда.

До Первой мировой войны и Европа, и Северная Америка, и Россия жили в условиях золотого стандарта. В ту эпоху монеты из драгоценных металлов свободно обращались на рынке, и каждый, кто имел бумажную купюру, в любой момент мог обменять ее на ту же сумму в золотых или серебряных монетах. При таком режиме правительство не может осуществлять бесконечную эмиссию денег. Естественно, не возникает и сколько-нибудь серьёзной инфляции. Например, если сравнить цены основных товаров в Великобритании 1815 и 1914 годов, мы увидим, что они не изменились.

Каким же образом денежная система трансформировалась в то, что мы имеем сегодня? Создавал ли режим золотого стандарта какие-то проблемы, которые удалось решить, упразднив его?

На самом деле, большинство аргументов против золотого стандарта основано на мифе о вреде дефляции, который мы сейчас рассмотрим.

В любой стране руководитель центрального банка любит говорить о своих действиях по борьбе с инфляцией, то есть с ростом цен. Но если вы спросите его, хотел ли бы он, чтобы индексы цен каждый год снижались, ответ будет неожиданным. Он скажет, что дефляция, уменьшение цен – это опасное зло, и если она станет хронической, страна окажется на пороге катастрофы, подобной Великой депрессии в США. Более того, такие взгляды разделяют не только чиновники, но и предприниматели. Для многих из них повышение цен ассоциируется с хорошей конъюнктурой, увеличением прибылей и экономическим ростом, а их падение – с прямо противоположными вещами.

На первый взгляд, страхи перед дефляцией абсолютно вздорны. Любой нормальный человек интересуется не тем, какую сумму составляет его номинальный доход, а тем, что он может купить за эти деньги. И если ваша зарплата снижается, а цены на все товары снижаются ещё сильнее, это значит, что ваш доход растёт. То же самое верно и для предпринимателя: если его товар дешевеет, но зарплаты и цены сырья снижаются ещё сильнее, он в чистом плюсе. Если все цены снижаются равномерно, то никто не должен ни выиграть, ни проиграть. Если же одни товары дешевеют сильнее, чем другие, то потери одних субъектов экономики уравновешиваются выгодой других, и нет никаких оснований говорить об уменьшении «национального богатства в целом».

Элементарная количественная теория денег говорит, что если объём производства товаров остаётся неизменным, а денежная масса растёт, то цены должны подняться, так как теперь на каждую единицу товара приходится больше денег. Аналогично, если количество произведенных товаров увеличилось, а денежная масса стабильна, цены будут падать.

Растущее производство при постоянстве денежной массы – это наиболее естественное состояние экономики. По идее, дефляция должна быть для нас совершенно привычным и знакомым явлением, не вызывающим никакого страха. Так её воспринимали в XIX веке. Да и сегодня в тех отраслях экономики, где производство растёт быстрее всего, мы видим то же самое. Самый характерный пример – компьютеры и их комплектующие. Сходная картина в секторе бытовой техники, мобильной связи. Как видим, зловещее действие падающих цен никого здесь не подавляет, и ничего похожего на Великую депрессию не происходит.

Но если копнуть еще глубже, мы увидим, что некоторые аргументы противников дефляции вполне резонны. Во-первых, внезапная и организованная правительством дефляция производит серьёзный перераспределяющий эффект. Она благоприятствует кредиторам и штрафует должников.

Допустим, Джон зарабатывает 1000 долларов в месяц и хочет купить в кредит компьютер, который стоит тоже 1000 долларов. Он планирует каждый месяц откладывать из зарплаты сотню и через 10 месяцев после покупки полностью погасить долг. Решил – сделал. Компьютер уже стоит дома. Проходит месяц, наступает пора платить первый взнос на погашение кредита. Но за три дня до зарплаты начальник Джона говорит ему: «Дорогой Джон! В стране произошла дефляция. Теперь всё стоит в два раза дешевле. Билет в кино стоит не 10 долларов, а 5. Китайский плеер стоит не 100 долларов, а 50. Компьютер стоит не 1000 долларов, а 500; автомобиль – не 10000 долларов, а 5000. Так что и твоя зарплата, Джон, теперь не 1000 долларов в месяц, а только 500. Получи и распишись». И теперь, чтобы погасить кредит, Джону в течение 10 месяцев придётся отдавать не 10% процентов зарплаты, как он рассчитывал, а 20%.

Ну, а банк, прокредитовавший покупку компьютера, получит нежданную прибыль.

Если эту дефляцию действительно организовало правительство, то Джон скорее съест собственную шляпу, чем проголосует за переизбрание нынешнего президента. Но если она произошла спонтанно, например, из-за внезапного технического открытия, благодаря которому себестоимость всех товаров за один месяц снизилась в два раза, то Джон должен пенять только на себя. Когда мы даем в долг, мы рискуем проиграть из-за будущей инфляции, когда занимаем – рискуем потерять на дефляции.

Описанная картина – это ещё не самое худшее, что может быть. Заменим в нашей картине доллары на евро, а вместо Джона пусть будет Пьер – гражданин страны с сильными и политически влиятельными профсоюзами.

Пьер – член профсоюза, начальник не может ни снизить ему зарплату, ни уволить его. И вот с ним случается всё то же самое: он покупает компьютер в кредит, затем происходит технологическая революция, все цены падают вдвое, в том числе и цены на продукцию того завода, где работает Пьер. Тогда начальник вызывает его к себе и говорит: «Дорогой Пьер! В стране произошла дефляция. Теперь всё стоит в два раза дешевле. Поэтому, если бы я вдвое уменьшил твою зарплату, ты бы ничего не потерял. К сожалению, твой профсоюз запрещает мне сделать это. Но не думай, что всё останется по старому. Поскольку цены на нашу продукцию тоже упали вдвое, завод не сможет работать, выплачивая сотрудникам прежнюю зарплату. Возможно, ситуацию спасло бы резкое сокращение штатов, но профсоюз запрещает и его. Поэтому предприятие закрывается. До свидания, Пьер».

В такой ситуации у Пьера есть три пути. Во-первых, он может пойти в свой профком и сказать там: «Товарищи! Вы что, с ума сошли? Зачем нам гробить этот завод и оставаться без работы? Буржуи хотят вдвое снизить нам зарплату. Черт с ними, пусть снизят. В конце концов, всё действительно подешевело вдвое. Если мы согласимся, то фактически ничего не потеряем». И если Пьер сможет убедить своих товарищей по профсоюзу, то он попадёт в ту же ситуацию, в какой находится Джон. Ему снизят номинальную зарплату с 1000 евро до 500 евро, но благодаря повсеместному двукратному снижению цен он ничего не потеряет. За исключением того, что, подобно Джону, в течение 10 месяцев будет отдавать по кредиту за компьютер не 10%, а 20% своей зарплаты.

Второй доступный Пьеру вариант – смириться с разорением завода, зарегистрироваться на бирже труда и отныне жить на пособие по безработице. Это классический сценарий Великой депрессии.

Третий же путь таков. Пьер скажет своему начальнику: «Месье! Неужели у вас нет идеи, как нейтрализовать снижение цен, возникшее из-за этой чертовой технической революции? Позвоните в Европейский банк и скажите им, чтобы увеличили денежную массу вдвое. Тогда все цены вернутся к нормальному уровню. И вы сможете заплатить нам нашу привычную зарплату, не рискуя разориться».

Таким образом, первый путь – это обеспечение большей гибкости цен, создание возможности снижать номинальные цены и ставки заработной платы. Второй путь – это сплошные банкротства и массовая безработица по образцу Великой депрессии. Третий путь – это недопущение дефляции, уравновешивание любой естественной тенденции к понижению цен посредством денежной эмиссии.

Суть мифа о дефляции, разделяемого современными элитами, в том, что первого пути не существует. Мы якобы должны выбирать между эмиссией и ужасами в стиле 1930-х. Но эта альтернатива ложная. При свободном рынке труда (как у Джона) дефляция никаких ужасов вызвать не может. Конечно, она способна стать причиной перераспределения богатства, но эффект имущественного передела сопутствует любым нововведениям. Резкое снижение цен действительно бьёт по должникам, но не в большей мере, чем изобретение автомобилей в свое время ударило по мастерам-каретникам.

Таким образом, дефляция может стать причиной действительно крупного ущерба только в ситуации жесткости цен, особенно в ситуации, когда невозможно снижение номинальных ставок заработной платы. В XIX веке, в эпоху свободы предпринимательства, цены были гибкими, и когда они снижались, ничего катастрофического не происходило. В тот период, когда деньгами было золото и серебро, «технологически обусловленная» дефляция была нормой.

Если в какой-то год производство драгоценных металлов росло быстрее, чем производство всех остальных благ, то цены повышались, а если, наоборот, запаздывало, то происходило снижение цен. В обычный год производилось столько же золота и серебра, сколько в предыдущий, а вот количество прочих товаров возрастало. Но случались и такие годы, когда начиналась разработка недавно открытых золотых жил, и тогда производство золота резко подскакивало. Эти годы обычно отмечены знаменитыми в истории «золотыми лихорадками»: в Калифорнии – в 1848 году, в Австралии – в 1851, в Южной Африке – в 1886 и на Клондайке – в 1897-1899 гг. Естественно, в такие моменты относительная цена золота падала, а цены всех остальных товаров повышались. Длительные периоды плавного снижения цен (2-3% в год) перемежались с довольно резкими всплесками инфляции во время «золотых лихорадок». А в целом на долгих промежутках времени инфляция удерживалась около нулевого уровня.

На рубеже XIX и ХХ веков в обществе восторжествовали идеи, что свободный рынок труда неизбежно ведёт к эксплуатации трудящихся буржуазией и что государство должно вмешиваться для предотвращения этого зла. Повсеместно стало возникать трудовое законодательство, ограничивающее свободу контракта применительно к найму работников. Первой закон о минимальной оплате труда приняла Новая Зеландия в 1894 году. В 1909 году в Великобритании был принят закон, который установил минимальную заработную плату для отдельных секторов (например, для швейных фабрик). С 1912 года такие нормы появляются в законодательстве отдельных штатов США.

Чем сильнее росла роль профсоюзов в экономике, тем жестче становилась структура цен, тем выше поднимался официальный минимум зарплаты. Как мы уже знаем, в условиях, когда снижать зарплаты ниже определенного уровня незаконно, дефляция действительно идёт рука об руку с безработицей и массовыми банкротствами.

В 1914 году началась Первая мировая война. На момент первого выстрела все основные страны мира имели денежную систему, основанную на золотом стандарте, а к 1918 году эта система сохранилась только в Соединенных Штатах.

Правительства России, Германии, Англии, Франции, Австро-Венгрии и Италии сочли, что средства на войну легче всего изыскать путём эмиссии необеспеченных бумажных денег. Неудивительно, что война и первые послевоенные годы стали временем большой инфляции. Рост цен – постоянный спутник боевых действий.

Совершенно аналогичная картина наблюдалась и раньше: например, в эпоху наполеоновских войн или войны Севера и Юга в США. Но в то время правительство и общественное мнение, как правило, считали, что тяжелые военные обстоятельства вызвали в денежной системе досадное отклонение от нормы, которая должна быть восстановлена при первой возможности. «Восстановление» выглядело так: правительство накапливает золотой запас, и когда он достигает необходимого объёма, выкупает весь избыток бумажных денег по довоенному паритету. Естественно, этот процесс сопровождается ростом покупательной способности бумажных денег, то есть снижением цен.

После Первой мировой войны в большинстве европейских стран были предприняты попытки нормализовать денежное обращение старым проверенным способом. Началась закономерная дефляция. Но в условиях зарегулированных рынков это снижение цен не могло сопровождаться снижением номинальной зарплаты. В результате начался рост безработицы.

На почве этих проблем развилась кейнсианская экономическая теория. Если говорить кратко, то её суть в том, что основные макроэкономические проблемы обусловлены либо «недостаточным», либо «избыточным» совокупным спросом. Если в экономике предъявляется спрос на большее количество товаров, чем может быть изготовлено, то будет инфляция, рост цен. А если спрос недостаточен, то экономика столкнется с безработицей и простаивающими заводами. Чтобы победить инфляцию, правительство должно ликвидировать избыточный спрос, например, повышая налоги. А чтобы справиться с безработицей, оно должно рисовать и тратить как можно больше денег, подтягивая совокупный спрос до уровня, при котором будет об<

Конфликты в семейной жизни. Как это изменить? Редкий брак и взаимоотношения существуют без конфликтов и напряженности. Через это проходят все...

ЧТО ТАКОЕ УВЕРЕННОЕ ПОВЕДЕНИЕ В МЕЖЛИЧНОСТНЫХ ОТНОШЕНИЯХ? Исторически существует три основных модели различий, существующих между...

Что делать, если нет взаимности? А теперь спустимся с небес на землю. Приземлились? Продолжаем разговор...

ЧТО И КАК ПИСАЛИ О МОДЕ В ЖУРНАЛАХ НАЧАЛА XX ВЕКА Первый номер журнала «Аполлон» за 1909 г. начинался, по сути, с программного заявления редакции журнала...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: