Пример относительно реального и нереального будущего

К будущему относится лишь реальные, а не мнимые возможности. Если мальчику, собирающему из конструктора космическую станцию, говорят, что он на ней взлетит, то это нереально и, следовательно, не относится к будущему. Но вполне возможно, что мальчик станет космонавтом. В данном случае речь идет о реальном будущем. Высказывание: «Ты станешь космонавтом», — истинно лишь в том, случае, если мальчик на самом деле станет космонавтом. В противном случае оно окажется ложным.

Итак, в качестве субъектов, принимающих решение и совершающих действия, все люди имеют дело с будущим. Оно реально и в этом смысле существует. Но у историка другой предмет исследования, чем у футуролога. Может быть, они имеют дело с различными видами будущего? На наш взгляд, дело обстоит именно таким образом. Историка интересует будущее в прошедшем и будущее в настоящем. В отличие от историка, внимание футуролога направлено не на будущее в прошедшем, а на будущее в будущем. Подобно историку, он не может обойтись без будущего в настоящем. Все, что делает футуролог, в том числе научное предсказание, прогнозирование и планирование, интересно историку, но лишь в «заземлении» на то прошлое, которое он изучает.

Допустимо ли утверждать, что историческое будущее воздействует на историческое настоящее? Лишь в том смысле, как это было разъяснено выше. Имеется в виду, что в деятельности людей постановка целей и выбор конкретных действий имеет значение. В мире физических процессов нет ничего подобного. Поэтому применительно к ним можно с уверенностью утверждать, что будущее никак не воздействует на настоящее. В физике футуризм явно неуместен. В социальных же науках дело обстоит по-другому, чем в физике. Чтобы в этом убедиться, достаточно вспомнить идеалы справедливого устройства жизни, разработанные Платоном, христианский принцип надежды, нововременной концепт социального прогресса. Динамика социального познания явно связана с приданием будущему все большей значимости.

В философско-историологической литературе распространено убеждение, что прагматизм вызывает к жизни презентизм. Ссылаются на эпистемологические позиции, занимаемые Ч. Бирдом и К. Беккером — признанными классиками презентизма. Но при этом явно упускаются из вида важнейшие методологические доминанты прагматизма, в частности, его консеквенциалистские установки, ориентацию на последствия поступков. Эти установки характерны и для английского утилитаризма, но в еще большей степени для американского прагматизма. Многие современные американские историки, несмотря даже на их интерес к прошлому, ориентированы, тем не менее, на будущее. В этой связи они всемерно актуализируют настоящее — отсюда их презентизм. Но это такой презентизм, который необходим для актуализации будущего в настоящем. Футуристские тенденции сильны в прагматизме в большей степени, чем в любой другой философской концепции.

В современных социальных науках интерес к будущему возрастает повсеместно. Всем очевидно, что человек и общество, обеспечивая всего лишь настоящее, неизбежно оказываются перед едва ли преодолимыми трудностями. Выход из этой ситуации один — постоянно зондировать будущее, стремясь захватить в концептах его самые отдаленные горизонты. Было бы неверно считать эту миссию уделом исключительно футурологии. Концептом «будущее в настоящем» руководствовались и люди прошлого. В дальнейшем его актуальность лишь возрастала. Но допустимо ли утверждать, что она свидетельствует в пользу эпистемологического футуризма, согласно которому будущее — ключ к познанию настоящего и прошлого? Конечно же, нет. Футуризм несостоятелен в той же самой степени, что пассеизм и презентизм. Все трое в неудовлетворительной форме выражают отдельные аспекты метанаучного актуализма, в рамках которого получают свое освещение и онтология, и эпистемология прошлого, настоящего и будущего.

Наконец обратимся и к этернализму (от лат. aeternus — вечный), согласно которому основополагающее значение в историологии принадлежит концепту «вечность», открывающему доступ к пониманию специфики исторических событий, в том числе их прошлого, настоящего и будущего. Обертоны явственно слышатся в постулировании социальной цикличности, и не только в античной философии истории, но и в ницшеанском «вечном возвращении», в долговременных перспективах, рассчитанных на туманное отдаленное будущее. Концепция этернализма, столь популярная в Античности и Средневековье, ныне находится в кризисном состоянии. К ней возвращаются вновь и вновь, но реанимировать ее не удается. Как вполне правомерно подчеркивает А. Н. Славина, «кризис модели вечности, в частности европейской, означает, что данная модель вечности более не продуктивна. Она больше не функционирует в культуре как порождающая структура и референтная область, не репрезентирует адекватно цели данной культурно-исторической общности, не в состоянии выступать оператором синхронизации тотальности истории (т.е. не является референтной областью и для представлений об историческом процессе). Элементы, составляющие структуру модели вечности, разрушаются и деконструируются; перестают работать системы — гносеологические, онтологические, социально-политические, построенные на основе старого иерархического комплекса. Происходит смена научных парадигм, пересмотр ценностей и категорий, принципов политики, экономики и т.д.»[581].

«Модель вечности, будучи устаревшим в современной культурно-исторической ситуации “культурным оператором”, все же остается в культуре на правах важнейшего средства манипуляции, которое используется господствующей идеологией как выгодная ей модель организации истории»[582].

Обобщим вывод А. Н. Славиной. При известных условиях в качестве средства социальной манипуляции могут использоваться не только этернализм, но также пассеизм, презентизм и футуризм. Людей призывают в одних случаях жить во имя светлого будущего, в других погрузиться в свое прошлое, и т.д. Идеологи действительно способны рассматриваемые концепты превратить в своеобразные симулякры, необходимые им для манипуляциями действиями людей. Речь идет о симулякрах, ибо моральная ответственность власть имущих перед людьми всего лишь симулируется. Но, как представляется, идеологическая составляющая концепций пассеизма, презентизма, футуризма и этернализма разгадывается легче, чем их эпистемологические и онтологические недостатки.

Обзор соответствующей литературы показывает, что, как правило, историки и философы историологии подвергают рассматриваемые концепции вроде бы уничтожающей критике. Но они не только уничтожаются, но и непременно в той или иной форме восстанавливаются. И пассеизм, и презентизм, и футуризм, и этернализм напоминают русскую игрушку Ванька-встаньку. Ей никак не могут найти альтернативу. Чем определяется поразительная жизнестойкость презентизма, пассеизма и этернализма? Неужели они действительно являются неизбежным злом?

На наш взгляд, суть рассматриваемого дела состоит в некритическом отношении к проблеме времени значительной части историков и в их явно недостаточной метанаучной компетентности. Разумеется, в истории проблема времени является одной из центральных. Если ее анализировать без должного привлечения потенциала исторических теорий, то создается впечатление, что для определения «философского камня» историологии достаточно установить онтологическое соотношение между прошлым, настоящим и будущим. Не замечается, что при этом происходит отказ от принципа теоретической относительности. «Назад к вещам!» — любят восклицать не только философы, но и историки. Но значительно актуальнее другой призыв: «Назад к теориям!» Только во всеоружии теорий можно распутать все гордиевы узлы, завязанные на проблеме исторического времени.

1. Решающим ключом к познанию одного из модусов исторического времени оказываются не два других модуса и не вечность, а упорядоченная совокупность исторических теорий, представленная их проблемным рядом и интерпретационным строем.

2. Концепции презентизма, пассеизма, футуризма и этернализма являются односторонними вариантами истолкования проблемы исторического времени.

3. Они часто исползуются в идеологических целях.

Пора перейти к обсуждению методологии историологии. У автора есть возможность осуществить соответствующий анализ, рассматривая оригинальную статью французского историка Даниело Мило[583]. Она замечательна прежде всего постановкой значительного числа актуальнейших проблем.

Мило убежден, что любая содержательная наука, на статус каковой, бесспорно, претендует историология, должна быть экспериментальной дисциплиной. Впрочем, прошлое уже случилось, нельзя попасть в него. Но возможен ли в таком случае исторический эксперимент? Возможен, но лишь в качестве мысленного эксперимента.

Приступая к анализу проблемных вопросов, поднимаемых французским историком, отметим, что, по нашему убеждению, каждый новаторский шаг в науке всегда связан с совершенствованием устаревших теорий. Теории не создаются «с чистого лица», т.е. заново. К сожалению, Мило не удается избежать критикуемой позиции.

Д. Мило отмечает, что «экспериментирование — это метадеятельность, практика второго порядка»[584]. Сказано неточно. Экспериментирование приобретает характер метадеятельности лишь в случае, если проводится его философский анализ. Если этого нет, то мысленное экспериментирование является самой обыкновенной разновидностью научной работы.

Мило присоединяется к точке зрения Бурдо, согласно которой эксперимент есть «вызов, который воображение бросает фактам и наивным или научным представлениям о них»[585]. Вновь сказано неточно. Воображение не бросает вызов фактам, оно всего лишь используется субъектом для совершенствования их, фактов, концептуального представления. Разумеется, здесь нет вызова науке. Под огонь критики ставятся лишь наивные представления.

Если историк «и не всемогущ, он, по меньшей мере, вездесущ и не имеет более права прятаться (это слово не слишком сильно) за барьером так называемой реконструкции прошлого. Именно ему надлежит создать свою источниковедческую базу, придумать способы обработки источников. Именно ему надлежит переходить — постоянно и систематически — от того, что лежит на поверхности, к структуре, и, наоборот, от беспорядка к порядку, от случайности к взаимосогласованности, оправдывая тем самым свое право на существование»[586].

Как представляется, в приведенной цитате неправильно только утверждение, что историк не имеет права прятаться за барьером реконструкции прошлого. Мило имеет в виду, что историческая реконструкция не воспроизводит исторические события такими, какими они являются независимо от теоретической деятельности историка, а лишь в контексте его представлений. Но любой историк действительно реконструирует прошлое. Выражение «реконструкция прошлого» не заслуживает критического удара.

Ссылаясь на русского литературоведа В. Б. Шкловского, Мило утверждает, что «и в науке, и в искусстве игра идет вокруг (и в особенности против) обычного контекста: по определению, экспериментировать — это вырывать из контекста»[587]. Он полагает, что историческое экспериментирование начинается с отстранения события из его исторического контекста. Вновь сказано неточно. Суть рассматриваемого положения дел состоит в постановке под сомнение старой теории изучаемых событий, в том числе и представлений изучаемых исторических субъектов. Пересматриваются теории, а не связь фактов с их историческими контекстами.

Д. Мило с удовольствием цитирует Б. Лакура: «Мы не знаем, каковы действующие лица, населяющие мир, который мы изучаем. Следует исходить именно из этой исходной неопределенности (курсив мой. — В. К.), чтобы понять, как действующие лица, взаимодействуя, определяют друг друга, как они вызывают на сцену других субъектов и формируют их устремления и действия»[588]. Как понимать «исходную неопределенность»? На наш взгляд, здесь необходимо различать по крайней мере пять стадий анализа.

ЧТО ПРОИСХОДИТ, КОГДА МЫ ССОРИМСЯ Не понимая различий, существующих между мужчинами и женщинами, очень легко довести дело до ссоры...

Что делает отдел по эксплуатации и сопровождению ИС? Отвечает за сохранность данных (расписания копирования, копирование и пр.)...

Что будет с Землей, если ось ее сместится на 6666 км? Что будет с Землей? - задался я вопросом...

Что делать, если нет взаимности? А теперь спустимся с небес на землю. Приземлились? Продолжаем разговор...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: