|
|
Глава 11. Встреча с немцами-колонистамиИвану исполнилось 20 лет. Расцвет силы, молодости и добрых намерений. Долгие часы, проведенные молодым человеком среди книг тети Кати, расширяли круг его знаний и запросов. Многое, что он видел в жизни, не соответствовало тем идеалам, которые сложились у него по книгам и размышлениям. Но чтение и познание Евангелия сглаживало углы, производило примирение и помогало находить единство во всем. В воскресенье Ваня с отцом ехали на зеленой одноколке в Рорбах к немцам. Они намечали побыть на их богослужении, а затем спросить совета о крещении Ивана. - Я часто думаю, - заговорил отец, правя лошадью, - не посещать ли нам всей семьей воскресные собрания немцев? Они знают наш язык и поймут нас. Мы постепенно научимся их языку. Они читают Евангелие, поют, молятся. Ведь лучше на богослужении, не понимая языка, чем быть в православной церкви и выслушивать на родном языке чуждую своей душе евхаристию... - Ты прав, отец. Но кто такие немцы по жизни в сравнении с тем, что исповедуют? Кто-то мне в мастерской рассказывал, что они и в Бога верят, а затем собираются и курят, блудят, пьют вино. Как же нам тогда быть с ними? Вот и Рорбах. Одноколка проехала небольшой мостик через речушку и стала подниматься по мощеной булыжником дороге к селу. Дома стояли по обе стороны дороги, красуясь каменными фронтонами. Только одно большое здание стояло чуть в стороне. Это и был молитвенный дом всей округи. На улице было пусто. Все были в собрании. В просторном дворе молитвенного дома стояло много возков, колясок с запряженными лошадьми, которые мирно жевали подложенную им траву. Федор въехал под тень высокой акации, тоже выпряг лошадь, привязал к коляске, задал овса и вместе с сыном, стараясь ступать тихо, вошли в здание с парадного крыльца. С большим напряжением старались они слушать, что говорят, но не могли ничего понять, ибо все говорили и пели на немецком языке. Во время молитвы все стояли на коленях. В просторном зале рядами стояли длинные скамьи, окрашенные темной краской, вдали, около стены, высокая кафедра. На стенах, в рамках, висели изречения на немецком языке. Кто-то молился за кафедрой высоким голосом на немецком языке. Когда молитва окончилась, все поднялись с колен, сели на скамьи. Сели и Онищенко. На них никто не обратил внимания: посещение незнакомых людей здесь обычное явление. Пения хора не было. Он собирался только по большим праздникам. За кафедрой пастор что-то сказал, и все, раскрыв песенники, что-то запели, запели гладко и слаженно. Затем пастор читал из Евангелия о потерянной и найденной драхме и довольно долго разъяснял. Федор, вращаясь среди немцев, немного понимал, что говорили, и коротко, вполголоса переводил слышанное Ивану. Собрание длилось недолго. Снова пели, молились и окончили молитвой пастора. Местные жители скоро разошлись, а Федор с сыном остались, ожидая, пока освободится пастор. К ним подошли два пожилых немца и спросили, откуда они. - Мы приехали из Основы с сыном, хотим спросить, посоветоваться, - ответил Федор, вид которого, по-видимому, вызвал у немцев уважение. Подошел пастор и, узнав по какому поводу они приехали, почтительно сказал: - Тогда приглашаю вас в свой дом на обед. Кстати, у нас сегодня много гостей из окрестных сел, и мы вместе пообедаем и посоветуемся. Когда вошли в дом, хозяйка уже рассаживала гостей за большой стол, уставленный яствами. Хозяин представил немцам отца и сына Онищенко и произнес краткую молитву. Молитва, даже на языке, который не все знают, сразу сближает людей. Все, как есть, предстают пред лицо единого для всех Отца небесного. Ели спокойно, молча, общий стол не место для разговоров. После обеда все спели благодарственный псалом и поднялись, благодаря хозяйку. Хозяин пригласил всех в большой зал, обставленный простой, но добротной деревянной мебелью. Посреди стоял большой круглый стол. Гостей было более десяти человек. Когда все расселись по местам, хозяин дома, пастор церкви немецких колоний в округе Рорбаха, торжественно поднялся и стал говорить по-русски, поднимая руку вверх: - О, слава Богу, как мы сегодня богаты, милые братья! Сегодня, как дар, у меня три брата Классен из лютеран, брат Тиссен с сыном - менониты, три брата - протестанты. И вот еще два брата Онищенко. О них мы уже все слыхали. Давайте попросим у Господа благословения! После молитвы брат Шенейман сказал: - Сегодня у нас русские гости. Времени у нас немного, надо отдохнуть всем перед вечерним служением, а многие ехали еще с ночи. Давайте посвятим наш час вопросу, с которым приехали. И все скажем наше мнение. Брат Онищенко, расскажи вашу нужду! Федор посмотрел на сына, он был красноречивее его, но по возрасту он, Федор, старший. - Дорогие господа! - обратился он к присутствующим. - Жила наша семья, как и все православные в нашей Основе. Верили, как все, в Бога, ходили в церковь, говели, причащались, назывались христианами, но чему учил Христос и как верно и свято жить, мы не знали. Как все ели, пили, зло не считая злом, и от этого зла страдали и мучили один другого. А потом сыну моему, вот он, Ваня, ваш брат подарил Евангелие на русском языке. И Ваня духовно прозрел. И сейчас, подобно Иисусу Христу, хочет принять крещение. Понял он его очень просто: исполнить всякую правду. Мы хотели бы услышать от вас и разъяснение этого вопроса, и совета, кто и как может крестить его. Сказав это, Федор умолк и посмотрел на сына. Он поднялся, окинул всех добрым взглядом и горячо заговорил: - Дорогие братья! Всей душой я благодарю ваше братство за книгу Нового Завета, подаренную мне. Она раскрыла мне глаза, пробудила к новой жизни и теперь требует отдачи; я должен идти и проповедовать Евангелие. Иисус крестился и тогда пошел. Я должен поступить так же. Но кто совершит это? Вы можете, но это грозит вам высылкой, вы нужны здесь. Кто может, не опасаясь, сделать это? Наверное, только оттуда, издалека. Кто может прислать их? Только Бог! - и Иван поднял глаза кверху и сложил молитвенно руки. После молитвы хозяин дома рассказал о своем пребывании в Базеле, об известной многим Базелевской миссии и сказал: - Братья! Будем просить миссию приехать к нам. Но, - замедлил голос Шенейман, - кто приедет? Будем молиться и Бог укажет, кого вызвать на Его ниву. И, братья, будем помнить одно: это должно совершиться в тишине, в покое душ, будем благоразумны. Вы сами знаете русское духовенство... Бог укажет каждому, в чем благоразумие. А теперь, - обратился он к присутствующим, - кто устал, ему необходимо хотя бы час передохнуть. Пройдите в комнату отдыха, там жена все приготовила. А вы, Федор Петрович и Ваня, останьтесь еще со мной, я кратко расскажу вам то, что может интересовать вас. Да и у вас, наверное, есть вопросы. И Шенейман рассказал Онищенко краткую историю возникновения и развития баптизма. Впервые баптизм появился в 1609 году в Голландии. В Англию он проник в 1612 году. В 1630 годах Роджер Вильямс распространил баптизм в Америке. Он основал там небольшой штат Род-Эйланд, все жители которого первоначально примкнули к лому ученню. В Америке организовывались особые "цветные церкви" для негров. В 1845 году баптисты юга, сторонники рабства, отделились от баптистов севера и создали Южную баптистскую конвенцию. В начале 19 века, баптизм возник в Германии (в 1834 году Онкен основал первую общину баптистов в Гамбурге) и в других европейских странах, но под влиянием различных течений в нем появились разные понятия в отношении обрядностей. Так, одни считали, что на служениях надо омывать ноги друг другу, другие это не принимали. Так же было и относительно соблюдения субботнего дня и крещения. Одни погружались в воду трижды, другие только один раз. Одни признавали возложение рук только на служителей, а вся церковь в этот момент только поднимала руки, другие считали, что возлагать руки нужно на каждого из крещенных и возлагать должен пресвитер. Одни преломляли хлеб только на две или три части, а затем принимающие сами отламывали себе кусочек, а другие ломали весь хлеб на мелкие части и потом раздавали. Как и теперь, так и тогда верующие часто говорили: я - Павлов, я - Аполлосов. А другие жили спокойно. В 1849 году в Германии был создан Союз объединенных церквей крещенных христиан, что должно было предотвратить дальнейшее дробление и раскол. С целью объединить все евангельские исповедания в одно был создан так называемый Евангельский Альянс, который принимал живейшее участие в общеполезных делах, например, в уничтожении невольничества и торговли неграми. Участие Альянса сказывалось в миссионерских обществах, в распространении Библий. - Евангелисты - это родственное баптистам течение, - убежденно закончил беседу пастор Шенейман. - Кто берет за основу познания веры учение Христа, тот может даже не замечать различия между ними. Но кто придает значение обрядности, тот не может не видеть многих пунктов, по которым они разнятся. И это печально. Через час Федор и сын ехали домой. Солнце было уже низко над землей, в небе трепетал жаворонок. Теплое дыхание полей освежало лица и было наполнено ароматом и силой жизни. - Мне понравилось у немцев, - сказал Федор, который был уже готов влиться к этим людям, где был дух братства, порядочности и порядка. - Да, неплохо было. Я ничего не могу сказать против них. Но видишь, тато, у каждого народа есть свой язык, свои обычаи и обряды. Мы выросли среди украинцев, у нас нет той добродушной чопорности, что так выражено у немцев. Нам, украинцам, надо свои хатки, свои часы чтений, свой язык. Скорее бы приехали и крестили, чтобы быстрее выйти на дорогу. Ax, тато, какие мы с тобой счастливые и богатые! - Да-а, - задумчиво протянул отец, - богатые и счастливые. А ты не торопись, не торопись, все будет. А пока приедут, ты готовь себя. Помни слова Писания: "Вникай в себя и в учение. Так поступая, и себя спасешь и слушающих тебя". Глава 12. Благовестник Решение вопроса о крещении как-то сразу сделало Ивана Онищенко взрослым. Он почувствовал ответственность перед Богом, перед людьми и собой. Теперь его приглашали читать Евангелие в часовню, которые ввелись в России еще при Петре I. Он читал Евангелие, разъяснял прочитанное и отвечал на вопросы. Он шел своим путем, черпая силы для разумения от Самого Бога. Когда он прочел Евангелие первый раз, перед ним раскрылся новый, поразительный мир. Он думал, что теперь он знает все. Но когда стал читать Евангелие еще и еще, стал углубляться, стал останавливаться перед непонятным для его разумения, он понял, что очень многого еще не знает. Но он бодро шел вперед, полюбив слова ап. Павла: "Кто любит Бога, тому дано знание от Него". Aп. Павел, когда шел проповедовать в другие места, не мог допустить, чтобы он обременял других. Кто не трудится, тот да не ест. Когда он жил в семьях верующих, то вместе с ними занимался различным трудом, в том числе, изготавливал палатки. Так стал поступать и Иван. Его всюду звали, приглашали, обещали кормить и поить, только чтобы послушать о спасении. Но он в этом был тверд. И дома, и куда он ехал - везде трудился, делая сапожные работы, чтобы не только самому прокормиться, но и помочь другим. Евангелие, появившись в Основе, зажгло огонь жажды Слова Божьего и в других селениях. Через немцев стали доставать Новый Завет и другие. Но какую пользу дает книга неграмотному человеку? И сапожная комната Онищенко превратилась в часовню, где читалось Евангелие, и в школу, где немолодые уже люди учились грамоте и по слогам читали Евангелие. Помощником и другом Ивана продолжал быть Миша Ратушный. Миша был разумным, деятельным юношей. Он любил своего друга, но то, что он был малограмотный, что не читал того, что прочел Иван, что не имел такого дара смелости, - все это вызывало в нем тайную зависть и скрытое недоброжелательство к другу. Он боролся с этим чувством, которое было, как он понимал, не от Бога, но пересилить его не мог. Нужна была большая работа над собой, а Михаил к ней еще не был готов. Иван, чуткий и наблюдательный, заметил, что происходило в душе друга, и всячески старался помочь ему: и в грамотности, и в том, что читал сам, и Ратушный, постепенно преодолевая себя, активно помогал Ивану. Миша долго не мог погасить в себе то, чему научился с детства в семье православного отца. Он ходил в церковь, молился заученными молитвами, говел и причащался. По воскресным дням Иван иногда ходил в Рорбах на утренние молитвенные собрания немцев и там после собрания подолгу беседовал с ними. Одаренный и любознательный, хорошо разбиравшийся в Писании, много читавший исторические и в религиозном духе написанные книги, он вызывал у немцев удивление и глубокое уважение. Пастору Шенейману очень хотелось поставить Ивана на проповедь, его не смущало, что юноша по убеждениям ближе подходит к евангелистам, к тому же сюда приходили слушать и украинцы, но Онищенко не был крещен. А поскольку пастор по убеждению был строг к церковным порядкам, то таким поставить его на проповедь он не мог. Иван и не обижался, он сам хотел крещения, как определенной вехи в своей жизни, и понимал пастора. Немцы беседовали с ним охотно. Ивана очень интересовали чисто евангельские вопросы: как жить, как понимать некоторые положения, как относиться к некоторым явлениям жизни, т. е. учился понимать истину, суть жизни. Он знал, что Иисус ничего не упустил, сказал все что надо для спасения от греха и погибели, но многие места ему были не ясны, вызывали протест его, Иванова, разумения, и он спрашивал. Общего, единого ответа, как правило, не было, но все становились пищей для его последующих размышлений. Из Рорбаха двенадцать верст он обычно шел пешком, размышляя, радуясь степным просторам, напевая слышанные им мелодии псалмов. Время шло. Он чувствовал себя все более и более готовым к крещению, а вестей из Базеля все не было. Он верил, знал, что приедут, но знать день и час не мог. И он ждал, исполненный веры, надежды, любви.  Система охраняемых территорий в США Изучение особо охраняемых природных территорий(ООПТ) США представляет особый интерес по многим причинам...  ЧТО И КАК ПИСАЛИ О МОДЕ В ЖУРНАЛАХ НАЧАЛА XX ВЕКА Первый номер журнала «Аполлон» за 1909 г. начинался, по сути, с программного заявления редакции журнала...  Что способствует осуществлению желаний? Стопроцентная, непоколебимая уверенность в своем...  Конфликты в семейной жизни. Как это изменить? Редкий брак и взаимоотношения существуют без конфликтов и напряженности. Через это проходят все... Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте:
|