Самопомощь созданием собственных творческих произведений

Создание собственных творческих произведений способствует высвечиванию личностного склада автора, оживлению индивидуальности. А это, как уже отмечено выше, порождает в душе светлое вдохновение, вытесняя, ослабляя заволакивающие личность расстройства настроения.

Творческое произведение нередко не есть произведение искусства, науки, техники. Истинное произведение искусства, науки, техники служит, в конце концов, человечеству для нравственного, технического, биологического совершенствования. В этом смысле написанная непрофессионалом акварель, снятый фотолюбителем пейзаж, созданное для семейного торжества стихотворение, концерт художественной самодеятельности чаще всего не являются подлинным искусством — но все это может быть подлинным творчеством, если несет в себе духовную особенность автора или исполнителей и если эта особенность находит отзвук в душах читателей и зрителей (пусть немногих), отзвук во имя человечности, добра.

Создание творческих произведений — это не только писание стихов, рассказов, рисование картин, сочинение музыки. Это вообще все занятия, в процессе которых человек создает что-либо более или менее законченное с ясным отпечатком своей индивидуальности.

Можно по-своему, творчески приготовить кушанье, сшить одежду, связать варежки. Предметом творчества, искусства может быть камень, найденный в горах; понятно, его поэтические формы и переливы цветов сотворены самой Природой, но человек, проходивший мимо него вслед за многими другими людьми, ощутил своей духовной индивидуальностью созвучие с этим камнем, выбрал этот камень из многих других и показал через него себя людям. Человек заметил и подобрал в лесу сухой корень, похожий на неуклюжего медвежонка, и тем показал другим людям свое отношение к этому корню: как, по-своему, он видит кусок природы. И другие люди испытали чувства, переживания, подобные тем, что испытывал он, глядя на этот корень, выделив его среди всего остального на лесной дорожке.

Нас также должно вдохновлять и то, что целебное создание произведений творчества может в некоторых случаях сделаться созданием истинных произведений искусства.

Если человек с расстройствами настроения не испытывает пока тяги к созданию каких-либо творческих произведений, следует попробовать как бы механически начать с фотографирования в надежде, что проснется стремление делать это по-своему.

Как художник отправляется на этюды со своим этюдником, так отправляюсь куда-нибудь с фотоаппаратом. Мой фотоаппарат — любимый мой механизм. Он для меня как живой. Берегу его от ударов, протираю от пыли мягкой фланелью, забочусь, чтобы удобно было ему лежать в фотографической сумке вместе с экспонометром, штативом и другими фотографическими предметами.

Что, в сущности, делаю, когда фотографирую? Стараюсь оставить себе на память то интересное, что видел? — Не это здесь главное для меня. Этак можно, например, путешествуя по каким-то местам, накупить открыток этих мест. Если иногда так делаю, то это другая совсем область моей душевной жизни — область просто знания, памяти. Тут дело вот в чем. Фотоаппаратом ищу всюду себя — то, что по-настоящему созвучно мне, моей душе. Потому снимаю лишь то, что мне близко.

Я этого не осознавал, конечно, когда в детстве ходил в овраг фотографировать коров. Но теперь смотрю на эти фотографии с коровьими мордами — и вижу в них свое тогдашнее детское послевоенное настроение.

Фотографическое творчество начинается там, где выражаешь себя, свое отношение к людям, вещам, природе. Такое выяснение, оживление своей индивидуальности в творчестве дает душевную опору, целебное вдохновение даже в тяжелых болезненных случаях. Право, на что еще можно опереться, когда душевно расстроен, рас-строен, то есть не ощущаешь себя цельного, когда распалась, взбаламутилась душа, превратилась запутанными переживаниями, страхами, навязчи-востями, сомнениями в аморфное месиво? На что еще можно в это время так благодатно опереться, как не на свою духовную особенность, выраженную, например, в твоем снимке или слайде?

Смягчение душевной напряженности, успокоение светлым возвращением к себе самому приходит нередко уже во время съемки, когда ищешь с фотоаппаратом созвучное себе и, например, заранее придумываешь и записываешь в книжку название будущего снимка. Например: «В лесу. Собачья петрушка среди недотроги после дождя». Или даже тут же записываешь в книжку маленький очерк к снимку. Успокоение, просветление наступает и при рассматривании своих слайдов или снимков в альбоме.

С, 46 лет, пишет мне[85], что вот он испытывает «беспредметное возбуждение и волнение, какое бывало перед экзаменами, но в таких размерах, что пахнет психиатрической больницей». И дальше: «Хорошо видно, что отвлечение не помогает. Что ни делаешь — получается просто сложение нагрузок (работа плюс болезнь). Немного печатал снимки — то же самое, но позже по крайней мере один из них (я его посылаю Вам) дал и дает лечебный эффект».

На обратной стороне этого выразительного снимка С. объяснил его содержание: «В эту осень жила у нас под домом кошка с двумя котятами. Прошел уже месяц и она знает, что мое появление означает вкусную еду и ничем ей не грозит, но близко не подходит, вообще не подходит. И вот я спрашиваю, в чем причина, а она отвечает, что таков характер...»

Творческая фотография — это вдохновенное творчество выбора (без пера, без кисти). Не расскажет, не объяснит творец толково, почему именно вот так повернул фотоаппарат, почему захватил в кадр то, а не это, откуда взялась мягкость, нежность в листьях. Он только может сказать, что не был равнодушен к тому, что снимал. А у нас впечатление, будто он, художник-светописец, какой-то своей особой душевной «энергией» осветил, одухотворил пленку и снимок.

Итак, когда снимаешь с лечебной целью, при всей необходимости элементарной фотографической грамоты, важно прежде всего предаться своему вдохновению от созвучия с тем, что снимаешь, и «писать» это вдохновение на пленке, как поэт пишет стихотворение, а композитор музыку.

Есть еще у фотографии особенное свойство, которого нет у других видов творчества. Смотришь на старую фотографию и понимаешь: Боже мой, ведь все это, действительно, так точно и было! И эта трава с этими цветками росли в прошлом веке. И такие платья носили женщины. В такие игрушки играли дети.

Фотоаппарат не способен выдумывать, в отличие от карандаша и кисти. Он только выбирает, высвечивает.

Вовсе не думаю, что я фотографический художник, что достоин, например, участвовать в настоящих, не любительских выставках художественной фотографии. Да и технически мои снимки несовершенны. Но тут дело в другом. Для меня важно, что у меня есть некая душевная особенность и я выразил, целебно укрепил ее в себе — в том числе и фотографией, которой предаюсь с детства, с тех пор, как родители купили мне фотоаппарат.

Подобно многим, ощущаю по временам в напряженной суете жизни тягостное ускользание своей индивидуальности, отчужденность от себя самого, ходульность-стандартность своего мышления и чувствования. Неприятно терять себя даже в усталости. И тогда возвращаюсь к себе, к свойственным мне живым радостям, переживаниям, очерчивая-подчеркивая собственную душевную особенность, например, съемкой или общением с моими, по-своему сделанными, снимками в альбомах. В моих занятиях фотографией с меня довольно того, что могу снять по-своему и что это важно, дорого созвучным мне духовно людям. А кому мои снимки-переживания не интересны — Бог с ним, я ищу и буду, пока живу, искать близких мне переживаниями людей.

Самое высокое в человеке — его творчество, то есть выражение себя в своем деле, не бездуховно-трафаретная работа, а работа по-своему, с душой.

Качество творческой профессиональной работы тем выше, чем сильнее выражена в ней личностная особенность работника. Но если даже не повезло человеку в том смысле, что не лежит душа к «приевшемуся» профессиональному делу, в котором трудно и не хочется себя выражать, а поменять дело уж и поздно, и страшно, словом, делается это дело механически (хотя и от этого есть кому-то польза), — то остается стремиться к творческому самовыражению на досуге. Иначе как жить в возникшей аморфной душевной напряженности или суете-маяте? Не глушить же туманно-тягостную безликость вином, обжорством, возбуждающими фантазии ядами, поиском отвлекающих от дурного настроения дорогих вещей?!

Скромный фотоаппарат многим доступен сейчас, и возможно самой дешевой, старой, «комиссионной» камерой выбирать свое, созвучное себе, проясняя, укрепляя, просветляя душу, индивидуальность, как возможно писать и рисовать по-своему даже огрызком старого, никому не нужного карандаша.

Кстати, когда человек больше чувствует себя собою, яснее сознает, что близко ему и что чуждо, когда в душе живет какая-то увлеченность, то и нелюбимая работа спорится лучше.

Как попробовать себя в литературном творчестве? Чаще всего первыми очерками, рассказами моих пациентов были воспоминания о детских переживаниях. Чудесно-сказочное тепло детства обитает в памяти всякого человека. Описать эти ощущения для многих людей — дело радостное.

Из рассказа М., 19 лет:

«Гуляли мы с бабушкой возле нового здания университета. Глазел я по сторонам, ошеломленный с позиций своих пяти летразмерами и красотой его. Бегал туда-сюда и радовался всему. И вдруг остановился как вкопанный перед огромной плоской чашей для цветов. Там таких много стоит.

— Бабушка, это что же такое? — говорю.

— Да это такая ваза для цветов.

Долго смотрю, не понимая.

— Это ваза?

— Ну да, такая большая ваза.

— Бабушка, да ты ничего не понимаешь. Знаешь, что это? Это же памятник Великой Миске.

Дружный хохот проходящих студентов был мне ответом».

Февраль 1984.

Если почему-либо не хочется вспоминать детство, писать о детстве, можно писать о другом, но тоже непременно как-то о себе, о своих переживаниях, чтобы оживить свое, самобытное, сделаться хоть немного понятнее себе.

Поначалу можно даже не рассказ или очерк писать, а просто делать записи в дневник, в записную книжку. Например, записывать яркие краски жизни вокруг, чтобы чувственно оживиться.

Вот я увидел, как в снежный день вышла женщина с сумкой из магазина и из сумки вылезали целым пластом розовые свежезамороженные морские окуни, а с них свешивался большой пучок зеленого лука, — и так все и записал.

Или запись в книжку в сибирской командировке: «2 октября 1981 г., Красноярск. Утром снег скрипит под ногами. Солнце и осенне-разноцветные листья деревьев. Сфотографировал старинную часовню на снежной горе».

Записывание в книжку, в дневник приводит душу в порядок, становишься себе яснее. «Я постоянно как бы опираюсь в жизни на свою записную книжку и ручку к ней», — сказал мне один пациент. Тревожно-мнительные, сомневающиеся люди нередко записывают на бумаге свои сомнения, доводы «за» и «против», прежде чем решиться на какое-то важное для них действие. Это позволяет охватить вниманием как можно больше своих переживаний, записанное становится отчетливее в душе. Неясное переживание, раздумье, отданное бумаге, делается потому зримее, что как-то все же отделилось от тебя и можешь теперь внимательнее, трезвее рассмотреть его «сбоку», обрести определенность и, значит, душевно смягчиться.

Многолетний опыт помощи пациентам, страдающим чувством неполноценности, позволяет мне написать здесь, что часто в этих людях заложена самой природой, как противоядие страданию, способность к интересному целительному творчеству. Тут надобно осторожно нащупать характер этой затаенной творческой способности и неназойливыми пожеланиями, ободрениями способствовать творческой работе.

Нередко тоскливые, тревожные, не уверенные в себе люди стесняются писать, рисовать, втайне мечтая об этом («Куда уж мне!»). Важно подчеркнуть им, что как раз удрученность, печаль способствуют творческому самовыражению, помогая сосредоточиться, погрузиться в свои душевные кладовые, подвалы, тогда как солнечная радость несколько приподнимает-распыляет творческие переживания-раздумья. Вспоминая толстовское «все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему», отмечу: постоянно веселые, самоуверенные люди нередко похожи друг на друга, тревожно-грустные переживают каждый по-своему и нередко способны по-своему, творчески, изображать свои переживания, целебно смягчаясь в поисках душевной определенности.

Ю., 57 лет, основательно поднявшая себя к жизни из тягостной тоскливости целебным творчеством (живописным и литературным), пишет мне важное для понимания этого обретенного творчески-светлого состояния: «С творчеством приходит радость бытия, открываются просторы для обновления чувств, фантазии и познавания красоты. И чем больше углубляешься в творчество, тем многообразней открывается лицо мира. Мир творчества многолик. Об одном только желтеньком, таком знакомом цветке лютика можно написать целую книгу поэзии и посвятить ему целый альбом с изображением его портретов. Источник творчества неиссякаем. Творчество может быть и в очень малом, и в большом. Оно и в приготовлении обеда, пирога, то есть домашнее, кухонное творчество, и в написании книги, и в полотне художника. Можно нести творчество свое людям и можно творчески созерцать природу в большом и малом ее проявлении. Но мне кажется, что в природе все велико и даже трудно сказать про нее в малом. Созерцая природу, ее творчество, творит и обогащается твоя собственная душа. Я думаю, что творчество должно заключать в себе два чувства — любовь и бескорыстие. Творчество холодное никого не обрадует, душевно не согреет, а злое — может принести несчастье. По поводу бескорыстия в творчестве расскажу из собственного примера. Как-то я захотела нарисовать одному человеку картинку. Тема рисунка, о котором он просил, была мне не совсем созвучна. Но мне захотелось сделать приятное этому человеку. Мое творчество не было одухотворено. Оно было подчинено корысти-угождению и не принесло мне радости. Даже сомневаюсь, понравилась ли моя картинка тому человеку, которому была посвящена. Но вот другой пример с маленькой картинкой «Я их люблю (фиалочки)». Я рисовала их с любовью, не думая о том, чтобы кому-то угодить, сделать «шедевр». Я радовалась им, удивлялась, восхищалась. Я как бы впервые с ними встретилась в жизни».

Когда пациенты в начале лечения творчеством вздыхают о том, что писатели, художники из них все равно не получатся, а потому зачем «вся эта детская игра», я прошу их читать воспоминания, написанные не писателями, смотреть в музеях наивные непрофессиональные картинки (например на изразцах) или первобытную живопись, чтобы прочувствовать: есть нечто выше мастерства — самобытность (даже неотшлифованная!), переносящая нас в душу древнего или сегодняшнего человека.

Важно научиться ощущать в себе постоянную готовность претворять всякое душевное переживание (в том числе тягостное) в произведения творчества, чтобы думалось, чувствовалось про всякий почти предмет, событие: как я по-своему это напишу, слеплю, нарисую. Тогда человек с душевными трудностями защищен почти постоянным вдохновенным знанием, чувством своей личности — от многих возможных огорчений, тягостных конфликтов.

Что вызывает тренды на фондовых и товарных рынках Объяснение теории грузового поезда Первые 17 лет моих рыночных исследований сводились к попыткам вычис­лить, когда этот...

ЧТО ПРОИСХОДИТ, КОГДА МЫ ССОРИМСЯ Не понимая различий, существующих между мужчинами и женщинами, очень легко довести дело до ссоры...

ЧТО ПРОИСХОДИТ ВО ВЗРОСЛОЙ ЖИЗНИ? Если вы все еще «неправильно» связаны с матерью, вы избегаете отделения и независимого взрослого существования...

ЧТО ТАКОЕ УВЕРЕННОЕ ПОВЕДЕНИЕ В МЕЖЛИЧНОСТНЫХ ОТНОШЕНИЯХ? Исторически существует три основных модели различий, существующих между...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: