Модельаномальногоразвитияличности

Этот подход к проблеме зависимостей развивали в отечествен­ной патопсихологии Б. С. Братусь и Б. В. Зейгарник. Проблема алкогольной зависимости рассматривалась ими прежде всего как искажение в развитии личности, путь от здоровья к бо­лезни. Теоретической основой данной модели является теория деятельности А.Н.Леонтьева (см. т. 1, подразд. 6.1). Б.С. Братусь (1974) описал возникновение и признаки иллюзорно-компенса­торной деятельности, мотивом которой становится алкоголь.

Потребность в алкоголе не входит в число естественных по­требностей человека, поэтому сам алкоголь не имеет для него первоначально побудительной силы. Но уже в сознании ребенка алкоголь в силу культурных традиций воспринимается как обя­зательный и по-своему притягательный атрибут взрослой жизни, спутник особого веселья, праздников. Физиологический эффект первого знакомства не всегда однозначен и может меняться в за­висимости от общего состояния организма, особенностей нервной системы и количества выпитого. После принятия алкоголя чело­век испытывает состояние возбуждения, которое сопровождается рассогласованием движений, речевой расторможенностью, а затем возникает расслабление и сон. Тяга к алкоголю кроется не в самом физиологическом эффекте, а в неосознанной психологи­ческой мотивации, которую человек проецирует на измененный психофизиологический фон. Наиболее частым является желание повеселиться, создать приподнятое настроение на празднике.

Опыты с плацебо доказывают, что такой же эффект — эйфо­рия — может быть достигнут в результате внушения или само­внушения без воздействия алкоголя. «Важная роль психологиче­ского ожидания большей частью остается скрытой от сознания человека и поэтому появление <...> эйфорического состояния начинает приписываться алкогольному напитку. Именно в этом "опредмечивании" первоначально содержательно неоформлен­ного состояния и заключается то зерно, из которого вырастает психологическая привлекательность алкоголя <...>. По тем же принципам (проекция актуальных потребностей на измененный психофизиологический фон) <...> рождаются и другие "незаме­нимые" свойства алкогольных напитков. Со временем диапазон субъективных причин для выпивки становится все шире: "пьют для храбрости" и "с обиды", и "чтобы поговорить по душам", и "чтобы расслабиться", и "чтобы взбодриться"» (Зейгарник Б. В., Братусь Б. С. - 1980. - С. 142).

Именно неопределенность действия алкоголя делает его столь универсальным средством для достижения названных состояний. «Человек ищет в вине и водке гораздо большего, чем состояния эйфории <...>. Психологические причины надо искать, во-первых, в тех актуальных противоречиях, которые человек пытается раз­решить пьянством, и, во-вторых, в тех психологических и соци­альных условиях, которые толкают его на этот путь» (там же, с. 144). Основным из таких противоречий является расхождение между желаниями и возможностями человека.

В изменении отношения к алкоголю проявляется механизм «сдвига мотива на цель»: выпивка из вспомогательной цели, служащей мотиву «повеселиться, расслабиться, поговорить по ду­шам», становится самостоятельным мотивом особой иллюзорно-компенсаторной деятельности. Через многократное воспроизве­дение этой деятельности происходит удовлетворение все большего числа потребностей пьющего человека. Например, потребностей в самоуважении, самоутверждении, общении и т.д. Это удовлетворе­ние является иллюзорным, поскольку основывается на имитации результатов, а не на реальном осуществлении жизненных задач. На стадии злоупотребления компенсаторная деятельность еще оставляет место для реальной деятельности. Но уже происходит идеализация алкоголя, активный поиск предлогов, стремление к компаниям пьющих людей, создание целой системы самооправда­ния — своеобразного «алкогольного мировоззрения». В случае развития пьянства укрепляются пути иллюзорного разрешения неизбежно возникающих в жизни конфликтов.

По мнению Б. С. Братуся, «психологическая зависимость обу­словлена перестройкой иерархии мотивов». Алкоголь становится главным смыслом поведения. Алкоголизм усугубляет названные тенденции, внося элементы физической зависимости, приводя к

энцефалопатии. Индивидуальные различия сглаживаются, делая больных алкоголизмом с разными преморбидными особенностя­ми сходными в своих проявлениях и рассуждениях. Однако «био­логические особенности болезни не являются прямыми причи­нами изменений личности. Психологические механизмы, дей­ствующие при алкоголизме, те же, что и при нормальном развитии <...>. Но при нормальном развитии внешние причины приводят к более или менее адекватному отражению действительности. Болезнь же создает особые условия протекания психических про­цессов, которые приводят к искаженному отражению действитель­ности и отсюда к формированию и закреплению искаженного отношения к миру, к появлению патологических черт личности» (Братусь Б. С. - 1988. - С. 91).

Таким образом, в ходе болезни алкогольная деятельность не просто надстраивается над прежней иерархией деятельностей и потребностей, а качественно преобразует эту иерархию и сами потребности и мотивы, оставляя лишь несложные^ при­митивные. В итоге возникает алкогольная личность с измененной внутренней мотивационной структурой (Братусь Б. С, Сидо­ров П. И.- 1984).

Биопсихосоциодуховнаямодель

Данная модель является системной и рассматривает проявле­ния болезни и факторы зависимости от ПАВ на разных уровнях. Рассмотрим кратко каждый из них.

Биологический уровень. Под корнем «био» понимается прежде всего физическая зависимость от ПАВ и механизмы ее формиро­вания. В процессе употребления наркотик встраивается в процесс обмена веществ, и когда он перестает поступать в организм, чело­век переживает тяжелейшее состояние — абстиненцию. Потреб­ность в ПАВ и ломка в его отсутствие никак не зависят от воли человека, от черт его характера или свойств его личности. Точно так же, как, например, кашель больного туберкулезом не зависит от его желания. Признаётся также биологическая (генетическая) предрасположенность к формированию зависимости. Из этого де­лается вывод, обращенный к самому зависимому и необходимый для дальнейшей реабилитации: «Это не твоя вина, что ты заболел химической зависимостью, но это твоя ответственность — вы­здоравливать» (см. подробнее подразд. 7.2.1).

Психологический уровень. Современная медицина научилась снимать абстиненцию, и нередко самими зависимыми и их род­ственниками, а иногда даже и специалистами это временное об­легчение принимается за выздоровление. Однако, благополучно пережив ломку, алкоголик или наркоман очень скоро возвраща-

ется к прежнему образу жизни. Как правило, это происходит потому, что кроме физической у него сформировалась еще и психологическая зависимость от ПАВ, В отличие от просто дурной привычки, ее невозможно преодолеть волевым усилием (так же, как и проявление физической зависимости). Зависимость отличается от привычки тем, что зависимый человек уже не может без алкоголя или наркотика испытывать положительные эмоции, не может справляться с болезненными ситуациями, общаться на трезвую голову. Без «бутылки» или «дозы» жизнь приходится тер­петь. Психологическую зависимость преодолеть гораздо труднее, чем справиться с физической ломкой.

Алкоголизм и наркомании имеют ряд психологических предпосылок или факторов: низкая или, наоборот, за­вышенная самооценка, сложности в общении, психологические комплексы, неумение справляться со своими чувствами, высокий уровень внутреннего напряжения, длительный стресс, склонность к рискованным ситуациям (см. подробнее подразд. 7.2.3).

На психологическом уровне болезнь проявляется в разных аспектах: 1) мотивационном (навязчивое желание употребить, душевные страдания при отсутствии ПАВ); 2) волевом (усилия направлены на то, чтобы найти вещество и употребить его, все остальное — второстепенно, голос «нужно» слишком слаб); 3) эмоциональном («замороженные» чувства, крайне неустой­чивое эмоциональное состояние — от бесчувствия к интенсив­ным чувствам); 4) когнитивном («тоннельное видение» — все мысли прямо или косвенно сконцентрированы на употребле­нии; неспособность адекватно воспринимать реальность; из­бирательная память в отношении наркотизации — помнится хорошее, плохое забывается; провалы, ухудшение памяти; от­рицание проблем, связанных с употреблением наркотиков, от­рицание самой болезни; нарушение понимания причинно-следственной связи событий и поступков); поведенческом (неустойчивость, ложь — даже там, где проще сказать правду и др.). Поскольку после снятия ломки проблемы и разрушения на уровне психики остаются, их игнорирование неизменно при­водит к рецидиву.

Социальный уровень. На данном уровне описываются связи человека с социумом (с семьей, друзьями, коллегами, соседями, обществом в целом), оказывающие влияние на формирование зависимости от ПАВ.

К социальному уровню можно отнести следующие фак­торы: представление о том, что употребление химических ве­ществ (алкоголь, табак) традиционно и легально, употребление — социальная норма; неполная семья или нездоровая атмосфера в семье (даже в полной); частые переезды; химическая зависимость в семье; доступность веществ; мода; реклама — прямая и косвен-

ная; рядом нет позитивного взрослого — примера здоровой мо­дели поведения.

По отношению к ближайшему окружению и обществу зависи­мость от ПАВ проявляется в следующих аспектах: изме­нение круга общения, утрата прежних дружеских связей, доверия, отношения «ты — мне, я — тебе», манипуляции, обман, общество становится ненужно и неинтересно; потеря работы, учебы, раз­рушение отношений в семье, изоляция; потеря социальных на­выков, окружающий мир начинает восприниматься враждебно, криминализация и преступления. Общество, в свою очередь, от­вергает наркозависимых и больных хроническим алкоголизмом, а близкие зависимых, как правило, становятся «созависимыми» (см. подразд. 7.3.3 и 7.3.4).

Отношения с социумом необходимо восстанавливать, но это очень долгий и трудный процесс, пройти через который, имея больную психику, но не имея помощи, практически невозможно.

Духовный уровень. В осмыслении причин и последствий за­висимости от ПАВ важно учитывать, что человек еще и духовное существо и имеет определенные духовные потребности. Можно выделить ряд предпосылок к наркозависимости на духов­ном уровне: наличие «двойных стандартов» в семье и обществе (декларируется одно, а в реальности — другое) и, как следствие, нравственная дезориентация; потеря смысла жизни; духовная пу­стота, скука, ощущение отсутствия своего места в мире; ценности, внушаемые воспитывающими взрослыми, не разделяются детьми; искажение образа «Высшей силы» (Бога); эгоизм, эгоцентризм.

Болезнь имеет также рядпоследствий на духовном уровне: потеря интереса к жизни, самоуничижение, потеря нрав­ственных ценностей, деградация личности, саморазрушение, мысли о самоубийстве или попытки суицида, гнев на Бога.

Современной науке хорошо известно, что алкоголизм и нар­комании — заболевания хронические, прогрессирующие и неиз­лечимые. Неизлечимой химическая зависимость считается не только потому, что на сегодня медицина не знает средств ликви­дировать особенности обмена веществ в организме наркомана, но и потому, что ни, один человек не способен полностью изба­виться от всех своих проблем: психологических, социальных, телесных и духовных, т. е. невозможно выздороветь, но можно выздоравливать (Савина Е. — 2006).

* * *

Итак, каждаяизмоделейделаетакцентнаопределеннойстороне изучаемойреальности. Следуетзаметить, чтограницымеждунеко­торымиизвыделенныхмоделейдостаточноусловны, например, психофизиологическаяипредиспозиционнаяпсихиатрическаямоде-

литесносвязаны, близкокнимпримыкаетимодельличностныхтипов ичерт. Психоаналитическиемоделиимодельаномальногоразвития личностипредставляютсобойдвапсихологическихподходакпро­блемехимическойзависимостиивосновесвоейимеютпсихоанали­тическуюидеятельностнуюпарадигмысоответственно. Представлен­ныемоделииногдапротиворечатдругдругу, новосновномявляются взаимодополнительнымидляпониманиясложногофеноменахими­ческойзависимости.

Взаключениеприведенабиопсихосоциодуховнаямодель, вкото­ройпредпринимаетсяпопыткацелостногопониманияфеноменахи­мическойзависимости. Даннаямодельимеетконстатирующий, при­кладнойхарактерииспользуетсяврамкахминнесотскоймодели реабилитации, основаннойнапринципахпрограммы«12 шагов». Вто жевремяразработканаучныхинтегративныхмоделейхимической зависимости, которыепозволялибывыдвигатьнаучныегипотезыи простраиватьмежуровневыеивнутриуровневыевзаимодействия (междубиологическим, психологическим, социальнымуровнями) являетсяпо-прежнемуактуальнойзадачей, такжекакразвитиеком­плексныхметодовпомощи.

Эмпирическиеисследования

Нарушениякогнитивныхфункций

Работы, посвященные исследованию познавательных процес­сов при алкоголизме, в последние десятилетия относительно не­многочисленны. С. В. Менделевич (2009) провела комплексную клинико-нейропсихологическую оценку когнитивных функций у пациентов с неврологическими проявлениями алкоголизма. Она обследовала 97 мужчин (37 — 57 лет), страдающих хрониче­ским алкоголизмом II— III стадии, с помощью батареи тестов для оценки лобной дисфункции — избирательности внимания, ско­рости и гибкости мышления, зрительно-моторной координации и др. Были выявлены нарушения у 70 % пациентов: снижение избирательности внимания, скорости и гибкости мышления, на­рушение зрительно-моторной координации, беглости речи. По­казатели памяти в основном соответствовали норме. У пациентов с грубой энцефалопатией когнитивные нарушения были досто­верно более выражены.

Данные, полученные С. В. Менделевич, соотносятся с резуль­татами исследований Б.С.Братуся и Б. В.Зейгарник, ставшими классикой клинической психологии. Проведенное ими сравни­тельное экспериментально-психологическое исследование боль­ных с алкогольной энцефалопатией (II —III стадии) и больных травматической энцефалопатией без признаков злоупотребления алкоголем показало сходство нарушений познавательной деятель-

ности у обеих групп. Обобщая эти данные, Б. В. Зейгарник писа­ла: «В ряде методик — счет по Крепелину, отыскивание чисел, корректурной пробе — можно проследить общую для двух групп больных динамику колебаний внимания, истощаемости психиче­ских процессов. В классификации предметов, исключении пред метов, простых аналогиях и других методиках обнаруживалась недостаточность понимания абстрактных связей и отношений между предметами» (Зейгарник Б. В. — 1998. — С. 185).

В то же время, в ситуации эксперимента поведение больных было различным: личностные реакции больных с травматической энцефалопатией, несмотря на раздражительность, в целом были адекватными, в то время как больные алкоголизмом были в боль­шинстве равнодушны к исследованию, не стремились исправить ошибки, оспаривали оценку экспериментатора, некритично пе­реоценивали свои возможности, обнаруживали завышенную са­мооценку. Это указывает на ведущую роль личностной патологии при алкоголизме. «Нередко поведение больных хроническим ал­коголизмом напоминало поведение больных с поражениями лобных долей мозга <...> Однако их некритичность имеет другую структуру, чем при лобных синдромах. Она более избирательна, сочетается с агрессией по отношению к тому, что мешает удо­влетворению их патологической ведущей потребности. Некритич­ность же «лобных» больных сочетается с беззаботностью и аспон-танностью» (там же, с. 186).

Опийные наркомании являются наиболее исследованной груп­пой из всех видов наркоманий. Это связано с преобладанием в последние 15 лет в России именно этой формы (в основном ге­роиновой) зависимости среди больных в стационарах. Встреча­ются разнообразные и иногда противоречивые данные о харак­тере и степени выраженности психических нарушений у пациен­тов с героиновой зависимостью, их обратимости.

При патопсихологическом обследовании больных опийной наркоманией обнаружили существенное снижение умственной работоспособности при общей сохранности интеллекта. Измене­ния проявлялись в колебании внимания, неустойчивости мнести-ческой функции и Находились в прямой зависимости от времени, прошедшего с момента купирования абстинентного синдрома и давности злоупотребления. Б. Грант с соавторами в динамическом исследовании выявили у них речевые и перцептивно-моторные нарушения, которые у 34 % пациентов сохранились при обследо­вании через три месяца (после курса лечения и при отсутствии наркотизации) (Grant B.F. et al. — 1978). Авторы сделали вывод, что опиаты могут вызывать долговременный, медленно обрати­мый эффект. И. И. Бушев и М. Н. Карпова (1990), используя ком­пьютерную томографию при исследовании мозга страдающих героиновой зависимостью, выявили различную степень мозговой

атрофии в диэнцефальной и лобной областях головного мозга, что может являться биологической основой нарушения когнитив­ных функций.

А. Н. Ланда (1989) выявила серьезные изменения когнитивных функций органического генеза. Больные часто допускали ошибки, им была свойственна быстрая утомляемость, при которой резко ухудшалось качество выполнения заданий, нарушалась целена­правленность действий, усиливалась отвлекаемость на побочные раздражители, при этом больные не стремились к завершению заданий. Темп выполнения заданий был замедлен, ассоциативный процесс затруднен, отмечались трудности в переключении вни­мания. Были выявлены нарушения кратковременной памяти и зрительно-пространственной координации у многих больных. Новые знания усваивались с трудом и были непрочными.

Другими авторами (Полунина А. Г. — 2002; Баулина М.Е. — 2002) были выявлены сходные нейропсихологические нарушения у молодых мужчин, больных героиновой наркоманией. Централь­ное место в нейропсихологической картине нарушений высших психических функций занимали трудности программирования, регуляции и контроля в двигательной и интеллектуальной сферах, нарушение пространственного фактора, проявляющееся во всех сферах психической деятельности, а также неспецифические рас­стройства памяти и внимания, снижение работоспособности и повышенная истощаемость. У больных героиновой наркоманией было описано три типа синдромов, свидетельствующих о наличии очаговой патологии головного мозга (Баулина М. Е. — 2002):

1) синдром нарушений функций медио-базальных отделов лобной области в сочетании с дисфункцией диэнцефало-лимби-ческих структур;

2) синдром нарушения теменно-височно-затылочных отделов коры головного мозга;

3) сидром дисфункции конвекситальных отделов лобной об­ласти коры головного мозга.

Что вызывает тренды на фондовых и товарных рынках Объяснение теории грузового поезда Первые 17 лет моих рыночных исследований сводились к попыткам вычис­лить, когда этот...

Что делать, если нет взаимности? А теперь спустимся с небес на землю. Приземлились? Продолжаем разговор...

ЧТО И КАК ПИСАЛИ О МОДЕ В ЖУРНАЛАХ НАЧАЛА XX ВЕКА Первый номер журнала «Аполлон» за 1909 г. начинался, по сути, с программного заявления редакции журнала...

Конфликты в семейной жизни. Как это изменить? Редкий брак и взаимоотношения существуют без конфликтов и напряженности. Через это проходят все...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: