Реформы в области местного управления

Земская Вопрос о местном управлении возник в конце 50-х реформа годов в связи с подготовкой крестьянской рефор­мы. 27 марта 1859 г. при Министерстве внутренних дел была созда­на под председательством Н. А. Милютина комиссия для разработ­ки закона "О хозяйственно-распорядительном управлении в уез­де". В нее вошли образованные и либерально настроенные чинов­ники министерств внутренних дел, юстиции и государственных имуществ. Комиссии было предписано, чтобы проектируемые орга­ны местного управления не выходили за рамки хозяйственных во­просов местного значения. В апреле 1860 г. Милютин представил Александру II подготовленный комиссией проект "Временных пра­вил" о местном управлении, которое строилось по принципу выбор­ности и бессословности. Но в апреле 1861 г. под давлением реакци­онных придворных кругов Милютина и министра внутренних дел С. С. Ланского, обвиненных в "либерализме", уволили в отставку. Новый министр внутренних дел П. А. Валуев, назначенный и пред­седателем комиссии по подготовке реформы местного управления, был известен своими консервативными взглядами и стоял на пози­ции защиты корпоративных прав дворянства. Однако он не решил­ся пойти на ликвидацию основных принципов земской реформы, положенных в ее основу комиссией Милютина, — выборности и бессословности, а лишь изменил систему выборов в земские учре­ждения, которая давала преимущество дворянам-землевладельцам и крупной буржуазии и существенно ограничивала представитель-

ство основной массы населения — крестьянства, совсем устраняла от участия в выборах рабочих и ремесленников.

Подъем общественно-демократического движения в стране заставил самодержавие пойти даже дальше тех задач, какие оно ставило ранее перед комиссией Милютина. Валуеву было поручено в связи с реформой земских учреждений подготовить также про­ект "нового учреждения Государственного совета". По этому проек­ту предполагалось при Государственном совете учредить "съезд земских гласных" из представителей губернских земств и городов для предварительного обсуждения некоторых законов перед внесе­нием их на обсуждение в Государственный совет. Главные начала этой реформы Валуев представил императору в феврале 1862 г. Император в принципе одобрил их и передал на обсуждение в Со­вет министров. В начале июня 1862 г. проект был опубликован и передан на дальнейшее обсуждение в дворянские собрания. Но к этому времени обстановка в стране существенно изменилась. Рево­люционная волна была сбита, и самодержавие отказалось от своего намерения допустить " представителей населения к участию в за­конодательстве", решив ограничиться лишь учреждением органов местного управления на уровне губернии и уезда. Наряду с этим было решено также отказаться и от проектируемой низшей зем­ской единицы — волостного земства.

К марту 1863 г. проект "Положения о губернских и уездных земских учреждениях" был подготовлен. После обсуждения его в Государственном совете он был утвержден 1 января 1864 г. Алек­сандром II и получил силу закона. По этому закону создаваемые земские учреждения состояли из распорядительных (уездных и гу­бернских земских собраний) и исполнительных (уездных и губерн­ских земских управ). И те и другие избирались на трехлетний срок. Члены земских собраний получили название "гласных" (имевших право голоса). Количество уездных гласных по разным уездам ко­лебалось от 10 до 96, а губернских — от 15 до 100. Уездные и гу­бернские управы состояли из 4—6 членов.

Выборы в уездные земские собрания проводились на трех из­бирательных съездах (по куриям). Все избиратели делились на три курии: 1) уездных землевладельцев, 2) городских избирателей и 3) выборных от сельских обществ. В первую курию входили все землевладельцы, имевшие не менее 200 десятин земли, а также лица, обладавшие другой недвижимой собственностью стоимостью не менее чем на 15 тыс. руб. или же получавшие годовой доход свыше 6 тыс. руб. Владевшие не менее 10 десятин земли объединя­лись в группы с совокупным владением не.менее 200 десятин, и от каждой такой группы избирался представитель в избирательный съезд по первой курии. При формально бессословном характере указанного имущественного ценза первую курию представляли преимущественно землевладельцы-дворяне и торгово-промышлен-

ная буржуазия. Вторую курию составляли купцы всех трех гиль­дий, владельцы торговых и промышленных заведений в городах с годовым доходом свыше 6 тыс. руб., а также владельцы городской недвижимости (в основном домовладельцы) стоимостью не менее чем 500 руб. в небольших и 2 тыс. руб. в крупных городах. Вторая курия была представлена, главным образом, городской буржуази­ей. По этой курии могли баллотироваться дворяне и духовенство, если они имели в городах недвижимость по установленной оценке.

Если по первым двум куриям выборы были прямыми, то по третьей, не предусматривавшей имущественного ценза, многосте­пенными: сначала сельский сход выбирал представителей на воло­стной сход, на котором избирались выборщики, а затем уже уезд­ный съезд выборщиков избирал гласных в уездное земское собра­ние. Многостепенность выборов по третьей курии преследовала цель провести в земства наиболее состоятельных и "благонадежных" гласных из крестьян и ограничить самостоятельность сельских и волостных сходов при выборе представителей в земства из своей среды. Кроме того по третьей курии предоставлялось право балло­тироваться также местным дворянам и духовенству, если они про­живали в сельской местности и не обладали имущественным цен­зом, позволявшим им баллотироваться по первой курии. Важно от­метить, что по первой курии избиралось такое же количество глас­ных в земства, как и по остальным двум, что, несмотря на деклари­руемую всесословность земств, на деле обеспечивало в них преоб­ладание поместного дворянства. Об этом свидетельствуют данные по социальному составу земских учреждений за первое трехлетие их существования (1865—1867): в уездных земских собраниях дво­ряне составляли тогда 42%, крестьяне — 38%, купцы — 10%, духо­венство — 6,5%, прочие — 3%; в уездных земских управах дворян было 55,5%, крестьян — 31%, купцов, духовных лиц и прочих — 13,6%. Еще большим было преобладание дворян в губернских зем­ских учреждениях: в губернских земских собраниях дворяне со­ставляли 74%, крестьяне — 10%, прочие — 15%, а в губернских земских управах дворяне составляли уже 89,5%, крестьяне — 1,5%, прочие — 9%.

Согласно "Положению" о земстве председателями уездного и губернского земских собраний становились уездный и губернский предводители дворянства. Председатели управ избирались на зем­ских собраниях, при этом председателя уездной управы утверждал в должности губернатор, а губернской — министр внутренних дел.

Ежегодно в течение нескольких дней декабря проводились сес­сии земских собраний. В случае необходимости гласные созывались и на внеочередные сессии. Заседания были открытыми, и на них мог присутствовать всякий желающий. Гласные земских собраний никакого вознаграждения не получали. Члены управ работали по­стоянно и получали годовое жалованье: 600 руб. председатель управы

и по 500 руб. ее члены. Реально всеми делами в земстве заправляли земские управы через посредство разных комитетов и комиссий.

На жалованье у земств по найму содержались земские врачи, учителя, страховые агенты, техники, статистики и прочие земские служащие, имевшие профессиональную подготовку. Они составля­ли так называемый "третий элемент" в земстве (первым считались гласные земских собраний, вторым — члены земских управ). К на­чалу XX в. общая численность служащих по найму в земстве со­ставляла около 85 тыс. человек. На содержание земских учрежде­ний и наемных служащих, а также на ведение хозяйственно-адми­нистративных дел были установлены земские сборы с населения. Земство получало право облагать сбором в размере 1% с доходно­сти земли, торгово-промышленных заведений, с земледелия и про­мыслов крестьян. Основной доход (до 80%) земства получали от поземельного сбора, при этом одна десятина крестьянской надель­ной земли облагалась в два раза больше, чем одна десятина поме­щичьей. Таким образом, на практике основная тяжесть земских сборов ложилась на крестьянство. Для учета экономического поло­жения населения с конца 60-х годов стали периодически прово­диться земские подворные переписи.

Земства вводились только в великорусских губерниях, в кото­рых преобладало русское дворянство. Из 78 губерний России "По­ложение" о земских учреждениях 1 января 1864 г. распространялось на 34 губернии (менее их половины). Земская реформа не распространялась на Сибирь, Архангельскую, Астраханскую и Оренбургскую губернии, в которых не было или почти не было дворян­ского землевладения, и на национальные окраины России: остзей­ские губернии (здесь было свое местное управление, подчиненное немецким баронам), Литву, Польшу, Белоруссию, Правобережную Украину (в этих регионах среди землевладельцев преобладало поль­ское дворянство), на Кавказ, Казахстан и Среднюю Азию. Но и в тех 34 губерниях, на которые распространялся закон о земствах, земские учреждения вводились не сразу. К началу 1866 г. они были введены в 19 губерниях, к 1867 г. — еще в 9, а в 1868—1879 гг. — в остальных 6 губерниях. Таким образом, введение земств растяну­лось на 15 лет.

Всего предполагалось избрать в 34 губерниях 13 тыс. гласных. Реально было избрано 11,5 тыс., половину их составили гласные первой курии, чем обеспечивалось преобладание в земствах дво­рянства.

Земства были лишены каких-либо политических функций. Сфера деятельности земств ограничивалась исключительно хозяй­ственными вопросами местного значения. В ведении земств нахо­дились: устройство и содержание местных путей сообщения, зем­ской почты, земских школ, больниц, богаделен и приютов, попече­ние о местной торговле и промышленности, ветеринарная служба, взаимное страхование, местное продовольственное дело, даже по-

стройка церквей и содержание местных тюрем и домов для умали­шенных. Впрочем, исполнение земствами местных хозяйственно-административных функций рассматривалось самим правительст­вом даже не как право земств, а их обязанность: ранее этим зани­малась уездная и губернская администрация, а теперь заботы о местных делах и расходы на них перекладывались на земства. Члены и служащие земств привлекались к судебной ответственности, если они выходили за рамки своей компетенции.

Земства находились под контролем центральной и местной власти — министра внутренних дел и губернатора, которые имели право приостанавливать любое постановление земского собрания, признав его "противным законам или общим государственным поль­зам". Многие из постановлений земских собраний не могли всту­пить в силу без утверждения губернатора или министра внутрен­них дел. Для выполнения своих постановлений (например, для взы­скания недоимок по земским сборам, исполнения натуральных зем­ских повинностей и т. п.) земства были вынуждены порой обра­щаться к земской полиции, не зависевшей от земств.

Но и в предписанных законом пределах компетенция и дея­тельность земств все более ограничивалась последующими законо­дательными актами и правительственными распоряжениями. Уже в 1866 г. последовала серия циркуляров Министерства внутренних дел и "разъяснений" Сената, которые предоставляли губернаторам право отказывать в утверждении всякого избранного земством долж­ностного лица, если губернатор признал его "неблагонадежным". Земских служащих ставили в полную зависимость от местной ад­министрации, ограничивали возможности земств облагать сборами торговые и промышленные заведения, что существенно подрывало финансовое положение земств. В 1867 г. последовали запреты зем­ствам взаимодействовать друг с другом, взаимно информировать о принятых решениях, а также публиковать без разрешения губер­натора отчеты о своих собраниях. Председателей земских собраний обязывали закрывать их заседания, если в них поднимались вопросы, "не согласные с законом". Правительственные указы и циркуля­ры Министерства внутренних дел за 1868—1874 гг. ставили земст­ва в еще большую зависимость от власти губернатора, стесняли свободу прений в земских собраниях, ограничивали гласность и публичность их заседаний.

Однако несмотря на эти ограничения и стеснения земства сыграли огромную роль в решении местных хозяйственных и культурных задач: в организации мелкого кредита путем образо­вания крестьянских ссудосберегательных товариществ, в устрой­стве почт, в дорожном строительстве, в развитии страхования, в медицинской и ветеринарной помощи на селе, в деле народного просвещения. К 1880 г. на селе было открыто 12 тыс. земских школ, а за полвека своей деятельности земства открыли 28 тыс. школ. За это время в земских школах получили образование до двух мил-

лионов крестьянских детей. Земства подготовили за свой счет 45 тыс. учителей и значительно подняли материальный и обществен­ный статус народного учителя. Земские школы считались лучши­ми. По образцу их стали действовать и школы Министерства на­родного просвещения. Медицинские учреждения на селе, хотя еще и малочисленные и несовершенные, целиком были созданы земст­вами. На средства земств были созданы фельдшерские курсы спе­циально для села. Земские врачи стали проводить на селе привив­ки от оспы. Они предотвратили распространение ряда эпидемиче­ских заболеваний. Благодаря усилиям земских врачей показатель смертности среди крестьян сократился с 3,7% до 2,8%.

Велика была роль земств в статистическом изучении народно­го хозяйства, в первую очередь крестьянского. Земские статистики применяли новейшие достижения статистической науки, а их об­следования имели большое не только прикладное, но и научное зна­чение. Российская земская статистика считалась лучшей в мире по богатству, точности и ценности собранных ею сведений. И поныне изучение экономики пореформенной России невозможно без при­влечения ее материалов.

Таким образом, земства, хотя и ограниченные в правах, пока­зали свою жизнеспособность, приспособленность к местным усло­виям и требованиям жизни. Вопреки законодательным запретам земства превратились в очаги общественной деятельности либе­рального дворянства. Возникновение в 70—80-х годах XIX в. зем­ского либерально-оппозиционного движения, с которым вынужде­но было считаться правительство, стало важным фактором общест­венно-политической жизни страны.

Городская реформа. На тех же началах, как и земская, проводилась городская реформа. Существовавшие с 1785 г. сослов­ные органы городского самоуправления заменялись всесословны­ми, избираемыми на основе имущественного ценза.

20 июля 1862 г. последовало повеление Александра II присту­пить к разработке нового "Городового положения". В 509 городах были учреждены местные комиссии, которые занялись сбором све­дений о состоянии городов и обсуждением вопросов об управлении городским хозяйством. Министерство внутренних дел на основании сводки материалов этих комиссий составило в 1864 г. проект "Горо­дового положения". Он сначала поступил в Кодификационную ко­миссию, в которой находился до марта 1866 г., а затем был внесен для обсуждения в Государственный совет, где пролежал без дви­жения еще два года. Подготовка городской реформы проходила уже в условиях заметного поворота к реакции. Поэтому правительство затягивало проведение реформы, и ее проект неоднократно под­вергался изменениям в сторону ограничения прав городского само­управления. Лишь 16 июня 1870 г. проект " Городового положения" был утвержден Александром II и стал законом. По этому закону в

509 городах России вводились новые, бессословные органы город­ского самоуправления — городские думы, избираемые на 4 года. Городские думы, в свою очередь, избирали на тот же срок постоян­но действующие исполнительные органы — городские управы в составе городского головы, его "товарища" (заместителя) и несколь­ких членов. Городской голова являлся председателем как город­ской думы, так и городской управы.

Избирательным правом в органы городского самоуправления пользовались мужчины с 25-летнего возраста, обладавшие имуще­ственным цензом плательщики городских налогов: владельцы тор­гово-промышленных заведений, банков и городских недвижимостей. При этом была принята прусская система распределения город­ских избирателей на три "класса" (курии) в зависимости от разме­ров уплачиваемых в городскую казну сборов. В первом "классе" находились наиболее крупные плательщики, на долю которых при­ходилась треть общей суммы этих налогов, во втором — средние плательщики, уплачивавшие также треть городских налогов, в треть­ем — мелкие плательщики, уплачивавшие остальную треть на­логов.

Наряду с частными лицами избирательное право получали и ведомства — разные учреждения и общества, городские церкви и монастыри, платившие сборы в городской бюджет. Каждое из них выбирало по одному гласному в городскую думу. Рабочие, служа­щие, интеллигенция, являвшиеся основным по численности населе­нием, но не имевшие собственности и поэтому освобожденные от уплаты налогов, устранялись от участия в самоуправлении. Харак­терно, что чем крупнее был город, тем меньшим становился удель­ный вес жителей, допускаемых к участию в выборах в городские думы. В городах, насчитывавших менее 5 тыс. жителей, избира­тельным правом пользовались 10,4% их числа, в тех, в которых числилось от 20 тыс. до 50 тыс. человек, — 4%; в Москве избира­тельным правом пользовались 3,4% жителей, а в Петербурге — лишь 1,9%. Поскольку каждый разряд избирателей выбирал оди­наковое число гласных в думу, то оказывалось, например, что в Москве норма представительства от первой курии была в 8 раз выше, чем во второй, и в 40 раз выше, чем в третьей, а в Петербур­ге — соответственно в 4 и 20 раз. Так обеспечивалось преобладание в городской думе крупной буржуазии и дворян-домовладельцев. Городская дума Петербурга насчитывала 250 гласных, Москвы — 180, в провинциальных городах — от 30 до 72. Городской голова, избираемый думой, утверждался в своей должности в крупных го­родах министром внутренних дел, а в мелких — губернатором. Го­родская дума подчинялась Сенату, однако губернатор следил за "законностью" ее постановлений.

Компетенция городского самоуправления, как и земского, была ограничена рамками чисто хозяйственных вопросов: благоустрой­ство городов, попечение о местной торговле и промышленности,

общественное призрение (богадельни, детские приюты и пр.), здра­воохранение и народное образование, принятие санитарных и про­тивопожарных мер. Бюджет городской думы формировался из средств, получаемых от налогов и сборов с городской недвижимо­сти, торговых и промышленных заведений в размере 1% их дохо­дов, пошлинных сборов с проводимых в городе аукционов, а также от эксплуатации принадлежавших городу торговых рядов, бань, боен и частично из отчислений от казны. На эти средства, помимо расхо­дов на собственно городские нужды, содержались полиция, городские тюрьмы, воинские казармы, пожарная охрана: на это трати­лось в разных городах до 60% средств городского бюджета. Расхо­ды на благоустройство городов составляли 15% городского бюдже­та, на образование — 13% и на медицину — около 1%.

Как и земства, городские думы не имели принудительной вла­сти и для исполнения своих постановлений обязаны были прибе­гать к помощи полиции, им не подчиненной. По существу реальная власть в городе принадлежала губернаторам и градоначальникам.

"Городовое положение" 1870 г. сначала было введено в 509 русских городах. В 1874 г. оно было введено в городах Закавказья, в 1875 г. — Литвы, Белоруссии и Правобережной Украины, в 1877 г. — в Прибалтике. Оно не распространялось на города Сред­ней Азии, а также Польши и Финляндии, где действовало прежнее городское управление. В итоге под действие "Городового положе­ния" 1870 г. попадали 707 городов России, но реально оно было введено в 621 городе.

Несмотря на ограниченность реформы городского самоуправ­ления, она тем не менее явилась крупным шагом вперед, поскольку заменила прежние сословно-бюрократические органы управления городом новыми, основанными на буржуазном принципе имущест­венного ценза. Новые органы городского самоуправления сыграли немалую роль в хозяйственно-культурном развитии пореформен­ного города.

Судебная реформа

Подготовка судебной реформы началась в конце 1861 г., когда Александр II поручил Государственной канцелярии приступить к разработке "Основных положений преобразования судебной части в России". К подготовке реформы были привлечены видные юри­сты страны. Среди них важную роль играл С. И. Зарудный, под руководством которого были выработаны основные начала судоус­тройства и судопроизводства. После их обсуждения в Государст­венном совете и одобрения в сентябре 1862 г. царем они были опуб­ликованы и разосланы для отзывов в судебные учреждения, уни­верситеты, известным зарубежным юристам, а затем легли в осно­ву разработки судебных уставов. Для этого при Государственной

канцелярии была образована специальная комиссия, состоявшая из трех отделений: судоустройства, уголовного и гражданского су­допроизводства. В августе 1864 г. проекты судебных уставов были внесены на обсуждение в Государственный совет, одобрены им и 20 ноября утверждены Александром.

Судебные уставы, предусматривали бессословность суда и его независимость от административной власти, несменяемость судей и судебных следователей, равенство всех сословий перед законом, состязательность и гласность судебного процесса с участием в нем присяжных заседателей и адвокатов. Это явилось значительным шагом вперед по сравнению с прежним сословным судом, с его без­гласностью и канцелярской тайной, отсутствием защиты и бюро­кратической волокитой.

Вводились новые судебные учреждения — коронный и миро­вой суды. Коронный суд имел две инстанции: первой являлся ок­ружной суд (обычно в пределах губернии, которая составляла су­дебный округ), второй — судебная палата, объединявшая несколь­ко судебных округов и состоявшая из уголовного и гражданского департаментов.

Принимавшие участие в судебном разбирательстве выборные присяжные заседатели устанавливали лишь виновность или неви­новность подсудимого, а меру наказания определяли в соответст­вии со статьями закона судья и члены суда. Решения, принятые окружным судом с участием присяжных заседателей, считались окончательными, а без их участия могли быть обжалованы в судеб­ной палате. Решения окружных судов и судебных палат, принятые с участием присяжных заседателей, могли быть обжалованы в Се­нате только в случае нарушения законного порядка судопроизвод­ства или обнаружения каких-либо новых обстоятельств по делу. Сенат имел право кассации (отмены или пересмотра) судебных ре­шений. Для этого в его составе учреждались кассационно-уголовный и кассационно-гражданский департаменты. Не решая дела по существу, они передавали его на вторичное рассмотрение в другой суд, либо в тот же суд, но с другим составом судей и присяжных заседателей.

Для разбора гражданских исков на сумму до 500 руб. и мелких правонарушений учреждался в уездах и городах мировой суд в составе одного судьи, без присяжных заседателей и адвокатов, с упрощенным делопроизводством. Он обеспечивал "скорое" реше­ние дел с учетом "местных условий". Мировые судьи избирались на уездных земских собраниях, а в Москве, Петербурге и Одессе — городскими думами сроком на 3 года. В губерниях, где не было земств, мировые судьи назначались местной администрацией. Ми­ровым судьей мог быть избран (или назначен) только "местный житель" в возрасте не моложе 25 лет, "не опороченный по суду или общественному приговору", имевший высшее или среднее образо­вание, или прослуживший, преимущественно по судебной части,

не менее трех лет". Кроме того, он должен был обладать имущест­венным цензом, вдвое превосходившим ценз избираемых в уезд­ные земские гласные по первой курии.

Мировой судья был первой инстанцией, представлявшей со­бой мировой участок. Второй инстанцией являлся уездный съезд мировых судей, состоявший из всех мировых участковых и некото­рых "почетных" судей. Они избирали из своей среды председателя мирового съезда. В рамках уезда они составляли мировой уездный округ. Мировой судья мог приговаривать признанных виновными к денежному штрафу не свыше 300 руб., аресту до 6 месяцев или к заключению в тюрьму на срок не более одного года. Решения миро­вого судьи можно было обжаловать в уездном съезде мировых су­дей. Мировой суд,"скорый" в решении дел, без волокиты и матери­альных издержек, пользовался популярностью у населения.

Председателей и членов судебных палат и окружных судов утверждал император, а мировых судей — Сенат. После этого они по закону не подлежали ни увольнению в административном по­рядке, ни временному отстранению от должности. Их можно было отстранить от должности лишь тогда, если они привлекались к суду по обвинению в уголовном преступлении. В таких случаях суд при­нимал решение о смещении их с должности.

Судебные уставы 1864 г. вводили институт присяжных пове­ренных — адвокатуру, а также институт судебных следовате­лей — особых чиновников судебного ведомства, которым передава­лось изымаемое из ведения полиции производство предваритель­ного следствия по уголовным делам. Председатели окружных су­дов и судебных палат должны были иметь высшее юридическое образование. Членами этих судов назначались лица, прослужив­шие "по судебной части" не менее трех лет; судебными следовате­лями — лица, занимавшиеся судебной практикой не менее 4 лет; а присяжные поверенные помимо высшего юридического образова­ния должны были иметь и пятилетний стаж судебной практики. В присяжные заседатели избирались лица, обладавшие определен­ным имущественным цензом и проживавшие в данной местности не менее двух лет. Присяжными заседателями не могли быть ду­ховные лица, военные, учителя народных школ, а также "опоро­ченные по суду".

Надзор за законностью действий судебных учреждений осу­ществлялся обер-прокурорами Сената, npoкурорами судебных па­лат и окружных судов. Они подчинялись непосредственно минист­ру юстиции как генерал-прокурору. Прокуроры имели штат своих помощников — "товарищей прокурора".

Судебными уставами 1864 г. впервые в России вводился нота-риат. В столицах, губернских и уездных городах учреждались но­тариальные конторы со штатом нотариусов, которые заведовали, "под наблюдением судебных мест, совершением актов и других дей-

ствий по нотариальной части на основании особого о них положе­ния".

Действие судебных уставов 1864 г. распространялось только на 44 губернии (немногим более половины губерний) России. Судеб­ные уставы не распространялись на Прибалтику, Польшу, Бело­руссию, Сибирь, Среднюю Азию, северные и северо-восточные ок­раины Европейской России. Новые судебные учреждения вводи­лись не сразу. Помимо значительных средств для их учреждения, требовалось еще время для подготовки необходимого штата про­фессиональных судебных чиновников. В 1866 г. было образовано лишь два судебных округа — в Москве и Петербурге. К 1870 г. новые суды были введены в 23 губерниях из 44, на которые распро­странялось действие уставов 1864 г. В остальных губерниях обра­зование новых судов завершилось лишь к 1896 г.

В судебной реформе 1864 г. наиболее последовательно были осуществлены принципы буржуазного права. Тем не менее в новой судебной системе сохранялось еще немало черт сословного суда. Так, сохранялись духовный суд по делам духовным и военные суды для военных. Высшие царские сановники — члены Государствен­ного совета, сенаторы, министры, генералы — за совершенные ими преступления подлежали Верховному уголовному суду, ибо на них не распространялась юрисдикция судебных округов и палат. По­следующие узаконения вносили другие отступления от принципов буржуазного права. С 1866 г., когда новые судебные учреждения лишь начали вводиться, последовали различные изъятия, "допол­нения" и "разъяснения", ограничивавшие сферу их деятельности. В 1866 г. судебные чиновники фактически были поставлены в зави­симость от губернаторов: они обязаны были являться к губернато­ру по первому вызову и "подчиняться его законным требованиям". С 1867 г. вместо следователей стали назначать "исправляющих долж­ность следователя", на которых принцип несменяемости не распро­странялся. Существенным средством давления на судей было пра­во министра юстиции перемещать их из одного судебного округа в другой.

Закон 1871 г. передал производство дознания по политическим делам жандармерии, а с 1878 г. значительная часть политических дел изымалась из ведения судебных палат и передавалась воен­ным судам. В 1872 г. было создано Особое Присутствие Прави­тельствующего Сената специально для рассмотрения дел по по­литическим преступлениям. Закон 1872 г. ограничивал публичность судебных заседаний и освещение их в печати. В 1889 г. был упразд­нен и мировой суд (восстановлен в 1912 г.).

В связи с подготовкой судебной реформы была проведена и такая важная мера, как отмена телесных наказаний. Изданный 17 апреля 1863 г. закон отменял публичное наказание по пригово­рам гражданских и военных судов плетьми, шпицрутенами, "кош­ками" (плети с несколькими просмоленными концами), клеймение.

Однако телесные наказания все же окончательно не отменялись: они сохранялись для податных сословий (до ста ударов розгами взамен ареста в смирительном или рабочем доме) и для крестьян по приговорам волостных судов. Применялись розги к штрафным солдатам и матросам, ссыльным и заключенным в арестантские отделения.

Финансовые реформы

Расстройство финансов в ходе Крымской войны настоятельно потребовало упорядочения всего финансового дела. Проведение в 60-х годах XIX в. серии финансовых реформ было направлено на централизацию финансов и коснулось главным образом аппарата финансового управления. Здесь большую роль сыграл видный фи­нансист, государственный контролер В. А. Татаринов, ранее специ­ально изучавший финансовое дело в Европе.

Указом 31 мая 1860 г. "для оживления промышленности и тор­говли" был учрежден Государственный банк, которому передава­лись вклады упраздняемых кредитных учреждений — Заемного и Коммерческого банков, Сохранной казны и приказов общественно­го призрения. Государственный банк получил преимущественное право кредитования торговых и промышленных заведений. Разра­ботанные Татариновым предложения по централизации финансо­вого дела и упорядочению государственного бюджета легли в осно­ву закона 1862 г., по которому единственным ответственным распо­рядителем всех доходов и расходов стало Министерство финансов, а не каждое ведомство, как это было ранее. Смета доходов и расхо­дов государственного бюджета отныне ежегодно проходила через. Государственный совет. Представлявшая до этого государственную тайну роспись доходов и расходов стала публиковаться для всеоб­щего сведения, что укрепило доверие к государственным финан­сам. Деятельность Министерства финансов была подотчетна Госу­дарственному контролю. Указом 21 декабря 1864 г. Государствен­ный контроль был преобразован: ему была придана большая само­стоятельность. Во всех губерниях были учреждены контрольные палаты, не зависевшие от местной администрации и подчинявшие­ся только государственному контролеру. Они ежемесячно проверя­ли расходы всех местных учреждений.

Еще с 1859 г. работала Податная комиссия для упорядочения и уравнения прямых налогов. Она собрала и издала огромное количе­ство ценных статистических сведений по всем отраслям народного хозяйства. На основе собранных ею данных в 1870 г. был введен государственный налог на землю в размере от 0,25 до 10 коп. с десятины (в зависимости от ценности угодий).

Была отменена система откупов, при которой большая часть косвенных налогов шла не в казну, а в карманы откупщиков. Ста-

рая, характерная для феодально-крепостнического государства практика отдачи на откуп частным лицам сбора с населения кос­венных налогов на соль, табак, вино и пр., сопровождавшаяся мно­гочисленными злоупотреблениями и вымогательствами откупщи­ков, была особенно тяжела и ненавистна народу. В 1858—1860 гг. по стране прокатилась волна массовых выступлений против винных откупов, охватившая 32 губернии. Начавшийся с коллективных от­казов покупать вздорожавшее в три раза вино протест вылился в повсеместный разгром питейных заведений. Под непосредственным влиянием этих событий правительство вынуждено было принять в 1860 г. закон, по которому откупная система с 1 января 1863 г. повсеместно отменялась и заменялась акцизной системой: продажа вина объявлялась свободной, но облагалась особым акцизным сбо­ром, взимаемым созданными для этого государственными акциз­ными учреждениями.

Однако эти меры, несомненно благоприятствовавшие экономи­ческому развитию пореформенной России, не меняли общей сослов­ной направленности финансовой политики правительства. Основ­ная тяжесть налогов и сборов по-прежнему лежала на податном населении. Сохранялась старая, введенная еще Петром I подушная подать для крестьян (для мещан она с 1863 г. была заменена нало­гом на недвижимое имущество). Бывшие помещичьи, удельные и государственные крестьяне несли на себе всю тяжесть оброчных и выкупных платежей — по сути дела феодальных повинностей.

Подушная подать, оброчные и выкупные платежи в 60—70-х годах составляли свыше 25% государственных доходов, однако ос­новная часть их (более половины) собиралась в виде косвенных налогов, которые преимущественно выплачивало также податное население. Более 50% расходов в государственном бюджете шло на содержание армии и аппарата управления, до 35% — на погашение процентов по государственным долгам, выплату субсидий помещи­кам и промышленникам. Расходы на образование, медицину, при­зрение составляли лишь около 1/10 государственного бюджета.

Система охраняемых территорий в США Изучение особо охраняемых природных территорий(ООПТ) США представляет особый интерес по многим причинам...

ЧТО ПРОИСХОДИТ, КОГДА МЫ ССОРИМСЯ Не понимая различий, существующих между мужчинами и женщинами, очень легко довести дело до ссоры...

Что вызывает тренды на фондовых и товарных рынках Объяснение теории грузового поезда Первые 17 лет моих рыночных исследований сводились к попыткам вычис­лить, когда этот...

Что способствует осуществлению желаний? Стопроцентная, непоколебимая уверенность в своем...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: