Идея трансцендентальной философии и гуссерлевская реконструкция истории ее развития

доктор философских наук, профессор А.И. Алешин;

доктор философских наук, профессор В.Л. Лехциер;

доктор философских наук, профессор В.Н. Фурс.

С13 Трансцендентализм и историчность в феноменологии Гуссерля / А.Э. Савин. — Ханты-Мансийск: РИЦ ЮГУ, 2008. — 210 с.

В монографии исследуется генезис понимания
истории в феноменологической философии Эдмунда Гуссерля (1859 — 1938). Проясняются исторические предпосылки и характер феноменологического трансцендентализма. Выявляется специфика трансцендентально-феноменологического осмысления истории в рамках генетической феноменологии, и вскрываются основания гуссерлевской периодизации исторического процесса. Подробно рассматривается историчность жизненного мира. Раскрываются измерения историчности жизненного мира: политическая историчность и историчность-связанная-с-разделением-труда.

Для студентов, аспирантов и преподавателей высших учебных заведений, всех, кто интересуется философией и историей философии.

Глава I. Предпосылки формирования трансцендентально–феноменологической философии 12

§1. Идея трансцендентальной философии и гуссерлевская реконструкция истории ее развития 12

§2. Способ открытия cogito в «Размышлениях о первой философии» Декарта 32

§3. Проблема единства формальной и трансцендентальной логики у Канта в контексте трансцендентально-феноменологической философии.. 46

Глава II. Трансцендентально-феноменологический подход к пониманию истории 53

§1. Генетический анализ конститутивных систем как трансцендентально-феноменологический подход к пониманию истории.. 53

§2. Проблема перехода от внутренней к внешней интенциональной истории 93

Глава III. Понятие истории в трансцендентальной феноменологии 126

§1. Основания периодизации исторического процесса в феноменологии Гуссерля 126

§2. Историчность жизненного мира в трансцендентальной феноменологии 156

Целью настоящего исследования является раскрытие генезиса понимания истории в гуссерлевской феноменологии. Поскольку специфика гуссерлевского понимания истории определяется «трансцендентальным поворотом», ее выявление неразрывно связано с исследованием трансцендентализма в его своеобразной гуссерлевской модификации. Объектом исследования, таким образом, выступает история феноменологической философии, а темой — становление феноменологического понимания истории у Гуссерля. Так как само изыскание осуществляется в рамках трансцендентально-феноменологического подхода, понимание метода и пути исследования напрямую зависит от его результата.

Когда говорят об истории, имеют ввиду либо историческое повествование или, еще уже, историческую науку, historia rerum gestarum, либо историю самих событий, — res gestae, — в ряду которых могут находиться также историческое повествование и историческая наука. Феноменология, следовательно, поскольку она обращается к истории, может предстать либо как методология исторической науки, т. е. учение о правах и границах различных способов познания исторической действительности, либо как особый сорт «философской истории», т. е. как философское истолкование действительного, реального исторического процесса по образцу бурно разросшихся с XVIII века теорий, трактующих историю как прогресс или упадок нравственности, права, гражданского общества и т.д. Гуссерлевская феноменология претендует, однако, на большее, чем новая версия «наивной», не обращающейся рефлексивно к анализу способов познания, «философской истории», и даже на большее, чем новая теория познания в исторических науках. Она стремится вскрыть историческое измерение сознания как основание res gestae, реальной истории, и лишь затем, и в качестве следующей по рангу задачи, прояснить смысл исторического познания, исторической науки.

Конечно, такая постановка задачи звучит для современного исследователя «слишком идеалистически» после «исторического материализма» Маркса и его продолжателей и «истории телесности» Фуко и, одновременно, «слишком тривиально» после американской психоистории и «истории ментальности» «школы Анналов». Следует принять в расчет, однако, что понимание сознания у Гуссерля столь своеобразно, что, с одной стороны, ввиду концепции трансцендентальной редукции, радикально отделено от его, исходящих из декартова дуализма, психологистических истолкований, лежащих в основании как психоистории, так и истории ментальности; с другой, — благодаря осознанию трансцендентальной функции телесности (Leiblichkeit), кинестетического опыта, не попадает под критику со стороны материалистов, поскольку та критика, которая, так или иначе, остается под влиянием картезианско-эмпиристской концепции опыта, под влиянием объективизма вообще, бьет мимо цели, а более тонкие формы материализма имеют с феноменологией общие предпосылки.

Обращение к истории имеет для феноменологии вовсе не вторичный и прикладной характер, а, напротив, выступает как результат разворачивания ее сущности; с одной стороны, — разворачивания ее метода от эйдетического усмотрения до генетического анализа, с другой, — самопрояснения ее собственных онтологических оснований и, тем самым, согласно гусссерлевским притязаниям, прояснения оснований всякого философствования, раскрытия укорененности всякой, в том числе и феноменологической, философии в жизненном мире. Движение тематизации истории выступает глубинным измерением трансцендентальной феноменологии, в нем перекрещиваются идеи редукции и интерсубъективности, кинестетического опыта и генезиса, рефлексии и жизненного мира, т.е. те основные концепты, которые определяют смысл феноменологической философии. Более того, в ходе тематизации истории все они предстают в новом свете. Если Гуссерль рассматривает феноменологию как реализацию интенции нововременной, и даже шире, — всей европейской философии, то феноменологическую концепцию истории можно рассматривать как реализацию интенции самой гуссерлевской феноменологии.

Учение самого Гуссерля развивается от критики историцизма в «Философии как строгой науки» (1911) к осознанию необходимости для трансцендентальной феноменологии историко-критической рефлексии в «Кризисе европейских наук и трансцендентальной феноменологии» (1937). Декларация о необходимости исторической рефлексии обосновывается тезисом об «историчности» человеческого существования (Dasein). Основатель феноменологии утверждает здесь, что истинная философия не может игнорировать этой «историчности» ни в постановке проблем, ни в образовании понятий, ни в разработке методов своего «систематического» исследования (которому, при классическом подходе, характерном также для «раннего» и «зрелого» Гуссерля, противостоит исследование «историческое», сводящееся к предваряющей собственную доктрину демонстрации неспособности предшественников достичь целей подлинной философии). Иначе говоря, исторические разработки «Кризиса» выполняют не только негативную функцию расчистки заваленного грудами ошибочных философских концепций пути к «самим вещам» и «приготовления души» к принятию правильной установки мышления, но и участвуют в исследовании «самих вещей», а их методические ходы со своими онтологическими импликациями являются ядром трансцендентально-феноменологической методологии.

Резкий контраст между «ранним» и «поздним» Гуссерлем в трактовке истории выдвигает на передний план историко-философского исследования проблему реконструкции того хода мысли, который приводит первоначально «аисторичную», (если не «антиисторичную»), феноменологию к осознанию историчности Dasein.

Тематизация истории является результатом пересечения двух линий гуссерлевских изысканий: генетической феноменологии и феноменологии интерсубъективности.

Переход от статической к генетической феноменологии знаменуется обнаружением горизонтности сознания как с объектной (мир), так и с субъектной, (поток сознания-времени) сторон. С одной стороны, каждая темпоральная фаза данности объекта сохраняет предшествующие фазы и сводит их воедино в определении объекта, т.е. сохраненные данности (осадки) участвуют в конституировании самого объекта. С другой, — осевшие пласты предшествующего опыта, действуя в «живом настоящем» и претерпевая от него, участвуют в самоконституировании субъекта, превращая его из «пустого Я–полюса» «Идей I» (1913) в «субстрат габитусов» и носителя целей и интересов, т.е. в «конкретную трансцендентальную монаду» (в терминах «Картезианских медитаций» (1931)). Указанный ход мысли приводит к признанию роли «индивидуальной истории» конкретной трансцендентальной монады в конституировании объективности.

Феноменология интерсубъективности, в свою очередь, помещает эту «историю» в «социальный» контекст (в пределе, — в контекст «истории человечества»), благодаря обнаружению парадокса взаимоконституирования Ego и Alter Ego, т.е. открытости «конкретной монады» с ее «индивидуальной историей» для других монад с их «индивидуальными историями». Трактовка «монады» как наследницы самой себя, в смысле конструированности своими индивидуальными прошлыми опытами, и исследования проблемы интерсубъективности приводят Гуссерля к осознанию производности «монады» от потока «пра-Я», который может быть истолкован как горизонт традиции.

Это ставит перед трансцендентальной феноменологией задачу так называемой исторической редукции, т.е. выявления источников «самопонятностей», которые “автоматически” срабатывают в мышлении индивида (в том числе и философа), принадлежащего всякой определенной традиции. Причем главным оказывается выяснение тех парадигм целеполаганий («телосов»), которые выступают как «монадообразующие» для «трансцендентальных сообществ и, — в пределе, — для «человечества» в целом. Проявления таких «телосов» характеризуются Гуссерлем как принципиально непрезентируемые «идеи в кантовском смысле». История, рассматриваемая «сверху вниз», т.е. по направлению от «телосов» к «монадам», тогда понимается как история «открытия-сокрытия» «телосов» и оперативности (саморазворачивания) «идей» в жизни «трансцендентальных сообществ».

Глубинным основанием исторического процесса, согласно Гуссерлю, является историчность жизненного мира — смысловая связь между «ныне живущими, давно умершими и еще не родившимися» представителями каждого конкретного сообщества монад. Смена способов смысловой связи между ними, т.е. типов историчности, по убеждению Гуссерля, лежит в основе смены исторических эпох.

Историчность жизненного мира имеет две главных составляющих: политическую и связанную-с-разделением-труда. Политическая историчность связана с изменениями конститутивных систем, характерных для представителей замкнутого (домашнего) жизненного мира (Heimwelt), под влиянием столкновения с чужим миром (Fremdwelt). Историчность-связанная-с-разделением-труда характеризует изменения конститутивных систем представителей домашнего мира вызванные порождением им «особых миров» (Sonderwelten) относительно замкнутых «профессиональных сообществ» и обратным их воздействием на домашний мир и его «систему нормальности».

Тектонические сдвиги, происходящие в жизненном мире в двух указанных измерениях, и порождают, согласно Гуссерлю, все возможные разломы и новообразования на поверхности фактической истории (расселение и колонизацию, культурную и научно-техническую экспансию и сопротивление ей, войну, в том числе и гражданскую, распад старых политических союзов и образование новых и т.д.). На трансцендентальном же уровне основным эффектом этих тектонических сдвигов является изменение парадигм целеполаганий, принятых в сообществах монад.

Глава I. Предпосылки формирования
трансцендентально–феноменологической философии

Несмотря на множество этапов и фаз в развитии трансцендентальной философии вообще и трансцендентальной феноменологии в частности, и на взаимную критику ее сторонников, — которой не могло не быть уже по самому смыслу интенциональной экспликации, — идея трансцендентализма и, соответственно, трансцендентальной феноменологии остается по существу единой.

Единство трансцендентализма в негативном аспекте обеспечивается благодаря «жестам отказа» от принятия готовых убеждений: в сомнении Декарта, «коперниканском перевороте» Канта и эпохе Гуссерля. Однако лишь трансцендентальной феноменологии удается вскрыть базис всех этих «переворотов в мышлении». Они, согласно Гуссерлю, лишь эксплицируют в теоретической, в частности, философской форме негативно-разумную составляющую опыта, которая заключается в возможности приступить к пересмотру предшествующей жизни. Эта возможность постановки под вопрос устоявшихся жизненных форм, которые ранее считались разумными, открывается при всяком «торможении» опыта, при всяком обмане (Enttaeuschung) мотивированных «ожиданий».

Если можно так выразиться, трансцендентальная редукция как фундаментально-онтологическая структура находится «на кончике протенции» и выступает энтелехией негативно-разумной составляющей жизни сознания. В гуссерлевской концепции трансцендентальной редукции она лишь находит свое понятийное выражение.

Пауль Янссен показывает, что, с точки зрения Гуссерля, появление науки являлось необходимым, (в смысле укорененности в способе бытия мира), а не случайным историческим событием. Он пишет: «Объективно-научные конститутивные операции (Konstitutionsleistungen) сущностным образом принадлежат способу бытия мира и переживающей мир жизни (welterfahrendes Leben). Ввиду этой принадлежности человек принципиальным образом в состоянии их выполнить, если никакие «не связанные с существом дела», «эмпирические», «обусловленные практикой» препятствия не стоят у него на пути. Эта сущностная принадлежность имеет, таким образом, потенциальную природу. Она относится к укорененной в способе бытия ego и мира возможности (Vermoeglichkeit). Но ее актуализация имеет фактически-случайный характер. Она осуществилась в истории Европы и далее практикуется в исторической современности. Ее свободно выполненная исторически-фактическая реализация только актуализирует то, что всегда и везде с сущностной необходимостью принадлежит миру и переживающей мир жизни (welterfahrendes Leben)»[253].

Если вспомнить, что согласно Гуссерлю научное познание, равно как и философское исследование имеют своим общим истоком теоретическую установку, которая, по сути, есть отказ, несогласие принимать все неразумное, то сказанное Янссеном вполне можно отнести и к философии вообще, а трансцендентальная феноменология, находясь на почве этой сущностной возможности перехода к теоретической установке, лишь раскрывает способ этого перехода и саму его почву благодаря трансцендентальной редукции.

Комментируя Гегеля, Герберт Маркузе указывает: «Жизнь разума проявляется в постоянной борьбе человека, стремящегося постичь, что именно существует, и преобразовать это существующее в соответсвии с постигнутой истиной. Кроме того, разум — это, по существу, историческая сила. Его осуществление предстает как движение в пространственно-временном мире и, в конечном счете, представляет собой всю историю человечества. Разум как история обозначается термином «дух» (Geist), означающим мир истории в его соотнесении с развитием разума человечества, причем мир истории не как цепь действий и событий, но как непрестанную борьбу за то, чтобы сообразовать этот мир с возрастающими возможностями человечества».[254] Трансцендентальная феноменология, являясь частью этой борьбы, не только раскрывает ее истоки, (онтологические «условия возможности»), но и самим своим существованием хранит их открытость.

Специфическое трансцендентально-феноменологическое понимание истории начинает формироваться в ходе полемики Гуссерля с классическим трансцендентализмом, (характеризующимся идеей неизменного a priori субъективности, не зависящего ни от успехов и неудач познавательных актов, ни от развития до- и внепознавательного опыта субъекта), с одной стороны; и историцизмом и психологизмом, (с точки зрения которых сознание есть составляющая реального фактического мира, а изменения сознания являются, следовательно, результатами реального фактического воздействия на него), — с другой.

Историцистские и психологистские концепции генезиса сознания неприемлемы для Гуссерля не только вследствие сопровождающего их релятивизма, но и из-за нарушения ими petitio principii. Они, согласно немецкому мыслителю, аппелируют для объяснения генезиса сознания к таким структурам, которые предполагают этот генезис и сами являются его результатами (т. е. к фактам, истолкованным через призму исторической науки или психологии). Неприятие историцистских и психологистских концепций генезиса сознания не значит, что, согласно Гуссерлю, опыт, приобретаемый в столкновении с объективными структурами, не влияет на сознание, и что развитие сознания имеет исключительно характер имманентного движения понятий. Напротив, именно этот опыт и лежит в основании генезиса сознания. Однако определяющие генезис современного сознания объективные структуры понимаются Гуссерлем как результаты овеществления, пассивного принятия ранее выполненных нашими предками, (или предшественниками, если речь идет об особых мирах «профессий»), смыслополагающих актов (Leistungen). Именно в этом смысле он пишет в одном из поздних фрагментов об истории нации как конститутивном a priori.

Кантовский же трансцендентализм является для Гуссерля неприемлемым из-за трансцендентального конструктивизма («регрессивного метода») и ошибочной концепции опыта, согласно которой осмысленность опыта не имманентна самому опыту, а приписывается ему извне рассудком и разумом. Кроме того, идея смыслового генезиса, отправной точкой которой были «Лекции по феноменологии внутреннего сознания-времени», выступает в работах Гуссерля все отчетливее, пока не обретает своего классического выражения в «Картезианских медитациях» в положении о генезисе самого трансцендентального Ego, — что для Канта было бы, конечно, немыслимо, — и внутренней историчности монады (зависимости осуществляемых ею конститутивных актов от выполненных ранее и тех, которые она только намеревается исполнить).

Поскольку в феноменологии, согласно самому смыслу ее установки, запрещено объяснять деятельность сознания посредством переноса на нее определений предметов и процессов, которые сознанием не являются, феноменологический метод изучения сознания основывается на свойствах самого сознания.[255] В этой связи открытие историчности — нового, неведомого ей доселе универсального свойства сознания, пронизывающего все его слои: и Ego, и cogito, и cogitatum — вызывает на уровне методологической рефлексии различение статической и генетической феноменологии. Если объектом рефлексии статической феноменологии выступают замкнутые и вполне сформировавшиеся конститутивные системы, полагающие предметы тех или иных онтологических регионов, то объектом генетического исследования становится формирование самих этих полагающих объективный мир конститутивных систем. Иначе говоря, сами наличные, полагающие в настоящее время предметные структуры, конститутивные акты рассматриваются под углом зрения генетической феноменологии как происходящие «на стороне субъекта» эффекты процессов смыслообразования и смыслооседания, как результаты габитуализации, «работы времени». Именно раскрытие генезиса конститутивных систем есть феноменологически понятая история.

Развитие проблематики историчности в феноменологии связано с переходом от «внутренней» истории к «внешней», т.е. от истории монады к той единственной общей и общной смысловой истории, в которой живут все представители данной социальной общности и, в пределе, к истории человечества. Такой переход становится возможным только благодаря помещению концепции «внутренней» истории в поле исследований, связанное с разработкой проблемы интерсубъективности, причем в генетическом ключе.

У Гуссерля этот переход осуществляется в ходе попыток разрешения проблемы взаимоконституирования Ego и Alter Ego. В перспективе генетической феноменологии это означает конституирование со стороны Другого моих конститутивных систем, равно как и конституирование его конститутивных систем — с моей. Ввиду центрированности феноменологической рефлексии первоочередной задачей является прояснение генезиса моего Я. Вопрос тогда формулируется так: как со стороны Другого конституируются мои интенциональные системы, которые впоследствии конституируют мое Я? Это происходит первоначально на уровне пассивных синтезов, процессов протекающих без участия Я, поскольку на этом уровне «меня» еще нет. Мое Я, согласно Гуссерлю, образуется благодаря слиянию интенциональных систем: «моей» и Другого. (Ввиду базисного конститутивного характера кинестетических функций тела на этом уровне можно говорить об «интенциональном переплетении тел (Leiber)», которое выступает условием возможности всех остальных слияний интенциональных систем как в области активного, так и в области пассивного конституирования).

В этой связи можно различить монады, принадлежащие моему монадическому сообществу по двум основаниям: близости — дали, т. е. по мере их участия в конституировании моего Я («субъективная» иерархия монад), и по мере их участия в конституировании объективного мира («объективная» иерархия монад). Соответственно, отправной точкой для анализа внешней интенциональной истории у Гуссерля выступает «мир близких», участников конституирования моего Я, «домашний мир», т.е. конкретно понятый (конечный) жизненный мир. Историчность его — зависимость конститутивных систем «ныне живущих» от седиментированнных смысловых структур конституированных «давно умершими» и от предвосхищаемых конститутивных систем «еще не родившихся» — может быть разных типов.

Типы историчности выделяются Гуссерлем в зависимости от видов традируемых и предвосхищаемых смыслов, с одной стороны, и способов традирования и предвосхищения их, — с другой. На этом основании Гуссерль различает наивно-мифологический, научно-философский и феноменологический типы историчности. В рамках историчности первого типа традируются субъективно-релятивные очевидности, смыслы «домашнего мира», в рамках второго типа — смыслы идеальности, в рамках третьего — «знания» о смысловой связи между идеальными истинами и субъективно-релятивными очевидностями «домашнего мира».

Историчность домашнего мира имеет, согласно Гуссерлю, два основных измерения: политическую историчность и историчность-связанную-с-разделением-труда. Первая характеризует изменение домашнего мира под действием чужих миров, вторая, — его изменение под действием «профессиональных» «особых миров». Наложение политический историчности и историчности-связанной-с-разделением-труда и выступает глубинным основанием реального исторического процесса.

Экспликация различения политической историчности и историчности-связанной-с-разделением-труда в рамках гуссерлевской концепции жизненного мира позволяет более тонко настроить историко-философскую оптику при изучении интеллектуальной и экзистенциальной позиции «позднего Гуссерля» в политической и духовной ситуации Германии 30-х г.г. В частности, она позволяет, в перспективе, рассмотреть гуссерлевскую концепцию жизненного мира в системе координат, задаваемой, с одной стороны, Г. Маркузе, с другой, — К. Шмиттом. Речь идет о трактовке раннего Маркса, представленной Маркузе в работах начала 30-х г.г., где он подчеркивает роль труда в производстве Dasein и преобразовании человека как человека, и значение разделения труда как начала собственно человеческой истории; а так же о концепции политического как борьбы своего и «вражеского», и как основания истории, разворачиваемой Шмиттом.

[1] Puntel, B. L. Transzendentalitaet und Logik. In: Neue Hefte fuer Philosophie. Heft 14. Zur Zukunft der Transzendentalphilosophie. Goettingen: Vandenhoek & Ruprecht, 1978. S. 76 — 77.

[2] Молчанов, В. И. Трансцендентальный опыт и трансцендентальная наивность в «Картезианских медитациях» Эдмунда Гуссерля // Гуссерль, Э. Картезианские медитации / Пер. с нем. В. И. Молчанова. — М., 2001. — С. XIX — XXVI.

[3] Sallis, J. The identity of the things themselves. In: Philоsophy and Sciences in Phenomenological Perspective. Ed. by Cho K.K. — Dordrecht etc., 1984. — P. 193 — 194.

[4] Хёсле, В. Гении философии Нового времени. — М., 1992. — С.72.

[5] Декарт, Р. Рассуждение о методе, чтобы верно направлять свой разум и отыскивать истину в науках //Декарт, Р. Сочинения в 2 т. Т.1. — М., 1989. — С. 255.

[6] Husserl, E. Die Krisis der europaeischen Wissenschaften und die transzendentale Phaenomenologie / Husserliana. Bd. VI. Hrsg. von W. Biemel. — Haag: Nijhoff, 1962. — S. 94. [Гуссерль Э. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология / Пер. с нем. Д. В. Скляднева. — СПб., 2004. — С. 130 — 131.]

[7] Жучков, В. А. Немецкая философия эпохи раннего просвещения. Конец 17 — первая четверть 18 в. в. — М., 1989. — С. 164.

[8] Husserl, E. Die Krisis der europaeischen Wissenschaften und die transzendentale Phaenomenologie / Husserliana. Bd. VI. Hrsg. von W. Biemel. — Haag: Nijhoff, 1962. — S. 83. [Гуссерль Э. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология / Пер. с нем. Д. В. Скляднева. — СПб., 2004. — С. 116 — 117.]

[9] Husserl, E. Erste Philosophie (1923/1924). Erster Teil. Kritische Ideengeschichte / Husserliana. Bd. VII. Hrsg. von R. Boehem. — Haag: Nijhoff, 1956. — S. 386.

[11] Kern, I. Husserl und Kant. Eine Untersuchung ueber Husserls Verhaeltnis zu Kant und zum Neokantianismus. — Haag: Nijhoff, 1964. — S. 241 — 242.

[12] Husserl, E. Die Krisis der europaeischen Wissenschaften und die transzendentale Phaenomenologie / Husserliana. Bd. VI. Hrsg. von W. Biemel. — Haag: Nijhoff, 1962. — S. 102. [Гуссерль, Э. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология / Пер. с нем. Д. В. Скляднева. — СПб., 2004. — С. 140.]

[13] Husserl, E. Erste Philosophie (1923/1924). Erster Teil. Kritische Ideengeschichte / Husserliana. Bd. VII. Hrsg. von R. Boehem. — Haag: Nijhoff, 1956. — S. 386.

[14] Kern, I. Husserl und Kant. Eine Untersuchung ueber Husserls Verhaeltnis zu Kant und zum Neokantianismus. — Haag: Nijhoff, 1964. — S. 245.

[17] Landgrebe, L. Das Problem der Teleologie und der Leiblichkeit in der Phaenomenologie und Marxismus. In: Phaenomenologie und Marxismus. Bd. I. Konzepte und Methoden. Hrsg. von B. Waldenfels u. a. — Frankfurt am Mein: Schurkamp, 1977. — S. 77 — 78.

[18] Mohanty, J. N. The possibility of transcendental philosophy. — Dordrecht etc., Nijhoff. 1985. — P. 213.

[19] Landgrebe, L. Das Problem der Teleologie und der Leiblichkeit in der Phaenomenologie und Marxismus. In: Phaenomenologie und Marxismus. Bd. I. Konzepte und Methoden. Hrsg. von B. Waldenfels u. a. — Frankfurt am Mein: Schurkamp, 1977. — S. 78.

[20] Mohanty, J. N. The possibility of transcendental philosophy. —Dordrecht etc., Nijhoff. 1985. — P. 214.

[22] Кант, И. Критика чистого разума / Пер. с нем. Н. О. Лосского. — СПб., 1993. — С. 44.

[23] Кант, И. Критика чистого разума // Кант, И. Сочинения. — М., 1994. Т.3. — С. 28.

[24] Rotenstreich, N. Variations of transcendentalism. In: Philosophy and Sciences in Phenomenological Perspective. Ed. by Cho K. K. — Dordrecht, 1984. — P. 173.

[25] Husserl, E. Die Krisis der europaeischen Wissenschaften und die transzendentale Phaenomenologie / Husserliana. Bd. VI. Hrsg. von W. Biemel. — Haag: Nijhoff, 1962. — S. 117. [Гуссерль, Э. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология / Пер. с нем. Д. В. Скляднева. — СПб., 2004. — С. 159.]

[26] Carr, D. Translator's Introduction. In: Husserl E. Crisis of European Sciences and Transcendental Phenomenology. — Evanston, 1970. — P. XXIX — XXX.

[27] Tiedio, J. Source and Nature of Edmund Husserl’s Transcendental Turn. In: Philosophy today. —Celina. — 1986. —. Vol. 30. — № 3 — 4. — P. 202.

[28] Гуссерль, Э. Картезианские медитации / Пер. с нем. В. И. Молчанова. — М., 2001. — С.1.

[29] Декарт, Р. Размышления о первой философии в коих доказывается существование Бога и различие между человеческой душой и телом // Декарт, Р. Сочинения. В 2 т. Т. 2. — М., 1994. — С. 16.

[36] О различии «Бога религий» и «Бога философов» применительно к учению Декарта см.: Соколов, В. В. Философия духа и материи Рене Декарта // Декарт, Р. Сочинения. В 2 т. Т. 1. — М., 1989. — С. 34 — 40.

[37] Декарт, Р. Размышления о первой философии в коих доказывается существование Бога и различие между человеческой душой и телом // Декарт, Р. Сочинения. В 2 т. Т. 2. — М., 1994. — С. 18.

[45] См. напр.: Деррида, Ж. Когито и история безумия // Деррида Ж. Письмо и различие. — М., 2000. —С. 92 — 93.

[46] См.: Гуссерль, Э. Картезианские медитации / Пер. с нем. В. И. Молчанова. — М., 2001. — С. 6.

[47] Husserl, E. Ideen zu einer reinen Phaenomenologie und phaenomenologischen Philosophie. Erstes Buch / Husserliana. Bd. III. Hrsg. von W. Biemel. — Hague: Nijhoff, 1950. — S. 111 — 113. [Гуссерль, Э. Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии. Т. 1 / Пер. с нем. А. В. Михайлова. — М., 1999. — С. 103 — 105.]

[48] Bernet, R., Kern, I., Marbach, E. An Introduction to Husserlian Phenomenology. — Evanston, Illinois. Northwestern University Press, 1993. — P. 70.

[49] Landgrebe, L. The Phenomenology of Edmund Husserl. — Itaca and London, 1981. — P. 80.

[50] Rotenstreich, N. Variations of transcendentalism. In: Philosophy and Sciences in Phenomenological Perspective. Ed. by Cho. K. K. — Dordrecht etc., 1984. — P. 173.

[51] Деррида, Ж. «Генезис и структура» и феноменология // Деррида, Ж. Письмо и различие. — М., 2000. — С. 255.

[52] Кант, И. Критика чистого разума / Пер. с нем. Н. О. Лосского. — СПб., 1993. — С. 82. В 105.

[58] Husserl, E. Erfahrung und Urteil. Red. und hrsg. von L. Landgrebe. — Hamburg: Meiner, 1999. — S. 13.

[59] Husserl, E. Ideen zu einer reinen Phaenomenologie und phaenomenologishen Philosophie. Erstes Buch/ Husserliana. Bd. III. Hrsg. von W. Biemel. — Hague: Nijhoff, 1950. — S. 379. [Гуссерль, Э. Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии. Т. 1. / Пер. с нем. А. В. Михайлова. — М., 1999. — С. 332.]

[60] Гуссерль, Э. Логические исследования. Т. 1. — Новочеркасск, 1994. — С. 181 — 182.

[61] Спиноза, Б. Трактат об усовершенствовании разума // Спиноза Б. Сочинения. В 2 т. Т.1. — СПб., 1999. — С. 233 — 234.

[62] Husserl, E. Erfahrung und Urteil. Red. und hrsg. von L. Landgrebe. — 7.Aufl. — Hamburg: Meiner, 1999. — S. 40 — 41

[63] Gurwitsch, A. Galilean Physics in the Light of Husserls Phenomenology. In: Phenomenology and Sociology. Ed. by T. Luckmann. — Harmondsworth, 1978. — P. 74.

[64] Stroeker, E. Phaenomenologische Studien. — Frankfurt am Mein: Vittorio Klostermann, 1987. — S.57.

[65] Борисов, Е. В. «Явление и смысл» Г. Шпета в контексте развития феноменологии Э. Гуссерля // Шпет Г.Г. Явление и смысл. — Томск, 1996. — С. 184.

[66] Husserl, E. Ideen zu einer reinen Phaenomenologie und phaenomenologischen Philosophie. Erstes Buch / Husserliana. Bd. III. Hrsg. von W. Biemel. — Hague: Nijhoff, 1950. —S. 374 — 376. [Гуссерль, Э. Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии. Т. 1 / Пер. с нем. А. В. Михайлова. — М., 1999. — С. 327 — 329.]

[68] Iribarne, J. Husserls Theorie der Intersubjektivitaet. Aus dem Span. uebers. von M.-A. Herlin unter Mitwirk. von H.-R. Sepp. — Freiburg [Breisgau]; Muenchen: Alber, 1994. — S. 45.

[69] Bernet, R., Kern, I., Marbach, E. An Introduction to Husserlian Phenomenology. — Evanston, Illinois. Northwestern UP. 1993. — P.197.

[70] Waldenfels, B. Grenzen der Normalisierung. — Frankfurt am Mein: Schurkamp, 1988. — S. 22 — 23.

[71] Husserl, E. Erfahrung und Urteil. Red. und hrsg. von L. Landgrebe. — 7.Aufl. — Hamburg: Meiner, 1999. — S. 48.

[73] Husser,l E. Die Krisis der europaeischen Wissenschaften und die transzendentale Phaenomenologie / Husserliana. Bd. VI. Hrsg. von W. Biemel. — Haag: Nijhoff, 1962. — S. 224. [Гуссерль, Э. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология / Пер. с нем. Д. В. Скляднева. — СПб., 2004. — С. 294.]

[74] Husserl, E. Analysen zur passiven Synthesis / Husserliana. Bd. XI. Hrsg. von M. Fleischer. — Haag: Nijhoff, 1966. — S. 218 — 219.

[76] Landgrebe, L. The Phenomenology of Edmund Husserl. — Itaca & London. 1981. — P. 162.

[77] Husserl, E. Erfahrung und Urteil. Red. und hrsg. von L. Landgrebe. — 7.Aufl. — Hamburg: Meiner, 1999. — S. 75 — 76.

[78] Bernet, R., Kern, I., Marbach, E. An Introduction to Husserlian Phenomenology. —Evanston, Illinois. Northwestern UP. 1993. — P. 198 — 199.

[79] Молчанов, В. И. Трансцендентальный опыт и трансцендентальная наивность // Гуссерль Э. Картезианские медитации / Пер. В. И. Молчанова. — М., 2001. — С. XI.

[80] Brand, G. Horizont, Welt, Geschichte. In: Phaenomenologische Forschungen. Bd. 5. — Freiburg [Breisgau], Muenchen: Alber, 1977. — S. 80 — 81.

[81] Молчанов, В. И. Время и сознание. — М., 1988. — С. 68.

[83] Sokolowski, R. The formation of Husserl’s concept of constitution. — Hague: Martinus Nijhoff, 1964. —P. 162 — 163.

[84] Stroeker, E. Phaenomenologische Studien. — Frankfurt am Mein: Vittorio Klostermann, 1987. — S. 66.

[86] Mezzanzanica, M. Der Typusbegriff bei Dilthey und York / Dilthey und York. Philosophie und Geisteswissenshaften im Zeichen von Geschichtlichkeit und Historismus. Hrsg. von J. Krakowski und G. Scholz. — Wroclaw: Wydawnictwo Uniwersytetu Wroclawskogo, 1996. — S. 169 — 170.

[87] Husserl, E. Analysen zur passiven Synthesis / Husserliana. Bd. XI. Hrsg. von M. Fleischer. — Haag: Nijhoff, 1966. — S. 339.

[88] Husserl, E. Formale und transzendentale Logik. Hrsg. von E. Stroeker. — Hamburg: Meiner, 1999. — S. 215.

[89] Sokolowski, R. The formation of Husserl’s concept of constitution. — Hague: Martinus Nijhoff, 1964. — P. 170 — 171.

[90] Husserl, E. Analysen zur passiven Synthesis / Husserliana. Bd. XI. Hrsg. von M. Fleischer. — Haag: Nijhoff, 1966. — S. 105.

[92] Bernet, R., Kern, I., Marbach, E. An Introduction to Husserlian Phenomenology. — Evanston, Illinois. Northwestern UP. 1993. — P. 201.

[93] Husserl, E. Analysen zur passiven Synthesis / Husserliana. Bd. XI. Hrsg. von M. Fleischer. — Haag: Nijhoff, 1966. — S. 169 — 170.

[94] Молчанов, В. И. Время и сознание. — М., 1988. — С. 63 — 64.

[95] Husserl, E. Analysen zur passiven Synthesis / Husserliana. Bd. XI. Hrsg. von M. Fleischer. — Haag: Nijhoff, 1966. — S. 178.

[96] Husserl, E. Erfahrung und Urteil. Red. und hrsg. von L. Landgrebe. — 7.Aufl. — Hamburg: Meiner, 1999. — S. 91 — 92.

[97] Husserl, E. Analysen zur passiven Synthesis/ Husserliana. Bd. XI. Hrsg. von M. Fleischer. — Haag: Nijhoff, 1966. — S. 178.

[98] Husserl, E. Erfahrung und Urteil. Red. und hrsg. von L. Landgrebe. — 7.Aufl. — Hamburg: Meiner, 1999. — S. 39.

[99] Husserl, E. Analysen zur passiven Synthesis / Husserliana. Bd. XI. Hrsg. von M. Fleischer. — Haag: Nijhoff, 1966. — S. 177.

[100] Stroeker, E. Husserl’s Transcendental Phenomenology. — Stanford. Stanford UP. — 1993. S. 155.

[101] Гуссерль, Э. Картезианские медитации / Пер. В. И. Молчанова. — М., 2001. — С. 58.

[103] Landgrebe, L. Phaenomenologie und Geschichte. — Guetersloh: Gerd Mohn, 1963. — S. 15.

[104] Landgrebe, L. Die Phaenomenologie als transzendentale Theorie der Geschichte. In: Phaenomenologische Forschungen. Bd. 3. Phaenomenologie und Praxis. Red. von E.-W. Ort. — Freiburg [Breisgau], Muenhen: A1ber, 1976. — S. 36.

[106] Carr, D. Phenomenology and the problem of history. — Evanston. Northwestern UP. 1974. — P. 111.

[107] Carr, D. Translator’s Introduction. In: Husserl, E. The Crisis of European Sciences and Transcendental Phenomenology. — Evanston. Northwestern UP. 1970. — P. XXXVIII — XL.

[108] Гуссерль, Э. Картезианские медитации / Пер. В. И. Молчанова. — М., 2001. — С. 67.

[109] Stroeker, E. The Husserlian Foundations of Science. Ed. by L. Hardy. — Washington. UP of America. 1987. — P. 181. Rem. 7 to Ch. X. — P. 157.

[110] Husserl, E. Die Krisis der europaeischen Wissenschaften und die transzendentale Phaenomenologie / Husserliana. Bd VI. Hrsg. von W. Biemel. — Haag: Nijhoff, 1962. — S. 365.

[111] Stroeker, E. Phaenomenologische Studien. Frankfurt am Main: Vittorio Klostermann, 1987. — S. 79 — 80.

[112] Held, K. Husserls Rueckgang auf das pheinomenon und die geschichtliche Stellung der Phaenomenologie. In: Phaenomenologische Forschungen. Bd. 10. Dialektik und Genesis in der Phaenomenologie. Hrsg. von E.-W. Ort. — Freiburg / Muenchen: Alber, 1980. — S. 93.

[113] Stroeker, E. Phaenomenologische Studien. — Frankfurt am Main: Vittorio Klostermann, 1987. — S. 82.

[114] Husserl, E. Die Krisis der europaeischen Wissenschaften und die transzendentale Phaenomenologie / Husserliana. Bd. VI. Hrsg. von W. Biemel. — Haag: Nijhoff, 1962. — S. 101. [Гуссерль Э. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология / Пер. с нем. Д. В. Скляднева. — СПб., 2004. — С. 138.]

[116] Fink, E. Welt und Geschichte. In: E. Fink. Naehe und Distanz. Hrsg. von F.-A. Schwarz. — 1. Auflage. — Freiburg [Breisgau], Muenchen: Alber, 1976. — S. 167.

[117] Carr, D. Phenomenology and the problem of history. — Evanston. Northwestern UP. 1974. — P. 115.

[119] Husserl, E. Erste Philosophie. Text nach Husserliana VII und VIII. Hrsg. von E. Stroeker. Hamburg: Meiner, 1992. — S. 171.

[120] Husserl, E. Die Krisis der europaeischen Wissenschaften und die transzendentale Phaenomenologie / Husserliana. Bd. VI. Hrsg. von W. Biemel. — Haag: Nijhoff, 1962. — S. 72 — 73. [Гуссерль, Э. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология / Пер. с нем. Д. В. Скляднева. — СПб., 2004. — С. 103 — 104.]

[121] Landgrebe, L. Faktizitaet und Individuation. —Hamburg: Meiner, 1982. — S. 88.

[122] Husserl, E. Ideen zu einer reinen Phaenomenologie und phaenomenologischen Philosophie. Erstes Buch / Husserliana. Bd. III. Hrsg. vo

Конфликты в семейной жизни. Как это изменить? Редкий брак и взаимоотношения существуют без конфликтов и напряженности. Через это проходят все...

ЧТО ПРОИСХОДИТ, КОГДА МЫ ССОРИМСЯ Не понимая различий, существующих между мужчинами и женщинами, очень легко довести дело до ссоры...

Живите по правилу: МАЛО ЛИ ЧТО НА СВЕТЕ СУЩЕСТВУЕТ? Я неслучайно подчеркиваю, что место в голове ограничено, а информации вокруг много, и что ваше право...

ЧТО И КАК ПИСАЛИ О МОДЕ В ЖУРНАЛАХ НАЧАЛА XX ВЕКА Первый номер журнала «Аполлон» за 1909 г. начинался, по сути, с программного заявления редакции журнала...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: