О встрече мощей Преподобного Серафима Саровского в Москве 7 февраля 1991 года

Вся Православная Москва, весь честной люд сего Третьего Рима сошелся навстречу Преподобному Серафиму Саровскому Чудотворцу, чьи мощи столь чудесно и внезапно, но вместе с тем столь долгожданно были вновь обретены в Граде Святого Апостола Петра во дни празднования Рождества Христова.

Сбылось и есть с нами чудо последних времен, которое возводит Святую Церковь на порог лествицы новых дивных событий, предреченных Саровским Угодником Божиим. — Дивеево станет Лаврою...

— Кремлевский Царь-Колокол чудесным образом будет перенесен туда...

— Сам Преподобный батюшка воскреснет для трехдневной всемирной проповеди покаяния, и со всех концов земли съедутся в Дивеево народы, чтобы увидеть чудо этого воскресения...

Об этом только и говорили в толпе взволнованного народа, ожидавшего прибытия Патриаршего поезда со святыми мощами. Говорили что в день обретения мощей в Питере случилась зимняя гроза. Гроза прошла и в Москве — с ливнем. Так сам Пророк Божий Илия приветствовал своего сподвижника по проповеди покаяния во дни антихристовы, небесным огнем сожигая и чистою водою смывая терновые путы вражьего заклятия, отделявшего Церковь Воинствующую — земную от ее Небесной Святыни, в мощах Преподобного Серафима вещественно предстательствующей на земле для нас грешных.

Невольно на ум приходило сравнение с первым торжеством, когда в 1903 году Сам Государь Император Николай Александрович со Своей Августейшей Родней приехал в сокровенный в лесной глуши Саров на прославление великого чудотворца. Еще при жизни своей святой батюшка предсказывал: “Тот Царь, который меня прославит, Того я еще больше прославлю”.

В воспоминание об этом на перроне Николаевского вокзала над радостно-молитвенной толпой возвышался портрет Государя-Страстотерпца.

Тихо и непрерывно текло над вокзалом молитвенное пение. Как вдруг стройно грянуло всеустное “Ублажаем тя!..”. Вдалеке, в самом начале перрона показалась большая, в рост, икона Преподобного, неторопливо двигавшаяся ко встречавшим. Вслед за иконой, покачиваясь на людских волнах, плыла золотая лодочка с его святыми благоуханными мощами.

Не верилось, что здесь на грешной, на истомившейся в неволе Русской Земле обыденной будничностью свершалось непонятное еще для погрязшего в суете и пороке мира начало великого Торжества Православия.

Потек народ православный за мощами, потек живительной влагой Крестный Ход по опаленной смертным жаром пустыне, возвращая ей жизнь и наполняя ее смыслом земли, почвы, в которую пришло время сеять зерна вечности.

Вслед за кораблецом со святою плотью Угодника шествовал Патриарх. Чуть поодаль, как и полагается. Русский Царь — несомым Образом в окружении российских черно-золото-белых знамен.

Омыл Крестный поток древнюю Каланчевскую площадь, устремился по Новорязанской улице к Патриаршему Богоявленскому Собору.

И понеслось радостное — как бы и не ко времени, накануне-то Сретения до Великого Поста:

“Христос Воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав!”

Молитвенная процессия строго вступила под своды Божьего Храма. Волны людские еще долго колыхались на паперти. Так и не вместил громадный Собор всех, собравшихся на великое Церковное Торжество.

Но Государь, но иконы Святых Царственных Мучеников, знамена и хоругви Земли Русской вступили в Храм так же торжественно, как и ковчежец со святыми мощами.

Людская стихия чудесным образом оказалась разъединенной именно в тот момент, когда должно было войти в Собор несшим эти новоявленные Православные Святыни. В тот момент не было ни суеты, ни толкучки. Тихо, как роса на руно, сошло на народ новое чудо.

Впервые за семьдесят с лишком лет в плененной Москве в Патриаршем Соборе — портрет Государя. Впервые — икона Царской Семьи.

Без слез трудно и вспоминать, что творилось кругом. Православные, крестясь, плакали и со слезами текли приложиться к портрету Святого Царя-Мученика и к Его гонимой пока иконе.

— Наконец-то! — сквозь слезы вздыхали благочестивые жены.

Плакали радостно и целовали святыни — портрет Государя, икону и даже древко русского знамени. И не могли сдержать слез.

И вся Русская Церковь видела это. Все видели любовь к святым. Любовь к преподобному Серафиму соединилась в едином духе с любовью с Августейшим Страстотерпцам.

“Преподобие отче наш Серафиме, моли Бога о нас!” — пел с народом Святейший Патриарх Московский и Всея Руси Алексий Второй. И пока еще не произнесенное вслух, но творимое в сердцах православных готово было сорваться с уст: “Святые Царственные Мученики, молите Бога о нас!”

И когда Патриарх обращал свой взор к народу, на него смотрели с портрета ясные и властные очи Русского Царя.

Одной из матушек — старых прихожанок Собора, как потом рассказывали, было накануне торжества знаменательное сонное видение. Явился к ней, будто бы, сам преподобный Серафим и сказав:

— Завтра увидимся в Храме, — добавил загадочно, — там и еще одного святого увидишь!

Все утро пробыла в недоумении, не могла понять смысла сказанного ей благочестивая матушка. “Ведь святых-то много...” И только когда узрела торжественно вносимый в Храм никогда не бывший здесь прежде большой портрет Государя, по сердечному восторгу и слезному умилению поняла, кого имел в виду преподобный Саровский чудотворец.

В связи с этой цепочкой чудесных знамений хотелось бы рассказать еще об одном, которое по своей сокровенной природе известно пока малому числу верующих.

В Москве проживает благочестивый раб Божий Евгений — внучатый племянник старца отца Митрофана Серебрянского, бывшего духовником Святой Преподобномученицы Великой Княгини Елизаветы Феодоровны и настоятелем храма в Марфо-Мариинской обители. По наследству от отца Митрофана в доме раба Божьего Евгения хранится замечательная икона, писанная в Царских Кремлевских мастерских после рождения Святого Царевича-Мученика Алексия, вероятно, в том же 1904 году.

Это икона Феодоровской Божьей Матери — Покровительницы Царственного Рода Романовых. Ей справа и слева предстоят Святитель Московский и Всея Руси Митрополит Алексий и Преподобный Серафим Саровский. Чудный образ как бы предсказал почти за девяносто лет заранее о встрече мощей двух Великих Российских Угодников в Москве под сводами одного Храма: мощей святителя Алексия, пребывающих в Богоявленском Соборе со времен Великой Отечественной войны и вновь обретенных мощей Преподобного Серафима. Так в единой святыне зримым образом явлено единение и Святого Царевича Алексия, рожденного после Царственного паломничества в канун Пасхи 1903 года к мощам Святителя Алексия и паломничества в том же году, именуемого “Саровской Пасхой”, и всего Рода Романовых.

Возможно для маловерных, сомневающихся в подлинности мощей Преподобного Серафима, это знамение послужит к укреплению веры. И нас, малодушных, оно укрепляет в надежде скорейшего прославления на Русской Земле Святых Царственных Мучеников Дома Российского.

Репортаж был опубликован без указания автора в Русской грамоте “Земщина” № 7 за 1991 г. и в православно-патриотическом вестнике “Сергиев Посад” № 4, 1991 г.

Отец просит передать всем тем, кто Ему остался предан, и тем, на кого они могут иметь влияние, чтобы они не мстили за Него, так как Он всех простил ч за всех молится, чтобы на мстили за себя, и чтобы помнили. что то зло, которое сейчас в мире, будет еще сильнее, но что не зло победит зло, а только любовь...
Завещаниие-пророчество Святого Царя-Мученика Николая,
переданное через Великую Княжну Ольгу

Не по силам да и не по чину говорить и тем более писать о любви — Евангельской, духовной, о заповедной высоте человеческой жизни. Но как тению чувственная юношеская влюбленность что-то говорит о первообразе.

В младые года впервые влюбляешься в какую-нибудь миловидную спутницу, мучаясь от неразделенного влечения. Так и в зрелости нас нежданно-негаданно порой посещает такая слепая любовь, которую иначе и не опишешь, как сравнивая с полудетскими переживаниями.

Я, русский человек, духовной сиротой дожил до 26 лет и не ведал материнского уюта Дома Пресвятой Богородицы — России и Православной Церкви: рос, как полевая трава, получая по порядку начальное, среднее, а затем высшее образование, при том никак не образуясь — ничего главного не зная о своем Отечестве, о вере своих пращуров. А с обретением, по милости Божией, веры открылся неведомый мир: апокалиптический образ человеческой истории, где есть место всему: привязанности и неприязни, верности и безрассудству.

Видимо, с обретением Веры Православной, с узнанием нашего священного прошлого и заронилось в сердце зерно блаженной любви к Сербии и Черногории.

Так получилось, что прежде ничего не знал об этих, родных нам русским народах, да и сейчас знаю очень мало. (И в юности то же: найдя сердечную избранницу, мы порой ничего не знаем о ней, и видя в ней достоинства и недостатки, не судим, а просто любим ее.) Но тем горячее зрелое чувство в сознании его бескорыстной взаимности.

Нет больше желания, чтобы всеми возможными силами прекратить стоустую ложь о любимой Сербии. Я знаю, что это теперь не в наших силах.

И пускай весь мир думает и слышит, как он хочет думать и слышать, но видит Бог (наше русское сердце видит Он), как мы горюем и болеем о наших единоверных, единокровных братьях. И пусть даже об этом нашем чувстве несется всепланетная ложь.

Когда я слышу — “Сербия”, мое сердце вздрагивает, оно переполняется теплом, которое я чувствовал, когда думал о самой первой своей возлюбленной. У нас русских нет слов, которые мы могли бы сказать любимому нами сербскому народу, как мы трудно дышим, когда нашего слуха касаются звуки: “Сербия”... Черногория”...

Вот поэтому я не могу высказать что-то внятное и последовательное — просто вспоминаю, как это чувство жило и живет во мне.

У меня есть друг — мой тезка, журналист Леонид Сим о нович. По отцу он происхождением серб.

Был съезд Союза Православных братств России. Нам поручили составить слово “Молчанием предается Бог” — от имени съезда. Тогда в Вуковаре Господь прославил 40 сербских отроков-мучеников. И мы никак не находили нужных выражений, как об этом сказать одуревшему от телевидения миру.

Это было в Сергиевом Посаде. Мы с Леонидом едва сдерживали слезы пред лицем друг друга, когда, удалившись от взволнованного собрания русских черносотенцев, пытались высказать общее для всех нас переживание в кратком обращении к нашим православным народам. Уже когда подписывали принятое съездом воззвание, при указании даты — 13/26 марта 1992 года — заглянули в церковный календарь. Оказалось, что это день памяти Преподобного Стефана, в иночестве Симеона, мироточивого Сербского Царя [161].

Съезд воззвал всецерковно прославить Новомучеников нынешней войны с антихристом, и соборный голос был услышан.

Малое время спустя один русский священник составил службу об этих Вуковарских великомучениках-младенцах, и мы с друзьями и братчиками Братства Святого Благоверного Царя-Мученика Николая служили ее в тот год в Страстной Четверг.

Это было первое в моей жизни внятное признание в любви к Сербии. Не мое личное, но тем вернее, что соборное — с единомышленниками.

О любви есть такое определение, которое теперь слышится пошлым и гадким, когда речь о любви чувственной, но в Православии это определение живо в первозданной свежести — “сладость”... Это как Акафист Иисусу Сладчайшему, как песня любви к Богу Любящему. И так по-духовному сладостно сознавать, что Сербия любит Россию, любит тебя...

Вот об этой любви я бы хотел порассуждать в этих двух-трех словах, которые ты прочитаешь, мой добрый русский читатель.

Сербский святитель Николай в прошлом веке подбадривал свою угнетенную иноверными поработителями паству словами:

Мы за скорбной трапезой, подняв с братчиками наполненную горьким вином братину, в сердечном гласе с верою и надеждой взывали:

Только соборность, только согласие, только любовь спасет нас — Святую Русь и Серебряную Сербию!

Богослов, философ, стихотворец Матфей Арсеньевич говорит об исконно русском неотрывно от Сербии:

“Наша военная доблесть выразилась в полной мере в победе Святого Александра Невского над шведскими крестоносцами в XIII

Сербский поэт Иоле Станишич в сердцах сказал русскому скульптору Вячеславу Клыкову:

“Россия сейчас одним должна помочь Сербии: пусть Россия наведет порядок у себя в доме, тогда и в Сербии все установится”.

Мне, русскому больно и горько слышать такое, но я слушаю это с любовью, и, не прощая себе, возношу заслугу подвижничества любимым нами сербам.

И еще Вячеслав Клыков недавно рассказывал....С Православной миссией в Солунь они проплывали на паруснике мимо Святого Афона. Подняв русский державный черно-золото-серебряный стяг, они встретили гостя из древнего сербского монастыря Хиландара.

С катера на легкий трап ступил молодой монах — ветеран сербской войны, которая грубыми шрамами отобразилась на его лице. “Христос Воскресе!” — приветствовал он русских людей, воздев руки горе, а затем благословил всех паломников на корабле и с тем — их единомышленников, которые остались в России, большой гроздью деревянных наперсных крестов.

После соборного молебна путешественники передавали монаху поминальные записки для того, чтобы в Хиландарской обители помолились об их близких. С записками протягивали и деньги...

“Мы с русских не берем! Драгоценные златые вклады в Хиландар за всех русских до Страшного Суда сотворил Благоверный Царь Иоанн Васильевич Грозный!” [162]

По милости Божией Хиландарский крест-благословение достался и мне. Я не видел того бодрого Христова воина, только слышал рассказ о нем. Но с его крестом передался и мне огонь его любви к России.

Благословения любви Сербской Земли к Святой Руси знаменуются многими зримыми символами.

Русский “Номоканон-Кормчая” составлен в Патнелиимоновом монастыре на Афоне царственным Святым Саввою Сербским. Русскую Первоверховную кафедру дважды возглавляли сербские Святители — митрополиты Киприан и Григорий.

Неоднократно сербские архиереи и даже Патриархи в период агарянских гонений находили временное пристанище на Русской Земле.

Митрополит Арсений III дважды обращался к Благочестивейшему Императору Петру Великому с просьбой распространить свою власть и влияние на землю “Славяно-Сербскую”. А в 1717 году на Северном Донце и на Лугани возникли сербские военные поселения — так называемая Новая Сербия. В признательность об этом серб Захария Орфелин написал на русском языке и опубликовал в России в 1772 году “Житие Петра Великого”.

В пору жестоких испытаний Русской Церкви, когда кровавая междоусобица пронзила самое сердце России и разделила ее на непримиримо враждующие лагеря, гонимую часть русского народа с распростертыми объятиями приняли благодарное Сербское Королевство и Сербская Православная Церковь, давшие на десятилетия приют изгнанникам.

Именно в Сербии зародилось сугубо церковное почитание Святого Великомученика и Страстотерпца Царя Николая Александровича. В Охридском монастыре откровенно был создан первый иконописный образ Августейшего Русского Мученика. [163]

В Сербии же была сохранена величайшая Российская Императорская Святыня — нетленная десница Святого Пророка и Предтечи Господня Иоанна Крестителя. Мученический подвиг и опыт России духовно подготовил сербский народ к стоянию в Вере Православной в пору гонений во время Второй Мировой войны, когда врагами Православия был уничтожен миллион сербов только за их приверженность учению Апостольской Церкви. Сербы веками поют древнюю сербскую песню:

В мае 1992 года в Москве на Днях Славянской письменности и культуры показывали фильм “Яма” о страшных глубоких горных провалах, куда ненавистники Истины сбрасывали тысячами безоружных сербских женщин, стариков и детей.

После просмотра этого страшного кинодокумента, бесстрастного свидетельства всенародного подвига, мы с другом подошли к оператору фильма Райко Джурджевичу — тогда уже фронтовому оператору, — поскольку фильм “Яма” он снимал в начале 1991 года в еще довольно мирной Югославии, а осенью он со своей камерой уже прошел Вуковар — сербский Сталинград. Он сказал тогда мне и моему Другу Леониду Симоновичу:

“Мне все равно, в какой ходить храм — на сербской улице или на русской”.

И еще он сказал, когда Леонид заговорил о восстановлении Православной Монархии в России и Сербии:

“Зачем нам два Царя? Нам на всех достаточно одного Царя — Русского...”

Сербы и Черногорцы говорят: “Нас с русскими 150 миллионов”.

“Нас с ними 150 миллионов. Нас — Христовых с Небом — вся Вселеная!

Святой Преподобный Серафим Саровский пророчествовал о грядущих искушениях миру во времена антихристовы. Но вместе с предостережениями об этой грядущей тяготе он обнадеживал словами о воскрешении распятой России, с которой сольются единоверные племена “в единый славянский океан”.

Сейчас, в пору страшного разделения православных славян на множество республик, трудно даже представить пути обретения обетованной преподобным соборности.

Но что, как не скрепа любви между Сербией и Велико-Россией, может вернее соединить разрозненные семьи украинцев, белоруссов, болгар, карпатороссов и всех сущих в едином церковно-славянском языке народов?!

Это — Видим убо ныне якоже зерцало в гадании, тогда же лицем к лицу: ныне разумею от части, тогда же познаю, якоже и познан бых. Ныне же пребывают вера, надежда, любы, три сия; больши же сих любы (1 Кор. 13:12-13).

Теперь мы видим, как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан. А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше.

23 июля/5 августа 1994 года от Р.Х.
Память икон Божией Матери Почаевской
и Всех Скорбящих Радосте — с грошиками.

Опубликовано в газете “Русь Державная” № 7(10) 1994 г.

[1] Недавно в издательстве Свято-Троицкой Сергиевой Лавры вышла интересная книга, составленная писателем Сергеем Фоминым, “Россия перед Вторым Пришествием”, в которой на сегодняшний день в наибольшей полноте собраны пророчества Святых о возрождении Русского Православного Царства. Среди них содержится и это загадочное пророчество Преподобного Серафима: “А колокол-то Московский, который стоит на земле у колокольни Ивана Великого, он сам к вам (в Дивеево. — Л.Б) придет и так загудит, что вы пробудитесь, и вся вселенная услышит и удивится”. “Россия перед Вторым Пришествием” М., 1993 г., с. 333; цитируется по книге Нилуса С.А. “Близ есть при дверех”, СПб, 1911 г., с. 55.

[2] Редактор и издатель сборника “Царь-Колоколъ” */ предпочитал соблюдать анонимность, которую я не считаю нужным пока раскрывать.

[3] За 1990-92 годы книга академика В.И.Даля “Записка о ритуальных убийствах” небольшими тиражами несколько раз репринтно переиздавалась или же ксерокопировалась с дореволюционного издания (СПб., Т-ва А.С.Суворина — “Новое время”, 1913 г.). Это были неофициальные переиздания без указания современных выходных данных. Распространение этой книги незаконно подвергалось запретительным санкциям со стороны городских властей Ленинграда (Санкт-Петербурга) и Москвы. В 1992 году она была официально переиздана в № 9 Православного вестника “Сергиев Посад”.

[4] Роль так называемых ритуальных убийств в “нетрадиционных методах” воздействия на общественное сознание хорошо понимали и видели дореволюционные русские патриоты. В качестве иллюстрации приведем письмо Георгия Бутми, написанное вскоре после знаменитого ритуального убийства отрока Андрея Ющинского. Это письмо хранится в ЦГАОРе (ф. 623, оп. 1, е.х. 35). Оно адресовано неизвестному нам единомышленнику Г.Бутми.

“СПб. Александровский пр., 21 25 апреля 1911 г.
Многоуважаемый Георгий Епифанович,

Поручение Ваше исполнено. Ни в каком случае не допускайте погрома. Не только Киевские, но и Парижские и Франкфуртские руководители жидовства не пожалеют средств, чтобы вызвать хотя бы маленький погромчик и тем отвлечь внимание от несомненного факта ритуального убийства. Да и нашим покровителям жидов будет дан повод утверждать, что Киевские черносотенцы сами убили мальчика, подделываясь под ритуальное убийство, с единственной целью вызвать погром. — Нет, на этот раз надо, скрепя сердце, стерпеть жидовское надругательство, но иметь неусыпное наблюдение за ходом следствия, и, если есть среди союзников охотники до розыска, вести частный розыск убийц, и весь добываемый частным розыском материал направлять в “Земщину”. Будьте здоровы Жму Вашу руку Г.Бутми”

Автор письма как в воду глядел. Одной из самых ходовых версий, насаждаемых либеральной прессой, была — версия о провокации самих черносотенцев. Однако надо отметить, что грамотными усилиями патриотов ни убийство Андрея Ющинского, ни убийство в сентябре того же года Петра Столыпина не повлекли за собой неистовства народной толпы.

[5] Наличие агентов влияния и тщательно внедренных провокаторов в современном православно-патриотическом движении — тема, требующая особого рассмотрения и анализа, который должен включать сопоставление аналогичных явлений в дореволюционном и эмигрантском православно-монархическом движении. Насколько эта проблема серьезна, свидетельствует книга Б.Прянишникова “Незримая паутина”, рассматривающая лишь один из аспектов проблемы (это интереснейшее исследование вторым изданием без указания города — известно лишь, что в США — вышла в 1979 году).

Не вдаваясь в подробности этой темы, отметим лишь то, что отличительным признаком этого тайнодействия, его плодом является насаждение грубого крайнего радикализма, который добрые и правильные начинания, здоровые тенденции доводит до абсурда и способствует превращению православно-патриотического монархического движения в удобную мишень для нападок противной стороны.

В результате этого действия множатся расколы, отсекаются от движения умеренные здравомыслящие творческие силы. Возрожденческое движение лишается перспективы стать цельным и массовым. Противная сторона, сравнивая православно-патриотическое движение с туберкулезным очагом, с помощью отработанных приемов “капсулирует” эти “очаги”, способствует их “известкованию”. Главные свои усилия они направляют на торможение скорейшего всецерковного прославления Святых Царственных Мучеников и возбуждения ответственного дорасследования Екатеринбургского злодеяния на высшем государственном уровне Российских властей.

[6] Усилия стародавних смутьянов однако принесли свой злой плод спустя много лет, когда в январе 1991 года в Казанском Соборе Санкт-Петербурга были вторично обретены святые мощи Преподобного Серафима Саровского, в части церковного народа прошел устойчивый слух, что мощи не подлинные или, по крайней мере, это мощи какого-то безвестного угодника Божия, выданные в “пропагандистских” целях за цельбоносные останки Саровского чудотворца. Даже подробная публикация в церковной печати синодального протокола обретения мощей, явное небесное знамение — зимняя гроза в день обретения в Москве и Санкт-Петербурге — долгое время не могли преодолеть это поветрие. Преподобие отче Серафиме, моли Бога о нас грешных

[7] К сожалению, сейчас мы располагаем лишь самиздатовской копией статьи В.Криворотова “Тело Христа”, поэтому не можем дать точную отсылку на публикацию.

Провокационные поиски “могилы с останками Христа” имеют давнюю историю. Одна из таких провокаций XIX века описана в “эзотерической” книге английских журналистов Micael Baigent, Richard Leigh, Henri Lincoln “The Holy Blood and the Holy Grail” London, 1982, которая через одиннадцать лет была издана на русском языке, почему-то в переводе с французского, — М.Байджент, Р.Лей, Г.Линкольн “Священная загадка” (СПб. 1993 г.).

“В то же самое время (около 1890 г. — Л.Б.) из Святой Земли возвращается некий путешественник и присоединяется к группе своих друзей по оккультным наукам. Это Жозефен Пеладаи, ученик Папюса и Клода Дебюсси, которым он объявляет великую новость: да, речь идет ни о чем ином, как о могиле Христа, которую он нашел не на традиционном месте Гроба Господня, а под мечетью Омара (т.е. на месте фундамента храма Соломона. — Л.Б.), старинной частью чужой территории, отданной ранее тамплиерам. Необыкновенное, величайшее открытие, восторгается его автор. В другое время “оно бы потрясло католический мир до самого основания” (Luisie-Smith. Е., Symbolist Art, Londrec, 1977, p. 110. О жизни Пеладана и его кружка см. Pincus-Witten, R., Occult Simbolism in Franse: Josephin Peladan and the Salons de la Rose-Crouix, Londres, 1976). Но как и по каким критериям была идентифицирована могила Иисуса, и чем ее существование было способно до такой степени поколебать католические догматы? Будет ли связано это открытие с главным разоблачением, касающемся жизни всемогущего Ватикана? Ни путешественник, ни его друзья не соизволили объясниться по этому поводу, а Пеладан, являясь добрым католиком, не давая никаких подробностей, много раз обращает внимание своего окружения на смертность Иисуса” (с. 103,325,348,349).

О современных искателях “тела Христа”, возможно сотрудничающих с профессором Гаазом, английские журналисты пишут более туманно:

“..В 1972 г. появляется “Потерянное сокровище Иерусалима?”, первый из трех наших фильмов... Сразу же нас захлестнул поток писем....Одно из этих писем, автор которого — английский священник на пенсии — просил нас его не публиковать, привлекло наше внимание авторитетной категоричной манерой суждения без всякой заботы о достоверности. Сокровище, утверждает он априори, не содержит ни золота, ни драгоценных камней; оно содержит формальное доказательство того, что распятия на кресте не было и что Иисус в 45 г. нашей эры был еще жив... Нелепость этого утверждения требовала пояснения; на конверте был указан адрес, и мы отправились по этому адресу. Представший перед нами собеседник показался нам нерешительным и как бы смущенным из-за того, что написал нам. Он отказался как-либо прокомментировать свой намек на “формальное доказательство, и мы с большим трудом получили от него скудное доказательство к имевшейся у нас информации: это доказательство или, по крайней мере его существование выдал ему другой священник, Кэнон Альфельд Лесли Лиллей. Умерший и 1940 г., Лиллей был признанным писателем, поддерживающим всю свою жизнь тесные контакты с Модернистским Католическим Движением, которое располагалось сначала в Сен-Сюльпис; в молодости он работал в Париже, где у него завязались отношения с Эмилем Оффе. Таким образом, круг замкнулся; если существует хоть одна ниточка, протянутая между Лиллеем и Оффе, то не стоит сразу отвергать утверждение священника” (с. 16-17).

Не правда ли, странная логика и система доказательств?! Сама по себе эта “загадочная” книга, представляющая из себя этакое антиевангелие от антихриста, требует специального разбора и оценки, Здесь же относительно нее стоит добавить, что она является наглядным образчиком элемента мифологического оружия массового поражения.

В газетных публикациях 1992-93 годов рассказывается, что заключение экспертов о датировке Туринской плащаницы было неверным, но на этих публикациях не было сконцентрировано внимание потребителей СМИ. Среди последних публикаций такого характера в качестве примера можно привести статью Мишеля Легри “Испытание Плащаницей” из парижского издания “Экспресс”, перевод которой опубликован в №35 от 27 августа — 2 сентября 1993 года еженедельника “За рубежом” (с. 18).

Там, в частности, говорится, что ученые Международного центра изучения Туринской Плащаницы “считают, что эксперименты были проведены некорректно. Центр второй раз собрал в июне этого года симпозиум в Риме и получил неожиданную поддержку со стороны российского ученого Дмитрия Кузнецова. Он работает в лаборатории физико-химических исследований в Москве и считает, что датировка, произведенная в 1988 году, должна быть пересмотрена и откорректирована... Во Франции один из ответственных представителей упомянутого центра, Арно-Аарон Упински, опубликовал две работы: “Наука перед испытанием Плащаницей” и “Дело о подделке Плащаницы”. Автор, математик и эпистемолог, отрицает наличие у него какого-либо религиозного подхода. “Для меня речь идет о том, чтобы провести расследование и анализ подлинности объекта — Плащаницы — с максимально возможной строгостью, невзирая на последствия... Если подходить к Плащанице из Турина с методами полицейского расследования, единственным выводом будет — Плащаница покрывала тело Иисуса из Назарета”... Он надеется доказать ее аутентичность.

В свою очередь, в дело включился профессор медицины Жером Лежен. Он генетик, убежденный католик, член папской Академии наук... Монах-бенедектинец, Р.П.Дюбарль обратил его внимание на четыре странных рисунка в кодексе Прея, находящемся в библиотеке Будапешта... Внутри представлена сцена Положения во Гроб. “Автор, — считает Жером Лежен, — без сомнения, имел перед глазами Плащаницу и вдохновлялся ею”. Между тем эта работа датируется 1192-1195 годами, что значительно раньше времени (между 1260 и 1390 годами. — Л.Б.), установленного Британским музеем... Исследования НАСА выявили, что изображение Распятого не произведение художника и не следствие контакта (Тела) с тканью. Каким же образом оно появилось? Необъяснимо. До сих пор не существует технологии, позволяющей воспроизвести аналогичный феномен”.

Однако эти действительно сенсационные разоблачения “независимых” экспертиз 1988 г., проведенных по инициативе Британского музея, проходят тихо, без освещения в массовых изданиях и в информационных программах телевидения и радио. Весь этот католический сыр-бор возник из-за неприятия секуляризированной наукой Западной Европы культурного массива Восточной Римской Империи.

Еще в VIII веке от Рождества Христова Святой Иоанн Дамаскин и трактате, обличающем иконоборческую ересь “Третье защитительное слово против отвергающих святые иконы” говорит:

“Второй вид (поклонения) — когда мы поклоняемся тварным вещам, через которые и в которых Бог совершил наше спасение или до пришествия Господа, или после Его домостроительства во плоти, как, например, гора Синай, Назарет, Вифлеемские Ясли, Святая Голгофа, Древо Креста, Гвозди, Губка, Трость, священное и спасительное Копие, Одежда, Хитон, Плащаница, Пелены, Святой Гроб — источник нашею воскресения. Камень Гробный, Святая гора Сион, затем гора Масличная, Овчие ворота, блаженный Гефсиманский сад, — это и подобное чту и поклоняюсь...” (“Полное собрание сочинений Святого Иоанна Дамаскина, СПб., 1913 г., т. 1, с. 407).

Летописец Четвертого крестового похода (1202 год) Роберт де Клари рассказывает, что во Влахернском храме Божией Матери Плащаницу выносили по пятницам и что на ней “можно было ясно видеть Лик Господень”. А когда в 1204 году крестоносцы разгромили Константинополь, то Плащаница “исчезла так, что никто не знал, что с ней сталось”.

Теперь становится очевидным, что святая Плащаница была привезена крестоносцами в Европу. Долгое время она хранилась во Франции как частная собственность. С XV века святая Плащаница стала собственностью герцогов Савойских, а в конце XVII века она перевезена была им в Италию, город Турин, где она находится и поныне в часовне, в стеклянном ящике.

Эти и другие сведения о святой Плащанице добрый читатель может почерпнуть из книги “Закон Божий для семьи и школы” протоиерея Серафима Слободского, многократно издававшейся Русской Зарубежной Церковью, а начиная с 1990 года ежегодно эта книга репринтно переиздавалась в России. В ней о Святой Плащанице можно прочитать на страницах 521-529.

[9] Журналистам хорошо памятно, как тщательно подбирались материалы в апрельские номера журналов, будь то “Мурзилка”, “Кругозор”, “Уголь” или “Военно-медицинский журнал”. Пуще огня боялись случайных аллюзий, тем более самым тщательным образом прослеживались все возможные ассоциативные нити, могущие иметь отношение к очередной годовщине вождя.

О том, что эта пропагандистская акция была спланирована заранее и носила не только внутренний, российский, но и транснациональный характер, свидетельствует признание итальянской журналистки Мариолины Дориа де Дзулиани в послесловии и предисловии к ее книге “Царская Семья. Последний акт трагедии”, изданной в Москве в 1991 году.

“Написание этой книги стало возможным благодаря моим беседам с Эдвардом Радзинским, известнейшим советским драматургом и историком-архивистом. Радзинскому удалось проникнуть в некоторые, пока что недоступные для иностранцев, архивы, и он предоставил мне собранный им богатый материал. Приношу благодарность историку Генриху Иоффе, большому знатоку “дела Романовых”. Светлая память недавно скончавшемуся Натану Эйдельману. Его книги, посвященные XVIII и XIX векам, и его исключительный дар рассказчика навсегда останутся в моей памяти” (с. 194).

“Эта книга является продолжением нескольких моих статей, опубликованных в 1989 году в миланской газете “Иль Джорнале”, которой руководит Индро Монтанелли. Тогда мир впервые узнал о том, что были обнаружены останки Романовых... На самом деле, сенсационная находка имела место еще десять лет назад, в далеком 1979 году: поэтому хотелось бы выяснить, по каким причинам или, вернее, во исполнение какого загадочного приказа “сверху” столь важную новость решили сообщить с таким поразительным опозданием. Следовало также объяснить читателям, почему эту новость решено было вначале обнародовать на Западе — с моей помощью, — и почему первая советская публикация на эту тему (в форме интервью в газете “Московские новости”) появилась 12 апреля 1989 года, одновременно с последней моей статьей в газете “Иль Джорнале”. Целый ряд вопросов; но всем им, по-видимому, суждено остаться без ответа” (с. 3). (Слова в цитатах выделены мной. — Л.Б.) Все это требует специального разбирательства, исследования и систематизации.

[10] Его Преподобие, конечно же, имел в виду не еврейский народ, не племя, употребляя поганое слово “жиды”, но говорил об интернациональных наследниках Каина, Хама, Иуды Искариота, Агасфера. Батюшка подразумевал служителей фаллического культа — культа богомерзкого “жида”, то есть звериного члена, Вавилонского Столпа, Вечного Жида, который так именовался в древнем халдейском наречии. Употребляется это слово в значении звериного члена и в некоторых трактатах Талмуда. В книге американского гебраиста Alien Edwardes “Erotica Judaica” (New York, 1967) есть ссылка на талмудический трактат “Тохарот. Ниддах”: “Никогда не прикасайся к жиду” (с. 126). Аллен Эдварде переводит этот термин редким английским словом “пизл”, которое можно найти только в самом большом словаре Вебстера: оно означает половой член животного (Г.Климов “Протоколы советских мудрецов”. М., 1991, с. 158) Как отметил филолог и журналист Л.Д.Симонович западно-европейский вариант корня “jud” — “джюд” или “юд” — созвучен с церковно-славянским словом “оудъ”“ — “член тела”, которое в некоторых житиях святых употребляется при определении половых органов, например — “тайные уды” в житии Блаженного Иоанна Московского (Большой Колпак). Таким образом, имея среди духовных чад немало православных евреев, благочестивый отец не боится за это словоупотребление прослыть у них “антисемитом”.

[12] “Справочник Союза кинематографистов СССР”, изданный в Москве в 1986 году, на 165 странице удостоверяет, что наш герой является членом этой организации: “Рябов Гелий Трофимович, кинодраматург. 125581, Москва, Фестивальная, 22, корп. 6, кв. 670. Тел. 456-08-11”.

ЧТО И КАК ПИСАЛИ О МОДЕ В ЖУРНАЛАХ НАЧАЛА XX ВЕКА Первый номер журнала «Аполлон» за 1909 г. начинался, по сути, с программного заявления редакции журнала...

Что вызывает тренды на фондовых и товарных рынках Объяснение теории грузового поезда Первые 17 лет моих рыночных исследований сводились к попыткам вычислить, когда этот...

ЧТО ТАКОЕ УВЕРЕННОЕ ПОВЕДЕНИЕ В МЕЖЛИЧНОСТНЫХ ОТНОШЕНИЯХ? Исторически существует три основных модели различий, существующих между...

Что будет с Землей, если ось ее сместится на 6666 км? Что будет с Землей? - задался я вопросом...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: