Сдам Сам

ПОЛЕЗНОЕ


КАТЕГОРИИ







Уильям Мейкпис Теккерей (William Makepeace Thackeray, 1811 — 1863)





Английская Лит. и драма.(Теккерей-5,Шоу-17,Голсуорси-27,Моэм-38,Пристли-46,Мёрдок-50,Голдинг-56)

Английская Лит. и драма.(Теккерей-5,Шоу-17,Голсуорси-27,Моэм-38,Пристли-46,Мёрдок-50,Голдинг-56)

Уильям Мейкпис Теккерей (William Makepeace Thackeray, 1811 — 1863)

Уильям Теккерей принадлежит к блестящей плеяде англий­ских реалистов. «В настоящее время, — писал в середине XIX в. Н.Г.Чернышевский, — из европейских писателей никто, кроме Диккенса, не имеет такого сильного таланта, как Теккерей»1.

Теккерей — один из крупнейших сатириков Англии. Своеобра­зие и сила его таланта проявились в сатирическом обличении бур­жуазно-аристократического общества. Его вклад в развитие рома­на связан с разработкой формы романа — семейной хроники, раскрывающей частную жизнь героев в органической связи с жизнью социальной. Сатира Теккерея народна в своей основе.

Теккерей происходил из состоятельной семьи. Он родился в Индии, в Калькутте, где его отец служил в колониальной админи­страции в должности судьи и главного сборщика налогов. После смерти отца шестилетний Теккерей был отправлен в Англию. До двенадцатилетнего возраста Теккерей жил на попечении своего деда в фафстве Миддлсекс, а потом был отдан в школу Чертерхауз. Усло­вия жизни в казенном пансионе были безрадостными. В 1829 г. Тек­керей поступил в Кембриджский университет, но курса не закон­чил. Теккерей отправился путешествовать. Он жил в Германии (в Веймаре), где познакомился с И.В.Гёте, в Италии и во Фран­ции, обучался живописи в Париже. Отсюда он посылал в англий­ские газеты и журналы статьи о французских писателях и худож­никах, о судебных процессах и парижских нравах. Вернувшись в Лондон, Теккерей занимался издательской и журналистской дея­тельностью, выступал и как писатель, и как художник-карикату­рист. Многие из своих произведений Теккерей иллюстрировал сам.

Творчество Теккерея 1829—1845 гг. было связано с журнали­стикой. Свои статьи, очерки, пародии и заметки на злободневные общественно-политические темы он печатал в журнале «Фрей­зере мэгезин» (Frazer's Magazine), а позднее (с 1842) сотрудничал в известном сатирическом еженедельнике «Панч» (Punch). В 1840-е годы «Панч» имел демократическую направленность и объеди­нял писателей и художников передовых взглядов. В нем сотрудни­чали поэт-демократ Томас Гуд, сатирик Дуглас Джерралд. Демок­ратический характер имели и выступления самого Теккерея, ко­торый в своих бурлесках и сатирических очерках ставил важные проблемы внутренней и международной политики, осуждал бри­танский милитаризм, поднимал голос в защиту угнетенной Ир­ландии, осмеивал и осуждал постоянную, но ничего не изменя­ющую в стране борьбу парламентских партий вигов и тори.

О демократических симпатиях Теккерея свидетельствует, на­пример, его очерк «Как из казни устраивают зрелище» (Going to see a TVIan Hanged, 1840). В нем Теккерей с уважением пишет о простых людях Лондона, о мастеровых и рабочих, противопостав­ляя их здравый смысл неразумию власть имущих и членов парла­ментских партий. «Должен признаться, что всякий раз, оказываясь в большой лондон­ской толпе, я с некоторым недоумением думаю о так называемых двух "великих" партиях Англии. Скажите, какое дело всем этим людям до двух великих лидеров нации... Спросите-ка вот этого оборванного пар­ня, который, судя по всему, нередко участвовал в клубных дебатах и наделен большой проницательностью и здравым смыслом. Ему реши­тельно нет дела ни до лорда Джона, ни до сэра Роберта... он нисколько не огорчится, если мистер Кетч притащит их сюда и поставит под чер­ной виселицей».

Теккерей советует «достопочтенным членам обеих палат» поболь­ше общаться с простыми людьми и оценивать их по достоинству.

Вместе с тем — и это особенно важно отметить — Теккерей писал о возросшей силе и сознательности английского народа, о том, что пока парламентарии «кричали и спорили, народ, чьим имуществом распоряжались, когда он был ребенком, рос себе помаленьку и наконец дорос до того, что сделался не глупее сво­их опекунов». В изображении писателя парень в пиджаке с про­дранными локтями олицетворяет трудовой народ Англии.

«Поговорите-ка с нашим оборванным приятелем. Быть может, в нем нет того лоска, как в каком-нибудь члене Оксфордского или Кембридж­ского клуба, он не учился в Итоне и никогда в жизни не читал Горация, но он способен так же здраво рассуждать, как лучшие из нас, он умеет так же убедительно говорить на своем грубом языке, он прочитал массу разнообразных книг, выходивших за последнее время, и немало почерп­нул из прочитанного. Он ничуть не хуже любого из нас; и в стране еще десять миллионов таких же».

В очерке Теккерея звучит предупреждение о том, что в недале­ком будущем уже не десять, а двадцать миллионов встанут на сто­рону «простого парня».

Социальная сатира Теккерея направлена на все привиле­гированные слои английского общества вплоть до самых вер­хов. Не избежали ее и венценосные особы. В стихотворении «Ге­орги» (Georgies) нарисованы портреты королей — четырех Геор­гов — ничтожных, алчных и невежественных. Этот сатириче­ский квартет завершают строки о «Георге Последнем» (Georgius Ultimus):

Он предавал и убежденья, и друзей.

Невежда, грамоту он одолеть не мог,

Зато в портняжном понимал искусстве

И мастер был по кулинарной части.

Воздвиг он Брайтонский дворец, а также Бакингемский,

И за такие достиженья был

Восторженною знатью именован

Он «первым джентльменом всей Европы».

(Пер. Э. Липецкой)

Созданные Теккереем портреты королей не имеют ничего об­щего с трудами буржуазных историографов, возвеличивающих их мнимые добродетели и подвиги. Сатирическое перо писателя изоб­ражает правителей Англии людьми презренными и жалкими. Ге­орг I «литературу презирал, искусства ненавидел»; Георг II, оста­ваясь чужеземцем на английском троне, «сквалыжничал, жадни­чал, деньги копил»; Георг III — «умом был слабоват, но англича­нин с головы до пят».

В 1842 г. на протяжении нескольких месяцев в журнале «Панч» печатались юмористические «Лекции мисс Тиклтоби» (Miss Tickletoby's Lectures) по истории Англии, в которых проявилось насмешливо-неуважительное отношение Теккерея к традицион­ным авторитетам английской истории и вместе с тем его принци­пиальное несогласие с официальными псевдонаучными версия­ми о том, что историю творят короли и герои. «Лекции» были проиллюстрированы самим автором. Карикатуры Теккерея усили­вали сатирическое звучание текста. Теккерей использовал прием двойного пародирования: осмеивал манеру «лекторши» — много­словие, нагромождение фактов, их поверхностное освещение — и в то же время пародировал исторические романы и труды исто­риков, утверждающих «культ героев». Вместе с тем в «Лекциях мисс Тиклтоби» содержалось и нечто большее, что по мере их публикации обнаруживалось со всей очевидностью: осуждение войн, несущих бедствия народам. О них «приятно читать», но они «не так приятны в действительности». Сражения и битвы, о кото­рых пишут с таким увлечением, на самом деле оборачиваются страданиями и гибелью множества людей. Напоминание об этом прямо звучит в лекции об Эдуарде III. Эта лекция оказалась по­следней: дальнейшая публикация сатиры Теккерея была приоста­новлена.

Молодой Теккерей неизменно остроумен и смел, он обраща­ется к важным проблемам внутренней и международной полити­ки, осуждает британский милитаризм. Неистощимый на выдум­ки, Теккерей создает разнообразные пародии. Он осмеивает в них эпигонов романтизма, произведения, далекие от правды жизни, пародирует труды буржуазных историографов. Особым успехом пользовались пародии Теккерея на салонные романы и романы так называемой ньюгетской школы1, в которых преступный мир изображался в ореоле романтики.

В духе полемики с писателями, приукрашивающими жизнь, возникли первые повести Теккерея — «Кэтрин» (Catherine, 1840), «Записки Джимса де ла Плюш» (Memoirs of Jeams de la Pluch), «Мещанская история» (A Shabby-Genteel Story, 1840) и его первый опыт в области романа — «Карьера Барри Линдона» (The Luck of Barry Lyndon. A Romance of the Last Century, 1844).

Роман о Барри Линдоне — важный этап в движении к созда­нию такого шедевра, как «Ярмарка тщеславия». В романе «Карьера Барри Линдона» образ проходимца и авантюриста, претендующе­го слыть джентльменом и добивающегося места в самых верхах общества, создан с блеском. Барри преуспевает, поняв основной механизм современной ему жизни — силу денег и отказ от нрав­ственных принципов. Он многолик и изворотлив, хитер и дерзок. Барри предстает перед нами в самых разных обличьях — рекрута, дезертира, шулера, светского щеголя, претендента на членство в парламенте. Он меняет маски и имена, служит то в одной, то в другой армии. Во время Семилетней войны ирландец Редмонд Барри носит форму английского, а потом прусского солдата, он появляется в гостиных европейских столиц под именем француза де Баллибарри, а женившись на леди Линдон, присоединяет к своему имени ее знатную фамилию. Брак по расчету приносит ему состояние и положение в обществе. В тематическом плане этот «роман карьеры» Теккерея перекликается с произведениями круп­нейших романистов его времени — Стендаля, Бальзака, Диккен­са, продолжая вместе с тем традиции предшественников — анг­лийских писателей XVIII столетия Филдинга и Смоллета, писав­ших о молодых людях, вступающих в жизнь, ведущих борьбу за свое место в обществе, расстающихся с иллюзиями.

События романа «Карьера Барри Линдона» происходят в XVIII в. Герой Теккерея становится участником событий, вошедших в ис­торию. Центральное из них — Семилетняя война 1756— 1763 гг. Упоминается о том, что в год смерти короля Георга II полк Барри «удостоился великой чести принять участие в Варбургской бит­ве», а «в 1770 году, после Гордоновых беспорядков, парламент распустили и были объявлены новые выборы». Называются имена многих исторических лиц, реально существовавших личностей — английский король Георг, русский князь Потемкин, глава ради­кальной партии вигов Чарльз Фокс, художник Рейнольде, писа­тели Джонсон, Босуэлл, Гольдсмит и др. Даются их характеристи­ки: мистер Рейнольде — «самый элегантный живописец наших дней», мистер Джонсон — «великий вождь» литературной бра­тии», Оливер Гольдсмит — «неимущий писатель» из Ирландии.

Барри Линдон вовлечен в русло происходящих событий и тем самым приобщен к истории. Однако о существе общественных коллизий и переживаемых его современниками войн он не заду­мывается, да и не стремится во всем этом разбираться. Им движут иные интересы. «Я недостаточно философ и историк, — призна­ется Барри, — чтобы судить о причинах пресловутой Семилетней войны, в которую ввергнута была в ту пору вся Европа. Обстоя­тельства, ее вызвавшие, казались мне всегда чрезвычайно запутайными, а книги, ей посвященные, написаны столь невразуми­тельно, что я редко чувствовал себя умнее, кончая главу, нежели к ней приступая, а потому я не собираюсь обременять читателя личными соображениями о сем предмете».

Действительно, Барри не углубляется в суть происходящего. Однако и личность, и судьба его несут на себе печать определен­ной исторической эпохи, своеобразие которой раскрывается в созданной писателем картине нравов, в правдивом воспроизведе­нии жизни английского общества. Личную судьбу своего героя, его помыслы и поступки Теккерей связывает с эпохой и историей. В частной судьбе проявляются закономерности времени. Этот прин­цип, реализованный в «Карьере Барри Линдона», является осно­вополагающим во всем творчестве писателя.

Вопрос о том, что определяется в наши дни термином «худо­жественный историзм», всегда имел принципиально важное зна­чение для Теккерея. В той или иной форме он обращался к нему и в своих статьях, и в литературных пародиях, и, конечно, в романах. Этот вопрос обсуждается им, возникая снова и снова, в его работах об авторах прославленных исторических романов, и прежде всего о Вальтере Скотте, и в его спорах с историками и философами, и в первую очередь с Томасом Карлейлем как ав­тором труда «Герои, культ героев и историческое в истории» (1840).

В «Рейнской легенде» (A Legend of the Rhine, 1842) Теккерей осмеял идеализацию Скоттом средневекового рыцарства, а в конце 1850-х годов создал пародию на «Айвенго», написал его «продол­жение», сатирически гипертрофировав характерные для Скотта приемы изображения героев («Ревекка и Ровена»).

Сам Теккерей шел иным путем при создании образа централь­ного персонажа своего романа. Барри Линдон предстает перед нами не столько как «герой» в общепринятом смысле этого слова, сколь­ко как «антигерой»; пожалуй, ни одна из человеческих добродете­лей ему не свойственна, если не считать ту предельную и лихую откровенность, с которой он повествует о своих похождениях, о совершаемых им обманах и подлостях. Впрочем, сам он оценивает свои поступки и помыслы совсем по-иному и ставит себя высоко; это вовсе не означает, что трезвость суждений ему не свойственна. «Во всей Европе нет человека, чья кровь благороднее моей», — пишет он о себе. «Благодаря своим способностям и энергии я про­ложил себе путь из нищеты и безвестности к благоденствию и роскоши», — замечает Линдон.

Барри не устает восхищаться своим «неуемным темперамен­том», своими «блистательными достоинствами и дарованиями», он считает себя центром светского общества каждой из европей­ских столиц. И вместе с тем он называет себя «бесстыжим ирланд­ским проходимцем» и, не смущаясь, признается: «Более прожженного негодяя не нашлось бы во всей прусской армии». Его девиз — «Иди напролом! Дерзай — и мир перед тобой отступит; а если тебе и намнут холку, дерзай снова, и он тебе покорится». Этому правилу, не зная страха и угрызений совести, Барри следовал всю свою жизнь. Дерзал, пускался в авантюры, лгал и лицемерил, хитрил и обольщал. Он знал успех и неудачи, никогда не отсту­пал, всегда шел напролом, поднимался все выше и выше, был близок к самым вершинам, вкусил сладость богатства, перед ним открылись двери столичных гостиных, его не только приняли в светских кругах, но и признали украшением общества, избрали депутатом.

Но в том-то и дело, что и бесстыдство, и наглость ему лишь на руку, они способствуют его продвижению, без них карьера его не была бы столь блистательной. Таковы уж законы общества, в ко­тором он живет, а может быть, и жизни вообще. Барри склонен иногда и пофилософствовать: «Но до чего же непостоянен мир! Ведь, кажется, как велики наши печали, а сколь они ничтожны на деле! Нам представляется, будто мы умираем с горя, а до чего же мы, в сущности, легко все забываем!.. И почему у Времени ищем мы утешения!»

Барри не лишен наблюдательности, о многом он судит весьма справедливо и критически. Например, о войне: «Сколько преступ­лений, несчастий, сколько насилий над чужой свободой надо сло­жить вместе, чтобы получить в сумме этот апофеоз славы!» Ему нельзя отказать даже в известной тонкости ощущений, он спосо­бен отдаться воспоминаниям о былом: «Со мной не раз бывало, что цветок или ничем не замечательное слово будили в моей душе воспоминания, спавшие годами. Неужто наступит день, когда все, что мы видели, и думали, и делали в жизни, снова молнией про­несется у нас в мозгу?» Да, такого рода мысли приходят Барри Линдону в голову, но не они определяют суть его личности, этого скопища пороков, лицемерия и тщеславия, себялюбия и жесто­кости. «О характере человека, — писал Теккерей, — мы судим не по одной когда-либо высказанной им мысли, не по одному его настроению или мнению, не по одной с ним беседе, но по обще­му направлению его поступков и речей»'. Так и в случае с Барри, общее направление речей и поступков которого говорит о нем как об авантюристе и негодяе. И читая роман, нельзя не отдать должное мастерству Теккерея, изобразившего правдиво и ярко такого рода личность.

Ранние произведения Теккерея, в которых он выступил как критик буржуазного общества и его морали, подготовили появле­ние наиболее значительных вещей писателя: «Книги снобов» (The Book of Snobs, 1846— 1847) и вершины его реалистического творчества — романа «Ярмарка тщеславия» (Vanity Fair. A Novel Without a Hero, 1848). В этих произведениях, созданных в период подъема чартистского движения, социальная критика Теккерея, его реа­листические обобщения и сатирическое мастерство достигли наи­большей силы.

Теккерей уловил связь между людьми современного ему обще­ства, основанную на «бессердечном чистогане», на магической власти денег. Это общество предстает в его произведениях как гро­мадная ярмарка, где все продается и все покупается. Правдиво изображая отталкивающее лицо английского буржуа, Теккерей не питал, подобно Диккенсу, иллюзий относительно возможности его превращения в доброго и отзывчивого человека. Теккерей — писатель несколько иного типа. В нем преобладают сатирик и со­циальный обличитель. Для него главное — раскрытие суровой прав­ды жизни без всяких прикрас и иллюзий.

«Книга снобов» написана в форме очерков о жизни современ­ного общества. В своей совокупности они составляют широкую и выразительную картину английской действительности. Обращаясь в каждом из них к определенному, конкретному явлению обще­ственной или частной жизни своих соотечественников, писатель соединил эти явления в единое сатирическое полотно.

Слово «сноб» и понятие «снобизм» имеют в творчестве Текке­рея вполне определенный социально-критический смысл. Текке­рей определяет сноба как человека, смотрящего с обожанием вверх и с презрением вниз. Этим словом передается характерное для английского буржуа раболепное преклонение перед аристократи­ей и презрительное отношение к нижестоящим. Однако только этим понятие «снобизм» не исчерпывается. Оно значительно шире и включает в себя все многообразие буржуазных пороков — коры­столюбие, хищничество, лицемерие, чванство, ханжество. Для Теккерея сноб — это «тот, кто подло преклоняется перед подлым явлением». Теккерей находит снобов во всех общественных слоях. Он создает образы снобов-аристократов, с презрением взираю­щих с высоты своего величия на тех, кто раболепствует перед ними; пишет о снобах из среды британской военщины, о снобах-клерикалах и снобах из Сити, о литературных снобах. Самую верх­нюю ступень этой длинной лестницы занимают «державные сно­бы». В очерке «Царственный сноб» вновь возникает образ Геор­га IV, выведенного под именем Горгий и названного правителем вымышленного королевства Брентфорд. Автор предлагает поста­вить статую этого короля в лакейской и изобразить его за крой­кой, ибо в этом искусстве «он не знал себе равных».

«Книга снобов» подготовила появление романа «Ярмарка тще­славия».

Название романа «Ярмарка тщеславия. Роман без героя» заим­ствовано из «Пути паломника» Джона Беньяна, создавшего алле

горический образ торжища житейской суеты. «Ярмаркой тщесла­вия» Теккерей назвал буржуазно-аристократическое общество своего времени, сравнив современную ему Англию с огромной ярмаркой. Длинной вереницей проходят перед читателями буржу­азные дельцы и помещики, члены парламента и дипломаты, знат­ные лорды и чиновники. Все они живут соответственно бесчело­вечным законам «ярмарки тщеславия». Форма подачи материала в романе Теккерея весьма оригинальна. Действующих лиц своего повествования он сравнивает с марионетками, а себя с куколь­ником, приводящим их в движение. Кукольник делает замечания по поводу героев-марионеток, дает свои оценки, в ряде отступ­лений высказывает свои суждения. Искусство «кукольника» Тек­керея так велико, что он заставляет забыть об условности из­бранного им приема и в игре послушных его воле марионеток позволяет увидеть реальные отношения людей и нравы XIX в. Авторские комментарии служат раскрытию сатирического замыс­ла романа.

Жанр романа Теккерея можно определить как роман-хронику. Жизнь героев показана в нем на протяжении нескольких десяти­летий — начиная с юности и кончая старостью. В композицион­ном отношении романы Теккерея — важное достижение англий­ского реализма. Умение передать жизнь в ее развитии, раскрыть процесс становления характера и показать обусловленность его социальным окружением — все это свидетельствует о большой силе таланта писателя.

В центре внимания писателя — судьба двух молодых девушек, двух подруг, Бекки Шарп и Эмилии Сэдли. Обе они оканчивают один и тот же пансион. С этого и начинается роман: за подругами закрываются двери пансиона, они вступают в жизнь. Но судьба, которая их ожидает, различна. Эмилия Сэдли — дочь богатых ро­дителей, которые позаботятся об устройстве ее судьбы, Бекки Шарп — сирота, о ее судьбе некому позаботиться, кроме нее са­мой. Момент выхода из пансиона — это начало ее трудной борьбы за свое место в жизни. И для этой борьбы она вооружается необ­ходимым оружием. Она не останавливается ни перед интригами, ни перед бесчестными поступками, лишь бы добиться желанной цели: быть богатой, блистать в обществе, жить в свое удоволь­ствие. Бекки — эгоистична и жестока, бессердечна и тщеславна. Теккерей беспощаден в изображении похождений этой ловкой авантюристки, но вместе с тем всей логикой своего произведения он убедительно доказывает, что окружающие ее люди ничем не лучше. В отличие от многих других Бекки лишена ханжества. Трез­во судя об окружающих ее людях, она не закрывает глаза и на свои собственные поступки. Она прекрасно понимает, что только деньги помогут ей занять желаемое место в обществе и ради денег она готова на все.

В противоположность Ребекке Шарп Эмилия Сэдли — добро­детельное и добропорядочное существо. Однако в описаниях анге­лоподобной Эмилии звучит нескрываемая ирония. Эмилия огра­ниченна и ничтожна, к тому же она не менее эгоистична, чем любой из участников представления в ярмарочном балагане.

Двуплановость композиции романа — линия Эмилии, при­надлежащей к буржуазным кругам, и линия Ребекки, стремя­щейся приобщиться к аристократическим сферам, — открыла перед Теккереем возможность создать широкую панораму анг­лийской жизни. Семейства Сэдли и коммерсанта Осборна пред­ставляют буржуазные круги. Из-за разорения Сэдли его род-стве,нник богач Осборн отворачивается от него. Сэдли пользо­вался вниманием и уважением окружающих лишь до тех пор, пока имел деньги. Выброшенной за борт жизни оказывается и лишившаяся состояния Эмилия. Лишь полученное от свекра на­следство помогает ей вновь обрести место в мире буржуазных снобов. По законам общества снобов живет муж Эмилии — Джордж Осборн. Он тщеславен, ищет связей с влиятельными людьми и не считается с теми, кто ниже его по положению в обществе. Пустой и недалекий, эгоистичный и испорченный Джордж живет легко и бездумно, заботясь лишь о своих удоб­ствах и удовольствиях.

В романе создана галерея образов аристократов. Это многочис­ленные члены семейства Кроули: помещик Питт Кроули, неве­жественный и грубый, «не умеющий грамотно писать и никогда не стремившийся что-либо читать», не знавший «никаких волне­ний или радостей, кроме грязных и пошлых»; его сыновья и его брат Бьют Кроули; обладательница огромного состояния преста­релая мисс Кроули, в ожидании наследства которой грызутся ее родственники.

В этом мире титулованной знати расчет, лицемерие, лесть яв­ляются испытанным оружием в борьбе за преуспеяние. Корыст­ные интересы и низменные побуждения делают близких людей врагами; ради денег каждый из Кроули готов перегрызть горло своему конкуренту. В ряду аристократических снобов находится маркиз Стайн. Этот престарелый вельможа, циничный и умный, являет собой образец развращенного до мозга костей представи­теля господствующих классов. Это человек с темным прошлым и воровскими замашками. Но он сумел приобрести себе титул и огромное состояние, женился на знатной аристократке и счита­ется столпом общества. Размеры состояния маркиза Стайна соот­ветствуют степени его подлости.

В роман «Ярмарка тщеславия» включены события, вошедшие в историю. Судьбы действующих лиц связаны с битвой под Ватер­лоо, которая произошла 18 июня 1815 г. и в результате которой под натиском англо-голландских и прусских войск армия Наполеона I потерпела поражение, а сам он был вынужден вторично отречься от престола.

Бытовые сцены чередуются в романе с военными эпизодами, тема войны и тема мира перекрещиваются. «Наш рассказ, — пи­шет Теккерей, — неожиданно попадает в круг прославленных лиц и событий и соприкасается с историей». И вместе с тем он заявля­ет: «Мы не претендуем на то, чтобы нас зачислили в ряды авто­ров военных романов. Наше место среди невоюющих». Вопрос о том, является ли «Ярмарка тщеславия» историческим романом, неоднократно поднимался исследователями. В связи с этим важно отметить, как сам Теккерей понимал задачи романа, каковы его взгляды на историю и в чем состоит художественный историзм его творчества.

Роман для Теккерея — это история нравов определенной эпо­хи. Его интересовала проблема воздействия исторических событий на социальную, политическую и частную жизнь. Как реалист, он использовал принцип исторического и социального детерминиз­ма при изображении нравов и характеров. Подлинно историче­скими Теккерей считал такие произведения, которые соответству­ют «духу эпохи», раскрывают ее своеобразие, содержат правди­вые картины жизни общества, дают верное и яркое представле­ние об обычаях и морали своего времени. Именно в этом смысле он считал историческими романы Филдинга, Смоллета и Дик­кенса. С этой точки зрения историческим может быть назван и роман «Ярмарка тщеславия».

Теккерея интересовала задача изучения человека в его связях с обществом и историей. Однако в его интерпретации история утра­чивает героический характер, что проистекает, с одной стороны, от свойственного Теккерею отказа понимать историю как деяние «героев», а с другой — от стремления избежать изображения на­родных движений. Тема народа отсутствует в романах Теккерея, и в этом отношении он уступает Вальтеру Скотту. В глазах Теккерея события частной жизни имеют не меньшее значение, чем круп­ные военные баталии, а судьба ничем не выдающегося человека может сказать о своей эпохе больше, чем многословное описание деяний великого полководца. Теккерей отказывается от какой бы то ни было романтизации войны. Его интересуют не столько ба­тальные сцены, сколько то, что происходит в тылу. Именно пото­му он и определяет свою позицию в романе как «место среди невоюющих». Свое внимание «летописца» Теккерей стремится уделить прежде всего людям, которые непосредственными участ­никами великих событий не являются, хотя последствия проис­ходящего определяют их судьбу.

Именно в таком плане развивается в «Ярмарке тщеславия» ли­ния Эмилии — «маленькой Эмилии», «бедной, невинной жертвы войны». «Ни один мужчина, жестоко раненный... не страдал больше, чем она». Эмилия не понимает причин происходящего, «по­беда или поражение — для нее все равно; ее беспокоит судьба любимого». Это скромное и неприметное существо Теккерей вклю­чает в трагикомедию происходящего. Многозначительно и вместе с тем иронично звучит название глав романа: «Эмилия прибывает в свой полк», «Эмилия вторгается в Нидерланды». Однако совсем иную тональность приобретают эпизоды, связанные с трагиче­скими последствиями войны. «Эмилия молилась за Джорджа, а он лежал ничком — мертвый, с простреленным сердцем».

Батальные сцены и предшествующие им эпизоды написаны Теккереем в сатирико-ироническом плане. Таковы картины уве­селительных балов и бесконечных развлечений, которым преда­ются оказавшиеся в Брюсселе знатные господа и дамы накануне решительной битвы, а также едко-насмешливые замечания о вое­начальниках. И вместе с тем Теккерей решителен в своем осуж­дении бесчеловечности и неразумия войны. Ее последствия страш­ны и губительны. Зеленые поля, тучные пастбища Бельгии «за­пестрели сотнями красных мундиров» — и сразу же звучит взволнованное предупреждение автора: «А между тем Наполе­он, притаившись за щитом пограничных крепостей, подгото­вил нападение, которое должно было ввергнуть этих мирных людей в пучину ярости и крови и для многих из них окончиться гибелью».

Одной из многих жертв войны становится Джордж Осборн. Он начинает свой воинский путь исполненным романтических иллю­зий. Война представляется ему увлекательной забавой. «Кровь сту­чала у него в висках, щеки пылали: начиналась великая игра-война, и он был одним из ее участников. Какой вихрь сомнений, надежд и восторгов! Как много поставлено на карту! Что были в сравнении с этим все азартные игры, в которые он когда-то играл». В битве при Ватерлоо Джордж погибает. Его судьбу разделили тыся­чи других людей. «Пройдут столетия, — комментирует автор, — а мы, французы и англичане, будем по-прежнему убивать друг друга, следуя самим дьяволом написанному кодексу чести». В этих словах выражена мысль о том, что война — один из законов «дья­вольского кодекса» мира «ярмарки тщеславия».

«Ярмарка тщеславия» имеет подзаголовок «Роман без героя». Теккерей считает невозможным найти положительного героя в среде Осборнов и Кроули. Однако в отличие от Диккенса он не вводит в свой роман людей из народа и не противопоставляет своекорыстному миру буржуа простого человека. И вместе с тем он не отказывается полностью утвердить в качестве положитель­ных начал принципы нравственной чистоты и честности. Носите­лями их выступает капитан Доббин. В круговороте «Ярмарки тще­славия» он единственный, кто сохраняет доброту и отзывчивость, самоотверженность и скромность. Проблема положительного героя представляла для Теккерея неразрешимую трудность. Он видел свою основную задачу в том, чтобы «суметь по возможности точно воспроизвести ощущение правды». Он не стремился к преувеличениям и в отличие от Дик­кенса избегал приема гиперболизации. Он не склонен изображать человека ни отъявленным злодеем, ни существом идеальным. Для него важно раскрыть сложность взаимодействия различных начал в характере человека, понять причины, заставляющие его совер­шать тот или иной поступок. И очевидно, именно потому, что в каждом человеке наряду с достоинствами заключены недостатки, Теккерей и избегал кого бы то ни было из действующих лиц сво­его романа называть «героем», человеком идеальным во всех от­ношениях. По его убеждению, таких людей не существует, хотя в романах Диккенса они появлялись — Николас Никльби, Уолтер Гей, добрые братья Чирибл и многие прелестные молодые де­вушки.

«Пусть у нас нет героя, но мы претендуем на то, что у нас есть героиня», — заявляет Теккерей, имея в виду Бекки Шарп. Однако эти слова проникнуты иронией. Бекки обладает умом, энергией, силой характера, находчивостью и красотой, но от ее зеленых глаз и неотразимой улыбки становится страшно; Бекки коварна, лицемерна, корыстолюбива, во что бы то ни стало она хочет быть богатой и респектабельной. Добиваясь своей цели, Бекки приво­дит в движение ярмарочную карусель, но подлинной героиней в человеческом, нравственном плане Ребекка Шарп быть не может. В круговороте «ярмарки тщеславия» единственным, кто сохраняет доброту и отзывчивость, самоотверженность и скромность, оста­ется Уильям Доббин, «добрый Доббин», самоотверженно любя­щий Эмилию, спешащий на помощь тем, кто в нем нуждается. Теккерей симпатизирует Доббину, но не считает его героем. Об­раз Доббина, как и все остальные, связан со звучащей в романе темой «суеты сует». Его любовь отдана женщине ограниченной и эгоистичной, его стремления пусты и суетны, постигшее его ра­зочарование неизбежно.

Не без намека на Диккенса рассуждает Теккерей о склонно­сти романистов завершать романы изображением счастливого бра­косочетания героев. «Когда герой и героиня переступают брач­ный порог, — пишет он в "Ярмарке тщеславия", — романист обычно опускает занавес, как будто драма уже доиграна, как будто кончились сомнения и жизненная борьба, как будто су­пругам, поселившимся в новой, брачной стране, цветущей и радостной, остается только, обнявшись, спокойно шествовать к старости, наслаждаясь счастьем и полным довольством». Текке­рей строит свой роман иначе. Он включает читателей в сложные перипетии супружеской жизни Эмилии Седли и Бекки Шарп. Счастливый конец романа, по мнению Теккерея, только обманывает читателя. Его выводы о жизни гораздо более безнадежны. Роман «Ярмарка тщеславия» он завершает словами: «Ах, Vanitas Vanitatum((лат.) — суета сует.). Кто из нас счастлив в этом мире? Кто из нас получа­ет то, чего жаждет его сердце, а получив, не жаждет большего? Давайте, дети, сложим кукол и закроем ящик, ибо наше пред­ставление окончено».

Теккерей использовал новаторский прием включения в систе­му образов романа образа автора, наблюдающего за происходя­щим и комментирующего события, поступки, суждения действу­ющих лиц. Авторский комментарий помогает выявить все смеш­ное, уродливое, нелепое и жалкое, что происходит на сцене теат­ра марионеток, усиливает сатирическое звучание романа. Автор­ские отступления, которых так много в романе, служат задаче обличения социальных и нравственных пороков.

Мастерство Теккерея-реалиста и сатирика проявляется в его романах первой половины 1850-х годов: «Истории Пенденниса» (The History of Pendennis, 1850) и «Нъюкомах» (The Newcomes. Memoirs of a Most Respectable Family, 1855). В этих романах Текке­рей делает попытку найти положительного героя в той самой сре­де, которой прежде он отказывал в самой возможности выдви­нуть такого героя. Реалистическая ирония и обличительный па­фос приглушаются примирительными мотивами.

В 1850-е годы Теккерей опубликовал исторические романы «История Генри Эсмонда» (The History of Henry Esmond, 1852) и «Виргинцы, повесть из жизни прошлого столетия» (The Virginians, a Tale of the Last Century, 1857— 1859). К этому же времени отно­сятся его лекции «Четыре Георга» (The Four Georges, 1855— 1856) и «Английские юмористы XVIII века» (The English Humourists of the Eighteenth Century, 1851, опубл. в 1853).

«История Генри Эсмонда» — наиболее значительное из этих произведений. События, описанные в романе, происходят в са­мом начале XVIII в. Роман написан в форме мемуаров главного героя Генри Эсмонда. Подробно, с массой интересных историче­ских и бытовых деталей, развернута история его жизни. Детство, проведенное в старинном замке в семье лордов Кестлвуд; универ­ситет, где Эсмонд готовится посвятить себя духовной карьере; тюрьма, куда он брошен за участие в дуэли; сражение в войне за испанское наследство; знакомство с представителями политиче­ских и литературных кругов Англии — все эти события описаны с большой силой реалистической достоверности. Фигура Эсмонда интересна и в плане проявления особенностей его личности. Это смелый, бескорыстный и обаятельный человек, способный на сильные чувства и благородные поступки. Глубоко и психологи­чески убедительно разработана в романе линия отношений Эс монда с членами семьи Кестлвуд, особенно с леди Кестлвуд и ее дочерью Беатрисой.

Участие Эсмонда в политической жизни эпохи завершается неудачной попыткой возвести на престол Карла Стюарта. Стара­ния Эсмонда ни к чему не приводят, его планы терпят крушение; причиной этого во многом является недостойное и легкомыслен­ное поведение предполагаемого наследника, увлекшегося любов­ной интригой в момент, когда необходимо было действовать. Разочаровавшись во всем, Эсмонд решает переселиться в Амери­ку, в Виргинию. Грустные, щемящие ноты определяют звучание финала романа. В «Виргинцах» рассказывается история внуков Эс­монда, родившихся и выросших в Виргинии.

Разработка исторической темы осуществляется Теккереем в полемическом плане по отношению к официальной буржуазной историографии, представленной трудами Гизо и Маколея. Исто­рическая концепция Теккерея основана на его демократизме. Пи­сатель критикует правящие парламентские партии, английскую конституционную монархию, осуждает захватнические и колони­альные войны и пишет о враждебности политики правящих кру­гов интересам народа.

Однако вместе с тем и сам Теккерей, и его герой (Генри Эс­монд) уверены в неизбежности того







ЧТО ПРОИСХОДИТ ВО ВЗРОСЛОЙ ЖИЗНИ? Если вы все еще «неправильно» связаны с матерью, вы избегаете отделения и независимого взрослого существования...

ЧТО ПРОИСХОДИТ, КОГДА МЫ ССОРИМСЯ Не понимая различий, существующих между мужчинами и женщинами, очень легко довести дело до ссоры...

Конфликты в семейной жизни. Как это изменить? Редкий брак и взаимоотношения существуют без конфликтов и напряженности. Через это проходят все...

Что делать, если нет взаимности? А теперь спустимся с небес на землю. Приземлились? Продолжаем разговор...





Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте:


©2015- 2024 zdamsam.ru Размещенные материалы защищены законодательством РФ.