|
Нет веры, нет потребности в покаянии, потухла молитва.В борьбе, требовании, в стремлении самоутвердиться трудно предположить другой финал. В противостоянии силы противников иссякают. В стремлении настоять на своем, человек жаждет внести в другого свои, "правильные" представления о жизни. Отсюда все действия его носят характер давления и насилия над другим. Он убеждает, вместо того, чтобы звать; он требует, вместо того, чтобы помогать; он нервничает, вместо того, чтобы заражать своей устремленностью; он раздражается и не знает, что другого можно любить; он утверждает себя и не знает, что можно утверждать другого; он заставляет другого поступать, как нужно и не знает, что можно с ним идти рядом. Не вносить в него свои представления, а идти, взявшись за руки. В противостоянии противостоящий не подозревает о смирении, в терпении он немощен, в жизненных трудностях не имеет упования на Бога, верует лишь настолько, чтобы понять, что делает что-то не то, но сил остановиться уже не имеет, Промысла Божия он не только не чувствует, но и не помнит даже, что такой вообще существует. Он потом пойдет каяться, он потом будет сокрушаться и молиться, он даже повернется к примирению. Но все это будет потом. А сейчас… в нем неуправляемо живет самоутверждение. Отношения к вещам, к книгам, к искусству, к Церкви, к церковному воспитанию детей — все может лечь на ниву самоутверждения, питать самоутверждение и питаться от него. Стремление к удовлетворению своих потребностей обычно рождает активное сопоставление себя с другими — а как они удовлетворяют собственное самоутверждение? Стоит другому начать рассказ о новом приобретении, как несколько человек непременно откликнутся на его слова. Меня данная покупка — что-то новое из посуды — может не волновать, и потому, сидя на работе, я пропускаю мимо ушей известие о ней. Но, спустя некоторое время, начинаю чувствовать внутренний интерес к увлеченному общению сотрудников. Не тема разговора привлекает, а увлеченность, с которой люди участвуют в нем. Я подхожу, слушаю и незаметно для самого себя включаюсь. Бросаю фразу, на нее отреагировали, я говорю еще. Теперь я уже не просто слушаю и не просто говорю. Я делаю это во имя собственного положения в группе. Я тоже что-то знаю и не лыком шит! Ухожу от группы с каким-то странным отношением к предмету разговора. К новой посуде я все еще равнодушен, но внутренняя удовлетворенность от разговора сделала мое отношение к ней теплым и принимающим. Так самоутверждение в группе сеет зерна новых ценностей, которые в последующем, набирая силу вытесняют предыдущие. С какого-то времени разговоры о посуде, мебельном гарнитуре или машине рождают во мне поступки. Я захожу в магазин и, предвкушая приобретение, начинаю смотреть. Нет, намерения купить у меня нет. Просто приятно походить вдоль прилавков, посмотреть, помечтать… Посещение магазинов дает повод для новых тем общения в семье и группе. Теперь нередко тема для разговора исходит от меня. Стремление завоевать внимание людей рождает эмоциональное, интонационное и содержательное насыщение моего рассказа. Неловко, если я начну и буду прерван своим собеседником, высказывающимся по другой теме. Поэтому я начинаю уж наверняка. К следующему этапу — острому желанию приобрести вещи — я подойду уже быстрее. С этого времени внутренняя жизнь семьи начинает преобразовываться. Будущая покупка концентрирует вокруг себя значительные силы: физические — требуется дополнительное напряжение, чтобы скопить деньги, душевные — тепло и внимание всех членов семьи все больше смещаются от людей к вещи, духовные — смысл жизни на данный промежуток времени мы все отчетливее начинаем видеть в будущем приобретении. То, что было самоутверждением в группе, в храме, на работе, незаметно становится самоутверждением в семье. Наконец, вещь куплена. Наступает последний, самый яркий этап — демонстрация покупки родным, друзьям, знакомым. С этим этапом связано самое глубокое чувство удовлетворения. Теплом и лаской отзывается каждый комплимент. Интересно: гости хвалят вещь, а во мне разливается довольство собой, словно это я такой фарфоровый или я так тонко отделан и так отполирован, или сам я и есть новая иномарка. Процедура демонстрации есть по глубокой сути своей групповое самоутверждение, есть реализация уз мира сего. Круг замкнулся. То, что вышло из группы, затем пришло в семью, теперь вернулось обратно. Если раньше меня заманивала в группу увлеченность от общения людей друг с другом, то теперь уже я сам стал увлекающим центром, задающим главное содержание общения. А кто-то из слушателей будет только подступать к первому этапу круга, уже пройденного мною. Так рождается другой круг — круг вовлечений. Все новые люди принимают групповые ценности и становятся их активными носителями. При этом активно развиваются сами ценности. Каждая семья вносит свои изменения, свойственные индивидуальности супругов. Меняется качественная и количественная их оценка. А каждое индивидуальное изменение, идущее со стороны одной семьи, в атмосфере со-отношения несет свой вклад в развитие этой потребности в других семьях. — Ивановы купили ковер за три тысячи, а наш — за две. Надо бы его продать, а новый купить. Есть еще одна тонкость, которая играет немаловажную роль в формировании ценностей. Материальный достаток каждой семьи из года в год растет. А размеры домашнего хозяйства сейчас таковы, что с ним вполне справляются сами члены семьи. В результате отношения между семьями и между людьми складываются не в сфере деятельной помощи друг другу, а в сфере общения. Беседы, разговоры, встречи до службы, после службы, в алтаре или на клиросе, иногда и во время службы, поглощая основное время, становятся главным инструментом формирования человеческих потребностей. Тогда свою роковую роль начинает играть самоутверждение. Оно требует немедленного достижения результата — успеха в группе, поэтому сжимает сроки. Поиск смещается в сторону ценностей, достижимых в короткое время. Живое, непосредственное общение друг с другом вымещается телефоном, интернетом, электронной почтой, обучение языку видится непременно во сне, с магнитофоном или иным ускоренным методом, отношение к человеку вытесняется отношением к его одежде, его зарплате, положению в обществе, церковной иерархии. Начинает расти ценность знакомств, связей, позволяющих в несколько крат ускорить достижение индивидуальных целей, появляется терпимость к нечестным способам обретения материальных ценностей, ибо в тайне приходит искушение самому воспользоваться тем же — ложью, махинацией, воровством даже и в церковной кассе, подлогом, пускаются в ход способы жизни, бытовавшие в доцерковный период – наговорить на друга, подставить, исказить ситуацию, выставить в невыгодном свете, собрать какую-нибудь комиссию, организовать какую-либо компанию, пустить слух и прочее. Чего только не придумает человеческая подлость ради собственного успеха в жизни! Эти проявления человеческой натуры могут соседствовать сознаваемо или неосознанно с вполне активной внешне-церковной жизнью и с церковным служением. Больше того, они могут укореняться и закрепляться с годами церковной жизни, особенно после пяти-семи лет пребывания в Церкви, с наступлением привыкания к церковной жизни. Особенно там, где внутренние смыслы воцерковления в свое время не распознались и не утвердились. Во всех таких случаях ценности человеческие постепенно вытесняются ценностями внешними, формальными, ценности духовные замещаются материальными. И конца этому процессу в границах данного круга отношений нет. Во всем этом самой грустной, пожалуй, трансформацией является изменение отношения к самому человеку. Начинают цениться предприимчивость и рационализм, общительность вымещает добродетели или необязательно сопровождается ими, талантливость в производстве, в науке, технике, церковном искусстве, в способностях совершать Богослужение (красиво, чинно, ярко) поднимается выше ценностей душевных — чуткости, сердечности, внимания другому. Эрудированность, образованность ценится больше, чем постоянная забота о другом. Незаметно при определении своего отношения к другому, человеческие качества начинают игнорироваться, опускаются, не берутся в расчет. Необходимость этих качеств предполагается, но не становится определяющей. Личные качества, ловкость в обхождении, умение достигать быстрых и значительных результатов и через это резко увеличивать число людей признающих, аплодирующих успеху — все это выдвигается в сознании человека на первый план и формирует его жизненную позицию. Совсем другое проявляется в условиях, трудных для жизни — в экспедиции, в армейских ситуациях, в необжитых местах. Словесное общение здесь уходит на задний план. Центральным способом, определяющим человеческие отношения, становится деятельное взаимообращение. Тогда многие ценности цивилизованного мира отслаиваются, как сухая кора, и на первое место выступают взаимоподдержка и забота о другом. Может быть, поэтому в стремлении обрести настоящих друзей люди устремляются в горы, в тайгу, в пустыню и в море. Здесь, как нигде более, проверяются человеческие качества. Но не менее ярко проявляется человек в Церкви и в своей семье. Люди нецерковные и живущие по соседству могут не знать об этом, но сами церковные работники и супруги хорошо это знают. Проходит время и они оказываются в ситуации выбора. От того, примут ли они Церковь и семью как инструмент для становления в себе человеческого, зависит, смогут ли противостоять обесценивающему действию самоутверждения, сохранят ли в себе силы и устремление идти в вере и любви. Увы, поставленные самой жизнью в эту ситуацию выбора, супруги нередко оказываются неспособными выбрать подлинное добро. Возникают "ножницы". С одной стороны, групповое самоутверждение заставляет их идти по пути возвышения материальных ценностей над духовными, показывать и утверждать перед другими собственное благополучие, а с другой — с каждым годом они все острее чувствуют человеческое падение друг друга, не всегда сознавая это, больше томясь в отчаянии, тоске и душевной скуке. Кто-то склоняется к жесткому решению — развестись. Кто-то продолжает тянуть свою лямку, кляня судьбу. А кто-то, махнув на все рукой, приходит к опустошающему состоянию равнодушия. Наконец, социальное, в том числе церковное самоутверждение. Оно отличается существенной особенностью. Любая деятельность человека, руководимого таким самоутверждением, превращается им в средство достижения успеха для себя. В силу этого, что бы человек ни делал с позиции самоутверждения, все тщетно, ибо отрывается от главного Смысла и наполняется смыслом формальным. Мебель изготавливается уже не для людей, а для получения зарплаты. Станки производятся не в помощь людям, а чтобы показать себя перед мастером, ремонт делается не для удобства людей, а для собственной выгоды. В службах главным становится не Бог, а человеческое восхищение, собственная слава, продвижения по иерархии. Поэтому в присутствии сана или чина повыше служба совершается особо торжественно, а если нет никого важного, то и служится кое-как. Поэтому там, где свои цели могут быть достигнуты без высокого качества работы, где удается проскочить, провести вокруг пальца, там человек не заботится о том, как будут жить в построенном им доме, как будут пользоваться сделанной им вещью. Сдал потребителю и с плеч долой. О людях душа болеть не будет, потому что занята заботой о себе. Социальное самоутверждение, занимая активную позицию, превращается в карьеризм, достигая заветного положения, оно окружает себя "своими" людьми, которые предано поддерживают положительное мнение о нем. Ради быстрого успеха в обществе и в церковном сообществе оно гонится за внешними эффектами, уходит от сути, требующей длительного осмысления, склонно к скороспелым решениям и авральным штурмам. Формальное отношение к делу становится его главной характеристикой. Социальное самоутверждение вне группового существовать не может. Тонкий механизм взаимодействий связывает их между собой. Социальное соотношение охватывает много большее число людей, чем групповое, и поэтому доминирует над человеком, регулируя его поведение в обществе и в церкви. Вот входит в автобус группа молодежи. На всю громкость включен магнитофон, громкий хохот, вызывающие вольности в речи – все наполнено активным низведением присутствующих пассажиров. Редко кто из них в одиночку будут вести себя так же. Здесь же присутствие группы придает уверенность. Чтобы не потерять себя в ее глазах, не спасовать перед пассажирами, каждый из них, соревнуясь друг с другом, с особенной активностью проявляет свою «смелость» — пренебрегающее отношение к людям. Так, подкрепленный успехом в своей группе, человек может активно войти в общество, задавая в нем не свойственный обществу тон и несвойственное ему содержание. Каждый такой выход, будь то из семьи в группу или из группы в социальное окружение, церковное или нецерковное, всегда связан с активизацией индивидуального самоутверждения, которая пользуется поддержкой группы, семьи или социального окружения ради обеспечения собственных интересов. В чрезвычайных для него ситуациях оно способно пойти против ценностей и семьи, и группы, и окружения в целом, отстаивая себя и слепо отдаваясь яростной вспышке самосохранения. Это и есть состояние наглости, хамства, открытого пренебрежения мнением окружающих и давлением на них, умение пристраиваться к вышестоящим чинам, или делаться, например, правой рукой влиятельных людей. В подобном же пренебрежении к другим, подкрепленном в групповой поддержке, в семейственности или окружении себя зависимыми людьми многие ищут для себя силы, когда выходят в общество, церковное или нецерковное, со стремлением утвердиться в нем. Нечестные приемы, явное или открытое низведение по отношению ко всем возможным и предполагаемым конкурентам — все пускается в ход. Человек при этом может и не сознавать всей безнравственности своего поведения. А в ряде случаев его действия могут оказаться даже разрешенными неформальными общественными и установившимися в обществе или в церкви негласными нормами, которые бесшумно, но очень действенно утверждаются в его рабочем и служебном окружении. Такой девальвации общественных и церковных ценностей в больших коллективах и собраниях верующих способствует активная позиция отдельных групп людей, внедряющих свою норму и ценности в социальное окружение. Объединение в группы происходит по сходству интересов. Быстрее всего и обычно с немалым шумом находят друг друга люди с выраженным индивидуальным самоутверждением. Групповая поддержка, с одной стороны, резко усиливает позиции каждого из них, придавая уверенность и энергию давления, а с другой — закрепляет ведущее положение самой вновь формирующейся группы. Если высказанные вслух нормы и ценности самоутверждения не получают немедленного отпора, они становятся неформальными нормами и ценности всего коллектива или всего собрания верующих, боязливых или осторожных, согласных с крикливым меньшинством. Так изнутри, при молчаливой пассивности большинства, производится в коллективе и церковном собрании подмена одних ценностей другими, одного духа другим духом. В случае активности людей, занятых утверждением себя, ценности с годами неизбежно будут замещаться все более бездуховными, т.е. внешне благородными, добродетельными или церковными при внутреннем отсутствии благородного, добродетельного или же церковного духа. Эта девальвация ценностей, в свою очередь, будет стимулировать более уверенные действия группового или индивидуального самоутверждения. В результате, при формальном следовании общепринятым представлениям о нравственности в коллективе и в церковном собрании может утверждаться безнравственная и бездуховная атмосфера конкуренции и борьбы. Самоутверждение – это необязательно шум, напор, крикливость, хамство или наглость. Самоутверждение, в зависимости от характера человека и силы его духа, может быть и тихим, незаметным для других. Оно может принимать форму самосохранения. В этом случае человек остается при своих ценностях и взглядах, ничем себя не проявляя. Таким он будет в общественном и церковном собрании. В группе близких ему людей он будет посмелее и уже не всегда отсидится молча, где-то и скажет свое, а где-то начнет и настаивать. В семье же такой человек может вести себя по-разному. Один так же, как и в обществе, тихо будет делать свое. Возможно, и выслушает, а то и согласится с доводами другого, но приступит к делу и сделает все равно по-своему. Другой, напротив, насколько он тих за порогом дома, настолько же он громок, настойчив и непреклонен в своей семье: всегда настоит на своем. Тем или иным способом, но добьется, чтобы все было по нему. Третий занимает середину между первым и вторым, и поэтому утверждает свое мягко, уговорами, лаской, пользуясь слабыми свойствами характера другого, так что последний и не придает значения этим способам обхождения с ним самоутверждающегося супруга. ЧТО ПРОИСХОДИТ, КОГДА МЫ ССОРИМСЯ Не понимая различий, существующих между мужчинами и женщинами, очень легко довести дело до ссоры... Что делать, если нет взаимности? А теперь спустимся с небес на землю. Приземлились? Продолжаем разговор... Что делает отдел по эксплуатации и сопровождению ИС? Отвечает за сохранность данных (расписания копирования, копирование и пр.)... ЧТО ПРОИСХОДИТ ВО ВЗРОСЛОЙ ЖИЗНИ? Если вы все еще «неправильно» связаны с матерью, вы избегаете отделения и независимого взрослого существования... Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте:
|