Интерпретация, Толкование, интерпретация (Deutung)

Это – важнейших и самый характерный инструмент психоаналитика, и состоит толкование во вскрытии латентного значения материала, предоставленного пациентом. Это понятие охватывает два значения: 1) понимание и постижение (в том числе и наделение ценностью) психоаналитиком латентного значения материала, предоставляемого пациентом,; 2) сообщение найденной истины пациенту. Теоретически Фройд вначале заговорил об этом на примере сновидений, когда обнаружил в основе манифестного содержания сновидений бессознательный материал. Толкование является формой интервенции (вмешательства) аналитика в психоаналитический процесс с целью посредством сообщения интерпретаций помочь пациенту познать себя, осознать то, что таится в сфере бессознательного, и прежде всего материал и конфликты, от которых пациент защищается. В книге «Толкование сновидений» Фройд пришёл к выводу, что толкование сновидения состоит в том, чтобы выявить значение последнего. Мыслить – значит прояснять. Но далеко не любая интервенция, и прежде всего в современном психоанализе, является толкованием sensu strictiori. Простая конфронтация с ассоциативным материалом имеет характер «Присмотрись получше!»: «Задумайся о обнаруженных взаимосвязях!». Среди интервенций психоаналитика во время психоаналитического сеанса мы встретим ВСЕ типы коммуникаций, а среди них и объяснение, конфронтацию, вопрос, прояснение, интерпретацию, реконструкцию. В качестве истинного толкования следует рассматривать ту интервенцию, посредством которой улучшается качество понимания пациентом сообщённой им информации и проявленных специфических паттернов поведения. А динамическим толкованием мы называем интерпретации, которые имеют дело с психическими силами и вызывают совершенно определённый эффект в данный временной пункт аналитического лечения. Генетические интерпретации проясняют отношения между актуальным психическим состоянием и прошлыми ситуациями из жизни пациента, во всяком случае пытаются их связать.

Необходимо обращать внимание на временной пункт, в котором даётся толкование. Пациент должен иметь определённую психическую готовность, чтобы толкование «достигло» его души, так как понимание интерпретации является не интеллектуальным процессом, а эмоциональным. Так что «толковать» вовсе не означает осуществить перевод с одного языка на другой (потому столь малую помощь при интерпретации сновидений оказывает использование каталога символов). Обращение к значению символа вне учёта ассоциаций пациента, как например предлагал делать Вильхельм Штекель, называют прямым толкованием.

Толкование отличается транзитивностью, то есть, всегда кто-то что-то интерпретирует кому-то. Корректное толкование характеризуется тем, что оно объясняет интерпретируемый материал и формулируется таким образом и в такой момент времени, что оказывается для пациента актуальным, то есть, оказывается наделённым большим смыслом. Толкование является осознанием смысла, источников, истории, вида и причин определённого психического события.

А ещё психоаналитики различают виды толкований в зависимости от ситуативной и теоретической направленности интерпретации. Так мы говорим о толкованиях сферы Оно, когда речь идёт о выявлении инфантильных желаний и влечений, о толкованиях сферы Я, когда на переднем плане стоит выявление и осознание защиты. Толкования материала имеют дело с бессознательными импульсами и фантазиями без учёта защитных процессов, которые удерживали в бессознательной сфере материал, не позволяя его понять. Толкования переноса относятся к поведению и ассоциациям пациента по отношению к психоаналитику. Толкования сопротивления относятся к бессознательным тенденциям пациента противодействовать осознанию. Преждевременными называются те толкования, которые хотя сами по себе и «верны», но сообщаются пациенту в то время, когда они для него совершенно бесполезны. Стречи (J. Strachey, 1934) вводит в психоаналитический обиход термин «мутативное (спонтанно изменяющееся) толкование», обозначая им интерпретации, ведущие к изменениям у пациента.

Вначале это понятие применялось в качестве синонима идентифицирования. Фройд позаимствовал это понятие у Шандора Ференци (1909) и противопоставил его проекции. Принятие в себя объекта является проявлением положительного отношения в ранней оральной фазе. Всё, доставляющее наслаждение, интроецируется. Но речь при этом идёт и о восстановлении полной власти над объектом. Хотя поглощение объекта посредством интроекции вначале является проявлением «любви», объекты лишаются своего прежнего независимого существования во внешнем мире. Так что интроекция может служить и враждебным целям. Вначале идентифицирование идёт путём интроекции.

Под воздействием интроекции требования объектов (притязания родителей) поглощаются внутрь себя и превращаются в свои личные требования. Так что индивид теперь всегда находится в их власти, независимо от присутствия объектов. Но это отнюдь не копирование объекта, как бывает при идентифицировании.

Таким способом посредством интроекции родительских требований, указаний и похвал формируются поглаживающие, запрещающие и наказывающие аспекты Сверх-Я и его предшественников.

Процессы интроекции и проекции получают особо большое значение в работах и теоретических идеях Меляни Кляйн и её школы. С самого начала Я интроецирует объекты в качестве «добрых» или «злых», и для любого объекта прототипом является грудь матери.

Проекция ребёнком своей собственной агрессии позволяет ему пережить объект в качестве «доброго» или «злого», а не только пребывать наедине со своими фрустрированными желаниями. Злые объекты ребёнок фактически переживает как очень опасные, садистические, поэтому и запускается процесс интроекции – проекции –и реинтроекции.

Более или менее выраженная идентификация с коллективной психикой, вызываемая прорывом бессознательного архетипического материала или расширением сознания. В таких случаях появляется дезориентация, сопровождаемая чувством присутствия в себе чудовищной силы и неповторимости происходящего (возможно также ощущение своей полной никчемности и бесполезности). Первое характерно для гипоманического состояния, а последнее – для депрессии.

Юнг пишет: «Инфляция является состоянием неосознанности сознания. Такое происходит тогда, когда сознание заполоняется материалами бессознательной сферы, теряя способность замечать это» (GW 12, § 563). Архетипический материал чуть ли не с первобытным насилием захватывает власть над психикой, принуждая её выходить за пределы областей, предназначенных человеку. Здесь не обходится без преувеличений, раздутости (инфляции!), принуждённости, иллюзий и потрясений как в хорошем, так и в плохом» (GW 7, § 110). Юнг считал, что инфляция сферы Я будет всегда опасной, когда она доходит до идентификации с Самостью. Тогда перед нами высокомерная гордыня, делающая невозможной индивидуацию, так как уже просто невозможно различать человека и лик Божий.

Эрнст Джонс был очень сильно обеспокоен отречением Альфреда Адлера и Вильхельма Штекеля от Фройда и психоанализа. К тому же в июле 1912 года Джонс услышал от Фройда, что всё напряженнее становятся отношения с Юнгом. Во время пребывания в Вене Джонс разговорился с Ференци и у них возникла идея сколотить вокруг Фройда небольшую группу особенно надёжных членов психоаналитического движения, которая и должна образовать Comité, который в определённом смысле можно бы было назвать «старой гвардией». Comité будет оказывать поддержку Фройду в случае появления новых диссидентских движений, а также предоставлять защиту и поддержку Фройду в отстаивании психоанализа от нападок извне. Суть дела Ференци и Джонс обсудили с Отто Ранком, о содержании разговора с которым они сообщили Фройду. Участвовать в Comité Джонс пригасил и Ханса Закса, а во время пребывания в Берлине Ференци и Ранк обсудили зарождавшуюся идею с Карлом Абрахамом. Организацию Comité Фройд пустил на самотёк, так что в его состав вошли все названные лица. В письме к Эрнсту Джонсу от 2.8.1912 Фройд выразил свою удовлетворённость тем, что такая группа, созданная для защиты психоаналитического творения, поможет ему гораздо легче пережить жизнь и смерть. Фройд потребовал только одного, чтобы как существование, так и действия Comité для всех оставались втайне.

В октябре 1919 года Фройд попросил включить в Comité шестого члена – Макса Айтингона.

Первая встреча членов Comité состоялась 25.5.1913. На ней Фройд подарил каждому психоаналитику по гемме[1] из своей коллекции, которые члены Comité потом обрамили золотым кольцом. Да и сам Фройд носил такое кольцо. Потому Ханс Закс в книге «Фройд – мастер и друг» называет Comité «Семь колец». Ханс Закс считал, что подарок кольца имел определённое символическое значение, «кольцо напоминало нам о том, что наши взаимоотношения имеют общий пункт соприкосновения».

В сентябре 1920 года на конгрессе в Гааге Фройд созвал Comité. Фройд сообщил его членам, что будущее психоанализа нельзя предоставлять случаю, а также подвергать опасности из-за формирования партий или из-за чрезмерного личного честолюбия. В это время члены Comité жили в 4 разных местах: Фройд и Ранк в Вене, Абрахам, Айтингон и Закс в Берлине, Ференци в Будапеште и Джонс в Лондоне. Фройд предложил осуществлять контакт посредством регулярно посылаемых писем сразу всем членам Comité. Таким образом, Comité становится хотя и тайным, но формализованным учреждением. Было также решено на каждой международной конференции проводить отдельные заседания Comité. Первый конфликт был спровоцирован появлением книги Ранка «Травма рождения». А после отъезда Ранка в Париж и смерти Абрахама Comité постепенно стал отмирать. На 70-летие Фройда остатки «Семи колец» ещё раз встретились в Вене (Айтингон, Ференци, Джонс, Закс), чтобы поздравить Фройда. Сохранившиеся письма, циркулировавшие между членами Comité, дают превосходную картину способов работы и проблем психоаналитического движения того времени. Только не забывайте, что после заболевания раком Фройд больше не мог участвовать в международных конгрессах, так что вряд ли мог бы сам участвовать во встречах. В письмах участников Comité обсуждаются разные проблемы, например, новые теории Ранка, или критически рассматривается новый подход Ференци к технике лечения.

Понятие комплекса базируется на отвержении представления о существовании монолитной «личности». Как показывает опыт, мы имеем много «Самостей». А от признания этого остаётся только один шаг до рассматривания комплекса в качестве автономной единицы внутри души. Хотя Юнг утверждал, что комплексы ведут себя «подобно самостоятельным живым существам» (GW 8, §§ 202, 204).

Комплекс является ансамблем образов и представлений, группирующихся вокруг одного ядра, который имеет корни в одном или нескольких архетипах; для которых характерна одна общая эмоциональная окраска. Проявляясь в жизни («констеллируясь»), комплексы вносят существенные изменения в поведение и заметить их (независимо от того, осознаёт их человек или нет) можно по появлению аффекта. Особенно полезна работа с комплексами при анализе невротических симптомов.

Значимость комплексов была настолько важна для Юнга, что он даже подумывал о том, чтобы назвать свою концепцию «психологией комплексов». Комплексы Юнг называл королевским путём (via regia) в сферу бессознательного и в «архитектуру сновидений». А это означает, что сновидения и другие символические проявления человека находятся в тесных взаимосвязях с комплексами.

Созданная Юнгом концепция позволяет связать друг с другом индивидуальные и архетипические компоненты переживаемого человеком опыта. Без подобного рода концепции было бы довольно затруднительно понять то, как человек переживает, а именно психическая жизнь так бы и осталась серией несвязанных между собой событий. А кроме того по мнению Юнга комплексы оказывают большое влияние на память. «Комплекс отца» содержит не только архетипический образ отца (имаго), но и совокупность всех интеракций с отцом на протяжении большого времени. Комплекс отца незаметно вмешивается в наши воспоминания о пережитых с реальным отцом событиях.

Архетипический аспект находится в самом ядре Я-комплекса (персонифицированной истории формирования сознания и самовосприятия индивидуума). Этот комплекс связан с другими комплексами, часто впутывающими его в конфликты. Кроме того ещё существует опасность того, что этот или другой комплекс будет отщеплён, и тогда полностью завладеет личностью. Комплекс может захватить в плен и сферу Я (например, в случае психоза). А кроме того сфера Я может и сама идентифицироваться с каким-либо комплексом, впадая тогда в одержимость и инфляцию.

Необходимо не забывать, что сами по себе комплексы являются совершенно естественными феноменами, которые проявляются как вдоль позитивных линий, так и вдоль негативных. Комплексы являются необходимыми добавками для жизни психики. Когда сфере Я удаётся создать жизнеспособные взаимодействия с каким-либо комплексом, тогда появляется богатая и удивительно разнообразная личность. Могут даже поменяться прежние паттерны отношений с людьми, здесь достаточно того, чтобы вначале изменилось восприятие окружающих людей.

Свои представления о комплексах Юнг создал в ходе работы с ассоциативным экспериментом в период между 1904 и 1911 годами. Применение в рамках этого эксперимента гальванометра говорит о том, что комплексы глубоко укоренены в нашем теле и проявляются кроме всего прочего соматически.

Открытие Юнгом мира комплексов было очень важным для Фройда, так как таким образом было получено эмпирическое доказательство существования созданной Фройдом концепции бессознательной сферы, хотя сегодня мало кто из психоаналитиков обращается к понятию комплекс. И тем не менее незаметно концепция комплексов продолжает использоваться во многих психоаналитических теориях, и особенно в структурной теории – примерами комплексов являются сферы Я, Сверх-Я и Оно. Да и другие направления психотерапии, как например транзактный анализ и гештальт-терапия делят психику пациентов и/или поощряют их вступить в диалог с относительно автономными частями самих себя.

Некоторые психоаналитики утверждают, что подчёркивание Юнгом автономности комплексов является надёжным признаком того, что у самого Юнга существовало серьёзное психотическое заболевание (Atwood G., Stolorow R. Faes in a Cloud: Subjectivity in Personality Theory. NY, 1979). Другие же психоаналитики подтверждают подход Юнга, говоря о том, что «персона, это на самом деле собирательный образ» (Goldberg A. Introduction to Advances in Self Psychology. NY, 1980).

В аналитическом лечении пациент может использовать персонификации, обусловленные комплексами, скажем давать своим различным частям «имена». Современный интерес к теории комплексов обусловлен тем, что помогает понять эмоциональные процессы как самого раннего детства, так и взрослой жизни. А кроме того представление о «частичных психиках» оказалось релевантным для современного подхода, осуществляемого концепцией Самости (школа Кохута).

Одно из наиболее первых и неожиданных открытий психоанализа касается придания страху перед кастрацией, то есть боязни поранения или потери гениталий, огромного значения. В кастрационном комплексе мы в определённом смысле видим сумму всех реакций на страх кастрации в том виде, в каком он обычно и переживается детьми. Вначале Фройд считал (1905, в «Трёх очерках по сексуальной теории»), что кастрационный комплекс провоцируется внешними травмирующими угрозами, которые очень часто связаны с запретом на мастурбацию. Но вскоре обнаружилось, что страх кастрации наступает и там, где реально не высказываются никакие угрозы. Под конец Фройд решил, что страх кастрации появляется независимо от угрозы кастрации в результате того, что ребёнок начинает обращать внимание на анатомические различия полов, а именно, на отсутствие пениса у женщин. Хотя у маленькой девочки и не может быть страха кастрации, у неё тоже появляется комплекс кастрации. Первый раз термин «комплекс кастрации» Фройд использовал в «Анализе фобии пятилетнего мальчика», то есть, в истории болезни маленького Ханса (1909). По мнению Фройда комплекс кастрации вместе с эдиповым комплексом в определённом смысле образует фундамент психоаналитической теории.

Различия в комплексах кастрации у мальчика и девочки проявляются в том, что из-за комплекса кастрации эдипов комплекс мальчика разрушается, в то время как эдипов комплекс девочки только и может появиться под воздействием комплекса кастрации. Для мальчиков угроза кастрации однозначно исходит от отца, у девочек же не так-то легко установить лицо, от которого впервые исходит угроза кастрации; обычно девочка чувствует, что лишена пениса матерью. В результате начинающегося доминирования комплекса кастрации ребёнок отказывается от эдипально любимой матери, а этим завершается или устраняется эдипов комплекс. В соответствии с классической психоаналитической теорией на некоторое время девочка находит для себя замещение отсутствующего пениса в клиторе. И как раз в эдиповой фазе Фройд рассматривал девочку как маленького мужчину. Это ясно видно в статье «Инфантильная генитальная структура либидо» (1923), когда фаллическая фаза описывается следующим образом: «На следующей фазе, так называемой инфантильной генитальной организации, существует только мужской орган: или кастрация, или мужские гениталии». Таким образом, в фаллической фазе для обоих полов объект кастрации, фаллос, имеет одинаковое значение. Если для мальчиков кастрация существует как реальная угроза реализации отцовской угрозы, то девочка, завидуя мальчикам, ощущает отсутствие пениса как свою неполноценность, которую она может отрицать, компенсировать или преодолевать. Комплекс кастрации в качестве невротического следствия может приводить к презрению по отношению к женщинам или к гордости за свой пенис, в результате чего мальчик начинает рассматривать девочек в качестве неполноценных объектов. При некоторых типах невротического развития кастрация может приниматься. Тогда у мальчика будут возникать большие проблемы с мужественностью, а склонность к пассивному подчинению будет вызывать чувство неполноценности. Хотя в этой ситуации может возникнуть и сверхкомпенсация в форме мужественности.

Комплекс кастрации (и его следствие – зависть к пенису) могут приводить маленьких девочек к фантазии, что они или обладают пенисом (фантазируемый пенис), или что, несмотря на происшедшую кастрацию, пенис опять вырастет. У некоторых женщин из-за страха перед менструациями обнаруживается представление о том, что менструации свидетельствуют о осуществлённой ранее кастраци;, невротические женщины часто переживают менструальные кровотечения в рамках комплекса кастрации. Если маленькой девочке не удаётся преодолеть зависть к пенису, то есть, никакого разрешения комплекса кастрации не наступает, то развивается чувство неполноценности. Иногда как защита от этого чувства появляется комплекс мужественности. Таким образом, можно сказать, что в результате признания кастрации мальчик становится женственным, а девочка в результате протеста против неё приобретает мужские черты. Ещё во времена Фройда некоторые авторы рассматривали кастрацию в расширенной форме. Например Штэркке (Stärcke) считал прекращение кормления грудью (отлучение от груди) прообразом кастрации, так как вначале грудь матери воспринимается частью своего тела. Таким образом, речь идёт о символическом равенстве, уравнивающем пенис, грудь и испражнения, так что этот эквивалент пенис-фекалии-ребёнок позволяет говорить о том, что речь здесь может идти о прообразе кастрации, о «первичной кастрации». Для Отто Ранка первичным переживанием подобного рода была «травма рождения», которая в качестве прообраза всех последующих страхов позволяет рассматривать и страх кастрации в качества эха страха рождения.

Но Фройд не признавал такие серийные представления страха, так как усматривал в них ненадёжное расширение понятия «комплекс кастрации». Фройд постоянно подчёркивал тезис о центральном значении эдипова комплекса. Страх кастрации, существующий у мальчиков, связан ещё и с эдипальным желанием кастрировать отца, ведь такое агрессивное желание вызывает у ребёнка страх возмездия. Если комплекс кастрации мальчиков неплохо описан и теория мужского комплекса кастрации кажется понятной, то относительно комплекса кастрации девочек ещё далеко до полного согласия. Женский комплекс кастрации, как и женский эдипов комплекс, в конце концов связан со сменой объекта, первый объект любви (мать) замещается отцом, мужским сексуальным объектом.

Уже в 5-ой главе «Толкования сновидений» Фройд пишет о том «…что сексуальные желания детей пробуждаются очень рано (если они вообще заслуживают такого названия из-за пребывания в зачаточном состоянии), и первое расположение девочек адресуется отцу, а первые инфантильные побуждения мальчиков направлены на мать. Естественно, что отец для мальчиков, а мать для девочек, оказываются помехами-претендентами…» А в конце книге Фройд говорит, что из огромного опыта вытекает естественный вывод, что в жизни детской души всех будущих психоневротиков главную роль играют родители, а влюблённость в одного из родителей и ненависть к другому оказывается хронически появляющимся материалом, сформировавшимся в то время и значимого для симптоматики будущего невроза.

Фройд ссылается на сагу о короле Эдипе и на драму Софокла. Это является доказательством действительного существования этой универсальной истины, являющейся предпосылкой, обнаруженной в психологии детей. В то время Фройд ещё не использовал термин «Эдипов комплекс». Только с работы «об особом типе выбора объектов у мужчин» (1910) Фройд начал применять термин «Эдипов комплекс». В той статье об одном из пациентов Фройд говорит: «… он попал, как мы говорим, под влияние эдипова комплекса». Хотя слова Эдип и эдипов комплекс мы встречаем и раньше в Протоколах Венского психоаналитического общества. В более ранних работах Фройд иногда вместо термина «эдипов комплекс» использует термин «ядерный комплекс».

Довольно быстро термин «эдипов комплекс» становится центральным понятием психоаналитической теории. Уже в 1912 году появляется объёмный труд Отто Ранка «Мотив инцеста у писателей и в мифах», в котором доказывается широкая распространённость эдипова комплекса в мифах, драмах и поэзии. Значимость эдипальной ситуации стала ясна Фройду ещё в рамках проведённого им в 1897 году самоанализа. В двух письмах к другу Флису (от 3.10 и от 5.10.1897) Фройд пишет о анализе своих отношений с матерью: «Мне пришла в голову одна-единственная мысль, имеющая универсальную значимость. Оказалось, что и я влюблён в мать и ревную её к отцу. Теперь я рассматриваю это явление в качестве универсального события, происходящего в раннем детстве, хотя и не всегда наступающего столь рано, как это встречается у детей-истериков. А если это действительно так, то можно себе представить притягательную власть короля Эдипа несмотря на любые возражения, которые рассудок выставляет против существования фатума судьбы, да и становится хорошо понятным то, что последующая драма судьбы должна потерпеть полный крах. … каждый зритель когда-то в зародыше или в своей фантазии уже побывал таким Эдипом, и каждый с ужасом опасается реализации сновидческих предсказаний в реальности. А для этого каждый пытается отделить свое прежнее инфантильное состояние от актуального, используя всю энергию вытеснения».

Эдипов комплекс представляет собой характерную бессознательную группировку представлений и чувств в том виде, в котором они проявлялись на пике фаллической фазы между третьим и шестым годом жизни. Проявляется эдипов комплекс желаниями обладать родителем противоположного пола и устранить родителя своего пола. Этой позитивной форме эдипова комплекса противостоит существующая одновременно, но чаще не столь сильно выраженная негативная форма. В последнем случае ребёнок желает сексуальной связи с однополым с ним родителем, а родителю другого пола - смерти. Разрешению эдипова комплекса среди всего прочего немало способствует подчинение (или идентификация) родителю одного с ребёнком пола, так как страх из-за репрессий за желание смерти родителю-помехе противоположного пола и страх перед своими собственными инцестуозными желаниями находит своё выражение в кастрационном страхе мальчиков и в страхе искалечить свои гениталии – у девочек. Почти все считают, что эдипов комплекс является одним из наиболее важных пунктов в развитии и в дальнейшем росте ещё незрелого психического аппарата. Важную роль эдипов комплекс играет в формировании Сверх-Я.

Да и в последующей жизни чаще всего можно заметить бессознательные последствия более или менее хорошо удавшегося разрешения эдипова конфликта, для чего достаточно обратить внимание на способы поведения и установки. А таковые простираются на выбор специфических объектов, на формирование характера и на форму объект-отношений. Таким образом, разрешение эдипова комплекса во многом осуществляется посредством идентификации с родителем того же самого пола и частичным или преходящим отказом от родителя другого пола, того родителя, которого ещё придётся заново открывать во взрослой жизни в сексуальном избраннике. Фиксация на эдипальной ступени приводит к фиксации на матери или на отце, и проявляется в выборе объектов, напоминающих реальных родителей.

Большая значимость эдипова комплекса привела к тому, что в психоаналитической теории долгое время в определённой степени игнорировались доэдипальные отношения с матерью. Современный психоанализ пытается рассматривать эдипов комплекс в качестве психической структуры, которая будет лучше понята, если будут учитываться более ранние конфликты, характерные для доэдипальной фазы. В результате осуществляется новый подход, ведь значение и воздействие диадных отношений между матерью и ребёнком несколько изменяет прежнее видение эдипова комплекса в качестве ядерного комплекса неврозов. Можно с полной уверенностью сказать, что существуют диадные отношения, которые предшествуют триадным отношениям Эдипа, а именно, отношения с матерью.

А кляйнианские психоаналитики так вообще считают, что эдипальные побуждения появляются намного раньше, отнюдь не в конце фаллической фазы. Некоторые аналитики выделяют позднюю фаллическую фазу, ту, что ранее называлась эдипальной; они придерживаются взгляда, что эдипов комплекс появляется в депрессивной позиции, когда может переживаться целостный объект. Эта новая тенденция подходить к эдипову комплексу как к психической структуре с учётом исхода прежних конфликтов, которые скорее следует считать первичными причинами невроза, иногда слишком легкомысленно не замечает того, что при концентрации на имаго матери, на ранней матери, тем не менее не следует забывать, что у ребёнка два родителя, что развитие детей по крайней мере в западном обществе следует в большой близости к обоим родителям, и что детям приходится сталкиваться с тем, что родители ведут сексуальную жизнь, исключая самих детей из этой интимной области. Особое значение для возобновления активности эдипова комплекса в случае невротических расстройств имеет тот факт, что эдипальный ребёнок не только любит фантазировать на темы, связанные с сексуальными отношениями с родителем противоположного пола, но и ощущает свою личную физическую неспособность заниматься генитальной сексуальностью. Это тоже проявляется в ситуациях оживления активности эдипова комплекса и приводит к нарцизной защите от ощущения такой неспособности, которая особенно неблагоприятно воздействует на отношения взрослых партнёров.

Ещё и сегодня значение эдипова комплекса во многом подвергается сомнению. Вопреки первоначальному постулату Фройда, современный психоанализ игнорирует центральное значение эдипова комплекса, наделяя новой значимостью доэдипальное развитие, и прежде всего ранние детские отношения с матерью. Питер Блос (1985) указал на важность отношений ребёнка к отцу в дофаллических фазах, отграничивая от эдипова комплекса отцовский комплекс. Используя клинический опыт работы с подростками, Блос показал, что в этой фазе развития речь в основном идёт о возобновляющейся активации отцовского комплекса, а не только эдипова комплекса.

К. Г. Юнг в 1913 году попытался ввести особое название для эдиповского комплекса девочек. Эта попытка оказалась неудачной, так как она подчёркивала симметрию обоих полов в установках по отношению к образам родителей, что явно противоречит клиническому опыту. Об этом Фройд убедительно говорит в следующей фразе («О женской сексуальности», 1931): «Судьбоносное взаимодействие одновременно существующих любви к одному родителю и соперничества-ненависти к другому характерно только для мальчиков».

В своём докладе на Нюрнбергском Международном Психоаналитическом конгрессе в 1910 году Фройд затронул нововведения в технику, то, что касалось личности самого врача. «Мы вынуждены были обратить внимание на «контрперенос», который появляется у врача в результате воздействия пациента на бессознательные чувства врача. Мы не далеки от признания того, что вскоре будет необходимо требовать от врача, чтобы он знал в себе этот контрперенос и умел с ним справляться». Аналогично концепции переноса со стороны пациента речь в контрпереносе идёт о чувствах и установках аналитика по отношению к пациенту, которые осознаются аналитиком лишь частично и легко проявляются в психоаналитическом процессе. То есть, как и в переносе пациента, речь здесь идёт о смещении установок и чувств, коренящихся в далёком прошлом и в давних событиях, только берутся они теперь из жизни аналитика.

Если перенос чуть ли не всегда рассматривался в качестве важнейшего инструмента в лечении пациентов, то факт существования контрпереноса долгое время считался чем-то отрицательным, препятствием на пути успешной работы психоаналитика. Естественно, так оно и есть, поскольку в реакциях и чувствах контрпереноса речь будет идти о переносе психоаналитика на пациента. Потому одной из главных целей обучающего анализа (как существенной части психоаналитического образования) является проработка будущим аналитиком своих бессознательных конфликтов и стремлений, причём в столь большой степени, чтобы позже они не сказывались отрицательно на аналитической работе с пациентами.

В своё время Паула Хайманн (1950) указала на то, что кроме всего прочего контрперенос является чем-то таким, что пациенту удаётся воссоздать в аналитике, причём никакого влияния прошлая жизнь самого аналитика на это не имеет. Такие формы чувств и реакций контрпереноса являются для психоаналитика ценными индикаторами того, что именно происходит как с самим пациентом, так и непосредственно на аналитическом сеансе. В этом смысле концепция контрпереноса оказалась намного более широкой, чем традиционно принятая. Но как бы ни подходили к проблеме контрпереноса, к важнейшим техническим задачам психоаналитика во время проведения им психоаналитических сеансов относится умение концентрироваться на своих собственных реакциях и чувствах контрпереноса. Так как игнорирование таких реакций:

См. статьи о контрпереносе Хайманн и Кернберга.

Понятие «конфликта» очень рано заняло большую роль в психоаналитической теории. Так в основе представлений о сопротивлении и защите, а также учения о вытеснении, лежит гипотеза о существовании конфликтной ситуации в психической области между двумя противостоящими друг другу силами. Тут подразумевается не конфликт индивидуума с внешним миром. Под «психическим конфликтом» в психоанализе всегда понимается конфликт во внутреннем мире, в психическом аппарате.

О структурном конфликте говорят в том случае, когда речь идёт о конфликтах между инстанциями психического аппарата. С экономической точки зрения можно говорить о конфликтах между агрессией и сексуальностью, между нарцизным либидо и объект-либидо. А о топическом конфликте следует говорить в тех случаях, когда сфера Сознательного противостоит сфере Бессознательного, сфера Предсознательного – сфере Бессознательного и сфера Предсознательного – сфере Сознательного.

Динамический конфликт существует тогда, когда друг другу противостоят активные и пассивные стремления, или мужские стремления противостоят женским желаниям. Конфликт проявляется в образовании симптомов, в расстройствах характера и поведения и в определённом смысле является одной из главных концепций психоанализа, в чём можно убедиться на примере эдипова комплекса.

Речь идёт о фазе психического развития, в которой уменьшается активность сексуального развития ребёнка. Фройд использует термин, позаимствованный им у В. Флиса, для того, чтобы обозначить период развития, лежащий между фаллической фазой и пубертатным периодом. Латентный период начинается на 4-5-ом годах и завершается в 11 лет. Начало характеризуется закатом эдипова комплекса, формированием и интеграцией сферы Сверх-Я и сооружением в сфере Я этических и эстетических барьеров.

Сексуальные побуждения ребёнка не отмирают, они просто сублимируются. Латентный период мы обнаруживаем только у людей. «Двухфазное, прерываемое латентным периодом, развитие сексуальной функции по-видимому является особенностью человеческого рода и обусловливает возможность появления неврозов» (фройдовская статья «Психоанализ» в «Энциклопедии сексуальных наук», 1923 г.). Латентный период не является абсолютно стерильным, да и защита от сексуальности посредством сублимации и реактивных образований отнюдь не в равной степени заметна у всех детей. Ставятся и вопросы, не является ли латентный период универсальным биологическим процессом, характерным для людей, или же это продукт репрессивной культуры, в которой существуют сильные запреты на проявление инфантильных сексуальных желаний.

Понятие либидо не обозначает в психоанализе сексуальную потребность или сознательное сексуальное желание. Речь здесь идёт о экономической концепции, которая усматривает в либидо количественную величину энергии сексуального влечения, то есть, либидо связано со всем тем, «что мы называем любовью» (Фройд «Психология масс и анализ сферы Я», 1921). Таким образом, либидо является психической энергией, которая имеет своё происхождение в сексуальном влечении, рассматриваемом в очень широком смысле.

Но в психоаналитическом подходе либидо не имеет атрибут психической энергии, что например сделал Юнг расширяя это понятие.

Фройд позаимствовал термин либидо у Альберта Моля (написавшего книгу «Исследования сексуального либидо» [Untersuchungen ueber die Libido sexualis, 1898], но в психоаналитической модели психического аппарата придал ему совершенно новое значение. В психоанализе либидо характеризует динамическое проявление биологических свойств в психологической области.

Эрих Кирхлер (Руководство по прикладной психологии, Бонн, 1993, стр. 447-49)

Феномен любви, прежде всего, изучают гуманитарные науки. Хотя и экономисты тоже пытаются ул

ЧТО И КАК ПИСАЛИ О МОДЕ В ЖУРНАЛАХ НАЧАЛА XX ВЕКА Первый номер журнала «Аполлон» за 1909 г. начинался, по сути, с программного заявления редакции журнала...

Что вызывает тренды на фондовых и товарных рынках Объяснение теории грузового поезда Первые 17 лет моих рыночных исследований сводились к попыткам вычислить, когда этот...

ЧТО ТАКОЕ УВЕРЕННОЕ ПОВЕДЕНИЕ В МЕЖЛИЧНОСТНЫХ ОТНОШЕНИЯХ? Исторически существует три основных модели различий, существующих между...

ЧТО ПРОИСХОДИТ ВО ВЗРОСЛОЙ ЖИЗНИ? Если вы все еще «неправильно» связаны с матерью, вы избегаете отделения и независимого взрослого существования...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: