Секреты СССР начала XXI века

— Немного разочаровался? Ну, какие вопросы еще есть про «новое время»? Постараюсь ответить почти на все, чтобы сэкономить наше время и силы, — сказал добродушно Генадич.

— Девушка, принесите нам шашлычку пару порций, — сказал я девушке у придорожного кафе. — Вы будете шашлык? — спросил я Генадича.

— Конечно! Шашлык по-карски сделайте нам, красавица. Как в «Арагви», — популярный в СССР ресторан на улице Горького в центре Москвы.

— У нас шашлык только куриный. Хотя… — девушка-официантка не договорила и с легким опасением посмотрела на припаркованную рядом «чайку».

За рулем отполированной до блеска «чайки» ГАЗ-13 сидел водитель все в тех же черных очках, с каменным лицом. В костюме, несмотря на жару. Несмотря на относительно устаревшую модель, «чайка» вызывала не меньшее уважение у окружающих, чем аналогичные автомобили более позднего модельного ряда.

— Сделай. Очень тебя прошу. Два одиноких усталых путника у дороги будут беспредельно благодарны красавице-комсомолке… В пределах разумного, конечно. Ты ведь комсомолка?

— Вот и сделай. Это тебе партийное задание! — обратился Генадич к девушке с его фирменным чувством юмора и улыбкой.

— Вас поняла. Все организуем по высшему разряду, — сказала девушка и убежала на кухню.

Спустя полминуты, наверное, к нам прибежал директор ресторана.

— Дорогие гости. Рад вас видеть. Забыл вам сказать. К нам только что завезли также шашлычок из осетрины, если угодно. В меню его еще не вписали. Свежайший! Есть малосольные огурчики, соленья, почти все свежие овощи, большой выбор напитков. Все привезли совсем недавно, и этого нет в меню, — гостеприимно пел директор ресторана.

За столиком неподалеку сидела молодая семья. Услышав директора ресторана, они явно обрадовались.

— Какая удача! А можно нам шашлычок из осетрины? — сказал отец семейства.

Директор придорожного кафе с досадой посмотрел на молодую семью и отца семейства.

— Обслужите народ! А нам не надо ничего лишнего. Только шашлык по-карски. Ну, можно, салатик из свежих овощей и бутылку минеральной, — ответил Генадич директору.

— Не извольте беспокоиться. Будет сделано в лучшем виде, — сказал директор и убежал.

— Начальство любят. Если бы не «чайка», стоящая рядом… Перед обычным народом, конечно, так тут не бегают, — сказал задумчиво Генадич.

— Конечно. Начальство любят всегда и везде. Как и деньги. Во все времена, — с улыбкой ответил я Генадичу. — Я тут никому дозвониться не смог почему-то, — сказал я Генадичу спустя какое-то время.

— Ну, жене звонил. Родителям. Нескольким друзьям.

— Все верно. Номера у всех телефонов другие. Ни «Билайна», ни «МТС», ни «Мегафона» тут нет и быть не может, — сказал Генадич задумчиво. — Да и…

— Да так. Жена не родилась вообще. И ты не родился тут. Родители твои тут не встретились и не познакомились.

— Да так. Ты знаешь, как встретились и познакомились твои родители? Может, они на юбилее Брежнева познакомились или еще на каком мероприятии? А тут время развивалось так, что Брежнев Хрущева не сменил на посту лидера Советского Союза! И многие другие, кстати, из тех, кто участвовал в антихрущевском заговоре, вообще ушли из политики. Что-то изменилось в ходе истории, и много что изменилось. И твои родители не встретились и не познакомились. Родители, конечно, твои есть, но у них другие семьи. И тебя они знать не знают, соответственно. Ты тут ПРИШЕЛЕЦ.

— Вот те раз! Кем-кем, а ПРИШЕЛЬЦЕМ мне еще быть никогда не приходилось!

— «Вот те два», — сказал Штирлиц, и брошу второй кирпич, — сказал Генадич.

— Бросил. В том анекдоте «бросил» было, — заметил я.

— Я про второй кирпич образно. «Второй кирпич» — это то, что и с деньгами твоими тут есть некоторая проблема, — сказал Генадич задумчиво.

— Да знаю уже, — сказал я задумчиво. — Инфляция и девальвация в Америке была, оказывается…

— И не только! На том месте, где ты их закопал, теперь дача большого начальника. Ответственного партийного работника. Вот фото тех мест в Новогроске, где ты деньги закопал в молочном бидоне, — Генадич достал планшет фирмы «Электроника» и показал фотографии. — Вот плотина. А вот тот лесок, справа, где ты их закопал. Верно же?

— Вот! Видишь. Теперь тут забор, и сюда не пройдешь. А на этом месте вообще беседка видна. Ее построили не так давно. Так что дело не в инфляции и в девальвации доллара, а еще и в том, что ты вообще не попадешь на территорию дачи… Ну, или это будет очень сложно, а скорее всего, невозможно. И даже если попадешь чудом, то сделать быстро и незаметно подкоп под беседку не сможешь.

— Ясно… — сказал я. В воздухе повисла пауза. — Может, пора вернуться в 1964 год и исправить ошибки? Что мы тут делаем?! — спросил я.

— Мы ждем шашлык. А вот его уже и несут, — сказал Генадич.

Генадич предложил посидеть минут 20—30 еще и поесть шашлычок.

— С Лёшиком твоим и Натальей придется что-то решать. И Наталья тут не одна. Ее сопровождают люди. Они должны замолчать навсегда, — сказал Генадич уже вполне серьезно.

— Девушка! Принесите нам кофейку. А то мы кого-нибудь убьём, — сказал Генадич снова с юмором. — А лучше без кофейка. Лучше чаю принесите. Если можно, с мятой. Она успокаивает. Ты же не против, Гарик, хорошего чаю попить?

Нам принесли чай. Удивительно, но мяту умудрились найти. Минут 10 мы пили чай молча. Каждый думал о своем. По крайней мере, лично я думал о своем…

— Их можно изолировать до 14 октября 1964 года, когда произойдет смещение Хрущева? — вдруг спросил я.

— Ну… Если подумать, то можно все. А если не все, то многое. А если не многое, то хоть что-то сделать можно точно, — сказал Генадич снова с юмором. — Я полагаю, в аэропорт уже ты не едешь и в Москву не летишь? И деньги искать не будешь свои тут?

— Да уж… Какой там аэропорт и деньги?! Деньги я перепрячу. Потом. Нам назад надо вернуться. Только вот расскажите мне об этой стране неведомой еще! Об СССР начала XXI века? Что же тут такого хорошего и чего плохого? Я смотрю, тут и очереди есть, и хамство в обслуживании встречается. Да и автопром тут не на высоком уровне. Смотрите, какие машины по дорогам бегают! Недалеко дизайн их ушел от советского автопрома конца 80-х — начала 90-х… Плюсы-то есть тут хоть какие-то, кроме бесплатного образования и медицины? Сколько еще тут проблем, которые сложно понять мне при нашем капитализме в принципе? — спросил я Генадича.

— Ну, для кого и бесплатное образование с медициной — огромный плюс. Знаешь, сколько народу мрет при капитализме из-за того, что не могут найти деньги на жизненно важную операцию или на платное лечение? А так, конечно… Много проблем есть. Хотя и многие проблемы удалось решить, как ни странно. И плюсы свои есть, безусловно. И один из плюсов хотя бы в том, что несколько десятков миллионов человек остались жить в принципе, — сказал Генадич задумчиво.

— А что их убило у нас? — с удивлением спросил я.

— Что их убило? Локальные военные конфликты, некачественное питание, поддельный алкоголь, голод после распада СССР, бандитские времена лихих 90-х, неплатежи зарплат даже, если хочешь, или расцвет игорного бизнеса. Из последних событий — тот же «украинский кризис» и терроризм. Знаешь, сколько народу не погибло бы, не были бы убиты, не умерли бы и родились бы в принципе, если бы распад СССР не прокатился бы по ним убийственной волной? А знаешь, сколько бы новых людей родилось бы, если бы люди были уверены в завтрашнем дне, получали бы стабильные зарплаты и пенсии? Получали бы от государства скромное, но бесплатное жилье? Ну, пусть бы иногда и стояли в очередях. Китай, кстати, решил все основные проблемы дефицита в СССР. И не только в СССР, кстати сказать. Хотя австрийскими ботинками Китай рынок не наполнит, — улыбнулся Генадич.

— Миллионы людей остались бы живы и родились бы, если бы не распался СССР? — переспросил я.

— Десятки миллионов! Население СССР перед распадом было около 300 млн человек! — сказал Генадич.

— Это здорово, конечно… Но жаль, народ в СССР бедствует, — задумавшись, произнес я.

— Про «бедствует», конечно, я бы не стал так категорично утверждать, — сказал Генадич. — Богатых, конечно, нет. Но нет и бедных. Эй, комсомолка, красавица! Как тебя зовут? — Генадич окрикнул официантку, временно скучающую у прилавка.

— Олеся, радость моя, подойди-ка сюда на минутку, — крикнул Генадич официантке.

— Здесь и работаю, — с удивлением ответила девушка.

— В системе общественного питания ты работаешь, — заметил Генадич. — Скажи, а давно? И что с квартирой у тебя? С родителями живешь, наверное?

— Да нет. Квартиру государство дало нам недавно совсем с мужем. Мы поженились в том году. А работаю тут уже пятый год.

— Муж-то не обижает? Денег на квартиру-то дал муж, наверное?

— Каких денег? Что вы! Мы кооператив не покупали. Нам бесплатно государство квартиру дало.

— Ааа. Замечательно. А зарплата-то как тут у вас? — спросил Генадич девушку.

— Да не очень зарплата. Как и везде сейчас. Раза бы в полтора побольше платили бы…

— Ну, зарплаты никому не хватает, — с улыбкой сказал Генадич. — А дача есть у вас с мужем?

— Нет пока. Очередь не подошла. Но мы пока к родителям на дачу ездим. А что?

— Покупать дачу будете? — поинтересовался Генадич.

— Зачем покупать, если государство бесплатно участок земли выделить должно. Сами построим потихоньку.

— Спасибо. Принеси нам еще бутылочку минеральной…

Официантка Олеся ушла нам за минеральной водой.

— Вот! А где в твоем времени бесплатные квартиры и участки земли дают простым людям и работникам того же общепита? — спросил Генадич, уже обращаясь ко мне. — И может ли девушка, работающая в кафе, заработать в твоем времени на квартиру лет за пять? И еще лет за пять-семь на участок земли? Так что понятие «бедствует народ в СССР» — это все относительно.

— Ну, зато партийная элита жирует тут на народные деньги, наверное, — заметил я.

— Да так, как жируют обычные чиновники, взяточники и иные сотрудники силовых структур в твоем времени, тут, в СССР, даже партийной элите не снилось! Ну, колбаски побольше и повкуснее съедят, икорочкой лишний раз побалуются, путевку на море лишнюю возьмут, может, шмотку получше купят… И потом за коррупцию в СССР сажают и расстреливают. А за сотрудничество с иностранной разведкой, типа ЦРУ, тут не в олигархи идут и не в оппозиционеры, а идут лет на 15 в лагеря, вплоть до высшей меры наказания. Поэтому тут и порядку побольше, и народ почестнее, да и преступности почти нет, хотя, конечно, всякое случается. Но слова типа «террористический акт» и тому подобное здесь вообще мало кто знает. Терактов нет ни тут, ни в Европе, кстати сказать, хоть и в Европе некоторые называют СССР «империей зла»…

Нам принесли минералку. Я задумчиво посмотрел на дорогу. В потоке машин, как я уже сказал, встречались и машины иностранного производства.

— А кто тут ездит на иномарках тогда? — спросил я у Генадича, показав на очередную проехавшую рядом с нами новенькую иномарку.

— Заслуженные люди. Передовики производства, ученые, шахтеры, преподаватели… Хотя и начальство иногда тоже. Руководители передовых предприятий, например, министры, кое-кто из правительства. Хотя чаще кто-то из членов их семей. Тут у чиновников в моде и почете скромность. Также иномарки тут себе могут позволить те, кто работает или отработал какое-то время за рубежом. У них есть официальная валюта.

— Немало тут передовиков производства и заслуженных людей, как посмотрю, — задумчиво сказал я Генадичу.

— Так это юг. Притом Крым. Престижный курорт для советских граждан. Сюда элита стремится. Сюда не кому попало путевку дают!

— Выходит, для простых людей в Крым не так легко попасть?

— Путевку сложнее купить в дом отдыха или в пансионат. А «дикарем» отдыхать или в частном секторе может почти что каждый сколько угодно. Так всегда при СССР было, кстати сказать, — заметил Генадич.

— Так за колбасой народ зато давится до сих пор, наверное, — продолжил я спор «за и против».

— Нет. Уже не стоят за колбасой. Эту проблему в СССР решить было не так сложно, хотя ряд проблем с дефицитом, конечно, остались.

— А не заметили, что народ тут одет хуже? Нет тут шика и лоска нашего капитализма. Грязнее тут как-то, — задумчиво сказал я.

— Зато в душах тут чище у людей. Этот разговор можно продолжать очень долго. Посчитайте нас, — сказал Генадич, уже обращаясь к официантке. — Так ты здесь остаешься или назад едем, дела наши решать? — спросил меня Генадич.

— Едем назад. Желательно в мое настоящее время. Может, здесь в чем-то и лучше. Но как я могу здесь остаться? Без родственников, без родных, без друзей? — задумчиво произнес я. — Хотя в Москву я бы все-таки слетал бы. Посмотреть хочется СССР XXI века.

— Какой ты быстрый. Нет у меня таких полномочий — вернуть тебя в «твое время». К тому же, чтобы попасть в «твое время», сначала надо вернуться в 1964 год и навести порядок там. А тут все посмотреть тоже можно. Если богат деньгами, то экскурсию можем устроить. Но тут каждая минута на вес золота. Хотя всего 1,5 млн долларов — и можешь потусить тут денек еще, — сказал снова с улыбкой Генадич.

— Абсолютно серьезно. А главная проблема, что чем дольше мы тут будем оставаться, тем сложнее будет вернуться назад. Есть риск не вернуться назад, а остаться здесь навсегда, — отметил Генадич. — Готов рискнуть? Тогда едем в аэропорт.

Генадич оставил пару рублей за обед на столе и пригласил меня к машине.

— Да… Ну… Да пожалуй, нет. Лучше в другой раз. Обратно так обратно, — сказал я, идя за Генадичем к его «чайке».

— Ну, товарищ командир корабля — машины времени, давай назад, в 1964 год, в Долину Привидений, — скомандовал Генадич водителю.

— Ну, тут дорога только туда. Выбирать не приходится, Юрий Геннадьевич, — сказал водитель Генадичу. Он завел мотор «чайки», резво развернулся, и машина понеслась по дороге назад к Алуште.

— А к Путину-то успели съездить? Вы вроде хотели. Он-то что в Алуште делает?

— Он тут сегодня в гостях у местного руководства КГБ был.

— Держи жвачку. Апельсиновая, советская, — сказал Генадич, протянув мне пачку советской жевательной резинки. — Иногда лучше жевать, чем задавать вопросы. Это государственная тайна, — добавил Генадич и подмигнул мне.

«Чайка» развернулась и понеслась по дороге.

— Включи радио, — попросил Генадич водителя. — Что там в мире происходит, давай послушаем.

— Что вы с миром делаете, то с ним и происходит, — сказал с улыбкой водитель Генадичу, но включил приемник. В машине заиграла легкая музыка.

— Весь советский народ и все прогрессивное человечество отмечает 100-летие Великой Октябрьской социалистической революции! Всего за 100 лет урожай зерна вырос… Добыча металла возросла на… — по радио звучали сводки успехов советской экономики. Чуть позже снова зазвучала музыка. Через пару минут она прервалась.

— В Москве закрылись 12-е Всемирные Олимпийские игры. Олимпиада—80 принесла советским спортсменам золотые, серебряные и бронзовые медали в количестве… — доносилось из радиоприемника.

— Что это тут вдруг про Олимпиаду 1980 года заговорили? Вот времена были замечательные, когда почти не было проблем с валютой! А почему по радио о них говорят? — спросил я Генадича.

— Думаешь, что при Брежневе с валютой легче было? — спросил Генадич и проницательно посмотрел на меня.

— Конечно проще! Ну, я так думаю, по крайней мере, — ответил я.

— Я поговорю с руководством. Может, что придумаем, — подмигнул мне Генадич. — А пока ты в 60-х покрутись.

— В честь 30-летия Великой Победы советского народа в Великой Отечественной войне 9 мая 1975 года пройдет праздничный концерт в Кремле…

Снова заиграла музыка, которая прервалась новым сообщением.

— В честь 50-летия Великой Октябрьской социалистической революции в 1967 году будут выпущены памятные монеты… — доносилось из радиоприемника.

— Что за бред по радио-то идет? — переспросил я.

— Радиоприемник ловит передачи разных лет, так как мы проезжаем разное время по пути. Коридоры времени пересекаем, — сказал совершенно спокойно, будничным тоном Генадич. — Скоро мы будем на месте. Кстати, вот мы и приехали почти. Время на часах 13:13. Загадай желание, Гарик, если хочешь. А уж сбудется то, что сбудется, — усмехнулся Генадич.

— Всего 13:13? Так мало времени прошло? Мне показалось больше, — сказал я с удивлением.

— А тебя не смущает уже, что туда-сюда по 50 с лишним лет прошло незаметно? — ответил Генадич. — Действуем по последнему из утвержденных вариантов, — добавил он водителю.

— По последнему?! Так круто? — удивился водитель.

— Выполняйте без обсуждений. Если что, все изменим по ходу дела, — коротко распорядился Генадич.

— Перекрыть весь район в радиусе 5 км от Долины Привидений для учений спецподразделений КГБ СССР, — скомандовал водитель по рации кому-то. — Вывести все лишние группы туристов, кроме указанной, в квадрате 26.

Генадич и водитель давали какие-то странные инструкции по рации. Глядя в окно, я обнаружил несколько черных «Волг» ГАЗ-21, которые вдруг присоединились к нам. Две машины поехали рядом с нами, несколько перед нами и несколько стали следовать за нами. В каждой черной «Волге» сидели по четыре-пять человек. Машины сияли на солнце. Окна машин почему-то были закрыты, несмотря на жару. Все сидящие в машинах, насколько мне удалось разглядеть, были в темных костюмах, белых рубашках и темных узких галстуках.

— Нас, смотрю, уже встречают? Мы уже в 1964 году, если не ошибаюсь, — поинтересовался я у Генадича.

— Да. Мы вернулись в 1964 год. Скорее, нас встретили и сопровождают. Эти орлы помогут нам сейчас решить ряд вопросов и проблем, — заметил спокойно Генадич.

Минут через 10 мы проехали милицейский кордон. Дорога была перекрыта. Около милицейского кордона (блок-поста) стояли несколько автомобилей и автобус, которым не давали проехать дальше, но нас пропустили без проблем. А еще минут через пять мы уже припарковались неподалеку от Лёшиной серо-белой «Волги» и туристического автобуса. Черные 21-е «Волги» припарковались рядом с нами. Встали они задом к территории Долины Привидений. Из «Волг» вышли мужчины в темных костюмах и выстроились в шеренгу. В руке у каждого из них был черный дипломат.

— Как красиво встали! А почему у них дипломаты в руках? — поинтересовался я у Генадича.

— Красиво будет дальше, — сказал коротко Генадич.

Группа туристов с Лёшиком и Натальей, экскурсоводом Славой и отдыхающими шла как раз в сторону туристического автобуса — в нашу сторону. Мы с Генадичем тоже вышли из «чайки».

— Вы где так долго были? — замахали нам руками и закричали Алексей и Наталья.

— Если получится, — добавил тихо Генадич и громко скомандовал стоящим мужчинам с дипломатами что-то типа «начинаем».

Я не успел ничего понять. В этот момент у вышедших из черных «Волг» ребят разлетелись крышки дипломатов в разные стороны, а в руках остались автоматы, которые они сию же минуту вздернули на плечи, после чего ударила серия жестких автоматных очередей в сторону шедших к нам Алексея, Натальи и группы туристов с экскурсоводом! Звук был такой, что внутри у меня все похолодело и онемело от шока. Пули засвистели и глухо ударялись в тела, как в мешки с песком. Ударявшиеся о камни автоматные пули наполнили воздух страшным звоном, заглушая крики ужаса падавших от пуль людей. Запах пороха наполнил воздух. Пороховые газы заволокли воздух легким туманом, который стал красноватым от брызг крови. Ужасные, шокирующие секунды. Всего через несколько секунд все было закончено. В Долине Привидений повисла зловещая тишина.

— Зачем!? — то ли прокричал, то ли прохрипел я.

— Ну а что тут еще поделаешь? Ты и меня пойми. Гуманность к одним часто порождает большие жертвы в конечном итоге, — сказал задумчиво Генадич.

— Всем спасибо. Все свободны. Не забудьте прибрать за собой, — скомандовал Генадич ребятам в серых костюмах.

Ребята в темных костюмах быстро открыли багажники «Волг», лихо перетаскали и положили в них все трупы. Спустя пару минут все машины разъехались.

— А у тебя был какой-то другой план действий? — спросил меня Генадич.

— Вообще, да! Я же говорил! — сказал я сдавленным голосом.

— Езжай лучше отдохни. Посмотри, погода какая хорошая. Искупайся. Расслабься. На тебе лица нет. Только за вещами своими не заходи к Кузьминичне. Главное, ни с кем не говори об антихрущевском заговоре, и вообще, поменьше общайся. А то мало ли что… — сказал Генадич и подмигнул мне.

В тот же момент у меня слегка задергался глаз. Видимо, нервный тик.

— Чуть не забыл спросить, а что ты-то конкретно предлагал? — спросил меня Генадич.

— Какая, б*****, разница-то уже? Со мной так же поступите, как с этими несчастными? — выдавил я из себя.

— Да не нервничай ты так, — приободрил меня Генадич.

Внезапно ливанул сильнейший дождь. Он стал смывать кровавые следы ужасной расправы над туристической группой в Долине Приведений.

— Глупее решения нет! — сказал я уже более спокойно. — Ваши люди убили не только тех, кто много знал об антихрущевском заговоре, но и много невинных людей. Это может также изменить историю.

— Ах ты! Вот беда. Не подумал. Ну, как говорят, и на старуху бывает проруха, — сказал Генадич со странным на этот раз смехом. — Давай все исправим тогда.

— Как исправим?! Это же не игра. Ход назад не сделаешь, — ответил я. У меня продолжал дергаться глаз.

— Ой. Я тебя умоляю, Гаррик. Запомни! Вся жизнь — игра, а люди в ней — актеры. Главное — в любой ситуации оставаться человеком, — подмигнул мне Генадич. — Садись в машину.

Ноги обмякли. Я сел в машину. Генадич сел рядом. Водитель тоже сел за руль. Мы поехали по дороге куда-то.

— Время 13:13! Загадай желание, — сказал со смехом Генадич.

— Мало ли что было. Давай переиграем. Так какой у тебя план по поводу Алексея, Натальи и группы, которая ее сопровождает? Ее сопровождают сотрудники КГБ, которые умело маскируются под туристов. Человека четыре, кажется.

— А они живы, если мы на несколько минут откатились во времени назад? — спросил я.

— Пока живы! С расстрелом в Долине Привидений я тебя разыграл. Ну, считай, что разыграл. Это было видение, — подмигнул мне Генадич. — Но мы можем повторить, если надо, или придумать альтернативный план.

— Очень реальное видение… Слишком реалистично все произошло…

Спустя пару минут я немного успокоился. И у меня созрел гениальный план, который Генадич мне помог осуществить с дьявольской изобретательностью, но об этом я расскажу чуть позже.

Продолжение уже доступно в книге «Назад в СССР с кучей баксов. Продолжение» — ищите её в Приложении к журналу МиллиардерЪ на сайте www.mlrd.net

Скачай биржевое приложение на MLRD.NET на свой мобильный и получи до 10000 руб/S на учебный демо-счет БЕСПЛАТНО…

Особую благодарность хотелось бы выразить американскому программисту Робу Кетчерсайду (Rob Ketcherside) из Сиэтла, опубликовавшему уникальные цветные фото старой Москвы, сделанные его дедом в Москве в 1969 году во время командировки

Что делает отдел по эксплуатации и сопровождению ИС? Отвечает за сохранность данных (расписания копирования, копирование и пр.)...

ЧТО ПРОИСХОДИТ ВО ВЗРОСЛОЙ ЖИЗНИ? Если вы все еще «неправильно» связаны с матерью, вы избегаете отделения и независимого взрослого существования...

ЧТО ПРОИСХОДИТ, КОГДА МЫ ССОРИМСЯ Не понимая различий, существующих между мужчинами и женщинами, очень легко довести дело до ссоры...

Что делать, если нет взаимности? А теперь спустимся с небес на землю. Приземлились? Продолжаем разговор...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: