В. Специализация в условиях гибридизации

Необходимо подчеркнуть, что обе тенденции – дробление исследовательс­ких областей и специализация – проявляются на фоне процесса гибридизации. Именно взаимосвязь фрагментации специальностей и их гибридизации, а не изолированное влияние каждого из них, привела к достижению поразитель­ных успехов как в естественных, так и в социальных науках. Продолжающи­еся структурные изменения в рамках политической науки, как и других со­циальных наук, явились результатом развития двух этих противоборствую­щих процессов. Тем не менее оба процесса – фрагментация и обусловленная ею гибридизация – в политической науке стали развиваться значительно по­зднее, чем в других дисциплинах. В далеком прошлом гибридные области зна­ния возникали там, где между целыми дисциплинами существовали обшир­ные пустоты. В настоящее время такого рода разрывы образуются между спе­циализированными областями смежных субдисциплин. В результате фрагмен­тация дисциплин, имевшая место в последние десятилетия, привела к развитию гибридных специальностей. Вовсе не обязательно, чтобы гибридные специ­альности располагались где-то на полпути между двумя самостоятельными дисциплинами. Они могут представлять собой как бы автономную политоло­гическую территорию в определенном разделе другой дисциплины. Таким об­разом, гибридные специальности – это образования двух суверенных подраз­делов научных дисциплин, а не дисциплин в целом. При этом далеко не всегда требуется взаимная адаптация этих подразделов.

Процесс гибридизации нашел отражение и в перечне исследовательских комитетов, которым оказывает поддержку Международная ассоциация поли­тических наук. В общем списке таких комитетов 1995 г. значительную часть составляли гибридные специальности, связанные с другими дисциплинами: политическая социология, политическая философия, политическая геогра­фия, политическая психология, религия и политика, политические и соци­альные элиты, вооруженные силы и политика, политическое отчуждение, политика и этнические процессы, политическое образование, международная политическая экономия, международный экономический порядок, сравни­тельные исследования судебных систем, биология и политика, бизнес и по­литика, наука и политика, социально-политический плюрализм, политика в области здравоохранения, тендерные роли и политика, глобальные измене­ния окружающей среды, концептуальный и терминологический анализ и т.п. Ученые этих исследовательских направлений работают совместно с коллегами, формально принадлежащим к другим научным дисциплинам. [c. 116-117] <…>

§ 2 Заимствование из смежных дисциплин

<…>

А. Перенесение понятий через дисциплинарные границы

На протяжении полутора столетий – от издания в 1832 г. Дж. К. Льюисом работы об употреблении политических терминов до выхода в свет в 1984 г. книги под редакцией Дж. Сартори о понятиях социальных наук, − ученые писали о концептуальной путанице и многозначности применения некоторых терминов в различных дисциплинах, и, в частности, в политической науке (Lewis, 1832; Sartori, 1984). [c. 118] <…>

Понятийное наследство, доставшееся этой науке, изобилует заимствова­ниями, представляющими собой гибриды в том смысле, что первоначально они создавались в лоне других дисциплин, а потом умело приспособлялись для нужд политической науки. Тем не менее в рамках этой дисциплины имеется целый ряд собственных важных понятий, наиболее древнее из кото­рых – «власть», описанное еще Аристотелем, а одно из самых последних – «распад» − возникло с распадом Советского Союза.

… я соста­вил перечень более двух сотен понятий, привнесенных в политическую науку. В процессе усвоения и адаптации многие из этих терминов изменили свое семантическое значение. Политическая наука заимствовала из других дисцип­лин следующие важные термины (исключая «непрофессиональные» понятия): из социологии: аккомодация, агрегат, ассимиляция, циркуляция элит, клика, сплоченность, коллективное поведение, иерархия, идеальный тип, индиви­дуализм, легитимность, средства массовой информации, массовое общество, милитаризм, национализм, контрольная переменная, протестантская этика, светский, сегрегация, социальный класс, социальный контроль, социальная интеграция, социальная структура, социализация, статусная несовместимость, рабочий класс, Gemeinschaft – Gesellschaft*;

из психологии: аффект, отчуждение, амбивалентность, ожидание, установ­ка, поведение, сознание, зависимость, эмпатия, личность, общественное дви­жение, стереотип, Gestalt*;

из экономики: размещение ресурсов, картель, корпоративизм, снижающа­яся отдача, промышленная революция, индустриализация, либерализм, мер­кантилизм, валовой национальный продукт, дефицит, слаборазвитость;

из философии и древнегреческого языка: анархизм, аристократия, консен­сус, демократия, фракция, свобода, общая воля, идеализм, монархия, оли­гархия, фратрия, плюрализм, тирания, ценность, Weltanschauung*;

из антропологии: аккультурация, родство, каста, непотизм, патриархат, плюралистическое общество, rites de passage;

из теологии: аномия (пренебрежение Божественным законом), харизма;

из журналистстской и политической лексики: империализм, интернациона­лизм, изоляционизм, левые и правые, лоббирование, нейтралитет, ниги­лизм, патронаж, плебисцит, пропаганда, социализм, синдикализм.

Многие понятия имеют неоднозначное происхождение. Истоки термина «авторитаризм» корнями восходят к психологии и идеологии. Часто ненаме­ренно допускается путаница с такими понятиями, как деспотизм, автокра­тия, абсолютизм, диктатура и т.п. Понятие «власть» с позиции разных дис­циплин в числе других ученых анализировалось Б. Малиновским, М. Вебером, Т. Парсонсом, Г. Лассвеллом, А. Каштаном, Б. де Жувенелем и К. Дж. Фридри­хом. Понятие «культура» (гражданская, политическая, национальная) имеет множество смысловых вариантов: культурная конвергенция, культурная кон­фигурация, культурная эволюция, культурная интеграция, культурное от­ставание, культурный параллелизм, культурный плюрализм, культурная от­носительность, культурная система, постматериалистическая культура. За пос­ледние два десятилетия именно в исследовании культуры политологи оказа­лись особенно продуктивными.

Особенно большую роль в создании и употреблении новых понятий сыгра­ли М. Вебер и К. Маркс, которых, без всякого сомнения, можно отнести к плеяде ученых, широко применявших в своих концепциях гибридизацию от­дельных отраслей научного знания. В этом плане с ними сравним лишь Арис­тотель. В XX в. Г. Алмонд и Т. Парсонс тоже ввели в научный оборот много новшеств. Часто из понятия, как из семени, произрастают целые теории: понятие «структура» дало жизнь теории структурализма, «система» − систем­ной методологии, «капитал» − концепции капитализма и т.п. [c. 118-120] <…>

Б. Перенесение теорий через дисциплинарные границы

В политической науке так же, как и в социологии, часто к месту и не к месту используется слово «парадигма» вместо «теории» или «большой теории». Т. Кун, который впервые применил это понятие при изучении законов раз­вития научного знания, прекрасно понимал, что в социальных науках его употреблять не следует. В предисловии к своей работе «Структура научных революций» он отмечает, что во время пребывания в Исследовательском цен­тре в Пало-Альто вместе с другими специалистами в области социальных наук, в числе которых были ученые-политологи, он сформулировал понятие парадигмы для того, чтобы четко определить кардинальные различия между естественными и социальными науками (Kuhn, 1957, p. viii; Кун, 1975, с. 10). Причина, побудившая Куна это сделать, состояла в отсутствии теоретического консенсуса во всех без исключения социальных дисциплинах. Сегодня, если кому-то «захочется утвердить свою теорию или концептуальную модель в каче­стве революционного достижения, то он должен знать, что всегда найдутся и другие, кто не пойдет под ее знаменами» (Weingart, 1986, р. 270).[c. 120] <…>

В рамках формальной дисциплины могут сосуществовать несколько основ­ных теорий, однако говорить о парадигме можно лишь в том случае, когда одна достоверная теория господствует над всеми остальными и все научное сообщество согласно с правильностью ее постулатов. [c. 120] <…>

Для создания парадигмы необходимо еще одно условие: теории должны объяснять сущностные аспекты социальной действительности. Однако чем боль­ше амбиции той или иной теории, тем труднее ее проверить на. основе доступ­ных конкретных данных. [c. 121] <…>

Существует ли по крайней мере кумулятивный прогресс в политической науке? Очевидно, что определенный прогресс есть, поскольку дисциплина обладает большим арсеналом понятий, методов, теорий и практических ре­зультатов. Этого никто не может не признать – будь то профессионал или дилетант. Кумулятивный прогресс очевиден и в области политической теории. Даже в том случае, когда теория устаревает или утрачивает свое былое значе­ние, от нее все равно остается какая-то часть, которая включается в новые теории, поскольку на ошибках можно многому научиться. Никто не станет повторять совершенные ошибки. В последнее время прогресс в развитии поли­тической науки обеспечивался за счет многочисленных эмпирических откры­тий в ее отдельных исследовательских областях. [c. 122] <…>

Ныне общепризнанным является тот факт, что «ни одна парадигма не направлена на то, чтобы внести большую упорядоченность или способство­вать единству в сфере социальных наук» (Annates, 1989, р. 1322). В социальных науках слово «парадигма» должно быть исключено из оборота по крайней мере в том случае, если оно употребляется без кавычек.

Констатировав очевидное теоретическое противоречие между гибридиза­цией отдельных отраслей науки и общедисциплинарной парадигмой, перей­дем к рассмотрению некоторых гибридных теорий. [c. 122] <…>

§ 3. Гибридные области

<…> Общая конфигурация гиб­ридных отраслей знания постоянно меняется. Политическая психология, по­литическая социология и политическая экономия уже давно признаны само­стоятельными научными областями, в то время как политическая антрополо­гия пока не обрела автономии.

А. Политическая психология

Между психологией и политической наукой существует гибридная область, над которой развивается собственный флаг, − политическая психология. Она представляет собой гибрид третьего поколения, поскольку сама психология возникла как гибридная дисциплина, корни которой частично ведут к есте­ственным наукам, а частично – к социальным. Политическая психология близка по предмету исследования к двум смежным научным направлениям: возник­шей до нее социальной психологии, формально признанной во всех универ­ситетах мира, и сложившейся позже когнитивной психологии, которая из всех новых отраслей науки в настоящее время наиболее распространена по обе стороны Атлантики. С когнитивной психологией политическая психология пересекается нечасто, а с социальной психологией находится в постоянном контакте. [c. 125-126] <…>

Политическая психология включает в себя такие тематические области, как политическая социализация, ролевая теория, отчуждение, психо-биогра-фические исследования, анализ личности, политические установки и убежде­ния, малые группы, типологический анализ политических лидеров, нацио­нальный характер, массовое участие, поколения в политике, политическое недовольство, а также методологические разработки (измерение установок, социометрия, контент-анализ, клинические методы, квазиэксперименталь­ный подход и особенно опросы). [c. 126] <…>

Б. Политическая география

География – ведущая дисциплина прошлого – сегодня утратила свое былое значение. Она раздроблена на многочисленные субдисциплины: биогеогра­фию, социальную географию, городскую, историческую, экономическую, политическую географию. Политическая наука во многих случаях пересекается с географией, в частности, в таких областях, как геополитика, электоральная география, политика урбанизации, территориальные основания федерализма, пространственные общественные организации, центр и периферия, город и прилегающие районы, проблемы окружающей среды, различия между городом и деревней, территориальные аспекты социальной мобилизации и т.д. Еще од­ним измерением политической географии является демография. [c. 127] <…>

Политическая наука и география имеют много общего и в сфере электо­ральной географии, особенно при анализе совокупных данных в странах, где имеются существенные региональные различия, информация о которых до­ступна даже на уровне небольших административных единиц. Наиболее разви­тыми в этом отношении государствами являются – или были до недавнего времени – Франция, Италия, Испания, Португалия, Бельгия, Норвегия, Финляндия, Австрия и Канада. [c. 127] <…>

Политологи по-прежнему считают национальное государство основной единицей анализа, несмотря на то, что в наше время в мире существует много гигантских городов с многомиллионным числом жителей, что превышает чис­ленность населения некоторых суверенных государств. Современный мир все больше определяется такими гигантскими городами (Dogan, Kasarda, 1988). В изучении проблем больших городов на первых позициях стоят географы и урбанисты, которые одинаково успешно занимаются как на теоретическом, концептуальном, так и методологическом уровне. Урбанистика идет вперед семимильными шагами; вскоре эта исследовательская область может выде­литься в самостоятельную дисциплину. В настоящее время почти во всех стра­нах – как развитых, так и развивающихся – урбанистов гораздо больше, чем политологов. «Городская политика» − это динамично развивающаяся субдис­циплина.

В. Политическая социология

На основе гибридизации политической науки и социологии возникло науч­ное направление под названием политическая социология. Оно существует уже сравнительно давно, его официальное признание произошло еще в 50-е годы. Н. Смелзер так писал о происходивших тогда процессах: «В сравнительно но­вых областях политической науки, свободно объединившихся под эгидой по­веденческого подхода, методы исследования, за незначительными исключе­ниями, почти неотличимы от методов, применяемых в социологии... полито­логи используют тот же методический арсенал для сбора информации, стати­стической обработки данных, их сравнительного анализа, что и социологи» (Smelser, 1967, р. 27). Совпадение очевидно.

Дж. Сартори проводит различие между политической социологией и соци­ологией политики. Последняя, по его мнению, является составной частью социологии, по образцу социологии религии. Разделительную линию в дан­ном случае можно провести, рассматривая соотношение зависимых и незави­симых переменных внутри каждой из этих исследовательских областей. «Неза­висимые переменные – причины, детерминанты или факторы – для социо­лога определяются главным образом социальными структурами, в то время как независимые переменные для политолога в основном сосредоточены в политических структурах» (Sartori, 1969, р. 67). Далее он приходит к выводу о том, что «политическая социология представляет собой междисциплинарный гибрид, стремящийся сочетать в себе социальные и политические объясни­тельные переменные, т.е. исходные данные, предлагаемые социологом, и ис­ходные данные, предлагаемые политологом» (Sartori, 1969, р. 69).

Многие известные специалисты в области политической науки одновре­менно являются ведущими социологами. Есть и такие, которые одновременно состоят в профессиональных организациях как политологов, так и социоло­гов. К ним относятся Р. Арон, С. М. Липсет, Р. Бендикс, X. Линц, Дж. Сартори, М. Каазе, Дж. Д. Стивене, М. А. Шварц, Ч. Рейджин и М. Доган. В настоящее время этим привилегированным отношениям между социологией и полити­ческой наукой начинает угрожать политическая экономия. [c. 128-129]

Что будет с Землей, если ось ее сместится на 6666 км? Что будет с Землей? - задался я вопросом...

Что способствует осуществлению желаний? Стопроцентная, непоколебимая уверенность в своем...

Конфликты в семейной жизни. Как это изменить? Редкий брак и взаимоотношения существуют без конфликтов и напряженности. Через это проходят все...

Система охраняемых территорий в США Изучение особо охраняемых природных территорий(ООПТ) США представляет особый интерес по многим причинам...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: