|
|
Поиск доказательств обвиняющих меняОни показали свои документы и разрешение на проведение обыска в моем доме. Я был чрезвычайно добрым к ним и показал им все, что они хотели видеть из моих бумаг. Затем я спросил начальника: "Что вы ищете?" "Контрреволюцию", -ответил он. Очевидно, они не нашли ничего против меня. После завершения обыска начальник сказал: "Вы должны пойти с нами." "Вернусь ли я домой?", - спросил я. "Да", ответили мне. Когда мы вышли на улицу, я увидел автомобиль, на котором мы отправились к евангельскому центру. На протяжении короткого путешествия начальник стал более разговорчивым, он сказал: "Вы сделали добрую пропаганду своих идей в православной церкви." Очевидно, он был на том конгрессе, где я выступал. Они обсуждали итоги этого конгресса в своей штаб-квартире. По прибытию в наш центр я увидел много милиционеров, красноармейцев и представителей ЧК. Они произвели обыск в Библейской школе, а также во всех комнатах на этаже, проверили комнаты, где был дровяной склад, хранились продукты. Начальник спросил: "Каковы результаты." "Ничего особенного", - был ответ. Тем не менее представители власти в моем присутствии очень тщательно осуществили проверку во всех наших комнатах, стали обыскивать даже туалеты и наконец приступили к обыску моего рабочего кабинета. Я показал им все мои бумаги, которые находились на столе, также и в других местах. После окончания обыска начальник сказал: "Мы ничего не нашли, поэтому оставляем вас на свободе." В это время многих арестовывали и многие не вернулись домой. Все, кто принимал участие в обыске, оставили наше помещение и мы с сотрудниками собрались вместе в моем кабинете для молитвы. Мы вернулись домой уже около трех часов утра. В эти дни наш Союз занимал полный этаж в большом доме. Мы имели в нашем офисе 27 работников в различных отделах: миссии, издательский отдел, Библейская школа. Во время обыска один из чекистов сказал: "Вот где центр евангелистов!" Мы были совершенно уверены, что должны еще более трудиться после этого обыска и не сокращать свою работу. Я побуждал своих соработников трудиться еще более ревностно. И продолжал проповедовать по воскресеньям в большом здании Шведской лютеранской церкви, в Библейской школе, издавал и редактировал наш ежемесячный журнал "Христианин" и вел очень большую переписку. Однажды, когда я вернулся из Библейской школы в свою квартиру около десяти часов вечера, я увидел на кухне красноармейца. Он сказал: "Я должен сходить к моему начальнику." Он вернулся примерно через час с офицером и с помощником с револьвером в руках. Офицер, целясь из револьвера мне голову, сказал: "Вот документ, который вы должны подписать." Я подписал, это был приказ из московского ЧК добровольно явиться через день в Москву в главное управление ЧК к двум часам пополудни. После того как я подписал и получил необходимые документы, офицеры оставили мой дом. Мы помолились и отдали все это в руки нашего Господа. На следующий день до полудня я провел в здании Совета, имел встречи с преподавателями Библейской школы, подготовил очередные лекции в соответствии с моим регулярным планом и расстался со всеми с молитвой. Это были торжественные часы, потому что никто не был уверен, что я вернусь. Меня сопровождал в Москву один из секретарей, брат Д. В Москве мы посетили нашу церковь. Я произнес там короткую проповедь и помолился с теми членами московской церкви, которые там присутствовали. Затем мой секретарь и я отправились в управление ЧК. Когда мы вошли в здание, брат Марцинковский, известный лектор по христианским вопросам, выходил из здания. Он сказал нам, что ему приказано, прекратить работу, и в этот же день получить свой паспорт и оставить Россию. Мы расстались с глубоким чувством сожаления. Мой секретарь и я ожидали очень долго. Почти все работники ЧК ушли из здания. Затем начальник отдела ЧК по религиозным вопросам в сопровождении солдат с револьверами вышел и они повели нас в тюрьму. В одной из комнат подвала мы должны были сдать все, что находились в наших карманах: часы, ножички, ключи и так далее. Мы были направлены в комнату обыска, где нас еще раз проверили. Затем зашли в комнату, разделенную перегородкой. Эта комната на местном жаргоне называлась "хлев для свиней". Это была довольно маленькая комната, наполненная заключенными. Среди них я заметил несколько священников и епископов. Войдя в комнату, я сказал очень громко: "Мир вам!" Некоторые что-то пробормотали в знак приветствия, но священнослужители хранили молчание, видимо не желая отвечать на слова приветствия евангелиста. Даже тюремные стены и неопределенное будущее не смягчило их. Спустя час все узники были выведены из камеры за исключением двух молодых людей, это были воры, и нас. Мы преклонили колена и молились, затем подложив под головы пальто, мы попытались заснуть, но это было очень трудно. Нас отправляют во внутреннюю тюрьму На следующее утро солдаты из ЧК пришли и отвели нас в другую комнату, немножко получше, но также переполненную узниками. Как мы поняли, эта комната называлась "собачья конура". На следующий день нас перевели в так называемую внутреннюю тюрьму, где содержались самые опасные политические преступники. Какое совпадение. Апостол Павел и Сила тоже были во внутренней тюрьме (Деяния Апостолов 16:24). Здесь не было только деревянных колод для наших ног, не было и землетрясения. Мы скоро были переведены в комнату средних размеров, где мы оставались в течение одной недели. Это было место, в котором происходило определение судьбы заключенных. Некоторые оставались в тюрьме, а других посылали на смерть. Здесь мы встречались со многими преступниками и заключенными. Один бандит был схвачен на месте преступления, Конечно, позднее его расстреляли. Он нервничал, но не проявлял никакого чувства раскаяния. Первый день Пасхи мы провели в комнате внутренней тюрьмы. Питание было очень плохое. По утрам нам давали кипяченую воду и два кусочка сахара. В 12 часов нам давали суп, сваренный из рыбьих костей. На свободе никто из нас не стал бы есть этот суп. Здесь не было ничего другого. Голод усиливался. В шесть часов нам давали кашу из проса. Это было все. Не было никаких жиров так необходимых в нашем климате. Мы очень сильно страдали от голода. Но на первый день Пасхи меня вызвали в контору внутренней тюрьмы. Когда я вошел, мне дали подушку, одеяло, а также два пасхальных яйца и светлый кулич, пасхальный хлеб с запиской, что все это от моих друзей. Брат Д. и другие также получили посылки. Никто не может описать то великое чувство радости, которое переполняло наше сердце. Мы оба преклонились перед Господом и благодарили его за дивные дары, полученные нами.Перевод в другую тюрьму Через неделю генерал К., брат Д. и я были переведены из внутренней тюрьмы в Бутырку. Это была центральная тюрьма для всей России. Нас поместили в камеру, где было двадцать шесть заключенных. Это было ужасное время. Католический священник Буткевич был расстрелян. Среди заключенных в нашей камере были воры, разбойники, убийцы и политические заключенные. Здесь была группа офицеров из казачьего полка, которые ожидали своей участи. Были офицеры из Белой армии. Было довольно странно видеть, что среди политических заключенных были советские служащие, коммунисты и беспартийные. Однажды всем было приказано покинуть камеру. Нас провели через длинный коридор, затем остановили. Мне было приказано оставаться в одной из камер, а других, в том числе и брата Д., повели дальше. Только те, которые имеют друзей в тюрьме, только они могут понять, что значит отделение от друзей. Б течение нашего пребывания в первой камере мы каждый день разговаривали об Иисусе Христе с заключенными. Мы достали с большим трудом Новый Завет, который мы читали сами и давали читать другим узникам. Истинная духовная атмосфера начала складываться в камере. Узники уделяли особое внимание мне. Оба, брат Д. и я, по очереди читали главы из Писания и молились каждый день утром и вечером. Это был источник духовной силы для нас и свидетельство для других узников.  Что делает отдел по эксплуатации и сопровождению ИС? Отвечает за сохранность данных (расписания копирования, копирование и пр.)...  Что делать, если нет взаимности? А теперь спустимся с небес на землю. Приземлились? Продолжаем разговор...  ЧТО И КАК ПИСАЛИ О МОДЕ В ЖУРНАЛАХ НАЧАЛА XX ВЕКА Первый номер журнала «Аполлон» за 1909 г. начинался, по сути, с программного заявления редакции журнала...  Что будет с Землей, если ось ее сместится на 6666 км? Что будет с Землей? - задался я вопросом... Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте:
|