Гендерная стереотипизация как основа установления властных отношений

Уже непосредственно с момента самого рождения некоторые существа предназначены к подчинению, а другие к властвованию.

Представитель господствующей нации (группы) воспринимает зависимую народность, прежде всего, сквозь призму своего главенствующего положения. Порабощенные… рассматриваются как низшие, неполноценные, нуждающиеся в опеке и руководстве. Пока они довольствуются подчиненным положением, колонизаторы готовы признавать за ними даже целый ряд достоинств - непосредственность, жизнерадостность, отзывчивость. Но это добродетели, так сказать, низшего порядка.

Известно, что в триаде «общество – группа – индивид» доминирующим является общество. Вскрыв механизм социального действия, можно получить объяснение любого общественного явления. Иерархия гендерных отношений есть проявление социальных отношений традиционного (патриорхального) общества, суть которых – доминирование одной группы (мужчины) над другой (женщины). Поэтому процессы стереотипизации следует рассматривать в тесной связи с проблемой власти. Суть данной проблемы сводится к следующему: производство, организация и потребление знания неотделимы от доминирования и установления иерархических отношений. В большинстве культур творцами и хранителями значений (включая содержание понятий «мужское», «женское») традиционно выступают представители власти, то есть так называемой сильной половины человечества. Именно они имели более широкий доступ к образованию, средствам массовой информации, занимали и занимают ключевые позиции в науке, праве, искусстве, осуществляя контроль за формированием и распространением научных взглядов и социальных идей. В результате, социально-психологический опыт человечества приобрел ярко выраженное «маскулинное содержание», с неизбежной социальной дискриминацией всего того, что находится за его пределами поло-ролевой асимметрией общества.

Выше было отмечено: 1) свойства, приписываемые группам «Мы»/«Свои» и «Другие»/«Чужие», то есть мужчинам и женщинам асимметричны и неравноценны; 2) на основании такого разделения осуществляется дискриминации «Других», каковыми в патриархальном обществе считаются женщины, а так же, как это будет показано ниже, некоторые типы маскулинности. Следовательно, гендерная стереотипизация лежит в основе процесса установления властных отношений. Ее цель - дать оценку и зафиксировать «Другого» («Чужих») в выгодной для себя позиции [160]. Отличие «Другого» становится знаком «не-принадлежности». Эта важнейшая функция стереотипа очерчивает границу между «мужским» и «женским», идентифицирует их с точки зрения социального статуса, социальной ценности и предназначения [132]. Знак «не-принадлежности» позволяет конструировать образ «Другого» в собственных интересах. Следовательно, через гендерную идентичность гендерные стереотипы оказывают влияние на продуцирование и поддержание иерархических отношений в обществе. Стереотипизация, в том числе и гендерная позволяет манипулировать «Другим» в социальном пространстве с целью упрочения и сохранения символической власти [28 c. 204].

В оппозиции «власть-подчинение» четко прослеживается гендерная асимметрия. Понятие «власть» коррелирует с такими атрибутами, как сила, активность, разум, воля, авторитет, поэтому мужественность априорно отождествляется с властью и управлением. Женское начало представляется как бесформенная материя, природа, хаос, необъятная, непонятная (и значит загадочная) стихия, несущая в себе опасность, и которую следует нейтрализовать. Такое разделение составляет основу патриархальной культуры. Уже в античную эпоху Аристотель соотносил женское начало с пассивной, покорной материей, а мужское - с активной, властвующей формой. Таким же представлялось гендерное измерение власти средневековыми авторами: и западноевропейским, и русским. Так, качества, «атрибутируемые идеальному правителю (мудрость, справедливость, воздержанность, решительность), дисгармонировали с характеристиками, приписываемыми средневековой мыслью женщине, - пристрастностью, невоздержанностью, неразумностью, болтливостью» [92]. Факты о выдающихся достижениях женщин на поприще государственного управления они объясняли тем, что женщины преодолев несовершенство женской природы, уподоблялись мужчине [91].

О гендерной маркировке власти писал С.Н. Булгаков: «Власть представляет собой обособившееся, утвердившееся в оторванности своей мужское начало, которому присуща стихия насилия: она умеет только покорять и повелевать, но не любить и сострадать. А соответственно и повиновение властвуемых, пассивное начало власти, принимает черты столь же отвлеченной женскости, угнетаемой и порабощаемой» [27 с. 338].

Гендерная асимметрия власти предполагает, что повелевающим является мужчина; а «настоящий мужчина» - это тот, кто обладает властью. Борьба за власть служит аргументом доказательства своей маскулинности - тогда как сомнение в мужественности служит средством дискредитации. Поэтому в основе удержания власти лежит обращение к гендерной идентичности человека. Обозначение «Своих» и «Чужих» как «мужественных» или «немужественных» (женственных) применяется для обоснования притязаний на власть.

Подобные стратегии действуют и внутри гендерных стереотипов. Так стереотипный образ мужчины - полярен. Причем полярность имеет иерархическую структуру. Верхний полюс содержит ряд характеристик, которые считаются «истинными» и составляют канон нормативной мужественности. В своей основе он имеет концепцию гегемонной маскулинности. Гегемонная маскулинность - тип мужественности, занимающей доминирующую позицию в структуре гендерных отношений не только по отношению к женщинам, но и другим типам мужественности (сексуально активный гетеросексуал; профессионал, выполняющий мужскую и только мужскую работу; финансово самостоятельный; жестко отделяющий себя от мира семьи, эмоций и т.д.). Поддерживают, а правильнее будет сказать, подпирают этот канон другие типы мужественности, которые маргинализируется и категоризируется как «ненастоящие», «неистинные». Они нужны, не столько, чтобы очертить культурно-символические границы «истинной» мужественности, сколько для утверждения и удержания власти. По мнению Р. Коннела, автора концепции гендерной стратификации, «в любой период истории есть конкурирующие типы маскулинности: господствующие, маргинализированные, изгои» [цит. по 67. с. 232].

Стремление сохранить власть, а если смотреть глубже, то, страх ее потерять является причиной притеснения и гонения на гомосексуалистов; последние чаще всего молодые мужчины, которые не ощущают себя в безопасности из-за особенностей своей психологии. Сопротивление, с которым столкнулся президент Б. Клинтон, предложив отменить запрет на прием гомосексуалистов в американскую армию, было вызвано вовсе не тем, что в ней не было гомосексуалистов, которые уже служили Америке, и не отсутствие законов, запрещавших притеснение сексуальных меньшинств. Оно было вызвано страхом «истинных» мужчин лишиться гегемонии, а вместе с ней и символической власти, которую она гарантирует.

Рассмотрение гендерной стереотипизации, с точки зрения власти позволяет понять, почему объекты стереотипизации соглашаются со стереотипами, если те закрепляют их подчиненное положение. Власть монопольно определяет, как толковать различия. Конструируя образы стереотипизируемых («Иных») в терминах неполноценности и подчинения, власть использует соответствующую риторику. Риторика власти означает порядок языка, языковые нормы, которые конституируют социальную реальность, определяя субъекты и объекты власти, и их отношения (доминирование и подчинение).

Как известно, человек изначально формируется в языковой среде. Он может видеть пространство реальности только таким образом, как оно представлено в языке. Говоря словами Э. Сипера «люди живут не только в объективном мире вещей и общественной деятельности; они в значительной степени находятся под влиянием того конкретного языка, который является средством общения для данного общества» [97 с. 37]. Риторика власти служит руководством к восприятию действительности, обуславливает мировоззрение, нормы мышления и нормы поведения. Ее роль становится тотальной в конструировании субъективности, принятии определенного места и исполнении определенной роли в социуме. Согласно нормам риторики власти «Другие», «Чужие» (женщины, и «иные» типы маскулинности) лишены права говорить, иметь свое мнение, они могут проявлять себя только так, как это позволено господствующим дискурсом.

Подводя итоги обзору методологических подходов, объясняющих механизмы стереотипизации, отметим, что независимо от разнообразия точек зрения в трактовке отдельных аспектов явления, их авторы сходятся в определении источников стереотипизации.

С рождения человек попадает в общество, состоящее из мужчин и женщин, и которое, во-первых, имеет иерархическую структуру, в основе которой лежат отношения неравенства и доминирования одной группы (мужчины) над другой (женщины).

Во-вторых, сформировало свою систему идей, символов, ролей и норм, наполняющих содержанием понятия «мужчина» и «женщина», «мужское» и «женское».

В-третьих, создало систему социальных институтов (семья, школа, армия, государственная, правовая система, церковь), которые воплощают в жизнь гендерные нормы, предписания и контролируют их выполнение.

В-четвертых, выработало и пользуется соответствующим языком, который не отображает существующую реальность, а творит ту, что поддерживает идеологию и систему ценностей патриархального общества. Приведем только несколько примеров. Понятия «человек» и «мужчина» отождествляются, а во многих европейских языках они просто взаимозаменяемы. Женские формы являются производными от мужских, а не наоборот (Lehrer – Lehrererin учитель – учительница (нем)), Student – Studentin (сеудент – студентка (нем)) [51].

В-пятых, использует гендерные ритуалы, подтверждающие фундаментальные отношения как между гендерными группами, так и внутри них. Так, стиль одежды, выбор лексики жесты, интонации, само право говорить, положение говорящего в пространстве ритуализированы. Ритуальные нормы известны всем участникам коммуникации, они формируют круг ожиданий людей и их готовность вести себя в соответствии с этими ожиданиями, которые символизируют и воспроизводят общественный порядок – дихотомия «мужского» и «женского».

В-шестых, общество создало и поддерживает средства (телевидение, литература, мужские и женские журналы, реклама и пр.) которые, манипулируя «вечными» (традиционными, а значит полярными и неравноценными) образами «мужского» и «женского», постоянно привлекают внимание к вопросам гендера.

2. Почему гендерные стереотипы наиболее устойчивы, по сравнению с другими группами социальных стереотипов?

3. Опишите механизмы гендерной стереотпизации с точки зрения авторов теории социального познания. (С. Фиске и С. Тейлор).

4. Дайте определение понятию «гендерные схемы», и объяснитеих роль в гендерной стереотипизации

5. Каковы движущие силы гендерной стереотипизации в теории социальной идентичности?

6. Какова роль гендерных стереотипов в ситуациях межгруппового и межличностного восприятия?

7. Сформулируйте и объясните причины устойчивости гендерных стереотипов?

Система охраняемых территорий в США Изучение особо охраняемых природных территорий(ООПТ) США представляет особый интерес по многим причинам...

Что способствует осуществлению желаний? Стопроцентная, непоколебимая уверенность в своем...

ЧТО ПРОИСХОДИТ ВО ВЗРОСЛОЙ ЖИЗНИ? Если вы все еще «неправильно» связаны с матерью, вы избегаете отделения и независимого взрослого существования...

Что делать, если нет взаимности? А теперь спустимся с небес на землю. Приземлились? Продолжаем разговор...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: