Глава 24 . Русская православная церковь и государство в XIX — начале XX вв.

§ 1. Управление церковью. Церковный приход
функции православной церкви

с утверждением абсолютизма в России Русская православная церковь фактически оказалась в полном подчинении у светской власти, а управление церковью пре­вратилось в часть государственного аппарата по церковным делам. Российский император официально считался главой Русской пра­вославной церкви. По Духовному регламенту 1721 г. священник, вступавший в должность, приносил присягу на верность императо­ру и обязывался сообщать властям "об открытых на исповеди во­ровстве, измене или бунте на государя". Тем самым священник в этих случаях принуждался к нарушению тайны исповеди, что яв­лялось прямым нарушением светской властью этого важного кано­нического правила.

Русская православная церковь, как непосредственно связанная с государственной властью и зависимая от нее, служила важным орудием проведения политики самодержавия: она выполняла важ­ную функцию нравственного воздействия на народные массы с це­лью воспитания их в духе покорности престолу и прочим "властям предержащим", в том числе и власти помещиков над их крепост­ными крестьянами.

Первейшей обязанностью церкви являлось насаждение верно­подданнических чувств в народе: подчинения царской власти и ее почитания. На приходское духовенство возлагалась обязанность совершать регулярные поминовения о здравии царской семьи, с поименным перечислением всех ее членов, а в так называемые "цар­ские дни" ("тезоименитства" царя) проводить специальные бого­служения. Все царские манифесты и указы обязательно оглаша­лись с церковных амвонов по окончании богослужения, а прихожа­нам до их прочтения запрещался выход из церкви. За неисполне­ние этого предписания священнику грозило лишение сана.

Церковь выполняла и функции регистрации актов граждан­ского состояния православного населения: рождения, брака, смер­ти, с обязательным исполнением ритуалов крещения, венчания, отпевания. Брак без церковного венчания считался незаконным со всеми вытекающими отсюда юридическими последствиями, а само венчание могло совершаться только по предъявлению удостовере­ния с церковных метрических книг о крещении по православному обряду. С церковью была связана и школа: закон Божий являлся важнейшим предметом в школьном образовании. За. "неблагона-

дежными" лицами устанавливался не только полицейский, но иногда и духовный надзор, возлагаемый на местное духовенство.

Так, под таким надзором находился сосланный в с. Михайловское А. С. Пушкин.

В исполнении своих функций церковь опиралась на поддерж­ку светской власти, охранявшей ее прерогативы в законодательном порядке и принимавшей меры к укреплению ее влияния и автори­тета в народных массах. Так, закон "О наказаниях" предусматри­вал за открытое богохульство каторгу сроком до 15 лет, за избие­ние священника — тюремное заключение до 8 лет, за переход из православия в "раскол" или "совращение в раскол" других лиц — "лишение всех прав состояния" и ссылку в каторжные работы. За исполнением обязанности прихожан ежегодно бывать на исповеди. и причастии следили не только священники, но и местная полиция, для чего в приходских церквах велись "вероисповедные списки". Крестьянин-отходник, находившийся в длительной отлучке на за­работках, обязан был по возвращении предъявлять справку о том, что он там "был на исповеди и причастии".

Русская православная церковь объявлялась "господствующей и первенствующей", однако не единственной в империи: признава­лись вероисповедные права и других конфессий, если они не нару­шали законов Российской империи и не противопоставляли себя Православной церкви.

Церковное управление Организационно-управленческая структура Русской православной церкви, сложившаяся после уп­разднения Петром I патриаршества, представляла собой довольно стройную иерархическую пирамиду. Высшим органом ее управле­ния являлся Святейший Синод — законосовещательное админист­ративное и судебное учреждение по делам Церкви. Он состоял из из 6—7 высших духовных чинов — петербургского, московского и киевского митрополитов ("первоприсутствующих" в Синоде), а также трех-четырех епархиальных архиереев, периодически в него вы­зываемых. Однако практически все дела в Синоде вершил обер-прокурор, назначаемый императором из наиболее доверенных ему светских лиц и лично перед ним ответственный. Он имел права министра (по духовным делам) и кроме обычных докладов царю представлял ему годовые отчеты по своему ведомству. Помимо си­нодской канцелярии, занимавшейся текущими делами, у обер-про­курора была собственная канцелярия, в которой сосредоточивались все наиболее важные вопросы по делам Церкви. При Синоде суще­ствовал ряд комитетов и комиссий, ведавших системой духовного образования, монастырями, церковным имуществом, православны­ми миссиями за рубежом, кадровыми вопросами. Все издательское дело церкви было вверено Синодальной типографии: только она имела исключительное право издавать духовную каноническую ли­тературу. При Синоде находилась и духовная цензура, которая

контролировала не только всю духовную, но и светскую литерату­ру, если в последней рассматривались вопросы церкви и веры.

Вся территория страны подразделялась на епархии (церков­ные округа), которых насчитывалось в 1800 г. 37, в 1850 г. — 55, в 1900 г. — 62 и в 1914 г. — 67. До 1867 г. епархии по своему статусу подразделялись на три категории — митрополии, архиепископства и епископства. Указом 1867 г. Александра II такое подразделение было упразднено — все епархии по своему статусу были приравне­ны к митрополиям.

Главу епархий назначал император из трех предлагаемых Синодом кандидатов в архиерейских чинах. Епархиальный архие­рей считался "главным учителем веры в пределах своей епархии". Он рукополагал священно- и церковнослужителей и определял их на соответствующие должности. При нем находилась епархиальное управление — консистория в составе 4-6 духовных лиц и граждан­ских чиновников. Она ведала назначением и смещением священно- и церковнослужителей, привлекала их к суду за нарушения по цер­ковной должности, осуществляла надзор за ведением церковного хозяйства в епархии, строительством и благоустройством храмов, проводила в жизнь распоряжения Синода, составляла для него до­несения и отчеты по епархии. Консистория находилась в двойном подчинении — епархиального архиерея и Синода. Кроме того для ведения мелких текущих дел при архиерее находилась епархиаль­ная канцелярия. С 1865 г. при епархиях стали издаваться "Епархи­альные ведомости" с приложениями. Помимо официальных епар­хиальных сведений в них публиковались местные церковно-исторические и этнографические материалы, мемуары духовных лиц.

С начала XVIII в. указами Синода в наиболее крупных епар­хиях были введены должности викариев (или викарных еписко­пов) — помощников епархиальных архиереев по управлению епар­хиями. В XIX в. в управление викариев стали выделяться и части епархий под наименованием викариатов. Так, в Московской епар­хии было в начале XIX в. 4 викариатства. Указ 1865 г. разрешил иметь викарных епископов всем епархиям, если они располагали для этого необходимыми материальными средствами. В связи с этим численность викариатств существенно выросла: если в 1799 г. было всего 5 викариатств, в 1851 г. — 11, то в 1891 г. — 38. Викарный епископ носил титул "викарного преосвященного" и именовался по названию того уездного города, который назначался центром вика­риатства. Викарный епископ мог рукополагать священно- и цер­ковнослужителей в пределах своего викариатства, однако не имел ни кафедрального храма, ни консистории.

Вне епархий находилось духовенство придворное, военное и при русских посольствах за рубежом. Во главе придворного духо­венства стоял духовник царя, носивший титул протопресвитера московского Благовещенского собора — издревле главной придвор­ной церкви. В его ведении находилось 13 придворных приходов.

Военное духовенство возглавлял обер-священник армии и флота. Он также носил титул протопресвитера. Каждый полк и флотский экипаж составляли церковный приход. В XIX в. существовало свы­ше 270 военных церковных приходов. И придворный и военный протопресвитеры имели ранг и прерогативы епархиального архи­ерея.

Епархии подразделялись на более мелкие церковные окру­га — благочиния— во главе с благочинными, как правило, в ранге протоиереев. В каждом из благочинии состояло от 10 до 15 церков­ных приходов. Благочинный обязан был дважды в год объезжать свой округ, проверять исправное ведение метрических книг и дру­гой церковно-приходской документации, следить за "расколоуче-ниями", выявлять "зачинщиков суеверных действий", которых за­тем следовало отдавать под надзор губернского прокурора. Ежегод­но благочинный представлял епархиальному архиерею "клировые ведомости" о состоянии приходов своего округа: численности при­хожан, крещениях, венчаниях, числе умерших, о самом приход­ском духовенстве, с отметками о "поведении и исправности" каж­дого члена причта, о наложенных на них взысканиях за правонару­шения.

Первичной церковно-административной единицей являлся приход, в котором обычно насчитывалось от 1 тыс. до 2 тыс. прихожан. Приходское духовенство (причт) со­стояло из священнослужителей и церковнослужителей. К первым относились рукоположенные в священнический сан епархиальным архиереем иереи (пресвитеры), имевшие право священнослужения, и их помощники — дьяконы, ко вторым — причетники, псаломщи­ки, пономари и пр.

Для посвящения в священнический сан и назначения на долж­ность приходского священника обязательными условиями в Рус­ской православной церкви были окончание духовной семинарии и вступление в брак посвящаемого. За выслугу священнику присваи­вался сан протоиерея (иначе он назывался протопресвитером или протопопом), а дьякону — протодьякона. Прихожане избирали на три года церковного старосту для заведования церковным имуще­ством и сбором пожертвований на благоустройство храма, но вне его контроля находились платы за требы, которые получал свя­щенник. Должность церковного старосты считалась престижной. Как правило, он избирался из наиболее состоятельных прихожан. За безупречную службу его могли наградить от имени императора медалью.

До конца XVIII в. за церковными приходами сохранялось пра­во выбирать себе приходского священника, однако на практике свя­щенники уже тогда в большинстве случаев не выбирались, а назна­чались в приходы епархиальным архиереем. Павел I отменил став-

шее формальным право прихода выбирать себе священника. Эта должность отныне стала передаваться только по наследству, как правило, старшему сыну, обязанному закончить духовную семина­рию. Остальные сыновья с духовным образованием являлись кан­дидатами на вакантные приходы, или же им приходилось доволь­ствоваться должностью Дьякона в приходе своего отца, а то и ис­полнять обязанности причетника. Если у священника были только дочери, то за старшей сохранялось священническое "место", кото­рое занимал потом ее муж — обязательно из духовной среды и получивший духовное образование в семинарии. Однако многие лица из духовного сословия из-за отсутствия духовных должностей (или нежелания пойти по духовной стезе своих родителей) шли на гра­жданскую службу, поставляя кадры чиновников для разраставше­гося административно-бюрократического аппарата. Так, во второй четверти XIX в. более трети чиновников были выходцами из ду­ховной среды.

Духовенство являлось неподатным сословием, пользовавшимся рядом льгот. Оно было освобождено от подушной подати и рекрут­ской повинности, телесных наказаний, воинского постоя, а с 1801 г. получило право приобретать земельную собственность.

Материальная обеспеченность приходского духовенства отли­чалась значительными контрастами. Существовали "богатые" при­ходы, обычно в крупных городах, где приходский причт получал хорошие платы за требы и "заказные" службы, но преобладающая масса приходского духовенства, особенно сельского, жила бедно. Сельский священник для содержания своей обычно многочислен­ной семьи вел такое же хозяйство, как и его прихожане: пахал землю, разводил домашний скот. Скудные платы за требы служили дополнением к его сельскохозяйственным занятиям. При крайнем недостатке средств сельский священник занимался и мелким ре­меслом. Сельская попадья, как и простая крестьянка пряла и ткала, ходила в лаптях и домотканой одежде. К тому же сельское духовенство страдало от многочисленных поборов со стороны благочинных и епархиальных архиереев. Даже всякий наезжавший в село чиновник мог безнаказанно обирать попа и рукоприкладство­вать. Особенно тяжело было священнику в приходе, принадлежав­шем помещику, где тот был для него таким же барином, что и для своих крепостных крестьян: он мог, попирая права священника, выдрать его на конюшне за любую провинность, приказать своим крестьянам не платить ему за требы.

В начале XIX в. в России числилось 25,1 тыс. православных церк­вей, в 1860 г. — 36,2 тыс., в 1890 г. — 45,7 тыс., в 1914 г. — 54,2 тыс; (кроме того, 23,6 тыс. часовен). Численность приходского (белого) духовенства (без семей) в 1825 г. составляла 102 тыс., в 1860 г. — 118,8 тыс., в 1890 г. — 104,2 тыс., в 1914 г. — 112,6 тыс. чело­век.

Монастыри и монашество

Православное духовенство состояло из двух категорий — бе­лого (приходского) и черного (монашествующего). Постригавшийся в монахи давал обет "целомудрия, нестяжания и послушания", с отречением от собственной воли. При пострижении его отпевали как уходящего в иной мир; он принимал новое имя, а в знак смире­ния и отрешения от мира носил черное одеяние (схиму).

Черное духовенство считается "высшей" категорией в духов­ном сословии по сравнению с белым, ибо только монашество, как "причисленное к ангельскому чину", церковь признает идеальным "путем к Богу". Поэтому черное духовенство имеет ряд преиму­ществ перед белым. Так, все высшие чины церковной иерархии (епископы, архиепископы, митрополиты и патриархи) назначаются только из среды монашествующего духовенства. Иначе говоря, цер­ковная карьера может состояться только через монашеский постриг.

Статус монашествующих лиц Для пострижения в монахи требовалось добро- вольное согласие постригаемого. Насильственное пострижение влекло по закону уголовное наказание. Однако в ис­тории немало примеров насильственного пострижения (по полити­ческим мотивам) даже особ великокняжеского и царского рода.

Никакой прежний образ жизни, даже самый порочный, не мог быть препятствием к вступлению в монашество, ибо оно само по себе рассматривалось как "подвиг постоянного покаяния", а "дос­туп к покаянию открыт каждому грешнику". По российским зако­нам пострижение в монахи разрешалось мужчинам не моложе 30 и женщинам свыше 40 лет. Запрещалось постригать женатого муж­чину или замужнюю женщину, если только они по взаимному со­гласию не изъявят желания принять постриг, однако при условии их бездетности или когда их дети стали взрослыми и не нуждались уже в родительском попечении.

Принятый в монастырь не сразу принимал постриг, а обычно в течение трех лет проходил испытательный срок "послушания". По истечении этих лет послушник (или послушница) имели право от­казаться от намерения принять постриг. Статистика показывает, что примерно половина послушников и послушниц по истечении трех лет "послушания" не принимала монашества и уходила из монастырей.

Функции российских монастырей Монастыри на Руси издавна играли роль не только роль крупных религиозных, но и культурных ценностей.

В их стенах сосредоточивались летописание и иконописание. Они способствовали распространению грамотности на Руси. Монастыри играли большую роль в хозяйственном освое­нии страны, особенно в ее северных и восточных окраинах. Мона­стыри выполняли важную функцию миссионерства и христиани-

зации. в XIX в. эту функцию выполняли 20 монастырей в Завол­жье, Приуралье, Западной и Восточной Сибири. До XVII в. многие монастыри, стоявшие по дорогам, которые вели к Москве, выпол­няли и военно-стратегическую функцию. Они строились как непри­ступные крепости, с мощными стенами и башнями. Монахи получа­ли от казны оружие и боеприпасы.

Монастыри также служили и местом отбывания наказаний, причем не только за преступления против веры. Некоторые мона­стыри имели свои тюрьмы. В XIX в. служили местами заключения 20 мужских и 10 женских монастырей. В каждом из них содержа­лись десятки узников: сектанты, самозванцы, даже некоторые по­литические преступники (среди них были и несколько декабристов). Самой старой и крупной монастырской тюрьмой была Соловецкая, в которой узники содержались уже с XVI в. В нее заключали "бун­товщиков", "раскольников" и вообще всех противников православ­ной церкви и царского режима. В XVII в. была оборудована тюрьма в Кирилло-Белозерском монастыре, а в XVIII в. — в Спасо-Евфимиевском в Суздале. Женщин заточали в Ивановский и Новодеви­чий монастыри (в Москве) и в Покровский (в Суздале). В монастыр­ские тюрьмы заточали без судебных приговоров — по царскому повелению или по определению Синода. В большинстве своем уз­ники содержались в монастырских тюрьмах пожизненно. Многие из них таким образом находились в заточении десятки лет; зафик­сированы случаи и 50—60-летнего заточения. В ходе революции 1905—1907 гг. монастырские тюрьмы были упразднены.

В 1808 г. числилось 447 православных монастырей (353 муж­ских и 94 женских). В них находилось около 5 тыс. монахов и до 6 тыс. послушников. Более точные сведения имеются с 1825 г.: в этом году насчитывалось 476 монастырей (377 мужских и 99 жен­ских), в которых пребывали 5609 монахов и 5471 послушник. В 1860 г. количество монастырей возросло до 614 (477 мужских и 136 жен­ских), монашествующих — 8579 и послушников — 13 233; в 1900 г. монастырей было 828 (503 мужских и 325 женских), монахов — 18660, послушников — 39623; в 1917 г. — 1257 монастырей с 33572 монахами и 73 465 послушниками. В начале 20-х годов XX в. мона­стыри были упразднены советской властью, а все их имущество национализировано.

11 мужских монастырей относились в высшему рангу. 4 из них (Троице-Сергиев, Александро-Невский в Петербурге, Печерский в Киеве и Почаевский в Западной Украине) имели статус лавры; 7 монастырей (Соловецкий, Симонов, Донской, Новоспасский, Заиконоспасский, Новоиерусалимский и Спасо-Яковлевский) имели, как и лавры, свои привилегии и находились в непосредственном веде­нии Синода. Остальные монастыри подчинялись главам тех епар­хий, на территории которых они находились, и их настоятели (игу­мены и игуменьи) назначались главой епархии с последующим ут­верждением их Синодом. Настоятели важнейших монастырей но-

сили титул архимандрита. Обычно у этих монастырей находились в подчинении более мелкие обители, называвшиеся "приписными монастырями" (т. е. приписанными к данному монастырю). Около крупных монастырей возникли скиты — поселения монахов-от­шельников (как правило, выходцев из тех же монастырей).

С момента возникновения на Руси монастырей они подразде­лялись на общежительные и необщежительные. В общежитель­ных монастырях монахи ничего не имели своего: они получали бесплатно от монастыря кров (келью) и необходимую утварь, а так­же одежду, обувь, питание. За это они обязаны были по назначе­нию настоятеля исполнять любую работу в монастыре. Они могли получать со стороны и заказную платную работу (писание икон, роспись храмов, изготовление церковной утвари и пр.), однако плата за нее шла в общую монастырскую казну. Настоятель в этих мона­стырях избирался самой монашеской братией. Общежительные монастыри отличались более строгими уставами, нежели необще­жительные. К началу XX в. общежительные монастыри составляли около 60%. Общежительными были преимущественно женские мо­настыри.

В необщежительных монастырях монахи пользовались бес­платно только жильем и монастырской трапезой. Все остальное они приобретали сами за счет своего "трудоделания" и могли иметь свои сбережения. Настоятели крупных необщежительных монасты­рей назначались императором, общежительных и мелких необще­жительных — Синодом.

Особым видом монастырского общежительства являлась пус­тынь — небольшой монастырь или даже уединенная келья. Она основывалась в отдаленных, безлюдных лесах или степях. К сере­дине XIX в. в России числилось 74 мужских и 12 женских обите­лей, отнесенных к этой категории. Особую известность получила Оптина пустынь в Калужской губернии как важный центр право­славной духовности. Ее посещали известные славянофилы братья И. В. и П. В. Киреевские (в ней и были похоронены), писатели Н. В. Гоголь, Ф. М. Достоевский, Л. Н. Толстой.

Проведенная в 1764 г. секуляризация монастырей существен­но подорвала их материальное могущество. У них были отобраны 2 млн. крестьян и до 8,5 млн. десятин земли. Монастыри лишились годового дохода в виде получаемого с крестьян оброка в сумме 1,5 млн. руб.

Уже в первой половине XIX в. монастыри вновь стали превра­щаться в крупных землевладельцев — путем царских пожалова­ний и за счет земельных покупок. В начале XIX в. вновь учреждае­мым монастырям отводилось по 100 десятин земли, однако зем­ли отводились и старым монастырям. Только за 1836—1841 гг. 170 монастырям было передано безвозмездно 25 тысяч десятин земли. К 1874 г. из 540 монастырей-землевладельцев свыше 200 имели в среднем по 1232 десятины каждый. Соловецкий монастырь имел

66 тыс. десятин, Саровская пустынь — свыше 20 тыс., Александро-Невская лавра — 13 тыс., Киево-Печерская лавра — 6,5 тыс. К 1917 г. 1257 монастырей владели в общей сложности до 1160 тыс. десятин земли.

На своих землях монастыри создавали высокоэффективное хлебопашество, огородничество и садоводство. Так, в Валаамском монастыре имелось большое огородно-садоводческое хозяйство, с оранжереями и теплицами, была создана сложная система иррига­ции. В суровых условиях севера здесь выращивались разнообраз­ные сорта южных яблок, за которые монастырь удостаивался пре­мий на сельскохозяйственных выставках. В монастыре процветало молочное животноводство. Он имел столярную, бочарную, гончар­ную и живописную мастерские, свечной, кирпичный, лесопильный и камнетесный заводы, свою типографию. Обширное и разнообраз­ное хозяйство велось и в Соловецком монастыре.

В монастырском хозяйстве использовался не только труд "на­сельников" монастыря (монахов и послушников), но и наемных ра­ботников. По данным 1888 г., в 476 мужских монастырях приме­нялся труд 26 тыс. "платных и бесплатных" работников. В Соловец­кий монастырь ежегодно приезжали от 600 до 800 молодых муж­чин, давших обет в течение года бесплатно трудиться на пользу монастыря.

Значительная часть монастырских земель, а также принадле­жавшие монастырям мельницы, торговые лавки, пристани и про­чие "оброчные статьи" сдавалась в аренду ("в оброк"). Монастыри занимались и торгово-промышленной деятельностью, ссужали день­ги под проценты, имели вклады в банках. В конце XIX в. монастыри стали вкладывать свои капиталы в городские доходные дома. В 1903 г. в Петербурге насчитывалось до 266 доходных домов и 40 лабазов (торговых складов), принадлежавших монастырям и церк­вам, которые сдавали их внаем. В Москве в то же время только монастыри владели 146 жилыми домами, кроме того, они имели 32 подворья, постоялые дворы, торговые склады, обширные огороды как в черте города, так и в его окрестностях,

Немало было и других источников доходов монастырей: от продажи свечей, иконок, лампадного масла, даяний на поминове­ния усопших от заказных служб, кружечного сбора. Вопреки мона­стырским правилам монахи разъезжали по городам и селам, совер­шая требы за плату. Наиболее известные монастыри (как, напри­мер, Киево-Печерская и Троице-Сергиева лавры) ежегодно привле­кали к себе сотни тысяч богомольцев.

Статистики того времени постоянно сетовали на неполноту сведений о доходах монастырей вследствие их "укрывательства". Но даже неполные данные свидетельствуют о неуклонном возрас­тании этих доходов, особенно в пореформенное время. По этим дан­ным, они составляли: в1841г. — 316 тыс. руб. серебром, в 1861 г. —

648 тыс., в 1881 г. — 1 млн. 781 тыс., в 1891 г. — 3 млн. 636 тыс., к 1913 г. они возросли до 20 млн. руб. (кроме того, общая сумма мона­стырских вкладов составила 65,5 млн. руб.). Сюда не вошли ежегод­ные субсидии государства монастырям.

Современники поражались богатству некоторых, монастырей, роскошной жизни их настоятелей. Однако этим отличались круп­ные монастыри с 100 и более монашествующими. Но таких мона­стырей было менее 1/10 части всех православных обителей. Подав­ляющую массу представляли небольшие монастыри. Обычно они располагались в отдаленных глухих местах и, имея недостаточные земельные угодья, жили скудно, пробавляясь мелкими "рукоделия­ми", а то и подаянием.

Конфликты в семейной жизни. Как это изменить? Редкий брак и взаимоотношения существуют без конфликтов и напряженности. Через это проходят все...

Что делает отдел по эксплуатации и сопровождению ИС? Отвечает за сохранность данных (расписания копирования, копирование и пр.)...

ЧТО ПРОИСХОДИТ, КОГДА МЫ ССОРИМСЯ Не понимая различий, существующих между мужчинами и женщинами, очень легко довести дело до ссоры...

Что будет с Землей, если ось ее сместится на 6666 км? Что будет с Землей? - задался я вопросом...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: