МАССА МАТЕРИИ НИКОГДА НЕ УМЕНЬШАЕТСЯ

НО РАЗЛИЧНЫЕ ЕЕ ЧАСТИ ПРИНАДЛЕЖАТ ТО ТОМУ,

Хотя материя не обладает никакой способностью к действию и порождению и под действием тепла приводится к величайшему разрежению и почти что к небытию, а под действием

холода в сильнейшей мере сжимается и сгущается, тем" не менее масса ее, а равно и величина мира нисколько при этом не увеличивается и не уменьшается.

Поэтому, хотя теплу и холоду дана сила формировать, располагать ее как им угодно, им не дана, однако, способность ни создавать ее и как бы творить заново, ни уменьшать ее и сводить к небытию. И если творец всех вещей создал действующие начала, подобно божественным субстанциям, бестелесными, он ни тем ни другим не дал силы существовать и действовать самостоятельно и по своему усмотрению, но пожелал, чтобы они для своего существования и действия нуждались в телесной массе. Поэтому он сотворил телесную массу и одарил ту и другую действующую природу способностью проникать ее, формировать и располагать, дабы они могли действовать в ней по своей склонности. И. сама масса была создана богом не для того, чтобы она производила какое-либо самостоятельное действие, и не в качестве вещи, существующей самой по себе, но чтобы она воспринимала действующие и воздействующие природы и от них, когда они в ней находятся, превращалась бы в те вещи, которые кажутся произведенными из нее самой.

Поэтому тепло полностью пронизывает всю ту часть массы, которая ему предназначена, и чтобы без всякого труда постоянно влечь ее с собой, и чтобы иметь возможность постоянно двигаться вместе с ней, и чтобы цвет его ни в чем не был обезображен ее чернотой, оно одаряет ее всю и сразу высшей и чистейшей тонкостью. И таким образом из высшего и невидимого тепла и из материи, в наибольшей мере разреженной и ставшей почти бестелесной, до такой степени соединенных и смешанных друг с другом, что никакая их часть и точка не существует сама по себе и отдельно от другой, — было устроено небо, самая теплая сущность, весьма тонкая и белая, в высшей мере подвижная, одаренная полною силой тепла и высшим, каким пользуется тепло, расположением, и цельным и чистым видом тепла, и нерушимой способностью производить все действия, свойственные теплу.

Холод же, напротив того, поскольку цо природе своей неподвижен и чрезвычайно враждебен движению, глубоко проник во всю массу, которая ему предназнанена, и предельно сжал ее и придал ей величайшую плотность. Поэтому из холода и предельно сжатой материи, глубоко перемешанных между собой и ставших совершенно единой вещью, была устроена земля, самая холодная сущность, плотная, темная и абсолютно неподвижная, т. е. одаренная величайшей способностью сосредоточения.

А поскольку тепло и холод распространяются от своих мест в соседние и из тех, где находятся вместе, поочередно вытесняют друг друга, им были предназначены не противоположные, а близлежащие и перемешанные части материи. Ведь действительно, если бы они враждовали в каждой из них, то возникла бы опасность, что они полностью взаимно друг друга уничтожат, или, в случае победы одного, совсем бы погибло другое

[начало] и тогда все стало бы одним. Но, как видно, сделано было так, чтобы тому и другому были предназначены собственные места, из которого одно не может прогнать другого, но из которых они постоянно вступают в сражение в пограничных областях. Поэтому ни одна из частей материи не может быть во владении целиком одного лишь [начала] при том, что другому, побежденному, не достанется ничего, но по большей части все части материи находятся в обладании обоих, постоянно сражающихся между собой и поочередно терпящих поражение; почему [эти части материи] превращались и превращаются в многоразличные вещи, которые, однако, все кажутся и являются средними между солнцем и землей, как будет объяснено в своем месте (стр. 50—64).

Анджей Фрич Моджевский (1503—1572) — польский общественный деятель, религиозный реформатор и политический мыслитель. Происходил из семьи бедного шляхтича. Учился в Краковском университете, затем служил в канцелярии выдающегося польского государственного деятеля Яна Ласского, изучал церковное и государственное право. Некоторое время жил в Германии, в Виттенберге, где изучал теологию под руководством известного деятеля лютеранства Меланхтона. Выл также хорошо знаком с гуманистическими, антицерковными идеями выдающегося гуманиста Эразма Роттердамского. По возвращении в Польшу в начале 40-х годов примкнул к кружку прогрессивных писателей, политических и религиозных деятелей. Опубликовал ряд «Речей» по вопросам судебного и государственного права, создавших ему много врагов и недоброжелателей среди магнатов и духовенства. В 1547 г. поступил на службу в канцелярию короля Сигизмунда Старого. Главный труд Мод-жевского — «Об исправлении государства» (на латинском языке) — вышел в свет в Кракове в 1551 г. в сильно урезанном вследствие вмешательства церковной цензуры виде. В 1554 г. в Базеле вышло его полное издание, которое через несколько лет было расширено. В настоящем томе отрывки ив этого произведения публикуются по изданию: «Польские мыслители зпо-хи Возрождения» под ред. И. С. Нарского (М., 1960).

Итак, желательно, чтобы мы в первую очередь описали сущность и природу того предмета, о котором мы намерены

говорить, как это считают нужным делать самые ученые мужи при всякого рода обсуждении; мы при этом воспользуемся тем определением, которое дали этой материи ученые, разбиравшие такого рода проблемы до нас. Они дают такое определение государству: это объединенные законом собрания и сочетания людей, устроенные многими соседними селениями и установленные с той целью, чтобы они жили хорошо и счастливо. Не носит названия государства одна семья или один дом. Они представляют собой частное дело и соответственно называются семейным и домашним делом; оно основано на том, что семья и все домочадцы живут вместе и сообща трудятся над тем, что необходимо для жизни. Кто является первым в такой семье •и пользуется в ней властью, тот называется отцом семейства. В свою очередь из семейств и многих домов составляются селения, а селения и области сливаются в ту гражданскую общность, которую мы называем государством. Как разум, так и речь указывают на то, что человек больше всех других существ способен к тому, чтобы широко применять и совершенствовать такого рода сочетания и объединения. Они больше всего развивают среди людей взаимное благоволение, которое является преимущественной связью этого столь широко распространенного сообщества; те, кто в нем живет, должны направлять все свои дела, знания и труды и употреблять все старания и заботы к тому, чтобы всем гражданам было хорошо и чтобы все они могли жить счастливой жизнью.

Государство есть как бы тело некоего живого существа, ни один член которого не служит лишь себе самому, но и глаза, и руки, и ноги, и остальные члены как бы совместно заботятся о себе и исполняют свои функции таким способом, чтобы было хорошо всему телу; когда оно себя хорошо чувствует, то хорошо чувствуют себя и члены; когда же оно чувствует себя плохо, то это неизбежно приводит к тому, что и члены терпят ущерб. Подобно тому как член, оторванный от тела, не заслуживает больше своего названия, так как он может жить и исполнять свои обязанности только в том случае, если он соединен с телом, точно так же ни один гражданин не может жить удобно вне республики или исполнять свои обязанности. Царь не может царствовать, ни один чиновник не может должным образом исполнять свои обязанности, ни одно частное лицо не может долго вести приятную и спокойную жизнь вне государства. Поскольку дело обстоит таким образом, то, кто в состоянии жить вне человеческого общества и довольствоваться самим собой, ни в ком не нуждаясь, того следует считать, как говорит Аристотель *, или животным, или же богом.

Итак, цель государства должна состоять в том, чтобы все граждане могли жить хорошо и счастливо, т. е. (как объясняет.Цицерон²) жить достойно и справедливо, так, чтобы все могли умножать свои удобства и возвышать свое достоинство, вести мирную и спокойную жизнь; каждый должен иметь возможность оберегать и сохранять свою собственность, быть абсолют-

но огражденным от всяких несправедливостей и убийств. Ради всех этих целей ищут защиты в городах и государствах (стр. 69, 70).

[...] Теперь мы будем говорить об обычаях иных сословий и чинов государства. Мы начнем с царской власти, которая считается более божественной. Ибо она представляет на земле образ бога, который является единым царем Вселенной. Никто не может успешно исполнять эту должность, если он не обладает многими и величайшими добродетелями.

I. Это, по-видимому, было причиной того, почему люди некогда начали повиноваться одному человеку. Ибо во всяком государстве всегда было очень мало таких людей, которые сильно превосходили своей добродетелью остальных. Поэтому люди передавали власть тому, кого они считали наиболее благоразумным и наиболее справедливым и от кого они ожидали, что он окажет самые большие услуги государству. Затем, с течением времени, начали передавать эту власть царским сыновьям, от которых ожидали, что они окажутся их преемниками не только по власти, но и по добродетелям и по славным подвигам.

II. Таким образом, у многих народов установились такие нравы и обычаи, что сыновья царей наследовали трон и власть отцов. У поляков недостаточно родиться сыном короля. Следует выбрать того, кто будет обладать этой высшей властью. Чем является рулевой, тем является царь в своем царстве. Ни один благоразумный человек, выбирая рулевого, не будет руководствоваться его происхождением, но только его опытностью в управлении кораблем. Точно так же при выборе королей следует руководствоваться не их родовитостью, но их способностью управлять республикой. Так как польские короли не рождаются, но выбираются с разрешения всех сословий, то они не должны обладать такой властью, при которой могли бы по своему произволу издавать законы, накладывать налоги или устанавливать что-либо навсегда. Все, что они делают, они делают как с согласия своих сословий, так и согласно предписаниям законов. Это более правильный образ действий, чем у тех наций, у которых цари по своему произволу накладывают на народ налоги, объявляют войны внешним врагам и исполняют другие функции. Хотя, это часто делается, исходя из интересов государства и для его блага, однако, поскольку цари не подчинены законам, они легко склоняются к этой ненавистной тирании, главная особенность которой состоит в том, что все делается согласно их прихоти, в то время как царская власть должна повиноваться обычаям и законам отечества и управлять согласно их предписаниям. [...]

III. Однако если кто-либо хочет справедливо пользоваться этой высшей властью в государстве, то для него недостаточно

выделяться среди остальных почестью и званием; он должен превосходить остальных также мудростью и иными добродетелями. Мудрость приобретается как нашим, так и чужим опытом, добродетель же — нашими собственными действиями.

1. Никто, лишенный мудрости, не может ни хорошо заботиться о себе, ни подать другому деятельную помощь. Поэтому цари должны общаться с почтенными и мудрыми людьми и обращаться к ним за советом в текущих делах. Они должны также читать книги; ибо вряд ли есть более легкий путь к мудрости, чем чтение многих книг, выслушивание их и сохранение их содержания в памяти. В древних памятниках упоминаются многие властелины, не позволявшие себе пропустить хотя бы один день, в котором они не посвятили бы некоторое время чтению. Они охотно общались с учеными мужами, которых они уважали и к которым внимательно прислушивались. [...]

Было время, когда лица, исполнявшие царскую должность, были или философами, или пророками; следует полагать, что в это время государства управлялись лучше всего. Теперь многие властелины считают, что все это к ним не относится. Поэтому в законах существуют многие извращения, а во всех частях государства наблюдаются злоупотребления. [...]

Не может быть того, чтобы государства хорошо управлялись без мудрости. Мудрость есть начальница и руководительница почтенных поступков и всех добродетелей. Из этих добродетелей четыре являются главными, а именно умеренность, справедливость, щедрость и мужество. Все они в высшей степени необходимы всем, желающим жить счастливо, но в особенности царям, управляющим многими народами. Никто не может справедливо управлять другими, если он не способен наложить узду на собственные страсти, если он несправедлив, малодушен и слаб, если он неохотно уделяет из своего людям почтенным, но нуждающимся. Теперь мы перейдем к отдельным добродетелям (стр. 72—75).

[...,] Подлинное шляхетство основано не столько на великолепии предков и древности гербов, сколько на добродетели. Ибо кто же не видит, что никто не является таким, каковы его предки? Что не в нас, но за нами находятся наши родители, а также и наши состояния? И если, например, мое состояние лучше твоего, так как я богаче, то также и мои родители лучше твоих, ибо мои имеют больше заслуг перед Речью Посполитой; но как богатство не сделает меня добрым человеком, так и благородство предков не сделает меня благородным. [...]

Воистину, добродетель — это то, что не может перейти на наследников ни по рождению, ни по какой записи. Ибо хотя, пожалуй, все имущества родители могут по завещанию передать детям, однако передать добродетели им не могут, если

только те сами ее себе в поте лица и трудах не добудут. Те же, кто тяготеет к изнеженному безделью, стремятся к вещам, от добродетели далеким, а своими поступками позорят себя, родителей и друзей, те пусть знают, что они выродились из шляхетства предков; и не помогут им древние образы предков и их славные деяния. И нельзя их считать за что-либо иное, как только за червивые плоды, которые хотя и рождены людьми свободными, но за свободные создания почитаться не могут. И не помогут тебе слава рода и древность имени, если они не сопутствуют добродетели и славным деяниям, как не поможет слепому солнечный свет, глухому — музыка, хотя бы и самая сладкая, мореходу — плуг, а пешеходу — кормило судоходное.

Но наша шляхта по большей своей части проникнута превратными убеждениями, ибо видит, что в Речи Посполитой родовитость и гербы важнее, чем что-либо. И большинство ее мало заботится о том, чтобы заслужить шляхетство поведением, ученостью, славными деяниями.

Шляхта не терпит труда, долгие ночи напролет проводит над костями и пивными кружками и ни о чем еще не помышляет, как только о том, чтобы блистать драгоценностями, золотом и серебром, красоваться нарядами и разгуливать с толпами слуг своих (стр. 84, 85).

ГЛАВА I ЗАКОН УСТАНОВЛЕН ДЛЯ НЕСПРАВЕДЛИВЫХ

[...] Теперь мы перейдем к описанию законов, согласно которым творится суд. Очевидно, что если бы в каком-либо государстве граждане получали безупречное воспитание и отличались стыдливостью, честностью, чистыми и добродетельными нравами, то в нем законы были бы совершенно излишни; ибо законы пишутся не для добрых мужей, которые своей умеренностью и нравами доказывают, что они уважают честность не из-из страха.

Но человеческая испорченность так велика, люди до такой степени бесстыдны и склонны совершать преступления, что необходимы самые суровые законы, которые помешали бы злобе, поставили препятствия своеволию и наложили узду на бесчестность. Поскольку дела имеют такой вид, из этого вытекает следующее: многочисленные и суровые законы служат наглядным доказательством того, что в данном государстве люди получили плохое воспитание, обладают несчастным характером и с каждым днем все больше и больше обнаруживают свои дурные свойства. Если правители стремятся воспрепятствовать этому, то им необходимо издавать все более тщательно составленные законы и устанавливать все более строгие наказания. [...1

Что делает отдел по эксплуатации и сопровождению ИС? Отвечает за сохранность данных (расписания копирования, копирование и пр.)...

ЧТО ПРОИСХОДИТ, КОГДА МЫ ССОРИМСЯ Не понимая различий, существующих между мужчинами и женщинами, очень легко довести дело до ссоры...

ЧТО ТАКОЕ УВЕРЕННОЕ ПОВЕДЕНИЕ В МЕЖЛИЧНОСТНЫХ ОТНОШЕНИЯХ? Исторически существует три основных модели различий, существующих между...

Что способствует осуществлению желаний? Стопроцентная, непоколебимая уверенность в своем...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: