Политической, социальной и экономической модернизации.

Несмотря на трудности и недостатки процесса модернизации в России, необходимо отметить и его несомненные позитивные результаты.

Итак, какой была Россия на рубеже XIX – ХХ вв. – та Россия, «которую мы потеряли…». Можно по-разному относиться к этой «потере»: с одобрением по поводу «разрушения старого мира» или с ностальгией по прошлому страны, «где всему было свое место, где не возникало на каждом шагу безответное недоумение, где красота была красотой, добро – добром, природа – природой, искусство – искусством …». В любом случае мы должны констатировать факт «потери». Россия начала XX в. была страной, далекой от идеала, с потрясающей мир роскошью и ужасающей бедностью, индустриальными центрами, не уступающими европейским, и глухой провинцией, продолжающей жить в условиях средневековья, блестящими достижениями культуры и неграмотностью большинства населения. Она по-прежнему существенно отставала от развитых индустриальных стран, но у нее был огромный нереализованный потенциал и стремление, преодолев это отставание, занять достойное место в мире.

Дадим общую характеристику Российской империи конца XIX – начала ХХ вв. и оценку основных результатов модернизации.

Территориальное оформление империи завершилось в 80-е гг. XIX века; к этому времни ее площадь достигла 22,3 млн. км², что составляло 16,8% всей обитаемой суши и уступало только Британской империи. Подсчитано, что из 22,3 млн. км² более 5,2 млн., т.е. ¼ часть территории, была включена в состав России в результате войн. На протяжении 1695 – 1914 гг. страна участвовала более чем в 60 военных конфликтах, которые продолжались в общей сложности более 150 лет, в том числе почти 70 лет заняло завоевание Северного Кавказа, 34 года Россия воевала с Турцией, 27 лет – со Швецией, 23 года – с Персией.

Территориальные приобретения России составили:

в XVI - XVII вв. – Поволжье (Кавказское и Астраханское ханства), Сибирь, Дальний Восток, Левобережная Украина;

в XVIII в. – Прибалтика, Казахстан, Крымское ханство, Правобережная Украина, Белоруссия;

в XIX в.- Грузия, Бессарабия, Финляндия, Царство Польское.

Необходимо принять во внимание, что завоевание не было единственным способом расширения территории. Имело место добровольное присоединение, когда местная политическая элита пыталась этим укрепить свою власть, или, в случае внешней угрозы, выбирало «из двух зол» меньшее, а также раздел территории между государствами на основе договорных отношений. Иногда царское правительство давало согласие на включение того или иного региона только после того, как это становилось де-факто в результате усилий местной администрации. Стремясь к увеличению территории, Русское государство, как и многие другие, пыталось разрешить и неблагоприятную геополитическую ситуацию: выйти к естественным границам (морям, например), расширить «жизненное пространство» за счет колонизации и хозяйственного освоения свободных территорий.

Российская империя в отличие от так называемых «клочкообразных» или «кольцеобразных», была трансконтинентальной империей, что создавало иллюзию ее политической стабильности и долговечности. В ней отсутствовали привычные для империи понятия «метрополия» и «колониальная периферия», не было юридически господствующей нации. Российское законодательство не знало ограничений по национальному признаку того или иного народа, кроме евреев, в отношении которых существовали «черта оседлости», процентная норма при поступлении в высшие учебные заведения, некоторые ограничения в профессиональной деятельности. Национальная политика царского правительства в отношении «инородцев», традиционно считавшаяся в советской историографии «русификаторской» (Россия – «тюрьма народов»), в последнее время уже не трактуется так однозначно. Выясняется, что «русификация», если и имела место, не была столь масштабной и эффективной. В национальной политике московские правители проявляли достаточную гибкость: сочетали «русификацию», причем весьма осторожную, и репрессивные методы с признанием местных административных, религиозных и бытовых особенностей. В отдельных случаях центральная власть шла и на сохранение определенной автономии, как в случае с Финляндией, где существовал сейм, собственная армия, налоговая и таможенная службы.

Доказательством органического включения различных народов в состав Российской империи является тот факт, что многие их представители сделали блестящую государственную карьеру: Багратион, Брусилов, Бунге, Витте, Корф, Сперанский, Чарторыйский и др. Среди генерал-адъютантов Николая II был, например, будущий фельдмаршал и президент Финляндии К.Г.Маннергейм. Подсчеты историков показывают, что из 2867 государственных служащих Российской империи, состоявших в 1700 – 1917 гг. в высших чинах, 1079, или 37,6% были иностранного происхождения, большей частью западно-европейского, в первую очередь, немецкого. «Россия, - признавал Д.Н.Керзон, вице-король Индии, сравнивая ее с Англией, - обладала даром добиваться верности и даже дружбы тех, кого она подчиняла силой... Русский братается в полном смысле слова, свободен от превосходства и мрачного высокомерия. Он не уклоняется от семейного и социального общения.

Историки отмечают также еще одну характерную черту «имперства» России: основным отличием русской колонизации от европейской была ее нестяжательность – правительство вкладывало в развитие окраин больше, чем получало от них. «…Росли и богатели, наполняясь пришлым населением Новороссия, Казахстан, Сибирь. И вместе с тем крестьянство центральных губерний разорялось, вырождалось духовно и заставляло экономистов говорить об «оскудении центра». Великороссия хирела, отдавая свою кровь окраинам» – мнение одного из них.

Основной административной единицей в Российской империи являлась губерния (губернское деление в России оформляется при Петре I), делившаяся на уезды, а те, в свою очередь, на волости, причем волости были административно – территориальными единицами только для крестьянского населения. После отмены крепостного права самой мелкой административной единицей становится сельское общество, объединявшее обычно крестьян одной или нескольких деревень. Органом местного самоуправления в сельском обществе являлся сельский сход.

В конце XIX века в России начинают создаваться области: областное деление вводится обычно на вновь присоединенных территориях – так появляются Амурская, Батумская, Дагестанская, Забайкальская, Кубанская, Семипалатинская, Якутская области. Кроме них в России существовали 13 казачьих областей. Несколько губерний и областей на отдельных территориях были объединены в генерал – губернаторства, создаваемые либо по политическим соображениям, как, например, Московское, Варшавское, Киевское, либо по административным, как Туркестанское, Иркутское, Приамурское.

Занимая второе место в мире по размерам территории, Российская империя являлась третьей по численности населения после Британской империи и Китая. В 1913 г. в ней проживало 185,2 млн. человек, что составляло 10% мирового населения. Темпы естественного прироста населения в России были гораздо выше европейских: во второй половине XIX века они составляли 1,8% в год·, тогда как в различных частях Европы – от 0,4% до 1,1%. Правда, смертность в стране была в 2 раза выше, чем в Англии, и в 1,7 – в Германии, но тенденция снижения этого показателя была стабильной.

В Российской империи проживало более 165 народов и этнических групп различного вероисповедания: 69,9% составляли православные, 10,8% - мусульмане, 8,9% - католики, 4,5% - протестанты, 4% - иудеи. Язычники, считавшиеся идолопоклонниками, в официальной статистике не учитывались. Русские в империи составляли менее половины населения – 43,4%, украинцы – 18,1% и белорусы – 4,0%.

Россия представляла уникальное государство, объединявшее народы, относящиеся почти ко всем типам цивилизации: так называемые природные сообщества, куда входили народы Сибири и Европейского севера, ведущие кочевой или полукочевой образ жизни и исповедующие язычество; анклавы мусульманской цивилизации: Поволжье, Казахстан, Средняя Азия, часть Кавказа; буддистские регионы: Калмыкия, Тува, Бурятия, Хакассия; районы с населением, принадлежавшим к европейской цивилизации: Финляндия, Польша, Прибалтика. причем, как уже было отмечено выше, российское законодательство не имело официальных ограничений в отношении какого-либо народа по национальному признаку, но религиозная принадлежность и недостаточное владение русским зыком могли стать серьезными препятствиями в карьере. Русификаторская политика правительства была, как ни странно, особенно жесткой на Украине и в Белоруссии: официальная идеология не признавала национальной самобытности украинцев и белорусов, считая их языки, например, всего лишь наречиями русского.

Социальная структура Российской империи в начале XX в. по-прежнему сохраняла сословный характер, но на протяжении XIX века она претерпела серьезную трансформацию. После отмены в 1887 г. подушной подати с крестьян (в отношении мещанства она была отменена еще в 1863 г.) прежнее деление на податные и неподатные сословия утратило смысл. С введением в 1864 г. всеобщей воинской повинности, согласно которой в армии отныне обязано было служить все «непорочное» мужское население, крестьяне и мещане были, таким образом, уравнены в правах с другими сословиями. Указом Николая II в 1904 г. были отменены и телесные наказания в отношении крестьян.

Итак, можно сделать вывод об определенных результатах социальной модернизации в России. Если при формировании сословий существовала определенная связь между юридическим статусом человека, его профессиональной деятельностью и имущественным положением, четко фиксировались корпоративные права и обязанности, обуславливающие привилегии одних и неполноправность других, то после отмены крепостного права, подушной подати, рекрутской повинности и телесных наказаний сословные различия утратили свою фактическую значимость. И хотя формально сословия в России сохранялись до их отмены декретом СНК в ноябре 1917 г., социальный статус человека уже в начале XX в. все в большей степени определялся не его сословным происхождением, а родом деятельности, отношением к собственности, имущественным и финансовым положением. Высокая социальная мобильность являлась одной из характерных черт российского общества рубежа веков.

По форме политического устройства Российская империя на протяжении XIX в. оставалась неограниченной монархией, одним из немногих государств, по-прежнему не имевших выборных представительных учреждений. Статья I Свода Основных государственных законов империи (1892 г.) так определяла прерогативы верховной власти: «Император Всероссийский есть монарх самодержавный и неограниченный. Повиноваться верховной Его власти не токмо за страх, но и за совесть сам бог повелевает…». «Хозяин земли Русской» – так определил род своих занятий сам император Николай II в опросном листе Всероссийской переписи населения 1897 г. Патерналистская идея, обязывающая царя «спасать и вести свой народ», была основой мировоззрения российских императоров, не исключая и последнего.

Государь по-прежнему сохранял верховные права в законодательной, исполнительной и судебной сферах власти, являлся верховным главнокомандующим· и главой русской православной церкви. Император устанавливал и отменял налоги, штаты госучреждений, возводил в дворянское достоинство и жаловал титулы, награждал орденами и медалями.

Император не подлежал ответственности за свои действия, правда, в отличие от деспотического правления, допускающего произвол власти, «империя Российская, как гласила статья Основных законов, управляется на твердых основаниях законов, учреждений и уставов, от самодержавной власти исходящих». Император был обязан также исповедывать православную веру и соблюдать закон о престолонаследии, причем, его отречение от престола допускалось только до занятия трона, при условии, что оно будет санкционировано правящим императором, и не создаст проблем в престолонаследии. Учитывая, что с религиозной точки зрения отречение «Помазанника Божьего» являлось противоречащим акту «Священного Его Коронования и Миропомазания», можно понять «упорство» Николая II в стремлении сохранить трон.

Высшим законосовещательным органом империи являлся Государственный совет, члены которого назначались царем. Госсовет обсуждал законопроекты, вносимые императором и разработанные в соответствующих министерствах. При расхождении мнений император мог согласиться с точкой зрения большинства или меньшинства членов Государственного Совета, либо отвергнуть обе.

Главным органом исполнительной власти был Комитет министров. Министры назначались и смещались императором и подчинялись только ему. Некоторые министры могли иметь достаточно большое влияние и возможность широкой инициативы, но поскольку и пока им доверял государь. Прошение министра об отставке казалось, например, Николаю II нарушением его прерогатив. В случае с министром внутренних дел А.Г.Булыгиным тот получил от царя категорический и назидательный отказ: «Возвращаю прошение ваше об увольнении от должности, - писал Николай II, - Мы живем в России, а не в какой-нибудь республике, где министры ежедневно подают прошение об отставке. Когда царь находит нужным уволить министра, тогда только последний уходит со своего поста…». Вплоть до 1905 г. в России не было объединенного правительства и официального поста премьер-министра. Фактически положение первого министра занимал обычно человек, пользующийся особым доверием императора.

Эволюция политического строя России связана с революцией 1905-1907 гг. Под влиянием революционных событий и давлением оппозиции Николай II, выразив скорбь по поводу «смут и волнений», подписал подготовленный председателем Совета Министров С.Ю.Витте Манифест «Об усовершенствовании государственного порядка». Манифест от 17 октября 1905 г., названный впоследствии «Манифестом свобод» декларировал предоставление населению основных гражданских свобод (неприкосновенность личности, свобода совести, слова, собраний и союзов); привлечение к выборам в Думу тех слоев населения, которые до этого не имели избирательных прав; установление незыблемого права, чтобы никакой закон не мог воспринять силу без одобрения Государственной думы».

В оценке данного документа мнения современников разошлись. «Памятником политического младенчества» назвал его кадет А.С.Изгоев. А большевики, уверенные как, например, Троцкий, что пролетариат «не желает нагайки, завернутой в пергамент конституции», все-таки были вынуждены признать, что «уступка царям – действительно величайшая победа революции». Несомненно одно – гражданские права и выборное законодательное собрание – «оба нововведения полностью противоречили предшествующим российским традициям: оба были нацелены на создание за несколько месяцев того, на что у большинства европейских государств ушли столетия».

Ряд указов императора, последовавших за Манифестом, придал его декларативным положениям статус законов. Так, 12 декабря 1905 г. избирательное право было предоставлено рабочим, манифест от 20 февраля 1906 г. определил компетенцию Государственной думы, которая заключалась в предварительной разработке и обсуждении законодательных предложений, утверждении государственной росписи доходов и расходов, обсуждении вопросов о строительстве железных дорого за счет казны, дел об учреждении акционерных обществ – при получении ими льгот, привилегий и преимуществ, не утвержденных законодательством. Одновременно было принято новое Положение о Государственном совете, который был реформирован и стал верхней палатой, обладающей теми же правами, что и дума. Все законопроекты, принятые думой, должны были поступать в Государственный совет и только после принятия их советом представляться на утверждение императора. Половину членов Государственного совета ежегодно назначал лично император (в отличие от других стран, где аналогичные органы были выборными полностью). Другая половина избиралась земствами, дворянскими собраниями, православной церковью, Академией наук и университетами, торговыми палатами.

23 апреля 1906 г. Николай II одобрил новый текст Основных законов, где из статьи, определявшей характер верховной власти было изъято определение «неограниченная». Это решение далось ему особенно нелегко, так как его принятие означало одновременно нарушение Николаем II присяги, данной им при вступлении на престол.

Правда, в соответствии с новой редакцией Основных законов государь по-прежнему сохранял всю полноту исполнительной власти – его прерогативой оставалось назначение и смещение высших должностных лиц. Но в законодательной и финансовой сферах его властные полномочия были ограничены думой. Для проведения в жизнь нового закона или отмены старого отныне необходимо было согласие обеих палат и утверждение императора. Причем, император обладал правом абсолютного вето, а в перерывах между сессиями думы, которая созывалась и распускалась монархом, он мог издавать законодательные акты по представлению правительства самостоятельно, однако, с последующим внесением их на рассмотрение парламента. Если в течение двух месяцев после начала работы думы этого не происходило, такой указ автоматически прекращал свое действие.

Важной прерогативой думы стало утверждение государственного бюджета. Правда, ее полномочия в сфере бюджетной политики были ограниченными: дума не имела права контролировать расходы императорского двора, государственные займы, платежи по государственным долгам и так называемые «монаршие милости». Если дума отклоняла бюджет, и он не утверждался к началу нового финансового года, то вступала в силу смета предыдущего года. Правительство, назначаемое государем и ответственное только перед ним, могло, к тому же, не испрашивая санкций думы, производить «неотложные расходы» с последующим ее уведомлением.

Избирательная система Государственной думы была достаточно широкой, однако она не обеспечивала всеобщего избирательного права. Право голоса были лишены женщины, молодежь до 25 лет, военнослужащие действительной службы, домашняя прислуга, сельскохозяйственные рабочие и рабочие небольших предприятий, некоторые национальные меньшинства. Выборы были непрямыми и неравными: так один выборщик полагался от 2 тыс. землевладельцев, 4 тыс. горожан, 30 тыс. крестьян и 90 тыс. рабочих. Общее число депутатов было определено в 524 человека. Они были неподотчетны избирателям, отстранение депутатов от должности допускалось только по решению Сената. Срок работы думы должен был составлять пять лет с правом ее досрочного роспуска по инициативе императора.

В период 1906-1917 гг. в России состоялось 4 созыва Государственной думы. Только одна их них – III-я по счету отработала весь положенный по регламенту срок (1.11.1907 – 9.06.1912 гг.), I и II Государственные думы просуществовали всего 72 и 102 дня соответственно, провели лишь по одной сессии и были распущены в год созыва·. Поводом для роспуска I Государственной думы послужило, по официальному заявлению императора, «уклонение» депутатов «в непринадлежащую им область»: вмешательство в дела управления и критика существующих законов. «Мы не допустим, - подчеркивал Николай II, - никакого беззакония и всею силою государственной машины приведем ослушников к подчинению нашей царской воле».

II Государственная дума была распущена после вынесения обвинения социал-демократической фракции в военном заговоре и аресте социал-демократов. Опубликование вслед за этим нового избирательного закона означало по сути государственный переворот, так как его принятие без одобрения думы противоречило основным законам Российской империи, согласно которым «никакой новый закон не мог последовать без одобрения Государственного совета и Государственной думы и воспринять силу без утверждения государя императора».

Работа IV Государственной думы (15.11.1912 г. – 6.10.1917 г.) фактически была нарушена с началом I мировой войны, когда ее сессии созывались нерегулярно, а многие законы принимались в обход думы. В период Февральской революции заседания думы были преравны. 27 февраля 1917 г. был создан Временный комитет Государственной думы, который 2 марта в результате переговоров с Исполкомом Петроградского совета сформировал Временное правительство. В последующем деятельность думы проходила под видом «частных совещаний», а 6 октября 1917 г. ввиду начала выборов в Учредительное собрание Временное правительство приняло официальное решение о ее роспуске.

Являлась ли Государственная дума, созданная в России, подлинно парламентским учреждением? Если следовать определению, согласно которому парламентом является представительный общегосударственный орган, имеющий прерогативы принимать законы, утверждать бюджет и в той или иной мере контролировать деятельность правительства, Государственная дума в России, обладавшая законодательной инициативой, правом, хотя и ограниченным, обсуждать бюджет, обращаться с запросом к членам правительства, с формально-юридической точки зрения соответствовала основным критериям, которые предъявляет к парламентам конституционное право.

Относительно определения характера политического строя России в 1905-1907 гг. мнения историков расходятся: одни из них уверены, что Манифест 17 октября 1905 г. декларировал эволюцию формы правления от абсолютной монархии к конституционной, ничем не обеспечив реализацию данного заявления; другие, подчеркивая фиктивный характер конституции, считают невозможным дать определенный ответ на вопрос, сохранился ли в России после 1905 г. абсолютизм или она перешла к конституционно-монархической форме государственного устройства; третьи полагают, что на переломном этапе перехода от абсолютизма к тоталитарному государству в России возник «особый тип монархического конституционализма». Английский справочник начала века охарактеризовал перемены, происшедшие в политическом строе России следующим образом: «С 1905 г. Россия стала конституционной монархией, но фактически законодательная, исполнительная и судебная власть продолжают, в значительной степени, соединяться в лице императора, который продолжает носить титул Самодержца». Таким образом, то, что казалось несовместимым в теории, в России было соединено на практике. На наш взгляд, строй «думской монархии», а именно так определяют политическое устройство Российской империи 1906 – 1917 гг., при всем его несовершенстве, для России начала XX века был той мерою свободы, которая, по мнению О.Бисмарка, существует для всякого государства и превышение которой приводит, через анархию, к утрате всякой свободы.

Манифест 17 октября 1905 г., провозгласивший свободу слова, собраний и союзов, положил формальное основание существованию политических партий в России и значительно активизировал процесс их создания. В период с конца XIX века и до 1917 г. в стране возникло от 100 до 150 (по различным оценкам) политических партий. Среди существующих в литературе критериев их классификации наиболее корректным и оправданным, исходя из специфики социального строя и политической жизни в России, в последнее время признается идеологический. В соответствии с ним российские политические партии можно разделить на традиционалистско-монархические или консервативные, либеральные, социалистические и национальные.

Консервативные партии а России были представлены «Союзом русского народа», Русской монархической партией, Всероссийским съездом земельных собственников и другими более мелкими монархическими организациями. Объединяющим центром консервативного направления являлся «Союз русского народа», возникший в октябре 1905 г. в Петербурге (лидеры – А.И.Дубровин, В.М.Пуришкевич, Н.Е.Марков; численность – 350 тыс. чел., более 2 тыс. местных организаций). Основными программными положениями СРН были единство и нераздельность России, сохранение самодержавия, единение его с народом в совещательном органе – Земском соборе, воинствующее православие и религиозная нетерпимость. В аграрном вопросе требования Союза ограничивались продажей крестьянам пустующих государственных земель, развитием аренды и улучшением кредита. Организация широко финансировалась за счет взносов, добровольных пожертвований, правительственных субсидий. Это позволяло ей вести активную агитационную деятельность – проводить собрания, митинги, лекции, массовые молебны, манифестации. Союз был организатором ряда еврейских погромов, осуществлял и индивидуальные террористические акты (убийства депутатов I Государственной думы, покушения на С.Ю.Витте).

В 1908 г. в результате выхода из СРН ряда членов во главе с В.М.Пуришкевичем была создана новая монархическая организация – «Союз Михаила Архангела» (названа в память первого царя из династии Романовых – Михаила Федоровича). В отличие от прежней партии «Союз Михаила Архангела» признавал существование Гос. думы, настаивая только на полном лишении избирательных прав евреев и ограничении представительства в ней депутатов из Польши и с Кавказа. В аграрных требованиях члены Союза полностью поддерживали П.А.Столыпина.

К партиям либерального типа относились «Союз 17 октября» (октябристы), Партия правого порядка, Торгово-промышленная партия, Прогрессивно-экономическая и др., представлявшие правое крыло либералов; Конституционно-демократическая (кадеты), Партия демократических реформ, Союз конституционалистов и др. – его левое крыло.

«Союз 17 октября» возник в ноябре 1905 г. после опубликования царского Манифеста, который члены партии считали своим идейным знаменем. Лидерами партии стали А.И.Гучков, М.В.Родзянко, Д.Н.Шипов. Численность октябристов составляла около 80 тыс. членов, состоявших в 60 местных организациях.

Основным требованием октябристов было сохранение единства и нераздельности Российской империи (право на автономию признавалось ими только за Финляндией). Октябристы были сторонниками «сильной монархической власти», которая должна была, по их мнению, служить «умиротворяющим началом» в борьбе классов и партий. Аграрный вопрос они предлагали решить путем облегчения выхода из общины, содействия расселению и переселению крестьян, создания из государственных и удельных земель специального фонда для наделения крестьян. При недостаточности этих мер предполагалось отчуждение части частновладельческих земель на справедливых условиях вознаграждения».

Конституционно-демократическая партия (партия «народной свободы») организационно оформилась в октябре 1905 г. Созданию партии предшествовала деятельность «Союза освобождения» и «Союза земцев-конституционалистов», которые и составили ее ядро. Главными деятелями в руководстве партии кадетов были: П.Н.Милюков, П.Б.Струве, В.Д.Набоков, Ф.И.Родичев, братья Долгорукие, И.И.Петрункевич и др. В составе ЦК преобладали представители так называемой «буржуазной интеллигенции» – адвокаты, профессора, литераторы и т.п., а также земские деятели и либеральные помещики. К 1906 г. в партию вошло около 70 тыс. человек, представлявших 360 местных организаций.

Программа партии определяла политический строй России как «конституционную и парламентарную монархию» с министерством, ответственным перед парламентом, избираемым на основе всеобщего избирательного права. Программа включала требования обычных буржуазных свобод: слова, совести, собраний, союзов, передвижения, отмены смертной казни. Аграрная часть предусматривала наделение безземельных и малоземельных крестьян за счет государственных, удельных и монастырских земель, а также частичное отчуждение помещичьих земель по «справедливой» (не рыночной) цене; государственную помощь переселению крестьян; «упорядочение» арендных отношений. По рабочему вопросу программа требовала постепенное введение 8-часового рабочего дня; права рабочих на стачки и союзы; обязательное государственное страхование рабочих за счет предпринимателей. Особое внимание в программе уделялось расширению прав земств и распространению их на всю страну.

Кадеты категорически отрицали революционный путь решения назревших в обществе проблем и противопоставляли ему путь «мирного», «конституционного» развития России. Манифест 17 октября 1905 г., по мнению кадетов, символизировал начало «эры парламентского творчества». Исходя из этой установки главным полем их деятельности должна была стать Государственная дума, чему и была подчинена вся работа партии. Кадеты являлись наиболее крупной и влиятельной фракцией в I и II Гос. думах, председателями которых также были кадеты – С.А.Муромцев и Ф.А.Головин.

Ведущими социалистическими партиями в России были Партия социалистов-революционеров (эсеров) и Российская социал-демократическая партия (РСДРП). Партия эсеров организационно оформилась в 1901-1902 гг. из объединившихся народнических групп и кружков. К 1907 г. она насчитывала 65 тыс. членов и более 2 тыс. организаций. Лидерами эсеров являлись П.А.Гершуни, В.М.Чернов, А.П.Гоц. Оставаясь сторонниками народнической идеи о возможности перехода России к социализму некапиталистическим путем, эсеры внесли в нее некоторые корректировки. Программа эсеров предусматривала: установление демократической республики, политические свободы, всеобщее избирательное право, созыв Учредительного собрания, введение 8-часового рабочего дня и принятие рабочего законодательства. Ядро программы составляла аграрная часть, в которой выдвигалось требование социализации земли – экспроприации крупной частной собственности на землю и передачи ее в пользование сельских общин.

Основным тактическим средством борьбы против царизма эсеры считали индивидуальный террор. Они создали «Боевую организацию» во главе с Г.А.Гершуни (с 1903 г. ее возглавлял Е.Ф.Азеф, а с 1908 г. – Б.В.Савинков), подготовившую несколько крупных террористических актов: убийство министров внутренних дел Д.С.Силягина и В.К.Плеве, великого князя Сергея Александровича и др. В деревне они призывали к «аграрному террору» – поджогам помещичьих усадеб, захвату помещичьего имущества, порубке барских лесов и др.).

РСДРП сформировалась в 1898-1903 гг. на базе марксистских организаций. В 1906 г. ее численность составила около 100 тыс. человек (с вступившими в нее национальными партиями – 167 тыс.), число местных организаций достигло 518. Лидерами партии являлись Г.В.Плеханов, В.И.Ленин, Ю.О.Мартов. Программа-минимум партии предусматривала ликвидацию самодержавия, установление демократической республики, уничтожение сословий, право наций на самоопределение, отделение церкви от государства и др. – то есть решение общедемократических задач. На втором этапе революции – социалистическом – предполагалось осуществление социалистической революции и установление диктатуры пролетариата.

Идейные и организационные разногласия внутри РСДРП проявились уже на II съезде партии при обсуждении программы и устава, углубились в период революции 1905-1907 гг. и окончательно раскололи партию на большевиков (сторонников Ленина) и меньшевиков (сторонников Мартова). В отличие от большевиков меньшевики не считали Россию готовой к социалистической революции, выступали против диктатуры пролетариата и считали возможным сотрудничество со всеми оппозиционными силами.

Успехи экономической модернизации России во второй половине XIX – XX вв. являлись гораздо более зримыми в сравнении с изменениями в политической и социальной сферах. Интенсивное экономическое развитие, сопровождавшееся существенными количественными и качественными переменами в экономике, было характерно для многих стран Европы и США этого периода. В 1870-1900 гг. мировое промышленное производство увеличилось в 3 раза, в том числе в Англии за период 1860-1900 гг. более чем в 2 раза, Франции – 2,5, Германии – 5, а России более чем в 7 раз. Высокие темпы развития российской экономики были одной из особенностей модернизационного процесса в России. Как отмечают современные западные исследователи, промышленный рост России, начиная с 1880 г., был самым высоким в Европе: в 1900 – 1913 гг. ее валовой национальный продукт увеличивался в среднем на 3,5% в год, тогда как в Западной Европе в среднем только на 2%. Россия, по их мнению, принадлежала группе стран с наиболее быстро развивающейся экономикой, таких, как США, Япония, Швеция. По признанию французского экономического обозревателя Э.Тэри, сделанному в 1914 г., «… ни один из европейских народов не имел подобных результатов за первые 12 лет XX века; если дела пойдут таким же образом, то к середине века Россия будет доминировать в Европе как в политическом, так и в экономическом и финансовом отношении».

Кроме более высоких, в сравнении с европейскими, темпами экономического развития можно выделить следующие особенности экономической модернизации в России.

1. Активное вмешательство в экономику. В отличие от стран так называемого «классического» капитализма, русский капитализм практически не знал стадии свободной конкуренции. «Казенно-парниковое воспитание промышленности», опека государством экономики проявлялись в разнообразных формах: это могли быть долговременные казенные заказы, ссуды Государственного банка, выплата премий предпринимателям за выпуск новой продукции для покрытия финансовых издержек, наконец, во время экономических кризисов или государственных затруднений государство финансировало предприятия, в случае необходимости, выкупало их, а затем продавало частным лицам на льготных условиях.

2. Высокая степень концентрации производства и рабочей силы: в 1914 г. на предприятиях с числом рабочих более 500 человек, по тем временам считавшимися крупными, было занято 56,6% рабочих, то есть более половины. Это обстоятельство позволило России практически одновременно с ведущими капиталистическими странами уже в начале 80-х гг. XIX в. вступить в стадию монополизацию экономики.

3. Существенное влияние на подъем экономики иностранного капитала: в 1913 г. около 50% капиталов, вложенных в российскую промышленность, были иностранного происхождения, причем главной сферой инвестирования была тяжелая промышленность, куда направлялось 70% всех капиталов. Среди стран, наиболее крупных инвесторов, существовало разделение сфер экономических интересов. Так, Франция и Бельгия вкладывали денежные средства, главным образом, в металлургическую и угольную промышленность, Англия – в нефтяную и медную, Германия – в химическую и электротехническую отрасли. На иностранные капиталы было построено большинство железных дорог России, создана угольная и сталелитейная промышленность Донецка и Кривого Рога, российская энергетика и химическая промышленность. Можно согласиться с утверждением Р.Пайпса, что «бурный подъем российского промышленного производства был не только естественным продолжением хозяйственного внутреннего развития России, сколько следствием пересадки в нее западных капиталов, техники и, главное, западных организаторов индустрии». Одной из немногих отраслей промышленности, созданных самими русскими, по мнению Р.Пайпса, была текстильная.

4. Диспропорции в развитии экономики: наличие современных индустриальных центров и аграрной провинции, крупных промышленных предприятий и огромного количества ремесленных и кустарных мастерских, монополий и средневекового уклада в сельском хозяйстве. Российская экономика представляла собой своеобразный «кентавр», где на примитивный аграрный фундамент надстраивалась индустриальная цивилизация, где были «представлены все ступени развития от первобытной общины до современной крупной промышленности и финансовой верхушки».

Оценивая итоги развития российской экономики на рубеже XIX – нач. XX вв., можно отметить, что в этот период в России фактически завершилось формирование отраслевой структуры, характерной и для других стран во время их активного индустриального развития. Она включала отрасли, производящие средства производства – их удельный вес составил в 1913 г. 43%, тогда как в конце XIX в. он был равен только 26%, предметы потребления, транспорт и связь. Российская экономика начала XX в. отвечала основным критериям рыночной: в 1914 г. доля част<

Система охраняемых территорий в США Изучение особо охраняемых природных территорий(ООПТ) США представляет особый интерес по многим причинам...

ЧТО ТАКОЕ УВЕРЕННОЕ ПОВЕДЕНИЕ В МЕЖЛИЧНОСТНЫХ ОТНОШЕНИЯХ? Исторически существует три основных модели различий, существующих между...

Что вызывает тренды на фондовых и товарных рынках Объяснение теории грузового поезда Первые 17 лет моих рыночных исследований сводились к попыткам вычис­лить, когда этот...

Что делать, если нет взаимности? А теперь спустимся с небес на землю. Приземлились? Продолжаем разговор...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: