Альтернативы российским «реформам сверху» в XIX веке.

Проблема взаимоотношений власти и общества является одной из определяющих специфику XIX века в российской истории. Объективная необходимость политической, социальной и экономической модернизации по-разному понималась различными общественными силами. Достаточно четко представленные в общественном движении России XIX века консервативное, либеральное и революционное течения являлись ярким подтверждением неоднозначного видения и путей решения модернизационных задач.

Верховная власть, уже в силу самой ее природы, гораздо в большей степени была ориентирована на консервацию существующего строя или паллиативные меры, чем на радикальные и последовательные преобразования, которые, почти с равной степенью вероятности, могли либо продлить, либо сократить срок ее существования.

Это нежелание перемен и их нежелательность для России обосновывались сторонниками консервативного (охранительного) направления в общественном движении. К их числу в разное время принадлежали: писатель, публицист, историк Н.М.Карамзин, историки М.П.Погодин. Д.И.Иловайский, Н.Г.Устрялов, журналист и публицист М.Н.Катков, историк литературы и критик С.П.Шевырев, а также известный государственный деятель – министр народного просвещения К.П.Победоносцев.

Историческая концепция Н.М.Карамзина обосновывала незыблемость самодержавия и необходимость сохранения крепостнических отношений. В представленной им в 1811 г. императору конфиденциальной «Записке о древней и новой России» настойчиво утверждалось положение, что Россия основалась победами и единоначалием, гибла от разновластия, а спаслась «мудрым самодержавием». «Самодержавие, - делал вывод, ссылаясь на исторический опыт страны, Карамзин, - есть Палладиум· России» и «целость его необходима для ее счастья». Концепция Карамзина, противопоставляющая «самобытную Россию» погрязшему в пороках «Западу», идеализация существовавших в стране порядков, в том числе крепостничества, стала официальной, поддерживалась и развивалась М.П. Погодиным, Н.Г.Устряловым, Д.И.Иловайским и другими историками. Однако его приверженность к «самовластью» и воспеванию «прелестей кнута» были и предметом осуждения определенной части общества.

Идеологическим обоснованием охранительных тенденций в общественном движении России стала так называемая «теория официальной народности», получившая это название с легкой руки историка А.Н.Пыпина благодаря известной формуле – «самодержавие, православие, народность», принадлежавшей С.С.Уварову. Будучи товарищем (заместителем) министра народного просвещения, Уваров в 1832 г. осуществил инспекторскую проверку ряда учебных заведений на предмет постановки в них обучения и проведения необходимых преобразований в данной сфере. В представленном по итогам проверки докладе императору С.С.Уваров определил как одну из труднейших задач времени необходимость сочетания «правильного и основательного обучения с воспитанием глубокого убеждения и теплой веры в истинно русские охранительные начала православия, самодержавия и народно. Впоследствии, уже на посту министра народного просвещения, Уваров уточнил свои намерения: с помощью всевозможных «умственных плотин» сдерживать наплыв новых, то есть революционных идей в Россию, с целью продлить ее юность и задержать развитие лет на 50.

Ставшая знаменитой, благодаря поддержке верховной власти и некоторых достаточно известных общественных деятелей (Ф.В.Булгарина, Н.И.Греча, М.П.Погодина, С.П.Шевырева и др.), триада Уварова признавала самодержавие единственно возможной и оправданной формой правления, православие понималось им как исторически сложившаяся глубокая религиозность русского народа, народность означала единение царя с народом и отсутствие почвы для социальной конфронтации. Эта идеология ставила целью удержать русских от печального опыта европейских народов, которые «не ведают покоя и страдают от разномнения».

Виднейшим представителем консервативного направления в общественном движении России конца XIX – начала XX вв. являлся обер-прокурор Синода К.П.Победоносцев. В бытность при Александре II членом Госсовета он принимал самое активное участие в разработке судебной реформы·. С вступлением на престол Александра III влияние Победоносцева на формирование политического курса усиливается. Это проявилось в важнейших кадровых перестановках, проведенных императором по его рекомендации, разработке Манифеста 29 апреля 1881 г., содержащего явный отказ Александра III от конституционных проектов его предшественника и программу нового царствования, направленную на укрепление самодержавия.

На посту главы «духовного ведомства» (а Победоносцев возглавлял Синод в течение четверти века) он добивался расширения государственного вмешательства в дела церкви. Церковь и государство в России, утверждал Победоносцев, должны находиться в неразрывной связи, распадение которой гибельно и для церкви, и для государства. «Безверное государство, - считал он, - есть не что иное, как утопия, невозможная к осуществлению, ибо безверие есть прямое отрицание государства».

Оценка личности и государственной деятельности К.П.Победоносцева в большинстве исторических исследований однозначно негативная: «реакционер», «мракобес», «архиконсерватор», «столп консерватизма», «противник западно-европейской культуры и буржуазных форм общественной жизни». Известны эпиграммы, дополняющие подобные характеристики: «Победоносцев он в Синоде, Обедоносцев при дворе, Бедоносцев – в народе, Доносцев – везде». Однако необходимо отметить, что в молодости он был не чужд «либеральных мнений», и Герцен и Огарев в 1859 г. в сборнике «Голоса из России» опубликовали его статью с резкой критикой Министерства юстиции и законодательства времен Николая I и Александра II.

Являясь политическим долгожителем (40 лет верного служения трону!) К.П.Победоносцев ушел в отставку по идейным соображениям – на следующий день после подписания Николаем II Манифеста 17 октября 1905 г., означавшего ограничение самодержавия. Это был, как писал автор Манифеста С.Ю.Витте, «последний могикан старых государственных воззрений, разбитых 17.10.1905 г. … Победоносцев был редкий государственный человек по своему уму, по своей культуре и по своей личной незаинтересованности в благах мира сего …».

Масштаб личности такого государственного деятеля как Победоносцев, отдавшего себя служению идее, невероятно широк для однозначно узких, преимущественно отрицательных его характеристик. Но это является хорошим доказательством того, что и в оценке консервативно-охранительного течения русской общественной жизни в XIX веке следует различать реакционное и национально-патриотическое начала, хотя определить грань между ними – дело невероятно сложное.

Либеральное направление в среде российской интеллигенции начинает идейное и организационное оформление (в границах доступных в то время организационных форм – литературного салона, журнала, либо университета) в 30-е – 40-е гг. XIX века. Причем, почти сразу в его среде обнаружились и определенные разногласия.

Главным вопросом, расколовшим либералов на два лагеря – «славянофилов» и «западников» стал вопрос об историческом месте России в контексте общей проблемы, впервые поставленной западной философией о конкретном вкладе каждой страны в прогресс цивилизации. Характерное, особенно для немецких мыслителей, отрицание вклада, сделанного славянами, отнесенными ими к числу так называемых «неисторических» рас, вызвало естественную ответную реакцию в славянском мире.

В России поводом к началу дискуссии послужила статья П.Я.Чаадаева, опубликованная в форме письма в журнале «Телескоп» в 1836 г. Россия, - утверждал в ней автор, - представляет собой пустоту в истории наций. Праздный и вольный русский народ не совершил ничего, что имело бы подлинно культурное значение. Пребывая между цивилизациями Европы и Азии, Россия ни у той, ни у другой не позаимствовала ничего полезного. «…Одни в мире, мы не дали миру ничего, не узнали от мира ничего и не вложили ни одной идеи в копилку идей человечества».

Письмо, по словам Герцена, произвело эффект «выстрела, раздавшегося в темную ночь». «…Был ли это сигнал, зов на помощь, весть об утре или о том, что его не будет – все равно надо было проснуться». Это, несомненно, было откровенным вызовом обществу, образованная часть которого сочла обязанной его принять·.

Поставленные в письме Чаадаева проблемы и начавшаяся вслед за его появлением дискуссия разделила интеллигенцию на две группы. «Славянофилы», а к ним в разное время принадлежали писатели, философы, публицисты А.С.Хомяков, И.В. и П.В.Киреевские, К.С. и И.С.Аксаковы, А.И.Кошелев, В.И.Даль, А.Н.Островский, Ф.И.Тютчев и др., первыми создавшие идеологию русского национализма, обосновывали и утверждали особый исторический путь России, принципиально отличный, по их мнению, от стран Запада и Европы. Самобытность России «славянофилы» видели в отсутствии серьезных социальных противоречий в русском обществе, в сохранении сельской общины и привычки артельного труда, в традициях православия.

Последнее, согласно их точке зрения, и определило все важнейшие разногласия между Россией и Западом, так как западные церкви с самого своего возникновения попали под влияние античной культуры и переняли у ней «отраву» рационализма, а православие, напротив, помогло сохранить верность истинным христианским идеям. Оно является подлинно соборной церковью, черпающей силы в коллективной вере и мудрости паствы. Соборность, в свою очередь, определяет наиболее типичные черты русского национального характера и составляет основу всех российских учреждений. Врожденная соборность лучше всего демонстрируется крестьянской общиной – «союзом людей, которые, по мнению К.С.Аксакова, отреклись от своего эгоизма, индивидуальности. В отличие от Запада, где каждый человек замкнут в своем собственном мирке, каждый русский сливается с обществом и ощущает себя единым с ним».

Именно индивидуализм стал основной причиной духовного кризиса Запада. А коллективизм, соборность и православие станут, в свою очередь, основой для возрождения России. «Нам стыдно было бы не перегнать Запада … Англичане, французы, немцы не имеют ничего хорошего за собою … Западным людям приходится все прежнее отстранять как дурное и все хорошее в себе создавать, нам довольно воскресить, уяснить старое, привести его в сознание и жизнь. Надежда наша велика на будущее» – утверждал в одной из своих статей идеолог славянофильства А.С.Хомяков.

По самому главному вопросу русской действительности о крепостном праве «славянофилы» заняли вполне определенную либеральную позицию, решительно выступая за его отмену верховной властью с предоставлением крестьянским общинам земельных наделов за выкуп. Кстати, некоторые известные славянофилы, такие как Самарин, Кошелев, Черкасский впоследствии смогли на практике реализовать свои идеи, принимая участие в подготовке реформы 1861 г.

В полемике с «западниками» «славянофилы» выступали против некритического и быстрого заимствования западно-европейских институтов и порядков. Но в то же время, не отрицая успехов Европы в индустриализации, считали необходимым и для России развитие торговли, промышленности, акционерного и банковского дела, строительство железных дорог и применение машин в сельском хозяйстве. «Славянофилы» выступали за созыв выборного из всех общественных слоев Земского Собора (Думы), однако возражали против конституции и какого-либо, даже формального, ограничения самодержавия.

В соответствии с либеральной идеологией «славянофилы» отстаивали свободу выражения общественного мнения, добивались развития гласности, установления гласного суда с участием в нем выборных представителей от населения, выступали против телесных наказаний и смертной казни.

Для исторических взглядов славянофилов была характерна идеализация Древней Руси, представлявшей, по их мнению, общество, лишенное противоречий, не знавшее внутренних потрясений по причине единения власти и народа, «земли» и князя. Виновником нарушения органического развития страны они считали Петра I, насильственно внедрившего в российское общество чуждые ему европейские идеи, учреждения, порядки, нравы и вкусы. В результате государство было противопоставлено народу, дворянство и интеллигенция оторвались от народной жизни, только внешне усвоив западно-европейскую культуру, пренебрегая родным языком и русскими обычаями.

Противники «славянофилов» получили название «западники», но этот термин отнюдь не означал идеализации ими Запада или стремления бездумно копировать европейский опыт. Условность понятия вполне очевидна. Тем более, что большинство «западников» относилось к современному им Западу почти так же негативно, как и их оппоненты. И, если что и сближало их, включая либералов и правых радикалов, так это то обстоятельство, что им было «против кого дружить». Причем, объединенные общими либеральными ценностями, и «западники», и «славянофилы» чувствовали некоторое сходство позиций, что дало основание, например, Герцену, принадлежавшему к «западникам», в шутку назвать «славянофилов» «наши друзья враги». «И у них, и у нас, - писал он, - запало с ранних лет одно сильное, безотчетное, физиологическое, страстное чувство, которое они принимали за воспоминание, а мы за пророчество; чувство безграничной … любви к русскому народу, русскому быту, к русскому складу ума. И мы, как Янус или как двуглавый орел смотрели в разные стороны в то время как сердце билось одно».

К «западникам» принадлежали публицисты, писатели, профессора истории, права, политэкономии: П.Я.Чаадаев, И.С.Тургенев, П.В.Анненков, Т.Н.Грановский, С.М.Соловьев, К.Д.Кавелин, Б.Н.Чичерин и др. Критикуя взгляды «славянофилов» в салонных спорах или печати, «западники» обнаруживали вместо глубокого религиозного чувства, якобы свойственного русским, лишь «предрассудки, граничащие с безверием»; сельскую общину представляли не как символ русской соборности, а институт, созданный государством по соображениям налогового и полицейского характера; считали, что единение власти и народа в допетровской Руси – не более чем миф, и «русское государство всегда ломало кости обществу своим необъятным весом». Они не отрицали отличий России от Запада, однако относили их на счет ее отсталости, а не своеобразия.

«Западники» всегда заостряли внимание на том, чего недоставало России. Так, например, известный «западник» историк Т.Грановский в лекциях по истории средневековой Европы в Московском университете делал упор именно на те европейские традиции, которые так и не установились на родине или же проявлялись весьма слабо: республиканизм и римское право, политическая независимость церкви, договорные отношения между вассалом и сеньором, права парламентов и судов, иммунитет городов и корпора.

Призывая к сближению России с буржуазными странами Европы, «западники» считали необходимым ускорение развития промышленности, торговли, транспорта (особенно железнодорожного), выступая при этом против протекционизма за свободу буржуазного предпринимательства. Идеалом политического устройства для них являлся парламентарный конституционный порядок западно-европейских монархий, прежде всего Англии и Франции. Установления подобного строя в России «западники» рассчитывали добиться путем реформ, через воздействие общественного мнения на правительство, при помощи просвещения народа и развитие науки. Идеологи «западничества» чрезвычайно высоко оценивали усилия Петра I по европеизации страны. Он был для них образцом смелого монарха – реформатора, представителя сильной государственной власти, открывшего Европу для России и Россию для Европы, и в этом смысле они часто ставили его в пример Александру II.

«Политика стагнации», «период 30-летнего застоя» – так обычно в самых общих чертах оценивали современники и потомки царствование Николая I (1825-1855 гг.). Такой взгляд представляется многим достаточно узким: нельзя забывать, что эпоха Николая I была золотым веком русской литературы, временем расцвета русского композиторского искусства, становления русского театра, развития наук, основания русской школы права и эпохой важных географических экспедиций на Кавказ, в Среднюю Азию и на Дальний Восток. Кроме всего прочего, в действительности это было «время наружного рабства и внутреннего освобождения». Спорами «славянофилов» и «западников» в 30 - 50-е гг. были заложены основы либерально-реформаторского направления в общественном движении России, что во многом способствовало подготовке и власти, и общественного мнения к осуществлению либеральных реформ 60 – 70-х гг. XIX века.

Вступление на престол нового императора Александра II внушало обществу, как это обычно и бывает в России, надежды на перемены к лучшему. Причем, наиболее просвещенная его часть считала при этом себя обязанной их всемерно развивать и поддерживать.

Движение против застоя и за реформы было начато либерально настроенной дворянской интеллигенцией, уже в начале 1855 г. составившей первые наброски преобразований (записки и статьи К.Д.Кавелина, Б.Н.Чичерина и др.). В них обосновывалась необходимость путем «реформ сверху» отмены крепостного права с предоставлением крестьянам земли за определенный выкуп. В отношении ограничения самодержавия либералы высказывались более умеренно – это представлялось им возможным только в отдаленном будущем. Революционная деятельность однозначно осуждалась как «неистовое беснование». «Либеральные меры и сильная власть» – таково было их кредо.

Практической подготовкой и осуществлением реформ занималась так называемая «либеральная бюрократия» - назначенные Александром II на важнейшие министерские посты П.А.Валуев, А.В.Головнин. Д.Н.Замятин. М.Н. Рейтерн, великий князь Константин Николаевич.

Центральным пунктом программы П.А. Валуева стало положение об общенациональном представительстве, с помощью которого он рассчитывал наладить сотрудничество правительства и общества, поставить пределы «произволениям» императора, то есть лишить самодержавие его крайностей, решить национальный вопрос, усовершенствовать законодательный процесс. Проект Валуева предусматривал преобразование Госсовета, сохранявшего законосовещательные функции, в верховную палату российского парламента. Нижнюю палату составлял Съезд государственных гласных, включавший в себя выборных от земств, городов и окраинных областей, причем, 1/5 его часть должна была назначаться «высочайшей властью». Попытка реализации идеи «всероссийского земства» предпринималась в правление Александра II четырежды: в 1861-1863 гг., 1866 г., 1874 г., 1880-1881 гг, но каждый раз наталкивалась на его противодействие. А вот при создании Государственной Думы в 1905 г. правительственная комиссия рассматривала среди прочих и проект Валуева 1863 г.

Кроме формирования представительного учреждения П.А.Валуев предлагал коренную реорганизацию исполнительной власти – создание «особых совещаний министров» по обсуждению и принятию решений по важнейшим вопросам. Только в случае отсутствия согласия предполагалась передача их в Совет Министров под председательством императора. Это стремление Валуева расширить права министров, и в определенной степени ограничить властные прерогативы императора, приблизиться к европейским формам правительства также потерпело неудачу.

Валуев был сторонником преобразования налоговой системы на началах подоходного обложения, считал важным развитие частного землевладения, и, видя в общине препятствие для развития сельского хозяйства и его производительных сил, предлагал предусмотреть для крестьян выход из нее.

Один из проектов общенационального представительства был представлен в 1866 г. членом императорской фамилии – великим князем Константином Николаевичем, вторым сыном Николая I, признанным лидером «либеральной бюрократии». Он предлагал создание при Госсовете особых депутатских собраний, дворянского и земского, созываемых по инициативе императора и с заранее определенной им же повесткой дня. Но и этот более чем скромный замысел великого князя Александром II был отвергнут.

Еще одна важная фигура правительственного реформаторства – П.А.Шувалов, который считал необходимым развивать, в отличие от Валуева, главным образом местное самоуправление за счет усиления представительства в земствах крупных землевладельцев, причем, не избираемых, а попадающих в земское собрание на основании земельного ценза. Именно им планировалось поручить постепенную замену общинного землевладения частным (образцом для Шувалова была Англия, где влияние землевладельцев в местных органах власти было достаточно сильным). По планам Шувалова влияние дворянства на местах следовало закрепить его участием в общегосударственном представительстве. Парламент в России он представлял двухпалатным, с правом «решительного» голоса.

Одним из учреждений, значительно облегчившим процесс консолидации либеральной интеллигенции в пореформенный период, были земства. Земское движение, представленное гласными органов местного самоуправления, созданными по земской реформе 1864 г., составило достаточно самостоятельную и сплоченную либеральную оппозицию власти. Это вынуждены были признать даже стоявшие на более радикальной позиции революционеры. Так, считая земства «пятым колесом в бюрократической повозке», В.И.Ленин тем не менее указывал, что они, как выборные учреждения, демонстрируют на каждом шагу «реакционный характер безответственного чиновничества» и «бессознательно идут к конституции».

Куриальная избирательная система обеспечивала численное преобладание дворянства в местных органах власти. Так, в 1865-1867 гг. дворяне составляли 41,7% гласных уездных земских собраний, тогда как крестьяне – 38,4%, купцы – 10, 4%, духовенство – 6,5%, прочие – 3%. По Положению 1890 г. дворяне и чиновники получили еще большее представительство – 55,2%.

Количественное превосходство, более высокий уровень образования обусловили их роль в земском движении. При этом следует, на наш взгляд, согласиться с мнением дореволюционного историка, что в большинстве своем это были «люди более или менее идейные, которые руководились не своими классовыми интересами, а … стремлениями принести известную пользу народу …, которые отдавали себя целиком земской деятельности, отказываясь для нее от всякой государственной службы и вообще более блестящей, а иногда и более широкой деятельности».

Достаточно полно реализовав себя на местном уровне, на поприще, главным образом, хозяйственных «польз» и «нужд» губернии или уезда, земские деятели решили проявить общественную активность и при решении государственных проблем.

Воспользовавшись своим правом ходатайства к верховной власти, представители пяти губернских земских собраний (Харьковского, Полтавского, Черниговского и Самарского) в 1878 г. обратились к царю с предложением созвать Земский Собор, дать народу «истинное самоуправление, независимость суда и свободу печати». Это было первое организованное выступление либералов. В 1879 г. состоялся первый Земский съезд, постановивший организовать на местах распространение конституционных идей и содействовать всяким попыткам предъявления конституционных требований. Эти требования были достаточно четко сформулированы лидером земского движения И.И.Петрункевичем: «Свобода слова и печати, неприкосновенность личности, уничтожение административной ссылки и произвола администрации, независимость крестьянского сословия от полиции, изменение системы налогов…».

Первым крупным шагом на пути программного и организационного оформления либерализма как политической организации явилось основание в 1902 г. нелегального журнала «Освобождение» под редакцией П.Б.Струве. Целью издания, заявленной в первом номере, было стремление выражать бессословное общественное мнение и объединять те группы русского общества, которые не ставят цели классовой революционной борьбы». Программное заявление содержало также требования политических свобод и созыва «по высочайшей воле» представительного законодательного органа.

Деятельность журнала способствовала консолидации либерального движения, что проявилось в создании в 1903 г. первых либеральных партийных организаций – «Союза земцев-конституционалистов» и «Союза освобождения», основными задачами которых были объявлены: замена самодержавия конституционной монархией с всеобщим избирательным правом, защита интересов трудящихся масс и признание права народов на самоопределение (в период революции 1905г. к ним добавились более конкретные экономические требования – наделение крестьян землей, в том числе и путем принудительного выкупа части помещичьих земель, введение восьмичасового рабочего дня). Руководящую роль в обоих организациях играли земские либералы: И.И.Пентрункевич, А.В.Пешехонов, Д.И.Шаховской, П.Д.Долгоруков, к сожалению, так и не сумевшие преодолеть внутренние разногласия в земском движении. Интеллигенты, по признанию П.Н.Милюкова, не хотели объединяться с земцами – конституционалистами, а те, в свою очередь, не желали идти на уступки интеллигентскому радикализму. Организационное оформление российского либерализма завершилось формированием на базе этих «союзов» партии конституционных демократов (кадетов).

Таким образом, возникнув как идеология в конце XVIII – первой половины XIX века, сложившись как общественно-политическое движение в пореформенный период, либерализм в России оформился в политические партии накануне и в ходе революции 1905 – 1907 гг. Используя в качестве фундамента для своих теоретических построений классические либеральные ценности (парламентаризм, буржуазная свобода, частная собственность и пр.), российский либерализм имел и свое собственное «лицо». К числу его особенностей следует отнести: большую умеренность в политических требованиях, склонность к компромиссу с верховной властью при легальной оппозиции ему, неоднородность социальной базы. Носителем буржуазно-либеральной идеологии в России выступало, как это не парадоксально, главным образом дворянство – наиболее образованная и активная часть общества.

Своеобразие российского либерализма и его место в общественном движении определялись социально-экономическими и политическими реалиями России, «запоздавшим» типом ее экономического развития, длительной консервацией структур традиционного общества (самодержавия, крепостничества, сословного строя), политической инертностью буржуазии, зависевшей от власти в условиях «насаждения» капитализма «сверху».

Либерализм в России, в отличие от многих западноевропейских стран, никогда не был решающей силой в политической борьбе. Этому во многом препятствовало то обстоятельство, что в силу значительного социального напряжения в обществе в условиях ускоренной модернизации, большое влияние в нем приобретала радикальная идеология и революционное движение, в конкуренции, с которым либералы, «ограниченные благоразумием»·, проигрывали и теоретически, и организационно.

На протяжении всего XIX и начала ХХ века верховная власть и ее ближайшее окружение предпринимали более или менее удачные попытки по модернизации российского общества. Однако при этом практически никто из видных реформаторов не посягал на ограничение власти императора или привилегии дворянства. Непоследовательность реформаторского курса, медлительность, нерешительность, а часто и отсутствие намерений в доведении реформ до логического конца были одной из причин радикализации общества, а это, в свою очередь, создавало почву не только для революционных идей, но и революционных действий. Нельзя что-либо изменить, «ничего не переменяя», - оценивая «видимость» реформ в правление Николая I, писал В.О.Ключевский. А Н.Г.Чернышевский, спустя год после отмены крепостного права, уже в 1862 г., пророчески предсказал: «из убогой реформы вырастет народная революция».

Начало революционной традиции в России связано с движением декабристов·. Своеобразной политической школой для будущих дворянских революционеров стала Отечественная война 1812 г. и заграничные походы 1813-1814 гг., участниками которых оказались практически все основатели и многие активные члены движения. Опыт войны, знакомство с европейской жизнью изменили мировоззрение молодых людей, а «связи, сплетенные на бивуаках, на поле битвы, при делении одинаковых трудов и опасностей», как признавал на следствии декабрист С.Трубецкой, способствовали их объединению.

В 1816 г. молодые офицеры – А.Муравьев, С.Трубецкой, И.Якушкин, С. и М.Муравьевы-Апостолы, Н.Муравьев основали первое тайное политическое общество – «Союз спасения» или «Общество истинных и верных сынов Отечества». Позже в него вступил П.Пестель. Союз просуществовал всего два года и распался в 1818 г. Это была первая политическая организация, имевшая революционную программу и устав. В программу были заложены две основные идеи переустройства российского общества – ликвидация самодержавия и крепостного права. При этом некоторые члены организации выступали за республиканскую форму правления, а другие – за конституционную монархию.

Сменивший «Союз спасения» «Союз благоденствия» имел более широкий состав – до 200 человек. Именно приток в организацию большого количества новых членов, вызвавший опасения у руководства в их надежности, а также внутренние разногласия по программным и организационным вопросам, обусловил самороспуск «Союза» в 1821 г.

В марте 1821 г. на Украине, в районе расквартирования 2-й армии, было образовано Южное общество, руководителем которого стал П.Пестель. Год спустя, в 1822 г. в Петербурге возникло Северное общество. Его лидерами стали Н.Муравьев, К.Рылеев, С.Трубецкой, М.Лунин. Представление о целях этих организаций давали их программные документы: «Конституция» Н.Муравьева, отражавшая взгляды умеренной части будущих декабристов, и «Русская правда» – более радикальной.

«Конституция» Н.Муравьева предусматривала, что будущая Россия должна стать конституционной монархией с федеративным устройством, близким к американскому, включавшей 15 федеративных единиц – «держав». Законодательная власть должна принадлежать Народному вече – двухпалатному парламенту, выборы в который предусматривали высокий имущественный ценз, исполнительная власть сохранялась за императором. При этом он, лишаясь законодательной власти, имел право «суспенсивного вето» – на определенное время задержать принятие закона и вернуть его в парламент для вторичного обсуждения, но совсем отклонить закон не мог.

Крепостное право безоговорочно отменялось, правда крестьяне должны были получить только усадебную землю и по 2 десятины пахотной земли на двор, вся остальная земля оставалась собственностью помещиков или государства. Сословия ликвидировались. Устанавливалось равенство всех граждан перед законом, равный для всех суд. Вводились общегражданские свободы – слова, печати, собраний, вероисповедания, передвижения и пр.

В «Русской правде» Пестеля будущий государственный строй виделся республиканским. Однопалатное Народное вече – российский парламент – наделялся всей полнотой власти в стране. Исполнительная власть в республике принадлежала Державной думе, состоявшей из 5 человек, выбираемых Народным вече на 5 лет. Ежегодно один из членов Державной думы должен был заменяться новым, что обеспечивало преемственность власти и ее постоянное обновление. Тот член думы, который пребывал в ее составе последний год, становился председателем, то есть фактически президентом республики. Это должно было препятствовать узурпации верховной власти, поскольку каждый президент занимал свой пост только один год. Еще одним высшим государственным органом был Верховный Собор, состоявший из 120 человек, выбираемых пожизненно с таким же материальным обеспечением. На него возлагалась контрольная («блюстительная») функция – следить за точным соблюдением конституции.

«Русская правда» предусматривала полное уничтожение сословного строя, равенство всех граждан перед законом и право каждого мужчины с 20 лет участвовать в выборах без какого-либо имущественного или образовательного ценза. При этом женщины избирательных прав не имели. Конституционный проект объявлял основные гражданские свободы и равный для всех суд.

Аграрная часть программы предполагала ликвидацию крепостного права и освобождение крестьян с землей без выкупа. Пестель предлагал разделить землю в каждой волости на две равные части: общественную, где она не являлась бы предметом купли-продажи, и всякий, проживавший на территории волости, имел право получить земельный надел для производства «необходимого продукта», и частную, в которой земля могла продаваться, покупаться, сдаваться в аренду, дариться, закладываться – для производства «изобилия». В общественный фонд отходила половина помещичьей земли. Крупнейшие латифундии (площадью более 10 тыс. десятин) подлежали безвозмездной конфискации в пользу народа, а половина земель менее крупных помещичьих имений отчуждалась за денежное вознаграждение от казны или компенсировалась предоставлением земли в другом месте.

Конституционные проекты Н.Муравьева и П.Пестеля стали предметом широкого обсуждения в обоих обществах. Для преодоления возникших разногласий и выработки согласованной программы было намечено проведение в 1826 г. съезда Северного и Южного обществ.

Однако непредвиденные обстоятельства вынудили их изменить планы. «Трудно сказать, вышли бы общества на улицу под революционным знаменем, если бы не несчастная случайность», - писал по этому поводу Ключевский.

В ноябре 1825 г. внезапно умер император Александр I. Согласно закону о престолонаследии 1797 г. (а Александр умер бездетным), его преемником должен был стать следующий по старшинству брат – Константин. Однако по причине вступления последнего в морганатический, то есть неравнородный, брак, не дававший права на наследование престола, еще в 1823 г. Константин отрекся от него. Тайный манифест Александра I объявлял наследником престола Николая. После смерти отца Николаю для обоснования легитимности своего вступления на трон и соблюдения необходимых в таком случае формальностей нужно было официальное и публичное отречение Константина. А пока он, как и все остальные, принес присягу законному императору. Это стало причиной так называемой «борьбы великодуший» и вынужденного двухнедельного междуцарствия.

Воспользовавшись династическим кризисом, Северное общество приняло решение о вооруженном восстании и назначило его на 14 декабря – день присяги новому императору. План революционного переворота предполагал не допустить присягу, поднять сочувствующие войска, привести их на Сенатскую площадь и силой оружия (если не помогут переговоры) не допустить Сенату и Государственному Совету принести присягу новому императору. Депутация от восставших должна была заставить сенаторов (при необходимости военной силой) подписать Манифест к русскому народу. В Манифесте объявлялось свержение правительства, отменялось крепостное право, уничтожалась рекрутская повинность, вводились гражданские свободы и созывалось Учредительное собрание, должное решить вопрос о конституционной форме правления в России.

На Сенатской площади 14 декабря 1825 г. под знаменами восстания собралось около 3 тысяч восставших солдат при 30 офицерах. Но цели, поставленные декабристами, достигнуты не были. Николай I успел привести Сенат и Госсовет к присяге еще до выступления. Попытки уговорить восставших, которые предпринял генерал-губернатор Милорадович, смертельно раненный П.Каховским, и посланный царем митрополит Серафим, не увенчались успехом. И тогда Николай, опасаясь, чтобы «волнение не передалось черни», отдал приказ стрелять. К ночи восстание было подавлено.

29 декабря 1825 г. руководители Южного общества – С.Муравьев-Апостол и М.Бестужев-Рюмин (Пестель к этому времени был уже арестован), несмотря на уже полученное ими и<

Что способствует осуществлению желаний? Стопроцентная, непоколебимая уверенность в своем...

ЧТО ТАКОЕ УВЕРЕННОЕ ПОВЕДЕНИЕ В МЕЖЛИЧНОСТНЫХ ОТНОШЕНИЯХ? Исторически существует три основных модели различий, существующих между...

ЧТО И КАК ПИСАЛИ О МОДЕ В ЖУРНАЛАХ НАЧАЛА XX ВЕКА Первый номер журнала «Аполлон» за 1909 г. начинался, по сути, с программного заявления редакции журнала...

Что делает отдел по эксплуатации и сопровождению ИС? Отвечает за сохранность данных (расписания копирования, копирование и пр.)...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: