Как от графа Матье де Бомон возвратить замок Люзарш Гуго де Клермон потребовал, когда сам господин Людовик этот замок вооруженной рукой завоевал.

Между тем ²⁶ Матье, граф де Бомон, против Гуго де Клермон, мужа знатного, но непостоянного и простоватого, дочь ²⁷ которого он привел женой, застарелой неприязнью направляемый, замок, называвшийся Люзарш, которого половину за супругой взял, захватил весь, башню для себя оружием и вооруженными людьми старался снабдить. Что было делать Гуго? К защитнику королевства поспешив, к стопам его бросившись со слезами на глазах, умолял, чтобы к старику снизошел, в тяжелом несчастье оказал помощь. «Я предпочитаю, – сказал он, – дражайший господин, чтобы ты всю мою землю имел, так как от тебя ее держу, чем зять мой недостойный ее бы имел. Пусть я умру, если он ее отнимет». Тронутый за душу его вызывающим слезы несчастьем, [Людовик] [56] дружески руку протянул, оживленного надеждой отпустил; «а надежда непостыжает» ²⁸.

Таким образом [они] быстро из курии ²⁹ отправились, к графу приехали [и] предписали по воле защитника из ряда вон выходящее ограбление к обычному порядку возвратить ³⁰; на суде в курии его довод в назначенный день [они] оспорят. Когда [Матье] отказался спешивший отомстить защитник, собрав большое войско на него устремился и, выше названный замок атаковавши, то оружием, то огнем сражаясь, мощным приступом взял и саму башню военной стражей снабдил, и снаряженную Гуго, как обещал, возвратил.

Как когда он другой замок того же Матье – Шамбли – осадил, внезапная буря его войско обратила в бегство и, несмотря на сильное сопротивление самого Людовика, войско едва не погибло, и как сам Матье униженно дал ему удовлетворение.

Таким же образом [он] двинул войско к другому того же графа замку, называвшемуся Шамбли ³¹, палатки поставил, военные машины готовить начал. Однако, совершенно иначе, чем ожидал он, случилось. Поскольку изменившаяся благоприятная погода неприятным и бурным ненастьем сменилась и столь ужасным ливнем; сонм ослепляющих ударов грома ночью всю землю сотрясал, войско поражал, коней убивал, так что некоторые из них едва надеялись выжить.

Среди этого невыносимого ужаса, когда некоторые из войска на заре к утреннему бегству приготовились, спящего до того в шатре защитника коварно предатели огнем обложили, от чего – поскольку это был сигнал к отступлению – внезапно войско сколь опрометчиво, столь и беспорядочно уйти поспешило, неожиданного отступления страшась и не обращая внимания, что друг другу способствуют [в этом страхе]. Их начавшимся бегством и многими громкими криками ошеломленный, господин спросил, что произошло, – вскочил на коня, поспешив за войском, хотя уже рассеявшимся повсюду, [но] возвратить [его] никоим образом не мог. Что иное сделать мог славный юноша, чем к оружию прибегнуть с немногими, кого он смог возвратить назад, стеной себя поставить ради бегущих впереди, нанося и отражая многочисленные удары? Те же погибавшие, которым он сам [57] стеной был, спокойно и безопасно могли бежать; однако, так как многие малыми группками и рассеянные в дали от него бежали, многие врагами пленены были. Среди тех более выдающихся схвачен был Гуго де Клермон и Ги де Санлис, Херлуин Парижский ³² и неизвестные по имени в немалом количестве простые рыцари и много пеших воинов.

Итак, раздразненный несправедливостью – несведущий и неопытный в неудачах такого рода до сих пор [он] был – настолько, что, когда в Париж вернулся, на непривычные переживания разгневался, но как для его возраста обычно, если всё же да будет примером доблесть, встряхнулся и пришел в движение и, чтобы быстро за несправедливость быть отомщенным, отовсюду собрал втрое большее войско так же тщательно, как и осмотрительно, [и] часто повторял с глубоким вздохом, что приличнее смерть [принять], чем стыд выносить. Когда через отношения с друзьями граф Матье узнал [об этом], то будучи мужем утонченным и дружелюбным, не переносящим позора, случайно принесенного господину своему, умножив хлопоты, на путь достижения мира всеми силами устремился. Очень деликатно, очень льстиво размягчить душу юноши [он] старался, довольно несообразно никакому размышлению и произошедшему, но [себя] в причастности к случившемуся несчастью упрекал и представлял себя готовым к удовлетворению по его желанию. В этом со своей стороны просьбами многих, советом близких и даже многими, хотя и запоздалыми требованиями отца душа мужа смягчилась, раскаявшегося [он] пощадил, несправедливость прощает, понесенные утраты графу возвратив, восстанавливает, Гуго де Клермон мир и то, что в захваченном замке его было, крепким миром восстанавливает.

Мучилась благородная Реймсская церковь из-за тиранического расточения добра своего и церквей, от нее зависевших, сильнейшим и беспокойным бароном Эблем де Руси и сыном его Гишаром. Он до такой степени возбудился рыцарскими упражнениями, что был даже столь великодушен, что однажды с большим войском, которое единственно королям подобает, в Испанию отправился и в еще более безумном и неудержимом блеске грабежам, разбоям и всяким злодеяниям предавался ³³. Поскольку столь много слезных жалоб было принесено на этого столь порочного мужа господину королю Филиппу стократно и совсем недавно сыну [его] дважды или [58] трижды, то сын быстро войско небольшое – примерно в семь сотен рыцарей, из благороднейших доблестнейших баронов Франции ³⁴ отобранных, – собрал, в Реймс поспешил, в течение всего лишь двух месяцев многими ударами наказывает за прошлые обиды церквей этого же выше названного тирана и сторонников его опустошает земли, пожару предает, разграблению подвергает ³⁵. Превосходно сделано, чтобы тот, кто грабит, был ограблен, и тот, что терзает равным образом или сильнее был терзаем. Ведь столь велико было господина и войска воодушевление, что пока они там были, то почти совсем или никогда, кроме шестого дня отдыха или дня Господня ³⁶, не отдыхали и даже либо в рукопашных схватках копьями и мечами сражались, либо опустошением земель за нанесенные обиды мстили.

Боролись там не только против Эбля, но против всех баронов этого края, из которых родственные связи еще со многими величайшими лотарингцами создавали знаменитое войско. Между тем предпринимались многие попытки к миру и, так как различные заботы и опасные дела в других местах к желательному присутствию нового господина взывали, созвав свой Совет, мира от названного тирана церквям [он] и добился, и подписал, и, приняв заложников, после принесения им [Эблем] клятв, скрепить приказал. Таким образом подарки и плети [он] роздал; то же, что из Шато-Неф [Эбль] требовал назад, на другой день перенес.

И не менее замечательную Орлеанской церкви принес [Людовик] военную помощь, когда и Леона, благородного мужа из замка Менг. епископа Орлеанского вассала, большую часть этого же замка и другого владения названной церкви отнявшего, сильной рукой обуздал; в том же замке его со многими [людьми] запер и, когда замок был взят, в ближайшей к своему дому церкви возведя малое укрепление, [он] защищаться попытался, но так как сильный сильнейшему покоряется, ливень оружия и пламени нестерпимо разил [его]. И не один [он] длительной анафемы кару искупал, когда и он и многие другие, почти шестьдесят [человек], побежденные пламенем, с башни падали, жалами поднятых копий и стремящихся навстречу стрел пробитые, последний вздох испустив, ничтожные души [свои] вместе с болью в преисподнюю перенесли ³⁷. [59]

Что делать, если нет взаимности? А теперь спустимся с небес на землю. Приземлились? Продолжаем разговор...

Живите по правилу: МАЛО ЛИ ЧТО НА СВЕТЕ СУЩЕСТВУЕТ? Я неслучайно подчеркиваю, что место в голове ограничено, а информации вокруг много, и что ваше право...

Система охраняемых территорий в США Изучение особо охраняемых природных территорий(ООПТ) США представляет особый интерес по многим причинам...

Конфликты в семейной жизни. Как это изменить? Редкий брак и взаимоотношения существуют без конфликтов и напряженности. Через это проходят все...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: