ФОРМАЦИОННАЯ ТЕОРИЯ К. МАРКСА

Формационный подход исследует общество в статике и динамике, раскрывает его внутреннюю логику, а также законы его развития и функционирования. Он предполагает рассмотрение всех сфер общественной жизни, но стержнем общественно-экономической формации является способ производства материальных благ в единстве производительных сил и производственных отношений. Учение о формациях — краеугольный камень марксистской исторической науки. Формационная теория трактует историю как единый процесс прогрессивного развития от низ-шего к высшему. Для своего времени формационная теория была значительным шагом вперед, ибо она впервые дала четкую универсальную схему всемирно-исторического процесса, основанную на материалистическом понимании истории.

Формационная теория Карла Маркса (1818—1883) занимает особое место в ряду социологической мысли. О построениях О. Конта, П. Бурдье, Э. Дюр-кгейма или J1. Гумилева знает, пожалуй, только узкий круг специалистов. Отличить высказывания одного мыслителя от другого не в силах даже студенты, изучающие социологию в вузе. Но идеи Маркса покорили и продолжают покорять десятки и сотни миллионов людей, воплотились в практику многочисленных общественных движений — от интеллигентских кружков и научных течений до радикально настроенных боевых формирований, политических партий и целых стран. Количество экземпляров его главного сочинения «Капитал» уступает разве что Библии. Более полутора десятков стран так называемого социалистического лагеря (СССР, Польша, Болгария, Вьетнам, Куба и др.), построившие на марксистских принципах экономику, политику и социальную структуру общества, продемонстрировали экспериментальную силу теоретических прозрений Маркса. Социализм сегодня побежден капитализмом, но и в далеком будущем найдутся люди, которые будут

считать, что идеи Маркса, верные по существу, были неправильно реализованы на практике и что стоит попробовать осуществить их еще раз.

Одним из первых в истории социологии Маркс разработал весьма развернутое представление об обществе как системе. Это представление воплощено прежде всего в его понятии общественно-экономической формации.

ОБЩЕСТВЕННО-ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ФОРМАЦИЯ {Okonomische Gesellschaftsformation; Socio-economic formation; Formation socio-economique; от лат. formatio — образование, вид) — исторический тип общества, характеризуемый определенным состоянием производительных сил, производственных отношений и определяемых последними надстроечных форм. «Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще»¹.

Термин «формация» первоначально использовался в геологии (главным образом) и ботанике, был введен в науку во второй половине XVIII в. немецким геологом Г.К. Фюкселем и затем, на рубеже XVIII—XIX вв., широко использовался его соотечественником — геологом А.Г. Бернером. Взаимодействие и смена экономических формаций были рассмотрены Марксом применительно к докапиталистическим формациям в отдельном рабочем материале, который лежал в стороне от исследования западного капитализма. Этот большой материал, который Маркс не предполагал публиковать, называется Formen die der Kapitalistischen Produktion vorhergehen — «Способы производства, предшествующие капитализму» (в западной литературе он так и называется — Formen). Об этом труде Маркс писал в 1858 г. Ф. Лассалю, что он представляет собой «результат исследований пятнадцати лет, лучших лет моей жизни». Этот материал впервые был опубликован в Москве в 1939— 1941 гг. в составе книги «Основания критики политической экономии» (Grundrisse der Kritik der Politischen Okonomie).

Геологическая формация обозначает комплекс горных пород, тесно связанных между собой как в вертикальном — возрастном отношении, так и в горизонтальном — пространственном. Иными словами, в одно целое их объединяет общность условий образования. Аналогичная картина наблюдается и в сообществе людей, которых соединяет в единый класс, социальную страту или группу интересов общность социального происхождения (все — выходцы из пролетариата или среднего класса), общий уровень образования, цвет кожи, национальность, общее место жительства и т.п. Однако общность происхождения — еще не главный признак формации. Дело в том, что из геологии перекочевал еще один термин, без которого сейчас нельзя представить социологию — «стратификация», т.е. последовательность вертикально расположенных однородных слоев породы. Слоеный пирог — это модель образования не только земной поверхности, но и общественной пирамиды. Социальная страта — совокупность всех людей, имеющих одинаковые или очень близкие доходы, уровень образования, объем власти и престиж.

Как видим, термины «формация» и «стратификация» очень близки. Тем не менее между ними есть серьезное различие. Стратификация означает только вертикальные отношения между элементами и слоями. Термин «форма-

ция» шире: он охватывает как вертикальные, так и горизонтальные отношения. В таком случае исчезает очень важный признак — однородность. Страты выстроены в восходящем порядке по четко выделенным критериям. Неважно, что их четыре. Главное, что они имеют одинаковый вектор — снизу вверх, а не в бок или куда-то еще под произвольным углом. Доходы растут от низшего класса к высшему. То же самое происходит с образованием, властью и престижем. Но у горизонтально связанных между собой элементов ничего подобного нет. Их можно объединять по разным основаниям. Горизонтально связаны в какую-то систему социальные организации и общественные системы. Их невозможно проранжировать, определить по возрастанию или снижению. Они упорядочены неизвестным нам способом.

В результате, описывая общество, мы получаем помимо одной степени свободы, как выразились бы на нашем месте физики, а именно вертикального ранжирования, еще одну, причем весьма разнородную внутри себя. Соединение вертикальных и горизонтальных отношений не одной, а двух степеней свободы позволяет шагнуть дальше понятия стратификации к более общему и фундаментальному понятию формации, которой геологи приписывают еще одно значение — «геологическая система». В нашем случае — социальная система. В нем легко прочитывается начало подвижности, гибкости, разнородности. Система гораздо вариативнее, нежели структура. Она может соединять разнородные элементы, оставаясь при этом единым целым. Что же тогда принуждает разнородные элементы объединяться в целое? Это общность условий образования или происхождения. В геологии формации возникают на определенных этапах развития основных структурных зон земной коры. Может быть, и в обществе формации возникают на определенном этапе исторического развития, объединяя институты, группы, классы, учреждения в нечто единое потому, что они несут на себе отпечаток

своего времени, своей эпохи? Скажем, рабовладельческий строй в Индии, Греции, Риме или Египте наверняка имел какие-то общие черты, которые были обусловлены своим временем, тем, что столь разные страны, попавшие в одну формацию, не могли достичь процветания другим способом — нерабским. Прошли столетия, появились иные источники богатства, и все упомянутые страны перешли к феодальному способу получения прибыли. Да и отношения между людьми резко изменились. Этот принципиально важный для социологии момент — проследить исторические закономерности в смене типов социальной системы — и пытался обнаружить в своих исследованиях Маркс. На основе материалистического понимания истории, социологического учения, созданного им вместе с Ф. Энгельсом, Марксу удалось раскрыть всеобщее, закономерное, необходимое в эволюции человеческого общества. «Как Дарвин, — писал В.И. Ленин, — положил конец воззрению на виды животных и растений как на ничем не связанные, случайные, богом созданные и неизменяемые и впервые поставил биологию на вполне научную почву, установив изменяемость видов и преемственность между ними, так и Маркс положил конец воззрению на общество как на механический агрегат индивидов, допускающий всякие изменения по воле начальства (или, все равно, по воле общества и правительства), возникающий и изменяющийся случайно, и впервые поставил

социологию на научную почву, установив понятие общественно-экономи ческой формации как совокупности данных производственных отношений установив, что развитие таких формаций есть естественно-исторический процесс»².

Формация — это развивающийся социально-производственный организм имеющий особые законы возникновения, функционирования, развития и превращения в другой, более сложный социальный организм. Каждый из них имеет особый способ производства, свой тип производственных отношений особый характер общественной организации труда (а в антагонистических формациях особые классы и формы эксплуатации), исторически обусловленные, устойчивые формы общности людей и отношений между ними, специфичные формы общественного управления, особые формы организации семьи и семейных отношений, особую идеологию и свод духовных ценностей.

Использование термина «организм» свидетельствует о том, что Маркс позитивно относился к биологическим аналогиям, пытаясь с их помощью прояснить (но не аргументировать) свою теорию. Отметим, что организм — более сильная метафора, которая добавляет новые качества понятию «формация», отсутствовавшие в геологической науке. Попытка употребить термин «формация» в биологическом смысле к успеху не привела бы. К примеру, в ботанике формация — всего лишь классификационная единица растительного сообщества, которая объединяет группы ассоциаций с общим видом — эдификатором. Так, формация сосны обыкновенной объединяет все ассоциации, где господствует этот вид сосны. Однако заимствование другого биологического термина «организм» усилило познавательные возможности марксистской теории общества. Благодаря ему общество можно было уже понимать как социальную систему.

В теоретико-методологическом плане понятие общественной формации Маркса является абстрактной конструкцией, которую можно именовать и идеальным типом. В связи с этим М. Вебер совершенно справедливо считал марксистские категории, в том числе категорию общественной формации, «мысленными конструкциями»³. Он и сам умело пользовался этим мощным познавательным инструментом. Это такой прием теоретического мышления. который позволяет на понятийном уровне создать емкий и обобщенный образ какого-либо явления или группы явлений, не прибегая к статистике. В этом случае мы создаем мысленный портрет обобщенного целого, вначале очень абстрактный, а затем наделяем его несколькими важными чертами, которые, как нам кажется, позволят отличить его от других типов. Маркс называл такие конструкции «чистым» типом, Вебер — идеальным типом-Суть их в одном — выделить в эмпирической реальности главное, повторяющееся, а затем это главное увязать в непротиворечивую логическую модель.

Создавая априорную понятийную конструкцию, и Маркс, и Вебер осознавали, что реальность должна расходиться со своим образом. История не знает «чистых» формаций. Например, нет «чистого» капитализма, в котором бы отсутствовали элементы и пережитки прошлых эпох — феодализма и даже дофеодальных отношений. К этому следует добавить специфичность развития одной и той же формации у разных народов. Известно, что родовой строй

³ Вебер М. Избранные произведения. М., 1990. С. 404.

славян и древних германцев резко отличался от родового строя саксов или скандинавов начала средних веков, народов Древней Индии или народов Ближнего Востока, индейских племен в Америке или народностей Африки. Российские ученые, изучавшие историю вопроса, утверждают, что в трудах Маркса и Энгельса термин «общественно-экономическая формация» вообще отсутствует. Он возник только в работах советских философов второй половины XX в. Разумеется, у самого Маркса встречается, и не один раз, термин «формация», но в других, чем принято думать, сочетаниях. В частности, отечественный историк социологии А. Б. Гофман⁴ полагает, что впервые Маркс использует термин «общественная формация» (Gesellschaftsformatiori) для обозначения французского общества начала XIX в. в работе «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта»⁵. Анализируя политические процессы становления и развития буржуазного общества, Маркс обращал внимание на особенность формирования идей, отражающих коренные интересы восходящей буржуазии. Вначале эти идеи рядились буржуазными идеологами в форму, характерную для общественного сознания рабовладения и феодализма. Но так было лишь до утверждения буржуазных отношений. Как только «новая общественная формация сложилась, исчезли допотопные гиганты и с ними вся воскресшая из мертвых римская старина...»⁶.

В дальнейшем Маркс применяет это понятие к социальным системам различного масштаба и уровня — от глобальных систем до социальных микроединиц. В «Набросках ответа на письмо В.И. Засулич» (1881) он использует его применительно к первобытной общине⁷. Термином «формация» он обозначает отдельные подсистемы общества — экономическую и идеологическую. Так он говорит об «экономи

ческой общественной формации» (okonomische Gesellschaftsformatiori) и «идейной формации» (Ideenformation). Но главным с социологической точки зрения является его понятие «общественной формации» как социальной системы в целом.

Не менее основательно изучивший этот вопрос В.Л. Иноземцев⁸ приходит к выводу, что в оригинале работ Маркса применяются в основном понятия Gesellschaftsformatiori (общественная формация) и okonomische Gesellschaftsformatiori (экономическая общественная формация). В тексте второго издания собрания сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса на русском языке термин «общественная формация» (Gesellschaftsformatiori) употребляется 20 раз, или в 43% случаев, термин «экономическая общественная формация» (okonomische Gesellschaftsformatiori) — 12 раз, или в 26% случаев. На другие случаи, где появляется этот термин либо его смысловые аналоги («историческая формация

См.: Гофман А.Б. Социологические концепции Карла Маркса // История теоретической социологии: В 5 т. М., 1997. Т. 2. С.185-201.

Маркс К. Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта// Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 8. С. 120. Там же.

Маркс К. Наброски ответа на письмо В.И. Засулич // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 19. С. 402. См.: Иноземцев В.Л. Теория общественного развития основоположников марксизма и проблемы политической экономии в широком смысле // Эффективность общественного производства и проблемы социально-экономического развития СССР. М., 1989. С. 4-20.

общества», «экономическая формация», «формация общественного производства», «общественные формы производства», «экономико-исторический тип общества» и т.д.) приходится 31%. Завершая исторический экскурс, Инозем цев утверждает, что у Маркса документально подтверждено наличие трех, а не пяти формаций: первичной (архаичной), вторичной (экономической) и третичной (коммунистической). Экономическая формация у Маркса будто бы ограничена рамками антагонистических обществ, а таковыми, как известно выступают рабовладение, феодализм и капитализм. В итоге все равно получается пять формационных укладов, даже если мы вслед за Иноземцевым откажемся от неправильной, по его словам, пятиформационной схемы, но только теперь картина будет еще более запутанной.

О наличии у Маркса лишь трех формаций говорит и Ю.К. Плетников: «Базовыми звеньями формационного развития выступает «формационная триада»⁹ — три большие общественные формации». В окончательном варианте (1881) формационная триада была представлена Марксом в виде первичной общественной формации (общая собственность), вторичной (частная собственность) и, вероятно, можно так сказать, хотя у Маркса и не было подобного словосочетания, третичной общественной формации (общественная собственность)»¹⁰.

Оставим научные споры специалистам, которые продолжают архивные поиски и никак не могут договориться между собой. В учебном курсе важны не они, а установившийся образ социологического учения Маркса, который студент может встретить в любом учебнике. Разумеется, он менее точен, чем тот, что выведен специалистами, зато более понятен и не противоречит духу марксистского учения.

В формационной теории Маркса можно выделить две составные части — статику и динамику. Социальная статика описывает то, из чего состоит общественная формация, что входит в способ производства, в экономический базис и идеологическую надстройку, а социальная динамика раскрывает механизм смены способов производства (общественных формаций) мирным или революционным путем. Вначале дадим определение общественно-экономической формации".

Общественно-экономическая формация — общество, находящееся на определенной ступени исторического развития. В основе формации лежит известный способ производства, представляющий собой единство базиса (экономики) и надстройки (политики, идеологии, науки и др.). История человечества выглядит как последовательность пяти формаций, следующих друг за другом: первобытно-общинной, рабовладельческой, феодальной, капиталистической и коммунистической.

⁹ См.: Попов В.Г. Идея общественной формации (становление концепции общественной формации)-Кн. 1. Киев, 1992.

¹⁰ Плетников Ю.К. Формационная и цивилизационная триады К. Маркса. — http://www.philosophy.ri¹/iphras/library/rnarx/marx7.html.

¹' Этот термин наиболее популярен в отечественной литературе, хотя наряду с ним мы будем использовать и термин «общественная формация», который считаем полным эквивалентом первому.

В данном определении зафиксированы следующие структурные и динамические элементы:

♦ никакая отдельно взятая страна, культура или общество не могут составлять общественную формацию, но только совокупность многих стран;

♦ тип формации определяется не религией, искусством, идеологией и даже не политическим режимом, а ее фундаментом — экономикой;

+ в самой экономике надо выделить центральный элемент, чтобы понять, какой формации принадлежит ваша или соседняя страна;

4 таким элементом выступают производственные отношения, а в них — отношения собственности;

♦ надстройка всегда вторична, а базис первичен, поэтому политика всегда будет только продолжением экономических интересов страны (а внутри ее — экономических интересов господствующего класса);

♦ все общественные формации, выстроенные в последовательную цепочку, выражают прогрессивное восхождение человечества от низших ступеней развития к высшим;

♦ если в жизнь страны не вмешиваются чужеродные факторы, то она (или представляемое ею общество) должна пройти в своем развитии все ступени, не пропуская ни одной формации.

Позже русские марксисты внесли коррективы в эволюционную часть теории Маркса, чтобы оправдать социалистическую революцию и необязательность прохождения всех этапов. Согласно модернизированной версии теории формаций, отдельные страны могут двигаться коротким путем, минуя некоторые фазы развития либо проходя их ускоренно. Существование определенных формаций, последовательно сменяющих друг друга в истории человечества, не означает, что каждый народ должен пройти их в своем развитии. Некоторые народы (славяне, германцы и др.) миновали рабство и от первобытно-общинного строя перешли к феодализму. В результате отдельные звенья исторической цепи развития (рабство, феодализм, капитализм, а иногда все они вместе) могут не получить полного развития. Страны могут миновать их, переходя, например, непосредственно от родового строя к социализму, опираясь на поддержку и помощь более развитых, построивших социализм, стран. Только так можно было оправдать в глазах мировой общественности тот факт, что в границах социалистического лагеря объединились страны, находящиеся народоплеменной, феодальной, рабовладельческой и полукапиталистической стадиях развития. Хотя Маркс говорил только об одном варианте: социализм в своих цивилизованных формах может возникнуть не на любой, а лишь на самой высокой стадии капитализма, когда он целиком и полностью созрел для социалистических преобразований. Но ни одной средне- или высокоразвитой капиталистической страны в социалистическом лагере к середине XX в. не оказалось.

Господствовавшие в советской науке выражения типа «феодальные пережитки» и «родимые пятна капитализма», сохранившиеся при социализме или вдруг проросшие сквозь его социальную ткань, свидетельствуют о том, что общественные формации, до конца не прожитые страной, могут накапливаться в структуре данного общества, проявляясь на новом витке истории, порой в самых неожиданных формах и местах.

Согласно социальной статике Маркса (рис. 8), базис общества целиком и полностью экономический. Он представляет собой диалектическое единство

производительных сил и производственных отношений. Надстройка включает идеологию, культуру, искусство, образование, науку, политику, религию, семью.

Удивительно, но надстройка у Маркса строится как бы по остаточному принципу. Она представляет собой, по сути дела, совокупность всех остальных общественных отношений, «остающихся за вычетом производственных» и содержит самые разнообразные институты.

Марксизм исходит из утверждения, что характер надстройки определяется характером базиса. Это значит, что экономические отношения в значительной степени^|2 определяют возвышающуюся над ними надстройку, т.е. совокупность политических, моральных, правовых, художественных, философских, религиозных взглядов общества и соответствующих этим взглядам отношений и учреждений. Поскольку сменяется природа базиса, постольку меняется и природа надстройки. Поэтому можно, например, ожидать, что феодальная политическая структура будет существенно отличаться от капиталистической, так как способы организации хозяйственной жизни в этих двух формациях существенно различны.

Отношения между базисом и надстройкой разворачиваются так. Базис обладает абсолютной автономией и независимостью от надстройки. Надстройка по отношению к базису лишь относительно автономна. Отсюда сле-

¹² Но не целиком и полностью, как иногда считают сторонники экономического детерминизма '^1С" бы между уровнем экономики страны и степенью развития культуры существовали строго о:Ш⁰' значное соответствие и жесткая связь, то самой разнообразной культурой обладали бы самые ooi '^" тые страны. Но так происходит далеко не всегда. Есть счастливые исключения. Одно из ярки⁴-российское общество. Вот почему, на наш взгляд, можно говорить лишь о 70%-ной детерминант надстройки со стороны базиса.

дует, что подлинной реальностью обладает прежде всего экономика, отчасти политика, т.е. с точки зрения влияния на общественную формацию она реальна лишь во вторую очередь. Что касается идеологии, то она реальна уже как бы в третью очередь. Она важнее искусства, но менее ценна, чем экономика или политика. А о религии Маркс говорил только со знаком «минус». Так и выстраивается незримая (ибо явно об этом Маркс не прописывал) иерархия важности подсистем общества. В самом верху, «почти за облаками», скрывается религия. За ней идет искусство, которому у Маркса отводится незаслуженно мало места. Чуть ближе к базису располагается идеология, а совсем близко — политика. Чем рассматриваемая сфера общества ближе к базису, тем выше ее ценность с позиций марксизма (рис. 9).

Искусство Маркс рассматривал как сферу, независимую по отношению к экономической подсистеме. Это означает примерно следующее: искусство — настолько неважный фактор для развития общественной формации, что пусть развивается как хочет, все равно от него толку мало. Действительно, искусство — вещь элитарная, рабочие массы его не понимают, а совершить свою революцию они могут и без него.

Это весьма прагматичная (изложенная нами, правда, очень схематично) иерархия подсистем общества¹³, ориентированная на партийные интересы и пролетарскую революцию. Тем не менее данная иерархия весьма любопытна. В самом деле Маркс первым раскрыл, пусть довольно туманно, ту истину, какой руководствуется на практике большинство правительств (или руководствовалось до недавнего времени), когда искусство финансируется по остаточному принципу, а международная политика служит лишь формой выражения экономических интересов либо господствующего класса в целом, либо крупных монополий в стране. Только в последней четверти XX в. развитые страны отошли от этих воззрений, осознав, что наступил век информационной революции и интеллектуального капитала. В школах и вузах увеличились часы, отводимые на гуманитарное знание, вслед за тем потянулась цепочка микрореволюций в других сферах общества. Сегодня интеллект, талант и квалификация ценятся выше финансового капитала. Но у сегодняшнего российского правительства все еще век минувший, для него политика суть продолжение интересов олигархов и мафиозных кругов, культура, образование и наука в загоне, а идеологии нет никакой вообще.

Такая позиция в трактовке социальной системы, как вполне справедливо заметил А. Б. Гофман, резко отличает Маркса от О. Конта, для которого наука, мораль и религия — это действующие, практические силы, обладающие собственной реальностью и эффективностью'⁴. Добавим, что и М. Вебер ставил духовные факторы, в том числе протестантскую религию, выше эконо-

Термин «подсистема» Марксом не используется. Но нам его приходится применять, чтобы хоть как-то прояснить суть дела, ибо у Маркса экономика, политика, идеология, религия, искусство, семья, будучи элементами надстройки, вообще никак не обозначены в терминах социологической типологии. ¹⁴ Гофман А.Б. Указ. соч. С. 188.

мики и политики, сумев аргументированно доказать на обширном историческом материале, что человеческой историей движут именно они.

В приведенной шкале (рис. 9) не указано место для семьи, образования и религии. Причиной служит отсутствие четких разъяснений у самого автора «Капитала». Можно лишь догадываться, что религия как форма иллюзорного сознания заслуживает меньшего почтения, чем искусство (форма правильного, эстетического сознания) и идеология, особенно марксистская, играющая главную роль в деле сплочения пролетариата. Семья в его схеме, как можно думать, символизирует социальную структуру в целом. Вместе с этносами Маркс относил ее к надстроечным образованиям. Где располагаются классы, неясно, поскольку главу 54 «Капитала», посвященную им, Маркс не успел завершить. По всей видимости, они входят как в базис, так и в надстройку. В базисе они оказываются, поскольку состоят из людей — главного элемента производительных сил. В надстройку их можно поместить потому, что любой социальный класс, согласно Марксу, обладает сознанием (истинным либо ложным), выступая то как класс-в-себе (пока он себя не осознал), то как класс-для-себя (когда он осознал свои классовые интересы и готов повести за собой все общество).

В связи с этим трудно согласиться с намерением Гофмана включить структуру социальных классов, групп и слоев, формы семьи, образа жизни и повседневную жизнедеятельность людей, в частности потребление, вбазис общества, где у Маркса находятся производительные силы и производственные отношения. Прямых указаний самого Маркса на это нет, а если строить теоретические модели, основываясь на косвенных мыслях или догадках, то можно получить самые разные варианты, и все они имеют одинаковое право на существование. Предложенный нами вариант — лишь один из них. Таким же правом обладает и любые другие, не только гофмановский, которые ныне десятками выдвигаются в печатных и электронных СМИ. Каждый вариант обладает лишь частичной истинностью. Но они крайне необходимы, ибо свидетельствуют, что теория Маркса плодотворна, она и сегодня пробуждает творческую мысль.

Под производительными силами он понимал: людей, занятых производством товаром и оказанием услуг, обладающих определенной квалификацией и способностью к труду; землю, недра и полезные ископаемые; здания и помещения, где осуществляется процесс производства; орудия труда и производства — от ручного молотка до высокоточных станков; технологию и оборудование; конечную продукцию и сырье. Все они подразделяются на две категории — личные и вещественные факторы производства.

Производственные отношения — отношения между людьми, складывающиеся в процессе производства, распределения, обмена и потребления материальных благ под воздействием характера и уровня развития производительных сил. Они возникают между большими группами людей, занятыми в общественном производстве. Люди вступают в подобные отношения не как личности, а как исполнители наперед заданных социально-экономических ролей: работодатель и работник, помещик и крестьянин, заимодавец и кредитор, арендатор или рантье. Фундаментом производственных отношении выступают отношения собственности. Производственные отношения, образующие экономическую структуру общества, определяют поведение и дей-

ствия людей, как мирное сосуществование, так и конфликты между классами, возникновение социальных движений и революции.

Производительные силы формируют, выражаясь современным языком, социотехническую систему производства, а производственные отношения — социально-экономическую. Понятие «производительные силы» впервые было введено в науку классиками английской политической экономии, которые применяли его для характеристики сочетания рабочей силы и орудий труда. Производительные силы играют определяющую роль в развитии общества. По отношению к обществу и господствующим в них в этот момент времени производственным отношениям они выполняют такую же функцию, какую выполняют природные условия в развитии биологических организмов. Производительные силы являются внешней средой для производственных отношений, изменение которых приводит либо к их модификации (частичному изменению), либо к полному уничтожению (замене старых на новые, что всегда сопровождается социальной революцией).

Производственные отношения Маркс называет также формой общения. К производительным силам этот термин не подходит. Действительно, ни

здания и станки, ни живых людей, рабочих или инженеров формой общения не назовешь. Правда, общение Маркс понимает весьма своеобразно. Это не коммуникативный процесс, не разговор двух соседей, а способ, уклад или тип социально-экономических отношений. Если рабочий вынужден на рынке труда продавать свою рабочую силу, торгуясь за более высокую цену, то он вступает в общение-отношение. Аренда и обмен — это производственные отношения и одновременно форма общения их субъектов. В «Капитале» Маркс доказывает, что производственные отношения определяются уровнем и характером развития производительных сил, а то, насколько и как используются возможности, таящиеся в производительных силах, зависит от производственных отношений.

Производительные силы влияют на развитие производственных отношений, а вместе они определяют характер, направление и динамику развития всех институтов надстройки. Если базис материален, то надстройка — духовная основа общества.

Маркс не ограничился экономическим пониманием производительных сил, включив сюда многообразие способностей, квалификацию и профессиональный опыт человека. В соответствии с этим расширилось и представление о производственных отношениях: он отличал их от тех отношений между работниками, которые складываются вследствие технического, технологического и профессионального разделения труда. Он сделал еще один шаг по сравнению с А. Смитом. Маркс добавил третий компонент: кто что получает, кто чем владеет, кто что присваивает, иными словами, отношения собственности, которые лежат в основе производственных отношений. При феодальном способе производства крепостные производили собственные средства существования, а прибавочный продукт (ренту) отдавали своему господину. При капитализме рабочие уже не производят средств своего существования, но прода-

ют свою рабочую силу капиталисту, дающему им работу и возвращающему цх, их труд в виде заработной платы, меньшей, чем стоимость рабочего. Здесь при бавочный продукт реализуется в форме прибыли¹⁵.

Общественно-экономическая формация — это совокупность всех стран н планете, которые в данный момент находятся на одной и той же ступени исторического развития, имеют сходные механизмы, институты и учреждения, определяющие базис и надстройку общества. Этот тезис особенно важно подчеркнуть. В литературе встречаются утверждения, согласно которым

понятие «общественная формация» означает не только исторически определенную ступень развития человеческого общества но и исторический тип отдельного, конкретного общества, иначе — социума¹⁶. Это неверно. В применении к отдельным странам данное понятие может использоваться только как классификационный термин, определяющий ее принадлежность к той или иной формации, к тому или иному идеальному типу.

Одновременно на Земле могут сосуществовать страны, относящиеся к первобытно-общинному, рабовладельческому, феодальному, капиталистическому и социалистическому строю. Таким историческим промежутком являлась вторая половина XX в. Даже в начале XXI в. Китай и Куба заявляли о своей социалистической принадлежности. Стало быть, и к этому периоду относится критерий многоформационнос-ти. Современные западные общества, будучи по преимуществу капиталистическими, в действительности представляют собой смешанные экономики, включающие элементы не только капиталистической, но и социалистической экономической системы.

Однако этот критерий не приложим к самым ранним периодам человечества. Так, в XI тысячелетии до н.э. существовала лишь одна общественно-экономическая формация — первобытная. Действительно, неолитическая революция и связанный с ней переход к ранним государствам начались лишь 10 тыс. лет назад. Следовательно, мы имеем право утверждать о формаиион-ной однородности самых ранних этапов человечества. На каждом следующем витке эволюции происходило усложнение общественной системы — появлялись новые формации. При этом старые не исчезали, они сохранялись на эволюционной периферии — в заброшенных уголках планеты, где даже сегодня можно встретить (пока еще встретить) дикие племена.

Маркс писал, что античная община-город (полис) развивалась в сторону рабовладельческого строя, но одновременно с этим германская сельская

⁵ Буравой М. Марксизм после коммунизма. — http://socnet.narod.ru/Rubez/13-14/Buravoy.htm.

община сразу развивалась к феодальному строю. Таким образом, феодальный строй вовсе не был формацией, выросшей из античного рабовладения. Это были две формации, существовавшие в Европе параллельно, возникшие из первобытно-общинного строя в условиях различных факторов развития.

Таким образом, формационную неоднородность социальной эволюции создают два фактора. Первый — это прогрессивное восхождение человечества

Что вызывает тренды на фондовых и товарных рынках Объяснение теории грузового поезда Первые 17 лет моих рыночных исследований сводились к попыткам вычислить, когда этот...

ЧТО И КАК ПИСАЛИ О МОДЕ В ЖУРНАЛАХ НАЧАЛА XX ВЕКА Первый номер журнала «Аполлон» за 1909 г. начинался, по сути, с программного заявления редакции журнала...

Что способствует осуществлению желаний? Стопроцентная, непоколебимая уверенность в своем...

Что делать, если нет взаимности? А теперь спустимся с небес на землю. Приземлились? Продолжаем разговор...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: