Проблема родового понятия в социологии

Приступая к научному описанию социальной жизни, необходимо прежде всего выделить ее своеобразные «первокирпичики», «складывая» которые, можно «выстроить» такие сложные социальные здания, как группа, организация, нация, государство и т.д. Любая наука, пытаясь развить свои идеи, теории, стремится предварительно выделить такой элемент, кристаллизация, агрегация которого пред-ставляюет возможность описать более сложные образования.

Эти «первокирпичики» принято называть родовым понятием той или иной науки. Но важно учесть: выбор родового понятия, как в зародыше (эмбрионе), в решающей степени определяет общую тенденцию дальнейшего научного анализа. Ведь в родовом понятии содержатся все основные черты, противоречия, движущие силы, факторы изучаемых процессов. Выбор определенного родового понятия позволяет увидеть мир в тех параметрах, которые заложены в этом понятии. Выбрав другое родовое понятие, можно увидеть мир иначе, обратить внимание на иное.

При этом определение родового понятия должно отвечать нескольким общим требованиям. Назовем главное из них: родовое понятие не должно быть самым элементарным, простейшим и далее неразложимым. Оно должно фиксировать простейшее, элементарное, но сохраняющее жизнеспособность, чтобы выразить основные коллизии, проблемы данной науки.

Известно, например, что элементарные частицы в физике являются более простейшими, чем атом, но понять их значение, место и роль можно только в рамках'атома.

Иначе говоря, родовое понятие — это, скорее всего, элементарная, но жизнеспособная, саморазвивающаяся микросистема. На это справедливо указывал П. Сорокин*, отвергая попытки определить в ка-

* Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество, с. 190—191.

честве родового понятия социологии, с одной стороны, самые элементарные явления (индивид и т.д.), которые еще не несут социальности, а с другой стороны, достаточно сложные социальные явления (коллективные формы, примитивное общество, семья и т.д.).

Итак, родовое понятие должно сочетать в себе элементарность и жизнеспособность.

По поводу определения родового понятия, а значит, и путей построения научной картины и понимания логики социальной жизни в социологии имеются две основные точки зрения — сторонников социологического номинализма и сторонников социологического реализма*.

Социологический реализм. Сторонники данной ориентации утверждают, что общество, социальные группы, социальные институты — это самостоятельные сущности, социальная первома-терия, несводимая к взаимодействию отдельных индивидов/ Истинными носителями социальности являются над- и сверхиндивидуальные целостности, а не конкретные индивиды.

Ведь не общество, не государство, не нация (как надиндивиду-альные целостности) получают свои качества от единичных людей, а наоборот, единичные люди получают социальные ценности, нормы поведения, статусы, приобщаясь к над- и сверхиндивидуальным образованиям. Классическим выразителем подобной позиции был Э. Дюркгейм, который общество называл «высшим существом» и фактически обожествлял его.

...Поскольку общество состоит только из индивидов, то с позиции здравого смысла, — пишет Э. Дюркгейм, — кажется, что социальная жизнь не может иметь иного субстрата, кроме индивидуального сознания; она кажется висящей в воздухе и плывущей в пустоте. Однако, когда какие-либо элементы, комбинируясь, образуют фактом своей комбинации новые явления, нужно представлять себе, что эти явления располагаются уже не в элементах, а в целом, образованном их соединением... Твердость бронзы не заключена ни в меди, ни в олове, ни в свинце, послуживших ее образованию и являющихся мягкими и гибкими веществами; она в их смешений. Текучесть воды, ее пищевые и прочие свойства сосредоточены не в двух газах, из которых она состоит, но в сложной субстанции, образуемой их соединением.

* Понятие «социологический реализм» и «социологический номинализм» образованы по аналогии с понятиями и дискуссиями средневековой философии, где для одних философов реализм был связан с представлениями о независимости реального существования абстрактно-всеобщих понятий (универсалий) от номиналий — единичных вещей. И наоборот, другими философами номиналии признавались исходными по отношению к универсалиям. — Прим. авт.

Применим этот принцип к социологии. Если указанный синтез особой реальности, образующей всякое общество, порождает новые явления, отличные от тех, что имеют место в отдельных сознаниях... то нужно также допустить, что эти специфические факты заключаются в том самом обществе, которое их создает, а не в его частях, т.е. в его членах. В этом смысле, следовательно, они являются внешними по отношению к индивидуальным сознаниям... Состояния коллективного сознания по сути своей отличаются от состояний сознания индивидуального... Мышление группы иное, нежели от--> дельных людей, у него свои собственные законы*.

^гаЬ:. Социологический номинализм. Сторонники данной ориентации убеждены, что единственным реальным социальным субъектом является единичный индивид и, соответственно, источником социальных явлений — единичное социальное действие. Именно на основе единичных субъектов и их действий должны формулироваться основные характеристики социальных явлений, общностей, процессов.

Впервые наиболее последовательное обоснование социологический номинализм получил в трудах М. Вебера, который подчеркивал: «Социология рассматривает отдельного индивида и его действие как первичную единицу, как «атом» (если считать допустимым это само по себе сомнительное сравнение).., Такие понятия, как «государство», «сообщество», «феодализм» и т.п., в социологическом понимании означают — если выразить это в общей форме — категории определенных видов совместной деятельности людей, и задача социологии заключается в том, чтобы свести их к «понятному» поведению, а такое сведение всегда означает только одно — сведение к поведению участвующих в этой деятельности отдельных людей»**.

Э. Дюркгейм делает акцент на «обществе», М. Вебер — на «личности». Их подходы не являются диаметрально противоположными, поскольку они дополняют, уточняют друг друга. Разве общество не принуждает нас к определенным действиям, не оказывает на нас влияние, существуя независимо от наших желаний? И наоборот, разве общество может существовать без постоянной активности личности, чьи каждодневные действия и придают энергию обществу? Что такое общество без личности, ее жизненной активности?

Как видим, именно парадоксы реальной жизни людей породи
ли различные методы анализа социальной жизни, которые взаимо
дополняют друг друга. _ь

* Дюркгейм Э. О социальном разделении труда. Метод социологии, с. 398—

Впрочем, социологии известны и другие попытки выделить исходное понятие. Так, П. Штомпка, стремясь создать процессуальный образ общественной жизни, чтобы общество рассматривалось «не как статичное, стабильное состояние, а как процесс, не как жесткий квазиобъект, а как постоянно длящийся, бесконечный поток событий», утверждает, что «общество (группа, общность, организация, национальное государство) может быть определено как существующее лишь постольку и до тех пор, пока внутри него что-то происходит (случается), предпринимаются какие-то действия, протекают какие-то процессы... При таком подходе «событие» становится мельчайшей фундаментальной единицей социологического анализа,, причем под событием имеется в виду любое моментальное состояние социального поля»*. Признавая вполне обоснованным такой (процессуальный) анализ социальных явлений, мы не можем не признать, что само событие по существу есть комплекс различных социальных действий...

Социологический номинализм и социологический реализм не существуют в виде каких-то жестких «непробиваемых» схем. Но в виде общенаучных ориентации (ученые сказали бы: «методологии социологического теоретизирования»), которые влияют на выбор логики исследования (и, кстати, построения учебника), интерпретацию полученных данных, те или иные акценты в их анализе безусловно проявляются. Это различие общенаучных подходов (включающих множество отдельных теорий) представляет собой одну из драм и вместе с тем сокровищниц социологической мысли.

Для представителей номинализма приоритетом является анализ действий отдельных людей. Общество, наука, государство — это не что иное, как «окаменевшие» комплексы, процедуры действий отдельных людей, обретшие качество образцов, стандартов поведения. Возникшие как результат упорядочивания и согласования действий отдельных индивидов, эти образцы затем закрепляются как некие обязательные формы, приобретают устойчивость, способность принуждать отдельных индивидов к выполнению стандартов поведения, выработанных и принятыми другими.

Практический аспект номиналистского подхода к социальной жизни заключается в том, что в центре его внимания — личность, ее активность, изобретательность, предприимчивость. Общество — лишь изобретение самих людей, которое в конечном счете подвластно людям.

Для социологов, разделяющих позицию реализма, приоритетом является анализ тенденций, законов развития социальных систем, социальных над- и сверхиндивидуальных образований. Эти системы диктуют определенные правила,'нормы поведения любому индивиду, включенному в эту систему. Индивид, становясь социальным субъек-

* Штомпка П. Социология социальных изменений. — М., 1996, с. 27—28. И 2

том (т.е. элементом социальной системы), в ощутимой степени утрачивает свободу выбора, вынужденно становится неким безропотным социальным роботом, автоматом. И эта «вынужденная безропотность» не просто произвол системы, ее каприз, а необходимое условие существования социальной системы. Причем свойства последней невыводимы и несводимы к свойствам единичных индивидов, характеристикам их единичных действий. Внезапно (эмер-джентно) возникает системный эффект, прирост (новообразование), который и требует своего «безропотного» обслуживания, так как он необъясним в рамках личных целей и намерений.

Номинализм, успешно решая проблему человеческого контек
ста социальной жизни, показывая механизмы изменения общества
посредством изменения мотивов людей, их действий, вместе с тем
имеет тенденцию к недооценке системных эффектов, затрудняется
объяснить, почему и как люди подчиняются нормам, законам,
которые существуют вне конкретного человека, независимо от его
личных интересов. Кроме того, общественная жизнь, если следо
вать представлениям некоторых течений номинализма, приобрета
ет сугубо волюнтаристский характер (как люди думают, желают —
такой социальная жизнь и состоится). '

Социологический реализм, имея теоретические возможности для объяснения функционирования общественных систем, самовозобновления'норм, правил, образцов поведения, встречается с непреодолимыми трудностями при ответе на вопрос, как и почему изменяются общественные системы, нормы, правила игры и т.д., каким образом это возможно без активности отдельных индивидов, принятия ими новых образцов.

С тех пор как в социологии явственно стали проступать эти две тенденции в понимании родового понятиями соответственно, исходных тенденций анализа социальной жизни), возникают попытки преодолеть эти противоположности, объединив достоинства каждой из них.

Подобный синтез одним из первых предпринял Т. Парсонс в своей работе «Структура социального действия». Что особенно любопытно, начиная исследования скорее как номиналист, в процессе создания своей книги он изменил свои взгляды и стал приверженцем реализма. Причина этой эволюции в том, что, детализируя процесс выбора личностью того или иного плана действия, Т. Парсонс увидел, что индивид осуществляет свой выбор, руководствуясь нормами, которые утвердились в обществе. Более того, он обнаружил, что любая система социальных действий (т.е. социальная система) несводима к сумме личных действий, а обладает независимостью, здесь возникают эффекты, невыводимые из личных целей и мотивов.

Сущность теоретического поиска в социологии конца XX в. — прежде всего попытка синтеза двух рассмотренных тенденций; ее предпринимали, в частности, Ю. Хабермас, П. Бурдье, Э. Гидденс, Н. Луман и др.

Перейдем к анализу родового понятия социологии — социальному действию.

Действие в социологии — это конкретные, отграниченные во времени и пространстве целенаправленные акт, усилие. Необходимо отличать поведение человека от его действий. Поведение — это реакция на внутренние или внешние раздражители. Поведение может быть инстинктивным, неосознанным или разумным, осмысленным, преднамеренным.

Действиями в социологии (такую трактовку действия предложил М. Вебер) называют только те поведенческие акты, которые носят в той или иной мере преднамеренный характер, являются мотивированными, т.е. осуществляются во имя определенной цели, связаны с-анализом, выбором определенных средств, способствующих достижению цели в данной ситуации, в данных условиях.

Т. Парсонс на основе этих общих представлений предложил достаточно тщательно разработанную, детализированную схему «единичного действия». Дж. Тернер, резюмируя парсоновскую модель единичного действия, отмечает, что Актор (русский аналог — «Деятель») преследует некую цель, действие же включает принятие Актором субъективных решений относительно средств достижения целей, причем все решения (относительно определения цели, выбора средств ее достижения) принимаются под давлением идей и условий ситуации*.

Модель единичного действия Т. Парсонса можно представить в виде схемы (рис. 1), основные контуры которой предложены Дж. Тернером.

Данная модель представляет «идеальный тип» действия, процедура мотивирования Актором своего действия в ней выглядит упрощенно, огрубление), статично. Это неизбежно,в ходе научного анализа. Важно учесть главное: центром данной модели является соотношение того, что необходимо Актору и с чем он вынужден считаться и реально руководствоваться в своем действии.

Социологов интересует действие как тип, без конкретизации психических механизмов побуждения, актуализации. К сожалению, иногда психологизаторские описания социального действия трак-

туют мотивацию преимущественно как установку. Такая, казалось
бы, «невинная шалость» затем приводит этих авторов к существен
ной психологизации анализа более сложных социальных явлений
(формы социальных взаимодействий, социальные группы, органи
зации). '-■'

Первый элемент действия — Актор (Деятель) с присущими ему потребностями, а также способностями целеполагания, прогнозирования последствий, анализа альтернатив и т.п. Действие побуждается, определяется потребностью Актора — это внутренний импульс действия, его энергетический источник.

Второй элемент действия — цель, которая представляет собой ожидаемый Актором результат действия, в котором потребность должна найти свое разрешение, а неудовлетворенность снята. При этом цель не есть прямое воплощение потребности. Потребность в знаниях порождает цель деятельности: приобрести книгу, сходить в библиотеку и т.д.

Третий и четвертый элементы действия — это элементы ситуации, в которой Деятель стремится к достижению своей цели: неконтролируемые (неподвластные Деятелю) и контролируемые.

Неконтролируемые элементы ситуации — это внешние, не зависимые от Деятеля (по крайней мере в данный момент):

• природные, материально-технические, вещественные и другие условия (в том числе генетические особенности, интеллектуальные способности самого Актора, финансово-матери-

* См.: Тернер Дж. Структура социологической теории. — М., 1985, с. 61—62. 114

Рис. 1. Модель единичного действия Т. Парсонса

~^l -' альные возможности, природно-климатические условия). Эти условия предлагают, а точнее, имманентно содержат в себе '^с'^: определенный более или менее ограниченный набор раз-^!| личных вариантов, средств, способов достижения цели;¹ '•■•№■

• принятые в данном обществе правила, нормы и другие куль-

''-'- турные традиции, диктующие,' как, каким образом следует

удовлетворять эту потребность в данных условиях, т.е. что

следует считать целью и какие средства следует выбрать для

Контролируемые элементы ситуации — это отобранные самим Деятелем средства, методы, тактика действия для достижения цели. Иначе говоря, именно этот элемент ситуации непосредственно обусловлен активностью Деятеля, его желаниями, пристрастиями, жизненными притязаниями, его «Я».

Итак, в начале действия, с одной стороны, имеется Актор со своими потребностями, конкретными способностями прогнозировать, анализировать, а с другой стороны — ситуация.

Начинается ориентация на ситуацию, мотивировка, т.е. осмысление Актором ситуации и выработка цели, плана своих действий по удовлетворению своих потребностей.

Сделаем небольшое отступление и остановимся на мотивации.

Именно этот элемент определяет направленность усилий, энергию, которую намеревается применить (и применяет) индивид ради достижения цели. Энергетическое усилие, не имеющее смысла, который определяет его целенаправленность, — не более чем скорлупа, оболочка. Даже рукопожатие становится лишь простым соприкосновением рук, если не призвано выразить (посредством продолжительности, интенсивности) симпатию или, наоборот, неприязнь. Именно это имеется в виду, когда утверждается, что «действие — это некоторый процесс в системе «субъект действия — ситуация», имеющий мотивационное значение для действующего индивида»*. Мотивация как сложное духовное явление, определяемое и самой личностью, ее потребностями, и географическими, физическими, материальными, технологическими обстоятельствами действия, и принятыми в данном обществе нормами, идеями, образцами подобных действий, становится «демиургом», творцом действий человека. Именно поэтому, говоря о действии, социолог как бы отвлекается от энергетики и концентрирует внимание на мотивации, ее изменчивости, внутренних противоречиях.

Мотивация в социологии понимается довольно широко и емко. «Мотивом, — писал М. Вебер, -^называется некое смысловое един-

ство (курсив наш. — А.Э.), представляющееся действующему лицу или наблюдателю достаточной причиной для определенного действия»*. Реальная мотивация как смысловое единство, которое мы придаем своим действиям, формируется как осознание и цели, и средств, и тактики ее достижения в конкретных условиях.

Причем, мотивация — это не только и не столько непосредственные побуждения, сколько пространный и подвижный сценарий, выражающий репертуар идей, предпочтений, ориентации на ценности, нормы, варианты прогноза последствий и разумные планы действий. Мотивация — это процесс постоянной оценки шансов, отслеживание и реагирование на вновь возникающие, ранее непредвиденные обстоятельства. Иначе говоря, мотивация как смысловое единство — это самовозобновляющийся процесс смыслооб-разования, смыслонаполнения и смыслоподчинения действия.

Итак, в начале действия, с одной стороны, имеется Актор, а с другой стороны — ситуация.

Начинается ориентация на ситуацию, мотивировка.

Предположим, кто-то намеревается занять более высокое служебное положение — к этому его могли подвигнуть материальные потребности, потребности в реализации своих способностей, потребность во власти и т.д.

Неконтролируемые условия — в данном случае уровень подготовки, интеллектуальное развитие, возраст, пол, профессиональная компетентность, наличие свободных должностей — создают определенные ограничения по поводу того, на какую должность он может претендовать. Происходит первая корректировка, конкретизация цели. Каким образом достичь этой цели? Принятые в обществе, в данной коллективе культурные нормы и традиции предлагают определенный набор вариантов поведения: использование нужных деловых связей, завязывание новых знакомств с «власть предержащими», активизация своей профессиональной деятельности, проявление инициативы, демонстрация своей «незаменимости», наконец, взятка вышестоящему лицу, от которого зависит назначение на должность, и т.д. Принятые в данной среде образцы карьерного продвижения как бы содержат различные сценарии действия. Причем в той или иной среде вероятная результативность этих сценариев, как правило, различна. Поэтому происходит еще одна конкретизация цели и средств ее достижения.

И уже в зависимости от того, что считает для себя приемлемым сам Деятель как личность, он выбирает наиболее желательный из предлагаемых сценариев — наиболее эффективный или менее результативный в данной среде, но более нравственно ценный для него лично. Но во всех случаях выбирается один из предложенных культурой вариантов. Произошла еще одна корректировка цели и средств ее достижения.

* Парсонс Т. Система координат действия и общая теория систем действия... В кн.: Американская социологическая мысль. — М., 1994, с. 449.

Из приведенного примера можно сделать несколько выводов.

Первый. В любом действии существует оппозиция Деятеля к ситуации. В отличие от романтично-наивных «либеральных» представлений, которые абсолютизировали роль индивидуальной активности, сводили вопрос о мотивации к анализу внутренних желаний, намерений Деятеля, проанализированная модель целенаправленного разумного действия вводит серьезное уточнение: выбор цели и средств действий в значительной мере обусловлены внешними обстоятельствами. Внутренняя интенция Актора корректируется внешними условиями и культурными традициями, нормами, и лишь после этого действие становится не только целенаправленным и преднамеренным, но и адекватным внешним обстоятельствам, а также приемлемым для данной культуры.

В каждом действии «мотивация — это ориентация относительно улучшения баланса удовлетворения — неудовлетворения действую-г щего лица»*. То обстоятельство, что Актор действует в ситуации, налагающей ограничения на действие, вызывает необходимость, как упоминалось, многократной корректировки цели, которая как бы заземляется: романтически возвышенные «мечтания» трансформируются в реально возможную в этих условиях и приемлемую в данной культуре цель.

В результате конкретная потребность удовлетворяется не в максимальной (желаемой для Актора), степени, а в приемлемых, «дозволенных» для данной ситуации степени и форме.

Второй. В действии необходимо различать его замысел, ход и результат. В замысле, сколь реалистичным бы он ни был, ситуация отображается всегда беднее, схематичнее реальности, в которой осуществляется действие. Соответственно, реакция окружающих условий среды, других людей (поддержка или противоборство, безразличие или апатия) да и собственная воля, последовательность Актора никогда не могут быть им самим просчитаны до конца. Действие, даже «рутинное», многократно повторяющееся, всегда несет риск столкновения с непредвиденным, непросчитанным. Поэтому результат всегда отличается от замысла.

В этой связи мы хотели бы обратить внимание еще на одно обстоятельство. Деятель, так же как и его оппоненты, не может просчитать все до конца. Соответственно, результат их взаимодействия, конфликта или сотрудничества всегда несет в себе элементы непредвиденного, непросчитанного. Как же складывается тогда история? Неужели результаты действий людей предопределены судьбой, «роком», «провидением», «объективной необходимое-

* Парсонс Т. Система координат действия... с. 455. 118

тью», которые действуют как бы за спиной самих деятелей, независимо от них?

Нет, совокупный результат, итог действия, несмотря на наличие непредвиденного^* непросчитанного, прежде всего воплощает в себе баланс силы, воли, настойчивости самого Деятеля и его оппонентов, сумевших объединить вокруг себя своих сторонников. Итог рождается из суммарных усилий людей, ничто не «предопределено свыше» — итог предопределен самими людьми, их активностью, умением разрабатывать наиболее эффективный для данных условий план действий, организованностью и т.д.

Итак, человеческая жизнедеятельность всегда глубже, чем сами мотивации действия. При этом Деятель в своей мотивации если и не.всесилен, то достаточно мудр, изворотлив, поскольку в соответствии с вновь открывающимися обстоятельствами, непредвиденными последствиями он корректирует свои цели и планы. '

Третий. Акцент на ситуации требует осмысления взаимоотношений двух неконтролируемых Деятелем элементов: внешних условий и культурных норм (идей, образцов действий) — в этом одна из главных интриг социологического понимания социальной жизни, конкретные сюжеты которой будут рассмотрены нами в ходе дальнейшего анализа проблем социологии.

Внешние условия (природно-климатические, генетические, материально-технические, вещественно-предметные, энергетические и т.д.), выступая в виде обстоятельств осуществления действия, таят (т.е. в открытую не содержат) в себе различные возможности, тактики, варианты, средства достижения цели.

При этом следует учесть, что, во-первых, весьма редко внешние условия определяют единственный вариант достижения цели. Во-вторых (и это очень важно), внешние условия никогда не содержат ни целей человеческих действий, ни приемов, ни средств их осуществления, ни сценария (плана) действия.

Цели, средства, технологии и планы определяются («изобретаются», «высматриваются») людьми в виде идей, символов, которые аккумулируются в виде культурных традиций, норм. Разные культуры в сходных обстоятельствах могут выработать, изобрести разные средства достижений потребностей людей, разные системы символической адаптации.

Оба неконтролируемых элемента воздействуют на Актора в момент его ориентации на ситуацию, в момент мотивировки. Но внешние условия можно образно представить как некую глину, а культура повелевает, что из этой глины вылепить — детскую игрушку или прекрасную статую или посуду (а другие будут долго вертеть глину в руках, так и не «высмотрев», что же из нее можно сделать полезного).

Итак, внешние природно-вещественные условия представляют собой предпосылку к действиям человека, а культурные идеи, образцы, символы — некий «банк идей» о целях и способах действия в этих условиях. Внешние условия предлагают действия, создают для них возможность, а культурные традиции и нормы повелевают, как вести себя в этих условиях, как этими возможностями распорядиться.

ЧТО ПРОИСХОДИТ ВО ВЗРОСЛОЙ ЖИЗНИ? Если вы все еще «неправильно» связаны с матерью, вы избегаете отделения и независимого взрослого существования...

Конфликты в семейной жизни. Как это изменить? Редкий брак и взаимоотношения существуют без конфликтов и напряженности. Через это проходят все...

ЧТО ТАКОЕ УВЕРЕННОЕ ПОВЕДЕНИЕ В МЕЖЛИЧНОСТНЫХ ОТНОШЕНИЯХ? Исторически существует три основных модели различий, существующих между...

Что будет с Землей, если ось ее сместится на 6666 км? Что будет с Землей? - задался я вопросом...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: