Глава 10 (Эпилог). Сквозь бурю каждый день

Позже они узнали, что лежавший в постели с женой Корнелиус Фадж закричал и схватился за левую руку, прежде чем забиться в конвульсиях, а потом впасть в кому.

То же самое, очевидно, произошло и с Люциусом, Петтригрю и Макнейром; каждый из тех, кого нашли в имении Макнейра, превратился в куклу, не воспринимающую окружающий мир, с глазами, которые не видят, и ушами, которые не слышат. Может, это и есть справедливость, думал Северус.

К несчастью, Волдеморту повезло. Когда Северус направил магию обратно через Темную метку, он упал, где стоял, в его мозгу произошло короткое замыкание, и он впал в состояние кататонии. Конечно, он не умер, но теперь практически не жил, пойманный в ловушку собственным разумом. Опять же, может, это достаточное наказание.

Но он не знал об этом, когда к дому Макнейра аппарировали министерские авроры, готовые сражаться. Идя по травянистой поляне на звук небольшой толпы, Северус размышлял, что прошла уже целая вечность с тех пор, когда он в последний раз шел так; еще прошлой ночью он появился, и его затащили в поместье, и вот теперь он здесь и уходит прочь. Ему оставалось только улыбнуться.

Его бы по меньшей мере оглушили, если бы Гермиона не закричала и не выбежала вперед, резко остановившись перед ним. Он слышал, как тяжело она дышит, и протянул руку; он бы прикоснулся к ней, если бы колени не подогнулись, когда выветрились остатки адреналина. Она в ужасе охнула, но он лишь рассмеялся. Он растянулся в совершенно недостойной позе, а от того, как дрожали конечности, ему стало удивительно весело.

Гермиона глядела на него некоторое время, прежде чем разрыдаться. Она думала лишь о том, что не спала уже больше суток, посвятив это время попыткам найти его. Вцепившись в Люпина, она методом проб и ошибок аппарировала, казалось, по всей Англии, прежде чем наконец отыскать его. И даже тогда она ничего не могла сделать, пока Сибилла Трелони не убедила дежурного аврора, что она знает о местонахождении Жрецов смерти и просто необходимо, чтобы отделение немедленно предприняло меры. Он оказался исполнительным человеком и подчинился. Так что на рассвете на нее наложили следящее заклинание, и она сосредоточилась так сильно, что думала, из ушей пойдет кровь; к этому времени Люпин уже вышел из игры, утомившись покрывать такие большие расстояния, так что ее сопровождала МакГонагалл.

Через минуту после ее появления земли за анти-аппарационной зоной буквально кишели аврорами, каждому смертельно хотелось закончить эту глупую игру в кошки-мышки, которой их изводили так долго. Вид высокого человека, одетого, как обычно, в черное, который, спотыкаясь, брел к ним по пожухшей траве, полностью разрушил их хрупкое самообладание. Когда он упал, Гермионе показалось, что он умрет прямо здесь, перед ней. А потом он начал смеяться. Ее мир разбился вдребезги.

Гермиона тяжело опустилась на землю и, закрыв лицо руками, начала всхлипывать, а Снейп просто лежал на траве на спине и смеялся в небо.

Он снова бездумно ходил по Садику зелий. Она не удивилась; именно здесь они провели большую часть времени вместе с тех пор, как Снейп оправился от короткого приступа безумия. По крайней мере, он стал есть. Он снова поправился, впадинки на щеках почти исчезли; возможно, размышляла она, под всей этой одеждой он даже не похож на голодающую кошку. Все могло обернуться гораздо хуже.

— Я всегда думал, что это я прикончу его в итоге, — говорил он. Но, казалось, это не слишком его волновало. Гермиона беспокоилась гораздо больше.

Некоторое время она злилась на него. Волдеморта утащили и крепко заперли в Св. Мунго, хотя то, что он выздоровеет, с мозгами, превратившимися в кашу, было почти невероятно. Единственным, что он мог терроризировать теперь, была тарелка с тапиокой, из которой его кормили с ложечки.

Гермионе казалось, что ее обманули; не было в этом никакой мести, никакой справедливости, но, опять же, Снейп спросил, что же тогда было бы справедливостью? Что она могла сделать, чтобы заставить его испытать собственную боль, заплатить за жизни, что он отнял? У нее не нашлось ответа.

Конечно, он был прав; единственным действительно подходящим Волдеморту наказанием был бы стыд, чувство вины, пожирающее его изнутри, но он слишком утратил человеческую природу, чтобы испытывать это. Снейп знал об этом слишком хорошо.

История появилась в печати, как только начали находить Жрецов смерти и бывших Жрецов смерти с горящими на руках метками и открытыми, но невидящими глазами, и наконец был обнародован ее последний эпизод. Об участии Гермионы умалчивалось на случай, если появятся родственники, желающие отомстить, как и она когда-то. Но поскольку, разумеется, всем было известно, что Снейп — Жрец смерти, было столь же опасно говорить о его непричастности; весь магический мир был удивлен, что он повернулся спиной к своему бывшему господину.

Не было никаких благодарностей. Гермиона удивилась, Снейп — нет. Когда она спросила его об этом, он лишь пожал плечами.

— Я всегда буду предателем, — сказал он ей, но в его голосе не было горечи, и ей пришлось удовлетвориться этим.

Теперь она наблюдала за ним, стоя у камина; несмотря на слепоту, он хорошо справлялся. Прошло почти шесть месяцев с тех пор, как она нашла его в поместье, и каждый день он упражнялся с тростью и без нее. Дамблдор имел с ним личный разговор, и даже хотя он больше не мог преподавать зелья, было решено, что Снейп более чем компетентен, чтобы учить отличившихся студентов тончайшим аспектам древних рун; он снова отказался преподавать арифмантику, кроме того, профессор Вектор все еще была в добром здравии и непохоже, чтобы она собиралась из вежливости рисковать своим здоровьем.

Сад цвел потрясающе; Снейп посвятил себя заботе о нем. Тяжелая работа, сказал он как-то Гермионе еще в феврале, лучшее лекарство от скуки, так оно и оказалось. Чтобы поддерживать сад, нужно было очень мало магии, лишь физический труд. Это место оказалось чудесным раем, и они часто встречались здесь поговорить.

Он не помнил, что целовал ее. Она как-то спросила его, а он озадачился и преисполнился угрызениями совести; она рассмеялась, попросила его не волноваться из-за этого, а потом смогла тактично сменить тему, что он встретил с очевидным облегчением. Но она заметила, что он не вздрагивает больше, когда она невзначай задевает его, подрезая молодую поросль, или когда он берет ее за руку. Это было достижением.

Однако в эту минуту переисполненная печали Гермиона наблюдала, как он склонился, чтобы подрезать листья у ствола. Школьный год почти заканчивался, и она собиралась уехать через несколько недель пожить дома, чтобы потом отправиться в университет; она еще не решила, на чем специализироваться, но была уверена, что это не будет арифмантика. Может быть, трансфигурация.

Гермиона покашляла, давая ему понять, что она здесь; он выпрямился, улыбнулся ей и призвал трость, чтобы они могли пройтись вместе.

— Я не ждал вас сегодня, мисс Грейнджер, — сказал он, подходя ближе.

— Я просто пришла посидеть, — сказала она. — Вы не обязаны считаться с моим присутствием.

— Может, составить вам компанию? — спросил он.

— Полагаю, я смогла бы пережить ваше общество, — сказала она, и в ее голосе прозвучали радость и волнение; он подал ей руку. Она принялась ее, и они направились к одной из больших каменных скамей.

— Конечно, — ответила она. Он кивнул, медленно шагая вперед.

— Вы скоро уезжаете? — его голос не выдавал ничего.

— Да, в конце месяца, — сказала она. — Мне будет недоставать… всего этого, — немного глупо произнесла она, махнув рукой.

— Лучше всего наслаждаться этим, пока есть возможность, — ответил он, усаживаясь на скамье.

Гермиона свернулась клубочком, откинувшись на теплый камень и миролюбиво глядя на буйство цвета и красоту меняющихся красок. Снейп казался столь же довольным. Спустя некоторое время она повернулась, наблюдая за ним, погруженным в раздумья. Она знала, что он чует ее запах, и улыбнулась при этой мысли. В некотором роде это было гораздо интимнее, чем прикосновения, и Гермиона на мгновение опечалилась, что ее собственное обоняние не было столь же острым. Ей нравилось смотреть на него так долго, как было можно.

— О чем вы думаете? — внезапно спросила она.

Он снова изящно пожал одним плечом — жест, который она ненавидела раньше. Казалось, это говорит, что его мысли не имеют значения, но все же он ответил.

— Я думал, что если бы я не был таким ужасным, испорченными человеком, не отвернулся от той жизни, не сбежал к Альбусу, не стал профессором, не был бы ослеплен, не пытался бы спасти магический мир — тогда я не сидел бы здесь с вами, — его губы изогнулись в самоосуждающей, но, несомненно, милой улыбке, и Гермиона почувствовала, как сердце пропустило удар. Она наблюдало, как он медленно протягивает руку, распрямляя пальцы, ища что-то, кого-то… она вложила свою ладонь в его и почувствовала, как по запястью поднимается тепло. Ощущение было чудесное. Ей будет его не хватать.

— И вот я здесь, — слова прозвучали так, будто они поднялись из какой-то глубины. — Бывший Жрец смерти, убийца, насильник и, вполне возможно, герой. Но вряд ли спаситель… — Она увидела, как он сжимает губы так, что побелела кожа вокруг. — Я прощен? — почти риторически спросил он, но легкая напряженность голоса сказала ей, что он борется с болезненным комком в горле, грозившим задушить его.

В ответ она так же пожала одним плечом, упершись в спинку скамьи, чтобы он мог услышать это, и сжала его руку.

Ему не требовались дальнейшие разъяснения. Раздался легчайший выдох. Тихий смешок.

— Так правда, — мягко прошептал он. — Какое странное милосердие.

ЧТО ТАКОЕ УВЕРЕННОЕ ПОВЕДЕНИЕ В МЕЖЛИЧНОСТНЫХ ОТНОШЕНИЯХ? Исторически существует три основных модели различий, существующих между...

ЧТО ПРОИСХОДИТ ВО ВЗРОСЛОЙ ЖИЗНИ? Если вы все еще «неправильно» связаны с матерью, вы избегаете отделения и независимого взрослого существования...

Что способствует осуществлению желаний? Стопроцентная, непоколебимая уверенность в своем...

Конфликты в семейной жизни. Как это изменить? Редкий брак и взаимоотношения существуют без конфликтов и напряженности. Через это проходят все...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: