Промышленность-модернизация-космонавтика - мегапроекты - их стоимость-немного общей статистики и т.д. Трудоемкость.

Виталий Михайлович Харитонов, к.б.н., заведующий лабораторией антропогенеза, ведущий научный сотрудник считает, что: «В качестве прелюдии к истории вопроса хотелось бы напомнить о существовании широкого спектра взглядов на сущность человека у биологов и философов. Аристотель называл его «животным общественным», Линней - «разумным», Блюменбах - «безоружным», Бюффон - «двойственным», Франклин - «животным, делающим оружие», Геккель - «говорящим» и т.д. По сути, речь идет о соотношении «человека» и «не-человека». Маркс говорил, что труд сделал человека из обезьяны. Обсуждаемая проблема многократно служила предметом оживленных дискуссий. Интерес, проявляемый к ней, понятен и вполне оправдан. Обращаясь к рассмотрению грани между древнейшим человеком и его непосредственным животным предком, мы занимаемся анализом не только фактов, но и методологических аспектов теории антропосоциогенеза. Когда идет речь о грани, имеется в виду момент выделения человека из животного мира и возникновения его качественных особенностей, в первую очередь трудовой деятельности, т.к., проявляя фантазию в труде, индивидуум в дальнейшем формирует свое тело, которое подгоняется под выполняемые функции. В качестве примера можно привести отделение большого пальца. Поэтому правильно рассматривать поставленную проблему как обладающую многими сторонами, каждая из которых нуждается в самостоятельном изучении, но не изолированно, а в естественной связи с остальными».

Взаимоотношения человека с окружающей средой, существенным образом отличаются от тех связей, которые устанавливаются между животными и природой. Способностью к взаимодействию со средой с помощью объктов культуры в виде каких-либо орудий не наделены самые высокоразвитые современные животные. Процесс изготовления орудий включает употребление посредника, т. е. орудие изготавливается не с помощью естественных органов. В эту технологическую цепь включаются какие-то инструменты для обработки предмета.

Какой «инструмент» (посредник) должен быть включен в процесс «изготовления» и «обработки» человеческого мозга, мы рассмотрим далее, а пока поговорим о материальных орудиях человеческого труда, которые создаются множеством людей для достижения одного результата – комфортного бытия. В. П. Якимов отстаивал строгую структуру трудового процесса: наличие объекта, который подлежит обработке, и предмета, которым эта обработка производится. Сочетание этих основных компонентов труда человека отличает его от внешне похожих действий животного. Заметим по – ходу, что ученые не смотрят на индивидуальность этого процесса совершенствования, называя человеческую цивилизацию и плоды ее труда в единичном числе: «человек»; «человество»; «предмет»; «процесс»; «компонент»; «животное»; «обработка» и т.д. Сразу оговорюсь, что, судя по всему, человека от животного отличает наличие в жизнедеятельности логики или понимание зависимости неких абстрактных понятий, выраженных общепонятными звуками в определенной языковой зоне, как общность дискретных потоков, могущих быть выраженными с помощью элементарной, к примеру, булевой алгебры. Вспомним известный фразиологизм «логика от дьявола». Фразеологи́зм — это свойственное только данному языку устойчивое сочетание слов, значение которого не определяется значением входящих в него слов, взятых по отдельности. Фразеологизм (или же идиому) невозможно перевести дословно из-за потери смысла, поэтому часто возникают трудности перевода и понимания. С другой стороны, такие фразеологизмы придают языку яркую эмоциональную окраску. Часто грамматическое значение идиом не отвечает нормам современного языка, а являются грамматическими архаизмами. Пример таких выражений в русском языке: «остаться с носом», «бить баклуши», «дать сдачи», «дурака валять», «точка зрения» и т. п.

Один из признаков логики - смысл. Бессмысленное рассуждение никого не интересует и называется болтовней, словоблудием. Смысл самой логики состоит в выстраивании некой связной, системной картины, которая дает объяснение какому-либо явлению. Простейшая связная картина (система, сочетание) – это когда два объекта (явление, событие, факт) связываются в одно целое цепочкой других связующих объектов и фактов. Картина или система может быть более совершенной и менее совершенной относительно поставленных целей.

Генри Форд умер в возрасте 83 лет 7 апреля 1947 года убежденным антисемитом и противником финансовой элиты. Форд не был религиозен, но был убеждённым сторонником теории реинкарнации. «Я принял теорию реинкарнации, когда мне было двадцать шесть лет. Религия не давала мне объяснения данного феномена, а работа не приносила полного удовлетворения. Работа не имеет никакого смысла, если опыт, накопленный в одной жизни, мы не можем использовать в другой…. Я более не был ограничен временем, я перестал быть его рабом. Гений — это опыт. Некоторые, похоже, считают, что это дар или талант, на самом же деле это плод опыта, накопленного за многие жизни. Открытие понятия реинкарнации успокоило мой ум». На воротах его заводов была вывешена надпись: «Помни, что Бог создал человека без запасных частей».

Крайне важен целесообразный переход к новым формам понимания происходящего с целью достижения общих технологических и технических стандартов. Неужели Вас не раздражает огромное количество дырочек, отличных по размерам и иным признакам, в гаджетах и иных устройствах? Это не видовое разнообразие, а корпоративный сговор и принуждение Вас производителем покупать определенное, что крайне выгодно Китаю.

Сотни экономических умов уже задавались закономерным вопросом: если китайцы смогли, почему так не можем сделать мы? Как ни печально, ответ на него либо очень короток — потому что мы не китайцы, либо очень длинен и оттого большинству будет слишком скучен. Но если постараться не очень глубоко лезть в частности, то получается следующее.

Основой китайской системы планирования является политическая модель, при которой смена государственной власти происходит намного реже, чем каждые шесть лет. И одно это уже в разы повышает ее эффективность по сравнению с тем, что происходит в западных демократиях.

Это отлично видно на примере США, где все национальные проекты жестко синхронизированы с графиком выборов. Если план нельзя успеть реализовать в течение «срока жизни» одной администрации, то для нее он лишен всякого смысла, ибо его плодами воспользуется кто-то другой. Этот фактор оказывается намного важнее любой социальной или государственной пользы как таковой. В итоге, пока посчитали, пока обсудили, пока придумали какой-либо план, прошло от года до двух. Последний год обычно посвящен подготовке к следующим выборам, тут не до глобальных проектов, а ведь еще надо успеть воспользоваться плодами своего успеха. А на следующую администрацию надежды мало, так как она, во-первых, обычно приходит к власти на волне критики реальных и мнимых неудач предыдущей, под которую обычно попадают все крупные проекты «предшественника», во-вторых, потому что она будет стараться реализовать собственный план и для его исполнения вытащит ресурсы из всех проектов, на ее взгляд «не нужных». Таким образом, из, казалось бы, шести лет работы на какую бы то ни было плановость остается всего два, в то время как в КНР, к примеру, программа повышения энергоэффективности неизменно реализуется третью пятилетку подряд и, судя по всему, станет частью четвертой (2016–2020).

России своя система плановой экономики необходима безусловно, в особенности потому, что именно план позволяет получать максимальный результат при минимальном объеме использованных ресурсов. А у нас ресурсов хоть и много, но до сих пор их не то что нерационально использовали, их просто транжирили, и только благодаря колоссальным объемам изначальных богатств страна до сих пор имеет шанс на выживание. Теперь главное — не повторять ошибку глашатаев перестройки и не оперировать исключительно крайностями. Либо тотальный Госплан и Госснаб времен СССР (а то и доведенный до абсолюта, как в КНДР), либо полная рыночная свобода с минимизацией вмешательства государства в экономику (и не важно, что такого нигде в мире не существует). Да еще и как-нибудь так, чтобы государство при этом продолжало нести высокую социальную нагрузку, даже более высокую, чем сегодня. И то и другое на практике нереализуемо. Поэтому искать надо разумный и наиболее подходящий нам, именно нашей стране и нашей ментальности компромисс, а не новую крайность, за которой мы бездумно погонимся.

А начинать надо с кардинального реформирования идейной преемственности государственной власти, причем как на уровне управляющих элит, так и на уровне обычных граждан. Иначе ни о каких не то что идущих подряд пятилетках, а даже о реализации одного - единственного пятилетнего плана не может быть и речи.

Самое время всем нам задуматься, почему в американской «силиконовой долине» работают во множестве русские, индусы и евреи. Мне ответ очевидет. Язык образов и мыслей у этих наций идентичен. Им отвечают на грамотно сформулированные вопросы путем предоставления наиболее приемлемого решения в меру их понимания.

1.12. Армия-уровень профпригодности-методы работы-статистика-ВЫВОДЫ об излишней агрессивности.

Во всех жилищах твоих, которые Господь, Бог твой, даст тебе, поставь себе судей и надзирателей по коленам твоим, чтоб они судили народ судом праведным (2Пар.19:5 Пс.81:3).

«Было бы ошибкой предполагать, что у выросшего в неблагополучной и бедной семье гражданина нашей страны нет шансов на получение высшего образования или на получение хорошей, престижной работы. Шансы у него есть, хотя таких случаев и немного.

Все остальные случаи попадают в группу риска, которую очерчивает статистика Генеральной прокуратуры РФ. 39% всех совершенных в 2014 году преступлений, а общее число зарегистрированных – это 2 190 578 (два миллиона сто девяносто тысяч пятьсот семьдесят восемь), совершено людьми, чье образование ограничилось начальным и основным общим. 65% – лицами без постоянных источников доходов.

При этом бюджет Министерства внутренних дел РФ в 2014 году составил 1135 миллиарда рублей (бюджеты Генеральной прокуратуры и Следственного комитета не учитываем). Нехитрое упражнение с калькулятором позволяет подсчитать, что для расследования одного преступления (которое не заинтересует СК, то есть никаких финансовых махинаций или многомиллионных коррупционных схем), в том числе и из описанной выше группы риска, МВД требуется около пяти сотен тысяч рублей» (http://www.vz.ru/opinions/2015/5/29/747792.html?google_editors_picks=true).

«Главная трагедийность нашего положения сосредоточена еще и в том, что мы точно не знаем реального обобщенного объема преступности и ее отдельных устоявшихся видов; мы не знаем ее полных социальных и экономических последствий; мы не знаем действительной эффективности борьбы с преступностью; мы не знаем, как дорого она в целом обходится нашему народу; мы не имеем сколько‑нибудь адекватного прогноза ее возможного развития на основе интенсивных изменений в мире и в стране. Более того, мы глубинно научно не изучаем и не можем изучать эти проблемы. Мы привыкли ко всему этому “незнанию”, как к стихии» (Открытое письмо проф. В.В. Лунеева, д.ю.н., лауреата Государственной премии РФ).

Когда я начал консультироваться с учеными о проблемах в МВД или об их примитивности, выяснилось, что основной узкий момент в этой системе, как всегда, низкий уровень знаний и, как итог, отсутствие профпригодности с точки зрения выполнения своей работы, выполнения ритуальных, процессуальных действий, что влечет за собой ущемление конституционных прав налогоплательщиков. Оказалось, что учебную литературу для своего персонала МВД составляет само, а процесс написания, редактирования, обучения никто не контролирует. Так же оказалось, что к процессу образования намного обстоятельней относятся в Российской Армии и профильных ведомствах. То есть государство относится намного серьезней к внешним опасностям, чем к внутренним, что логично. Теперь понятно, почему бывшие работники МВД РФ ни под каким предлогом не могут устроиться на работу, например, в ФСБ РФ. Это типичная ситуация – когда машина не нацелена на результат, она генерирует процесс оправдания подобной деятельности в виде мифической результативности. Клиентами этой машины являются не граждане, а руководство, которое, не получая результата, дает новые поручения в еще более жесткой форме для получения требуемой, спущенной сверху, статистики. Машина от страха начинает генерировать еще больше документов, пытаясь угадать волю принципала и отрываясь от содержания.

Так будет продолжается, пока мы не поставим в центр этой системы интересы гражданина и страны в целом на основании Конституционных требований к содержанию любых официальных документов, решений, не начнем для всей системы ставить задачи с очевидной конечной целью, что должно проверятся элементарной методикой по проверке актов на коррупционность, незаконность. Это и есть performance management, т. е. управление результатом. У каждого поручения есть цель. Иногда достичь ее можно, изменив поручение. Иногда можно обозначить конечную цель, не определяя процесс. Но если вся система нацелена на процесс, а не на результат по достижению законности, то она начинает воспроизводить все больше пены, возникает больше проблем, а сверху поступает все больше поручений, т.к. результата, удовлетворенности нет. Эти поручения, глупые приказы, начинают отрабатывать со все большей активностью и абсурдностью. Работа на процесс – черта госаппарата в любой стране. Для неэффективного работника конец наступает гораздо быстрее: человеческие ресурсы заканчиваются, и начинается интеллектуальное банкротство. Сама система разваливается, требуя реформирования, избавления от работников, ущербно воспринимающих основные интересы службы Родине, ее народу, что также потребует изменение подхода к самому термину «законность». В этом случае т.н. «преступники» могут легко превратиться в жертв произвола, а руководящий состав переехать на Колыму или в центральную Австралию на каторжные работы.

Глупец — это человек, чьи действия ведут к потерям для другого человека или группы людей и при этом не приносят пользы самому действующему субъекту или даже оборачиваются вредом для него. В российской тюремной субкультуре подобные особи объявляются т.н. «гадами».

Люди делятся на 4 группы: простаки (П), умники (У), бандиты (Б) и глупцы (Г).

Если Петя предпринимает действие, от которого несет потери, и при этом приносит выгоду Васе, то он относится к простакам (зона П). Если Петя делает нечто, что приносит выгоду и ему, и Васе, он умник, потому что действовал умно (зона У). Если действия Пети несут ему выгоду, а Вася от них страдает, то Петя — бандит (зона Б). И, наконец, Петя-глупец находится в зоне Г, в минусовой зоне по обеим осям.

Нетрудно вообразить масштабы урона, который способны нанести дураки, попадая в управленческие органы и обладая политическими и социальными полномочиями. Но отдельно стоит уточнить, что именно делает дурака опасным.

Глупые люди опасны потому, что рациональные люди с трудом могут представить логику неразумного поведения. Умный человек способен понять логику бандита, потому что бандит рационален — он всего лишь хочет получить больше благ и при этом недостаточно умен, чтобы заработать их. Бандит предсказуем, потому против него можно выстроить защиту. Спрогнозировать действия глупца невозможно, он навредит вам без причины, без цели, без плана, в самом неожиданном месте, в самое неподходящее время. У вас нет способов предугадать, когда идиот нанесет удар. В конфронтации с дураком умный человек полностью отдает себя на милость дурака, рандомного создания без понятных умнику правил. Атака глупца обычно застает врасплох. Даже когда атака становится очевидной, от нее сложно защититься, потому что она не имеет рациональной структуры. Это то, о чем писал Шиллер: «Против глупости бессильны даже боги».

Можно рассуждать о новых, обновленных лидерах аппарата. Я не склонен говорить, что для качественных изменений нужны марсиане. Более того, считаю это способом объяснить собственную пассивность. Но, как сказал Франклин, мастера давать объяснения редко бывают мастерами в чем-нибудь еще. Россия обладает уникальной для мировой практики системой сбора статистики о преступлениях, и именно сейчас возможно сочетание этой уникальности с новейшими достижениями информационных технологий, электронного документооборота, передовых способов анализа данных. Формирование уголовной политики государства должно опираться на достоверную информацию, а не следовать ведомственным интересам.

Оказалось, что я был не одинок в своем любопытстве о причинах низкого уровня подготовки сотрудников полиции и выводах, что надо с подобным положением делать. «Русская Эбола» публикует отрывки из книги Дмитрия Гремяченского «Наша полиция», вышедшей в свет в далеком 1906 году в Москве, в издательстве «Труд и Воля». Купить книгу можно было всего за 6 копеек, на заре реформ, распространялась она довольно свободно. Книжка активно критиковалась властью.

«Полиция. У кого из русских граждан не закипает гневом сердце при одном только этом слове? Кто хоть раз в своей жизни не сталкивался с полицейским произволом и самовластием? Кто не страдал от обид, оскорблений и злоупотреблений, причиненных полицией, уверенной в своей безнаказанности! Полиция избивала русских людей по участкам, в сырых и холодных арестантских помещениях. Переломанные ребра, кровоподтеки — вот с чем обыкновенно уходил обыватель из участка. Но некоторые были менее счастливы — и простились навсегда с жизнью в этих местах пытки. По поводу смерти таких арестантов в полицейских протоколах писалось, что «смерть последовала от самоубийства», или что-либо подобное; если же газеты пытались взяться за разоблачение этих преступлений, то они наталкивались обыкновенно на запрещение писать об этом, подкрепляемое угрозой всяких кар. И благодаря бесправию и безгласности русского общества — сколько таких преступлений осталось нераскрытыми, погребенными навсегда в полицейских застенках. Те же преступления, которые выплывали, несмотря на всевозможные запрещения, на свет божий, оказывались настолько ужасными, что заставляли сердце сжиматься от боли.

Так было в случае с девицей Зотовой, севшей в поезд на станции «Тихорецкая». В вагоне к ней в навязчивой форме приставал некий господин в судейской форме. После отказа девицы на попытки завязать знакомство сей господин заявил, будто она украла его вещи. Зотова была высажена на ближайшей станции и помещена в арестантское помещение, где была изнасилована полицейскими чинами. После чего она скончалась.

Не менее трагична судьба курсистки Ветровой, посаженой в крепость по обвинению в государственном преступлении. Во время допроса она была изнасилована жандармским офицером. В знак протеста Ветрова вылила на себя керосин из лампы и сожгла себя.

Но если для бедных и угнетенных у полиции есть только кулаки и «холодные», то для власть имущих и богатых она расточает самую любезную предупредительность. Чего она только не сделает за приличное вознаграждение: обойдет закон, явно его нарушит, закроет глаза на очевидное преступление.

Взяточничество чрезвычайно широко распространено среди полицейских чиновников, — настолько широко, что наряду с прочими недостатками нашей полиции даже не считается особенно большим грехом. Берут от верху до низа, внизу — пятаками, а наверху сотнями рублей. Рублевка спасает русского гражданина от многих неприятностей. Взяточничество считается настолько обычной вещью в полицейском мире, что, например, околоточные одного города говорят открыто в своем заявлении о распространенности взяточничества среди них. Они объясняют это тем, что иначе им было бы трудно жить при их маленьком жалованьи.

Но не только сама полиция берет взятки с обывателя, оказывается, можно и от самих полицейских поживиться кой-чем. Так, на собрании городовых в Петербурге заявлялось, что из их жалованья делают постоянные вычеты. Накопились уже большие деньги, но где они — неизвестно.

Только в Англии полиция хорошо служит народу. Она строго ответственна по суду за свои неправильные деяния, она отличается там честностью и справедливостью. Городские общественные управления постоянно надзирают за ней. Полицейские чиновники имеют хорошее жалованье и поэтому не обращаются к взяточничеству. Самый последний чиновник должен отдавать себе отчет в своих действиях. За ним следит его начальство, общество, печать.

Наша полиция не выдерживает никакого сравнения с английской. Обязанности нашей полиции чрезвычайно многочисленны и подчас неопределенны. Русская полиция слишком всесильна, ответственность же ее бесконечно мала. Попробуйте привлечь к уголовному делу полицейского чиновника: для этого придется сначала испрашивать разрешение у его начальства. Только одно начальство может предать своего подчиненного суду. Но в полицейском мире все связано круговой порукой. Поэтому высшее начальство согласится скорее замять дело, если оно уже слишком волнует общество своим беззаконием. Виновный получает обыкновенно перевод в другой город, иногда даже с повышением.

Дабы избавиться от этих пороков, русская полиция, по крайней мере должна быть беспристрастна. Она должна быть также честна и неподкупна. Раз при помощи рубля можно склонить полицию в ту или в другую сторону, у граждан пропадает уверенность в своей безопасности. Такая полиция не может пользоваться никаким влиянием. Ей будут подчиняться, но как грубой силе.

Причиненный полицией вред должен возмещаться, а преступления полицейских чинов должны рассматривать обычные суды, гласно и публично. Необходимо учредить муниципальную полицию, дабы усилить контроль над ней со стороны городских властей, а некоторые высшие полицейские должности должны быть выборными. Печати необходимо иметь широкий доступ к освещению действий полиции.

Следует производить более тщательный отбор в полицейские чиновники. Лица, подвергавшиеся уже наказанию по суду или с ничтожным образованием, не должны назначаться на сколько-нибудь ответственные должности.

Вообще деятельность полиции надо поставить в известные, строго определенные законом, пределы. Только при этих условиях полиция не будет служить для разных проходимцев средством порабощения русского народа. Полиция на службе у народа, а не полиция против народа, — вот что надо провозглашать повсеместно».

Россия — территория с мощнейшим интеллектуальным потенциалом, благодаря которому нам во многом удаётся противостоять собственным хроническим технологическим провалам. Но, чтобы действительно реализовать этот потенциал, нужно предоставить людям нужный уровень свободы, понятные правила игры, право на достоинство, справедливость и безопасность, а значит — изменить всю страну.

Так какой же должна быть судебная система, как заключительный этап работы правоохранительных органов, что бы у электората не появлялясь мысль об их коррумпированности, от которой страдант наша страна уже много лет? Естественно, что я не нашел ничего более доходчивого кроме текста, приводимого ниже с сайта Толдот.

«Судей и смотрителей поставь себе во всех вратах твоих, которые Господь, Бог твой, дает тебе во всех вратах твоих, которые Господь, Бог твой, дает тебе, для колен твоих; чтобы они судили народ судом праведным. Не покриви судом, не лицеприятствуй и не бери мзды, ибо мзда ослепляет глаза мудрецов и искажает речи правые. К правде, к правде стремись, чтобы ты жил и овладел землей, которую Господь, Бог твой, дает тебе».

Тора запрещает судьям лицеприятствовать. Что означает на практике это слово, не самое употребительное в русском языке? Рамбам объясняет: перед судом все равны, а судья, в свою очередь, должен относиться одинаково к обеим сторонам. Он не вправе с одним беседовать дружелюбно, а ко второму обращаться строго, ему нельзя одному разрешать сидеть, а другого вынуждать стоять, от одного выслушивать долгие речи, а другого прерывать. И так далее.

Запрещенная мзда, кстати, совершенно не обязательно представляет собой денежные купюры или пресловутых «борзых щенков». Малейшая услуга, которую одна из сторон оказывает судье, может быть сочтена взяткой.

Гмара в Ктубот (105 б) рассказывает: Шмуэль выходил из лодки на берег, и некий человек подал ему руку, помогая подняться. Шмуэль спросил, куда тот направляется, и человек ответил: в суд, у него есть денежная тяжба. Шмуэль сказал: «Я не могу быть судьей в твоем деле». У раби Ишмаэля, сына раби Йоси, был арендатор. Каждую пятницу он приносил раби корзину с фруктами из арендованного сада. Как-то раз он принес корзину в четверг. Раби Ишмаэль спросил, почему в четверг вместо пятницы. Арендатор ответил: «Я иду в суд и подумал, что по дороге как раз занесу». Раби Ишмаэль не принял эти фрукты и сказал: «Я не гожусь быть тебе судьей». И назначил других судей. Проходя мимо места, где заседал суд, раби Ишмаэль услышал выступления сторон и начал обдумывать: «Он же мог так сказать и выиграть дело, и так сказать и выиграть…» А потом сказал: «Какая страшная вещь – взятка. Ведь я не взял фруктов. К тому же это фрукты – мои. Но, тем не менее, чувствую желание, чтобы этот человек выиграл дело. А что же происходит с тем, кто действительно берет взятки?!»

Глава религиозного суда рав Бен-Цион Аба-Шауль как-то раз закончил очередной этап судебного процесса и вышел из кабинета. Вместе с ним вышли и представители сторон. На лестнице не было света, и кто-то нажал кнопку выключателя. Рав Бен-Цион Аба-Шауль встревоженно спросил: «Кто зажег свет? Если это сделала одна из сторон, пусть сразу потушит!»

Тора говорит: судья должен прилагать максимум усилий, чтобы понять, что действительно произошло, кто из тяжущихся прав, а не автоматически идти за данными, которые предоставляют стороны. Талмуд (Швуот 30 б – 31а) спрашивает: откуда мы знаем, что судье, который видит, что что-то нечисто, запрещено сказать: «Я пойду за тем, что говорят свидетели, а ответственность будет на них». И отвечает: из того, что сказано: «От лжи отдаляйся» (Шмот 23, 7).

Демонстрацией того, какие усилия должен прилагать праведный судья для нахождения истины, служит следующая история. Один польский еврей работал вдали от родного местечка и копил деньги, чтобы переслать семье. Через несколько лет набралась крупная сумма. Тут как раз подвернулась удачная оказия: торговец вином вез партию бочек вина в местечко, где остались жена и дети этого еврея. И тот переслал с этой партией бочку вина, надежно спрятав в нее деньги.

Бочка прибыла в пункт назначения, но… денег и след простыл! Виноторговец отмел все упреки: «Ишь, неблагодарный какой! Я оказал ему услугу совершенно бесплатно, а теперь этот тип обвиняет меня в воровстве! Какая наглость!»

Тогда пострадавший обратился к раввину Лодзи раби Элиягу-Хаиму Майзелю. Тот вызвал торговца вином и начал обоих подробно расспрашивать. Пострадавший говорит: «Я положил деньги в бочку, но они к моей семье не пришли». А торговец говорит: «Я ничего не знаю о деньгах. Меня просили передать бочку, я сделал одолжение – передал, а ни о каких деньгах ничего не знаю». Тогда раввин обратился к торговцу: «Ты говоришь, что о деньгах ничего не знаешь, ты — честный человек, и я должен тебе верить. Ты не брал денег. Но и этот еврей тоже, наверное, говорит правду – он положил туда деньги. Вам обоим надо верить. Что же здесь действительно произошло? Я думаю, что, наверное, кучер-нееврей заглядывал в бочки и, наверное, он украл». Торговец с радостью принял эту версию.

Рав Майзель нахмурился: «Это означает, что кучер прикасался к бочкам с еврейским вином. Поэтому всё вино стало яин-несех, некашерным. Мне придется объявить, чтобы твое вино никто не покупал». Торговец побледнел, как смерть, и закричал: «Нет, рабби, нет! Это никакой не кучер! Это я украл!»

Раввин Лодзи строго посмотрел на него: «Я тебе не поверю, пока ты не принесешь деньги и публично не раскаешься в воровстве». Вскоре пропажа была возвращена владельцу.

Я был участником и наблюдателем в различных судах: и уголовных; и в гражданских. Они касались различных отраслей права и уровней опротестования. Был подсудимым, свидетелем и адвокатом. Я имею право делать определенные выводы об уровне профессионализма участников судебного производства со стороны обвинения. Скажу Вам честно, что мне эти действа из-за примитивности осуждающих напоминают, скорее, покушение на групповое изнасилование, т.к. задача обвинителей не разобраться в нюансах, а казуистически (в общеупотребительном бытовом значении под этим термином понимают изворотливость в аргументах при доказательстве сомнительных или ложных идей; крючкотворство) поймать на мелочи, попытаться вывести из равновесия и наказать, исходя из ложно понимаемых интересов службы. Я понимаю, что им этот процесс нравится. Самое ужасное, что это изнасилование ментальное с использованием законов, которые не подразумевают их использование подобным образом именем Российской Федерации. Они потом долго гладять себя по глупой головке, пытаясь подсчитать размер премии за подобное блядство. Стоит обычный гражданин, понурив буйную башку, перед анатомическими мужчинами – судьей и прокурором с участием мусорского (МУС – Московский уголовный сыск) адвоката, содравшего деньги в обход налоговой с бедной матери осуждаемого, пытаясь оправдаться не ясно за какие грехи. Обвинители, к которым смело можно отнести судью, его обрывают, ответы их не интересуют, т.к. все уже решено на стадии следствия. Некий судейка прокурора слушает, а обвиняемого – нет. Справедливым подобный суд не может быть по определению. В виде примера могу привести решение Краснопресненского суда по обвинению Сурина Д. Ю., где я лично присутствовал. Судья Шипиков меня удивил, но затем я прочел, каких борзых щенков он любит, и сколько они стоят (в инете инфа о «Феррари»). В юриспруденции термин «казуистика» не несет негативной коннотации, т.к.- это в рассмотрение отдельных примеров судебных дел (казусов) с точки зрения того, как они должны решаться по нормам права.

Российская статистика о преступности уникальна. Степень ее детализации, объема и глубины сопоставимых данных выше, чем в большинстве стран мира. Однако она практически не используется при изменении уголовного законодательства, выявлении и устранении социальных причин преступности. Причина этого в том, что первичная регистрация преступлений, их характеристик, юридических фактов, возникающих в процессе расследования, происходит внутри правоохранительных ведомств, которые одновременно и оцениваются по показателям, сформированным на основе собираемой ими статистики. Это ведет к приоритету учета ведомственной работы над сбором объективной криминологической информации, а фактически – к искажению информации. Можно, конечно, разобрать механизмы формирования криминальной статистики, продемонстрировать как сотрудники полиции, других правоохранительных органов и прокуратуры взаимодействуют при фиксации процессуальных решений в статистике, но смысла в этом нет, т.к. об этом только ленивый не писал, а так же потому, что скоро все изменится. Нам только надо знать, что есть причины неизбежности искажения статистике о работе ведомств в современной российской ситуации, а также, что присутствуют искажения информации о преступности, связанные с ее латентностью, и селекцией со стороны правоохранительных органов в виде прямой фальсификации статистических карточек. Милицеская статистика абсолютно не отражает реальности. Места лишения свободы используются судебной системой в виде психиатрических лечебниц, т.к. в основном сидят по «народной статье» 228 Уголовного кодекса РФ.

«У средневековых схоластов (богословов и юристов) казуистика представляла собой особый диалектический приём, при помощи которого какой-либо религиозный, моральный или юридический вопрос разбивается на бесчисленное множество мелких деталей и случаев и вместо решения вопроса в принципе стараются войти в тончайший и исчерпывающий анализ всех возможных и мысленно представимых случаев. В диалектической казуистике особенно отличались иезуиты. С тех пор в теологии под казуистикой стали понимать и учение о степени греха применительно к различным обстоятельствам. Казуистика стала (особенно в католицизме) теорией «казусов совести», регулирующей конфликты между различными нравственными обязательствами человека, когда необходимо определить приоритет одного из них перед другим в конкретных сложных обстоятельствах. Во всех сферах своей деятельности люди постоянно сталкиваются с необходимостью как-то обосновывать свои суждения или поступки. Если истинность каких-либо положений не является самоочевидной, если правильность тех или иных решений вызывает у нас сомнение, то мы стремимся найти для этих положений и решений какое-то оправдание, т.е. пытаемся вывести их из таких суждений, правил или принципов, достоверность которых представляется нам более убедительной и общепризнанной. Сфера морали не является исключением. Каждый человек в своей повседневной жизни сталкивается с необходимостью как-то обосновать свои нравственные решения и оценки. Как правило, такое обоснование предполагает выведение тех или иных конкретных решений и оценок из более общих принципов этики, фундаментальных положений нравственности. Но являются ли эти «общие принципы» и «фундаментальные положения» чем-то совершенно несомненным и безальтернативным? Подчиняются ли императивные суждения этики законам логического следования? Существует ли, наконец, в сфере нравственности какая-либо необходимость, подобная той, что существует в мире физических явлений или математических абстракций? По всем этим вопросам философы спорят с древнейших времен и вряд ли придут когда-нибудь к однозначным ответам.

В первой половине ХХ века среди философов и логиков господствовало мнение, будто в этической сфере вообще невозможно быть рационалистом. Скепсис был основан на убеждении, что логическое следование можно определять только в терминах истины, лжи и непротиворечивости, а императивы не обладают истинностным значением, и поэтому не могут входить составной частью в какое бы то ни было логическое рассуждение. Но в наши дни большинство логиков считает, что определение логического следования в терминах истины и лжи является слишком узким. Логика применима не только к дескриптивным (описательным) суждениям. Для императивов аналогом истины и лжи являются понятия выполнимости и невыполнимости, а противоречивым считается такой кодекс требований, в котором выполнение одного требования исключает выполнение другого.

Однако если мы посмотрим, как характеризуется выполнимость в современной литературе по этике и деонтической логике, то окажется, что ей приписываются те же признаки, что и истинности, а именно всеобщность (общезначимость) и необходимость. В этике это называют принципом универсализации. Обоснованной считается такая норма, которую принимают все, к кому она имеет отношение. Исходя из принципа универсализации, Ю. Хабермас, например, отождествил обоснованность нормы с достижением консенсуса, и это отождествление стало важнейшим принципом популярной ныне этики дискурса. Разумеется, такой подход к проблеме обоснования морали допустим. Но он, на мой взгляд, обладает и некоторыми существенными недостатками.

Во-первых, в этике дискурса, как и в других видах этического универсализма, всегда, в конце концов, оказывается, что стихийно сложившийся уровень и характер нравственных представлений является высшим критерием правильности принимаемых решений. Выбор поступка считается здесь оправданным, только если все, кого этот поступок может коснуться, согласятся с его нравственной обоснованностью. Из моральной сферы в этом случае исключается творчество, новаторство, которое, как известно, всегда идет наперекор общепри

Что способствует осуществлению желаний? Стопроцентная, непоколебимая уверенность в своем...

Что делает отдел по эксплуатации и сопровождению ИС? Отвечает за сохранность данных (расписания копирования, копирование и пр.)...

Что вызывает тренды на фондовых и товарных рынках Объяснение теории грузового поезда Первые 17 лет моих рыночных исследований сводились к попыткам вычис­лить, когда этот...

ЧТО И КАК ПИСАЛИ О МОДЕ В ЖУРНАЛАХ НАЧАЛА XX ВЕКА Первый номер журнала «Аполлон» за 1909 г. начинался, по сути, с программного заявления редакции журнала...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: