|
|
Психологический роман. Дэвид Герберт Лоуренс и его романыПСИХОАНАЛИТИЧЕСКАЯ КРИТИКА — (англ. psychoanalytical criticism; нем. psychoanalytische Literaturwissenschaft) — метод в литературоведении, вызванный к жизни учением З.Фрейда. Основу этого учения составляют две теории: теория влечений и теория «бессознательного». Первая из них рассматривает человека прежде всего как «искателя удовольствий» и указывает на эротическое влечение как на важнейшее. Согласно второй теории, человек является не только носителем сознания, но и «бессознательного», которое понимается в качестве вместилища чрезвычайно активных психологических импульсов, о происхождении и характере которых человек обычна ничего не знает. Содержанием, материалом «бессознательного» служат, по Фрейду, эротические побуждения, которые «вытесняются» из сознания из-за своей общественно предосудительной направленности. Процесс вытеснения предосудительных устремлений ребенка Фрейд демонстрирует на примере образования «эдипова комплекса». Под влиянием общепринятой морали детское влечение к матери и амбивалентное отношение к отцу вытесняется в «бессознательное». Три величайших произведения литературы — «Царь Эдип» (5 в. до н.э.) Софокла, «Гамлет» (1601) У.Шекспира и «Братья Карамазовы» (1879-80) Ф.М. Достоевского были написаны, считает Фрейд, на тему «эдипова комплекса». Что касается «бессознательного», то наличие неосознанных мотивировок поведения было известно еще до Фрейда. Не случайно его замечание о том, что «бессознательное» открыл не oн, а писатели. Если теория «бессознательного» получила всеобщее признание, то теория влечений (а точнее говоря, «пан-сексуализм» Фрейда) подверглась острой критике. Сам автор этой теории со временем во многом отошел от нее, во веяном случае попытался внести в нее радикальные изменения. Фрейд высказал мысль, что в «бессознательном» могут находиться не только отрицательные, эгоистические, общественно предосудительные импульсы, но и положительные, альтруистские побуждения. Эти добавления были сделаны явно под влиянием К. Юнга, считавшего, что «бессознательное» обладает возвышенными потенциями. В частности, оно может служить средством связи человека с высшими, божественными силами. Фрейдизм почти сразу привлек внимание и литературоведов. Да и сам Фрейд весьма активно использовал свое учение в качестве метода интерпретации художественного произведения. Уже в первой крупной работе «Толкование сновидений» (1900) Фрейд попытался применить свой метод для объяснения трагедии Шекспира «Гамлет». Затрагивая интригующую и опорную проблему нерешительности Гамлета в мести за отца, Фрейд высказал мысль о том, что дядя принца, убив своего брата, осуществил бессознательное стремление племянника. Именно поэтому Гамлет так долго откладывает месть. В дальнейшем мысли Фрейда о «Гамлете» развивал один из его первых англоязычных учеников Э. Джоунс. С помощью весьма сложного понятийного аппарата, разработанного психоаналитиками, Джоунс пытался доказать, что «бессознательное» Гамлета по указанной причине «противится мести Клавдию», Начиная с 1910-х П.к. стала играть заметную роль в литературоведении различных стран. Наибольшее влияние фрейдизм оказал на литературную мысль США. Доминировало убеждение, что Фрейд не просто указал на новые пути развития литературоведения, но поставил его на твердую научную (даже «лабораторную») основу. Среди первых американских энтузиастов новой литературоведческой методологии выделялись Ф. Прескот, А. Тридон, К. Эйкен. В Англии к фрейдизму тяготел литературовед и искусствовед Г. Рид. В 1920-е широкое распространение получили психологические биографии писателей. Этот литературоведческий жанр пользовался значительным спросом у читающей публики. Известными стали книги Дж. Крача об Э.А. По, В.В. Брукса о Марке Твене, К. Антони о Маргерет Фуллер. Творчество Байрона и Шелли в фрейдистском плане рассматривал Рид. В США в 1930-40-е после фрейдистского бума предшествующего десятилетия интерес литераторов к психоанализу резко снизился. В 1950-е использование его в качестве инструмента литературоведческого анализа дополнялись другими теориями «глубинной психологии» (книга Мари Бонапарт об Эдгаре По, 1958). Большое влияние на литературоведческую мысль оказал Юнг, сначала ученик Фрейда, а потом соперник и критик своего учителя, основатель «культурного психоанализа». В отл Определенное влияние на литературоведческую мысль оказали концепции А. Адлера, разработавшего, в частности, теорию «комплекса неполноценности», и О. Ранка, выдвинувшего идею о «травме рождения». Но это влияние сказывалось лишь в первой половине 20 в. Позже, в послевоенный период, значительную роль в развитии П.к. сыграл философ и литературовед Э.Фромм, который является типичным представителем «культурного психоанализа». Он не ограничивает активность «бессознательного» ни детской эротикой, ни мифологическими «архетипами». Для Фромма «бессознательное» —- носитель самых разнообразных по своего содержанию символов, прежде всего универсальных. К последним он относит, напр., огонь как символ энергии, света» движения. Отход Фромма от психологической и литературоведческой методологии Фрейда, его опора на более традиционные (социологические, культурно-исторические) принципы анализа особенно наглядны в интерпретации мифа об Эдипе. Фромм полностью отвергает известное фрейдистское толкование мифа, основанное на учении об «эдиповом комплексе». Этот миф, по мысли Фромма, отражает не смутные инфантильные влечения Эдипа, а более широкие социальные явления современной ему жизни. Миф об Эдипе должен пониматься не как символ инцестозной любви между матерью и сыном, а как бунт сына против власти отца в первобытной семье. Брак Эдипа и Иокасты оценивается как «вторичный элемент», являясь лишь одним из символов победы сына над отцом в плане социальном. Литературоведы Франции и Германии, в отличие от литераторов США, весьма прохладно отнеслись к психоанализу как критической методологии на первом этапе его развития, однако в послевоенный период идеи «культурного психоанализа» стали восприниматься и в этих странах. Француз Ж. Лакан — представитель новой эпохи в использовании фрейдизма и в литературоведческих подходах к нему. Для этих подходов характерна оценка фрейдистских теорий не как носителей строгой научности, а как фантазий о «бессознательном». Анализ этого нового этапа в понимании и использовании психоанализа дан в книге англичанина М. Бови «Фрейд, Пруст и Лакан: теория как творчество» (1987). Само название книги весьма характерно — «теория как творчество». При этом имеется в виду не научное, а именно художественное творчество. Книга Бови, в которой рассматривается на равных художественное творчество М.Пруста и научное «фантазирование» Лакана и самого Фрейда, представляет собой образец новейшего применения психоанализа в литературоведческих целях. Английский литературовед указывает на методологический параллелизм, существующий между психоанализом и литературой, уже одним этим избавляя литературу от диктата психоаналитических схем и догм. Более того, в исследовании Бови проступает тенденция поставить сам психоанализ, казавшийся ранее таким всесильным, в зависимость от литературы, точнее, от литературно-художественного метода моделирования реальности. Прямое применение теорий классического психоанализа в качестве литературоведческого инструментария в настоящее время встречается редко. Но в трансформированном и модифицированном виде психоаналитическая критика и литературоведение продолжают существовать и занимают видное место в ряду других методологий. Особенно тесно переплетены психоанализ и мифологическая критика. Интерес к П.к. проявляют структурализма, но отношения между этими двумя методологиями весьма сложны. В России фрейдизм пользовался исключительным вниманием в 1920-е. В психоанализе складывалось оригинальное течение, пытавшееся осуществить синтез фрейдизма и марксизма. Представления, заимствованные в те годы из психоанализа, проникают в литературные дискуссии. В 1922 в Москве создается «Русское психоаналитическое общество» (РПСАО), первым президентом которого (до 1924) становится И.Д. Ермаков. Психиатр, ученик В.П. Сербского, Ермаков проявляет интерес к литературно-художественному творчеству. Годом ранее он организовал «Московское психоаналитическое общество исследователей художественного творчества». Делом жизни Ермакова было составление и редактирование многотомной «Психологической и психоаналитической библиотеки», издававшейся в Государственном издательстве, руководимом О.Ю.Шмидтом. В 1923 в России был сформирован Комитет, функцией которого была координация деятельности Общества и Государственного психоаналитического института, директором которого был также Ермаков. Президентом Комитета стал Ермаков, вице-президентом Шмидт, секретарем — A.Р. Лурия и членами — С. Шпильрейн и М. Лурия. До ликвидации Государственного психоаналитического института решением Наркомпроса от 14 августа 1925 там ежедневно читались лекционные курсы, два раза в месяц проходили заседания Российского психоаналитического общества и два раза в месяц—заседания его Педагогической секции. Ермаков совмещал свои клинические занятия с лекциями по психоанализу литературного творчества. Р.А. Авербух продолжала начатые в Казанском кружке (руководитель А.Р. Лурия) опыты с психоанализом творчества В.В. Розанова; Б.Д. Фридман готовил работу по психоанализу идеализма на примере романа И.С. Тургенева «Рудин». Работа советских психоаналитиков продолжалась до начала 1930-х. Многие участники «Русского психоаналитического общества» эмигрировали из России. В 1930 психоаналитическое движение в России официально перестало существовать. Реальное достижение русских, прежде всего московских психоаналитиков — выпуск «Психологической и психоаналитической библиотеки». За короткое время ее существования с 1922 по 1928 были переведены почти все работы Фрейда и его учеников и изданы в основном под редакцией Ермакова, часто с его предисловиями. В рамках библиотеки Ермаков издал две свои книги, посвященные психоанализу русской литературы: «Этюды по психологии творчества А.С. Пушкина» (М.; Пг., 1923) и «Очерки по анализу творчества Н.В. Гоголя (М.;Пг., 1924). В книге о Гоголе автор указывает на инцестуозные мотивы в творчестве писателя: вожделение отца-колдуна к дочери в «Страшной мести», чувство страха, владеющее человеком. То же чувство страха, по Ермакову, объединяет четыре «маленькие трагедии» Пушкина. Архив Ермакова содержит книгу о Ф.М. Достоевском, а также разнообразные эссе и литературно-критические статьи. Параллельно интересам Ермакова развивалась деятельность его ровесника и товарища, позднее русского беженца и доцента Карлова университета в Праге Н.Е. Осипова. Осипов был увлечен разбором русских классиков в том же аспекте, что и Ермаков. В статье «Страшное у Гоголя и Достоевского» эротические кошмары «Вия», инцестуозный сюжет «Страшной мести», кровавые сцены «Тараса Бульбы» анализируются Осиповым как воскресшие детские страхи, которые в жизни взрослого человека являются неврозом. Осипов считал, что Фрейд, наряду с основным сексуальным влечением, утверждает и другое основное влечение — к смерти. Творчество Достоевского привлекало и привлекает адептов П.к. Литературовед A.Л. Бeм создал в 1925 в Праге «Семинарий по изучению Достоевского». В нем проводился анализ произведений, мотивов и героев Достоевского на основе психоаналитического метода Фрейда. Результаты исследований были опубликованы в трех сборниках «О Достоевском» (Прага, 1929, 1933,1936; материалы четвертого сборника, не вышедшего из-за начавшейся войны, были опубликованы в Праге в 1972) Ярым противником психоанализа в литературе был В.М.Фриче. Из современных сторонников П.к. наиболее известен русский профессор Университета в Констанце (Германия) И.П. Смирнов. В статъе «Кастрационный комплексе лирике Пушкина» (Russian literature. Amsterdam, 1991. Vol. 29. № 2) он акцентирует чувство страха у персонажей поэта и мотив наказания за эротическое действие: смерть Дон Гуана, арест Гринева, любовь Клеопатры ценою жизни в «Египетских ночах», отсечение бороды в «Руслане и Людмиле». К косвенным отражениям кастрационного комплекса Смирнов относит сюжет «Царя Никиты». Сублимированный автоэротизм (самоудовлетворение творчеством) возникает у Пушкина, по мнению Смирнова, как попытка «избежать сублимированной же кастрационной опасности», удовлетворительного ответа на вопрос о причине возникновения которой Фрейд не дал. Лит.: Розенталь Т.К. Страдание и творчество Достоевского // Вопросы изучения и воспитания личности, Пг., 1919. № 1; Воронский А. Фрейдизм и искусство // Красная новь. 1925. № 7; Осипов Н.Е. Страшное у Гоголя и Достоевского // Жизнь и смерть / Под ред. А.Л. Бема, Ф.Н. Досужкова, Н.О. Лосского. Прага, 1935. Т. 1; Эткинд А. Психоанализ в стане большевиков // Он же. Эрос невозможного. М, 1994; Psychoanalysis and literary process / Ed. F. Grews. Cambridge, 1970; Literature and psychoanalysis: The question of reading-otherwise / Ed. S. Felman. Baltimore, 1982; Wright E. Psychoanalytic criticism: Theory in practice. L; N.Y., 1985; Brooks-Davies D. Fielding, Dickens, Gosse, Iris Murdock and Oedipal «Hamlet». L., 1989. А.С. Козлов. Е.А. Цурганова ПСИХОГРАФИЯ (греч. psyche — душа; graphо— пишу) — тернии был применен английским литературоведом Дж. Сэнтсбери (1845-1933) к методологии работ французского критика, представителя биографического метода Ш.О. Сент-Бёва (1804-69), обращавшегося к «душе писателя», отраженной в письмах, дневниках и литературных произведениях. В США сторонниками П. выступили писатель Г. Бредфорд (1863-1932) и его ученик американский литературовед Э.Ч. Вагенкнехт — автор монографий об американских писателях (от В.Ирвинга, Э.А. По и Г.У. Лонгфелло до Марка Твена, У.Д. Холуэллса и Г.Джеймса) и англичанах (Дж. Чосер, У. Шекспир, Дж. Милтон, Ч. Диккенс, Б. Шоу), в которых творчество писателей рассматривалось под углом зрения их личных пристрастий и склонностей. Первостепенное значение в этом документально-мемуарном методе приобретают свидетельства родственников и друзей писателя, иногда анекдотического характера (в монографии Вагенкнехта о Н. Готорне (1961) специально рассматривается его отношение к кошкам и собакам и как те, в свою очередь, относились к нему). Лит.: Николюкин А. Психография — «новый метод» в литературоведении США // ВЛ. 1963. № 9. А.Н. ПСИХОЛОГИЗМ в литературе (греч. psychе — душа; logos—понятие) глубокое и детальное изображение внутреннего мира героев: их мыслей, желаний» А. Н. Николюкин Лоуренс в отечественной и зарубежной критике. В богатой самобытными дарованиями английской литературе 20-го столетия не так много писательских имен, которые приобретя преданных приверженцев и столь же непримиримых противников, на протяжении десятилетий вызывали бы такие яростные и ожесточенные споры, как имя Дэвида Герберта Лоуренса (1885-1930). Дебютировавший в первое десятилетие века как поборник и продолжатель классической традиции британского реалистического романа, он был воспринят многими современниками как ниспровергатель устоявшихся художественных и нравственных канонов, литературные изобретения Д.Г.Лоуренса неразрывно связывались с последовательным отрицанием художником социальных, моральных и эстетических устоев, сложившихся в Британии на протяжении долгой «викторианской эры», В 20-е годы известность Лоуренса, перешагнув основные рубежи Британии, достигла Европейского континента (в этот период ряд его романов стал доступен читателям и в нашей стране)" у него появились друзья и единомышленники и по другую сторону Атлантики. На родине же судьба Лоуренса-художника складывалась трудно и неблагоприятно. Первые литературные пробы Лоуренса (стихи, paccказы, новеллы, а также романы «Белый павлин» и «Сыновья и любовники») заслужили доброжелательные отзывы британских критиков и сделали их автора известным. Но роман «Радуга», ознаменовавший собой начало нового, зрелого этапа в творчестве писателя, был оценен крайне негативно. Недоумение у критиков вызвал разрыв Лоуренса с реалистической традицией, непонятными оказались его поиски новых тем и способов их выражения. В этой связи показательна статья Роберта Линда, опубликованная в октябре 1915 года, вскоре после выхода «Радуги» в свет, в Daily News, где критик заметил: «Репутация мистера Лоуренса должна пострадать от публикации такой книги. И вовсе не потому, что эта книга оскорбит обыкновенное чувство приличия: множество неприличных книг все же являются хорошей литературой с точки зрения их гуманизма, изобразительной силы или напора. «Радуге», хотя и в ней есть выразительные страницы, не хватает этих черт хорошей литературы» (7, 91). «Радугу» не поняли и многие из современных Лоуренсу писателей, в частности Джон Голсуорси заявил, что этот роман «эстетически отвратителен». «Его (Лоуренса) пылкий футуристический стиль противен мне, — признался создатель «Саги о Форсайтах».— Его многократные повторения смертельно скучны. Да и что в конце концов стоит за всем этим изумительным плодородием? Какое подлинное открытие? Что в романе является трогательным или хотя бы правдивым?» (8:101) Полное неприятие «Радуги» в широких литературных кругах было оскорбительным для Лоуренса, считавшего этот роман своим лучшим творением, и в полной мере отвечающим представлениям писателя о том, каким должно быть настоящее произведение искусства. Поэтому понятно реакция Лоуренса на огромный поток негативных отзывов о «Радуге»: «Я думаю, что это искренний роман, и большой, а что касается других людей, если они не могут проглотить его, то пусть его лучше выплюнут»(19; 98). Увлечение Фрейдом, захватившее английскую интеллигенцию в 20-е годы, вернуло популярность создателю «Радуги». Исследователи того периода отмечали, что не будучи фрейдистом, Лоуренс задолго до писателей, выступивших под знаменем учения Фрейда, обратился к изображению тех «семи восьмых айсберга человеческой личности, которые спрятаны и никогда не выходят на поверхность». В «Радуге» стали видеть поистине научную глубину. И даже одна из первых работ Лоуренса, роман «Сыновья и любовники» был воспринят многими как художественное воплощение одного из основных тезисов Фрейда — «эдипова комплекса». Лоуренсовский культ внесоциального, его внимание к проблемам пола совпало с интересами английской элиты. Лоуренс стал кумиром большинства молодых британских писателей 20-х годов, а его романы «Радуга», «Влюбленные женщины», «Жезл Аарона», «Сыновья и любовники» воспринимались как образцы литературных выступлений в духе Фрейда. Однако во второй половине двадцатых годов ожесточенные споры вокруг имени Лоуренса несколько утихли. Написав роман «Влюбленные женщины», продолжение «Радуги», писатель оказался в состоянии острого творческого кризиса. Но Лоуренс все-таки сумел напомнить миру о своих творческих возможностях, опубликовав свой последний роман «Любовник леди Чаттерлей». Это произведение, бросившее вызов современной морали, стало одним из наиболее скандальных в английской литературе XX столетия. Соотечественники Лоуренса решительно не приняли его сосредоточенности на изображении интимной жизни героев. Роман запретили как порнографический, а автора обьявили «еретиком и аморалистом». Современникам писателя понадобилось не одно десятилетие, чтобы научиться смотреть на мир глазами художника. Ведь искусство всегда впереди времени, считал Лоуренс Если попытаться подвести итог тому, как творчество писателя было воспринято современными ему читателями и критиками, то можно прийти к выводу, что единой оценки не существует. Романы Лоуренса вызывали крайние, порой противоречивые мнения. Прошедшие годы позволили по-новому взглянуть на творчество писателя. Критиками рассматривалась не только художественная ценность романов Лоуренса, объектом академических исследований культурологов и социологов сделались и вызывавшие когда-то такой полемический ажиотаж тезисы мировоззренческой программы писателя. В настоящее время европейской и американской литературой накоплено немало критических работ, составляющих с трудом поддающуюся обозрению «лоуренсиану». Зарубежная критика, посвященная Лоуренсу, неоднородна, как неоднородны методология и исходные посылки представителей разных школ и направлений в современной западной критике — от фрейдистско-психоаналитической до неокритической и структуралистской. Достаточно привести высказывания лишь нескольких известных зарубежных критиков, чтобы получить представление о многообразии взглядов и мнений о творчестве Лоуренса. Так, Жак Бертхауд рассматривал Лоуренса как создателя нового «экспериментального» стиля в английской литературе, в основе которого лежит изобретенный писателем exhaustive method. По мнению Бертхауда, лоуренсовский метод подразумевает всестороннее и детальное изображение чувств персонажей, «полное отражение не только того, что человек ощущает сознательно, но и всей той массы неясных инстинктов и страхов, которые предшествуют нашим осознанным чувствам». (15:57) Р. Дрейпер признавал Лоуренса экспериментатором, но считал, что все сделанное писателем не выходит за рамки того что принято называть реализмом. «Мистер Лоуренс — реалист до невозможного, — отмечал критик, — но он не из тех, кто полагается на скучные записные книжки или предлагает поверхностные знания для объяснения жизни». (32;89) По мнению Дрейпера, необычность Лоуренса заключается в том, что он как бы полностью исключает себя из своих романов, тем самым создавая у читателей иллюзию того, что они разглядывают персонажи собственными глазами. О необычности изображаемых Лоуренсом персонажей говорил Энтони Бил. Критик обратил внимание на то, что герои лоуренсовских романов не являются персонажами в привычном понимании этого слова. «Мы не знаем героев «Радуги» так, как мы знаем персонажей, скажем. «Записок о пиквикском клубе», — указывал Бил, — но к концу книги мы знаем себя лучше, мы знаем жизнь лучше»(1:9). Известный критик Грехем Хоук зашел так далеко, что заявил, что результатом творчества Лоуренса является нечто иное, как «создание новой религии — религии плоти" (4: 58). Однако, суммируя взгляды и концепции большинства исследователей различных ориентации, можно сказать, что Лоуренс рассматривался ими как виднейший' представитель экснериментаторского крыла английской прозы 10-20-х годов, на, ряд с Джеймсом Джойсом и Вирджинией Вульф, радикально обновивишй изобразительно-выразительную технику современного романа. Отдельно необходимо выделить представителей марксистской литературно-критической мысли Англии, так как оценки критиков именно этого направления долгие годы в нашей стране признавались единственно объективными и правильными. Ральф Фокс. Кристофер Кодуэлл, Арнольд Кеттл, ведущие представители марксистского крыла в западном литературоведении, рассматривали произведения Лоуренса с учетом динамики социального и политического развития страны, разграничивая все в творческом наследии писателя на содействующее прогрессу, или же. выражаясь их словами, «чуждое прогрессивным тенденциям времени». Например, Apнoльдoм Кеттлом «Радуга» была названа прогрессивным романом, так как там прозаик нарисовал «такую выразительную, такую разоблачительную картину буржуазного общества во всем его безобразии, что произведение не могло не вызвать возмущения блюстителей законности и порядка». (10: 343) Действительно, в большинстве своих произведений Лоуренс высказал негативное отношение к «механической цивилизации», обезличивающей человека, превращающей его в бездушный винтик. Но все-таки протест против мира машин и денег не был основным звеном в творчестве писателя. Да и методы борьбы с этим миром, предлагаемые Лоуренсом, не вписывались в марксистскую схему. Поэтому довольно однобоким кажется неприятие лоуренсовского увлечения бессознательным, инстинктивным, биологическим, неприятие всего того, что занимало главное место в творчестве писателя, лишь на том основании, что это не способствовало общественному прогрессу. В нашей стране имя Дэвида Герберта Лоуренса долгие годы обходили вежливым молчанием. Романы Лоуренса как бы не попадали в поле зрение советских критиков и переводчиков, которые предпочитали иметь дело с авторами строго реалистической ориентации. Сосредоточенность на проблемах пола, призыв вернуться к природе, первоистокам, протест не просто против бур--жуазной. а индустриальной цивилизации — все. что не соответствовало тем требованиям, которые предъявляло к писателю советская мораль. Первые литературные исследования творчества Лоуренса появились в 60-е годы. Среди них наиболее заметны труды Д.Г. Жантиевой, В.В. Ивашевой, Н.П. Михальской, Для советских критиков ключевым в плане вклада Лоуренса в развитие английской прозы стал вопрос о художественном методе писателя. Исследователи много говорили о противоречивости склада творческой индивидуальности Лоуренса. Большинство советских критиков констатировали двойственность писателя, который занял свое место в литературном процессе на перекрестке путей критического реализма и модернизма. Причем все то, что соответствовало канонам реализма, воспринимаюсь со знаком плюс, а то, что выходило за его рамки, подвергалось резкой критике. Так, к положительным моментам в творчестве писателя В.В. Ивашевой было отнесено то, что «в книгах Лоуренса выступают вполне реальные люди реальной эпохи, более того, верно рисуются общественные отношения в Англии второй половины девятнадцатого века» (9;12). Однако критики отмечали, что не это является основным в творчестве Лоуренса. Главное внимание писатель уделяет глубинному, бессознательному, неконтролирующемуся разуму. Результатом такого интереса, по мнению Д.Г.Жантиевой, является то, что «персонажи Лоуренса становятся вместилищем иррациональных импульсов, ассоциаций, связанных с «мудростью крови» (5.129). Такое изображение человека, по глубокому убеждению советских исследователей, — не что иное, как намеренное упрощение его природы. Н.П. Михальская подчеркивала, что Лоуренс "не верит в возможности разума, не доверяет интеллекту, непомерно преувеличивает роль физиологии в жизни людей. Создаваемая писателем фрейдистская схема затемняет правду жизни, истинный смысл взаимотношений людей» (15;38). Но нельзя сказать, что отношение к Лоуренсу советских критиков было сугубо предвзятым. Заключенные в жесткие рамки цензуры, исследователи все-таки давали достаточно обьективные оценки. Да и не все в творчестве писателя было идеальным и бесспорным. Трудно, например, не согласиться с мнением той же Н.П. Михальской, которая отмечала, что «зовом плоти и крови, велением полового инстинкта пытается Лоуренс объяснить всю сложность взаимоотношений между людьми и своеобразие поведения человека в его личной и общественной жизни» (15: 107). Нужно отметить, что чрезвычайное внимание писателя к психофизическим, интуитивным сторонам натур своих персонажей, к их бессознательным импульсам, подчас оттесняющим сознательные мотивы на периферию повествования, а также избыточная детализация интимно-физиологических аспектов существования героев давали повод для критики и провоцировали высказывания о том, что иногда Лоуренсу изменяло чувство художественной меры. Но несмотря на то, что многое в творчестве Лоуренса вызывало негативную оценку советских исследователей, вклад писателя в мировую культуру ими был оценен по заслугам. В этой связи показательна точка зрения В.В. Ивашевой, которая отмечала, что «Лоуренс — один из наиболее одаренных и выдающихся английских писателей первой трети 20-го века, хотя в то же время — один из наиболее противоречивых и сложных из них» (9:11-12). В настоящее время творчество Лоуренса становится популярным и у нас в стране. Можно назвать тому несколько причин, главными из которых, но нашему мнению, являются захватившее отечественную интеллигенцию увлечение психоаналитикой и работами Фрейда, и возросший интерес к представителям экспериментального крыла в литературе, к которым на ряду с Вирджинией Вульф, Джеймсом Джойсом, Сэмюэлем Беккетом относится и Дэвид Герберт Лоуренс. То. что все большее число произведений Лоуренса становится доступным широкому кругу читателей, побуждает новое поколение критиков в нашей стране обратить внимание на творчество писателя. Первые попытки рассмотреть произведения романиста с позиций сегодняшнего пня были предприняты Н. Жлуктенко и Н. Пальцевым. Однако следует заметить, что работы этих авторов представляют собой пока лишь небольшие вступительные статьи к романам Лоуренса и носят популярный характер. Так что о серьезном, многостороннем исследовании творчества этого писателя в нашей стране говорить еще рано. Хотя, необходимо упомянуть о попытках исследования творчества Лоуренса другими науками. Так, отечественный психолог и сексолог Игорь Кон, совместно с американским психологом Кейт Миллет попытался проанализировать некоторые романы Лоуренса с точки зрения науке о сексе. Своим оригинальным выводам II.Кон дает исключительно научное обоснование. Отказывая писателю в реалистичности, психолог утверждает: «Современная клиническая сексология и результаты массовых опросов не позволяют утверждать, что рабочий человек или крестьянин сексуально— физиологически или психологически— превосходит интеллигента» (14;35). Это утверждение касается непосредственно романа "Любовник леди Чаттерлей», что же до других произведений Лоуренса, то, по мнению И.Кона. в этих романах «отчетливо проявляется сублимированное гомо-эротическое воображение автора, поэтому ориентироваться на художественные образы нужно с некой осторожностью" (91: 36). Таким образом, опираясь на личную переписку писателя и анализируя авторское «ego» в романах И. Кон приходит к выводу, что «биография Лоуренса может хрестоматийно иллюстрировать психоаналитические теории латентной гомосексуальности» (31:35). Нельзя не согласиться с тем, что выводы других наук могут быть неожиданны и оригинальны. Однако в произведениях искусства необходимо видеть художественную ценность и эстетическую красоту, в первую очередь; ошибочно было бы искать научную глубину там, где она не предусматривалась. Кроме того, подробности личной жизни писателя не могут умалить силу его таланта. И, нужно учитывать то, что талантливый художник перестает быть самим собой, включаясь в атмосферу своих произведений. Подводя итоги данной главы, можно с уверенностью утверждать, что по оценкам абсолютного большинства исследователей, Дэвид Герберт Лоуренс является выдающимся английским писателем, внесшим неоценимый вклад в литературу 20-го века. Значимости этого вклада посвящена с трудом поддающаяся обозрению критическая литература, накопленная европейским и американским литературоведением, отражающая точки зрения представителей различных школ и ориентаций. Что касается нашей страны, то здесь творчество Лоуренса до сих пор остается малоизученным.
  Что будет с Землей, если ось ее сместится на 6666 км? Что будет с Землей? - задался я вопросом...  Что способствует осуществлению желаний? Стопроцентная, непоколебимая уверенность в своем...  Живите по правилу: МАЛО ЛИ ЧТО НА СВЕТЕ СУЩЕСТВУЕТ? Я неслучайно подчеркиваю, что место в голове ограничено, а информации вокруг много, и что ваше право...  Что вызывает тренды на фондовых и товарных рынках Объяснение теории грузового поезда Первые 17 лет моих рыночных исследований сводились к попыткам вычислить, когда этот... Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте:
|