Развитие успеха и преследование.

Победа в бою почти никогда не дается сразу на всем фронте полка, дивизии, корпуса, а начинается мелкими успехами отдельных взводов и рот, успехами, которые, будучи своевременно развиты, могут обратиться в большое поражение противника, предоставленные же самим себе — скоро замрут даже при отсутствии сопротивления естественным путем, ибо не может же часть, одержавшая успех, все время продвигаться, расширяя без меры свой боевой фронт. Итак, первым условием победы является умение каждого начальника развивать удачный удар своей части в успех всего фронта своего и соседей.

Но вот, в известный момент противник, отчаявшись в возможности дальнейшего сопротивления, начинает отход: с этого момента победитель должен развить самое энергичное преследование, стремясь им возместить себя за все понесенные труды и жертвы, которых до этого момента обычно больше у открыто наступающих частей, чем у защитников окопов.

Итак, развитие успеха и преследование представляют естественное завершение успешного боя и в сущности определяют результат его. При искусном и энергичном преследовании исчезают иногда целые армии, как прусская в 1806 г. и французская в 1812 г., при вялом завершении боя противник быстро воспрянет и борьба с ним потребует новых жертв. «Недорубленный лес вырастает» — заметил по этому поводу еще Суворов.

Целью развития успеха и преследования является, конечно, нанесение наивысшего ущерба противнику, что лучше всего, достигается, как всегда, не огнем, а искусным выходом во фланг и тыл, дабы отрезать путь отхода хотя бы части сил; огонь, окончательно деморализуя противника, должен и здесь проложить дорогу движению, сметая тех, кто противится последнему. Поэтому развитие успеха и преследование представляют собою сплошное и довольно трудное маневрирование, при котором выдвинутое положение каждой части надо использовать для удара во фланг и тыл соседним частям противника и одновременно приэтом не подставить своего фланга и тыла подходящим для контр-удара частям противника. {332}

Нормально, дабы удовлетворить обоим этим условиям головные части пехоты, внедрившись в расположение противника или охватив его, развивают успех перед собою, служа щитом для прочих бросающихся на фланг и тыл соседних частей противника. Так, ротный командир, видя, что его взвод ворвался в оборонительную полосу, выдвигает тыловой взвод правее или левее, там, где еще держится противник, дабы взять его во фланг и тыл. Также командир батальона, видя, что одна из его рот успешно наступает, а другая задержана, выдвигает через участок первой свой второй эшелон, а получив успех на всем своем фронте, развивает его в сторону соседа, прикрывшись с фронта. Впрочем, твердых правил на этот счет дать нельзя, ибо иногда, чтобы не терять времени, выгоднее ударить по флангу и тылу противника частью, одержавшей успех, а тыловым эшелоном прикрыть ее, развивая успех на фронте. Только обстановка в каждом данном случае укажет, как надо провести основную мысль развития успеха — удар по флангу и тылу -соседнего противника и одновременное прикрытие этого удара от контратаки. Иногда при отсутствии непосредственной опасности со стороны противника можно временно обходиться без этого прикрытия, ибо важнее в этом случае самое развитие успеха, чем его прикрытие. Во всяком случае, развитие успеха не может быть расписано свыше и есть дело искусства и инициативы всех начальников, требуя приэтом понимания общей цели боя.

Конечно, развитие успеха легче во встречном бою, где у противника нет налаженной системы обороны, фланги слабы, связь действует с перебоями и потому не скоро приходит весть о поражении соседа. В наступательном бою оно, естественно, затрудняется лучшею связью обороны и наличием подготовленной оборонительной полосы, дающей устойчивость флангам. Зато в этом последнем можно на основании хорошей разведки и изучения карты до известной степени предугадать ход действий и направление контр-атак ударных частей противника.

Глубину оборонительной полосы в маневренной войне надо считать равной глубине батальонного района обороны, т. е. 1—2 км, ибо ударные группы полков и дивизий будут или вести контр-атаки, или закрепляться на рубежах, весьма незначительно подготовленных: машинизация пехоты значительно уменьшила число рабочих рук, и укрепление полосы будет итти значительно более медленным ходом, чем в мировую войну.

Таким образом, развитие успеха первых ворвавшихся частей будет заключаться в борьбе с продолжающими сопротивляться огневыми точками взводных, ротных и батальонных районов обороны. Искусство и упорство атаки и обороны определит, какое количество войск придется ввести приэтом в дело и сколько понадобится времени для окончательного прорыва. Желательно обойтись для этого, конечно, наименьшим числом войск, — согласно устава, передовыми батальонами ($ 976 Пол. уст.), но при большом упорстве сопротивления обороняющегося иногда придется вводить в дело вторые эшелоны ударных групп полков, даже и дивизий. Конечно, это очень невыгодно, ибо прорыв желательно произвести настолько быстро, чтобы оборона не успела подвести ударные группы своих полков: действия последних на подготовленной местности значительно увеличат упорство защитников батальонных районов. {333}

С прорывом батальонных районов развитие успеха представляет собою обычно встречный бой с подходящими ударными группами полков и дивизий, бой, в котором надо не просто отбросить противника, а охватить его и нанести настолько сильное поражение, чтобы его части не смогли бы уже удержаться на ближайших рубежах.

Отбросив эти части, выгодно ударом с тыла овладеть соседними батальонными районами обороны до подхода дивизионной ударной группы противника, дабы иметь возможность атаковать ее силами не одного, а нескольких своих батальонов. Совершенно так же с дивизионной ударной группой противника надо покончить раньше подхода корпусной, успев добиться прорыва на фронте нескольких своих дивизий. В мировой войне при большом упорстве обороны, когда продвижение внутри оборонительной полосы противника шло в самых лучших случаях не быстрее 1 км в час, наступающему почти никогда не удавалось наносить поражения резервам обороны порознь, за исключением разве русского фронта, где стремление удержать территорию, вводя резервы пачками, постоянно приводило к поражениям по частям.

В гражданской войне при слабой устойчивости войск, отсутствии сильных укреплений, дырявости фронта часто прорывы развивались так быстро, что единственным спасением обороны был быстрый отход и перегруппировка сил.

Бои после прорыва оборонительной полосы приведут или к стабилизации фронта на известном рубеже, или к отходу наступающего в исходное положение, или к отходу противника, когда и начнется преследование.

Конечно, и преследование, подобно развитию успеха, не может заключаться только в движении по пятам отступающего противника: отходящий всегда уходит скорее, ибо его гонит страх, ой в случае нужды бросает обозы, снаряжение, оружие, а в бою иногда и части одежды, лишь бы уйти; этого не может делать наступающий. Поэтому, следуя по пятам, приходится довольствоваться весьма жалкими трофеями, в роде тех десятков отсталых людей, сломанных повозок, да пустых гильз, что оставил I германский корпус при своем отходе в октябре 1914 года в Вост. Пруссии.

Конечно, вследствие этого и преследование должно представлять собою маневр, отрезывающий части противника, маневр, в котором огонь будет прокладывать дорогу движению.

Несомненно, что для этого выгоднее всего принудить противника к отходу днем, когда видно каждое его движение, когда можно использовать свой огонь и самое энергичное продвижение вперед: дневной отход не начинается обычно одновременно всем фронтом и, значит, бросившись быстро за первыми отходящими частями противника, можно отрезать соседей. Мало того, даже начавшись одновременно, отход днем не может итти с одинаковой скоростью, ибо различна местность и сила огня преследующего, которые будут в одних местах больше, в других меньше задерживать отходящие войска.

Использовать эти задержки одних и быстрый уход других войск противника, дабы развить преследование, могут только младшие начальники, ибо они первые видят обстановку. Поэтому они и должны начинать преследование по своему почину. Дело старших — не отставать своими ударными группами и резервами от младших, успевая своевременно {334} прикрывать открывающиеся фланги и прорывы фронта, ибо об этом не должно быть мысли у самих передовых частей: они двигаются энергично вперед, а следом за ними идут другие части, которые,

Черт. 30. Схема развития успеха 1 рез. и 1 герм, корпусами после боев у Бишофсбурга и Уздау.

выходя из-за их флангов, отрезают соседние войска противника. Так, в операции против Самсонова черт. 30 германцы, нанеся удары нашим VI и I арм. корпусам, развивают успехи не преследованием этих корпусов, а ударом по тылу XIII, XXIII и XV корпусов. Наоборот, в июле 1915 г. германцы ведут наступление в Риго-Шавельском районе 78, 41 и 6 рез. дивизиями. 4 июля 6 резервная дивизия разбита I кавк. стр. бригадой у м. Крупи; казалось, было вполне естественным быстро повернуть бригаду на север и атаковать во фланг 78 дивизию. Между тем, как раз наоборот, командование корпусом останавливает бригаду, перед которой нет противника, и держит на месте 5 и 6 июля, пока германцы не выходят ей в тыл простым движением на Шакиново (черт. 31).

Чем больше расстроен противник, находящийся перед фронтом, тем энергичнее может быть удар, наносимый во фланг и тыл его соседу.

Наоборот, сохранение боеспособности противником ставит в опасное положение того, кто задумал бы развивать успех. Так, в октябре и ноябре 1914 г. в Вост. Пруссии все попытки преследовать отходивший 1 герм. корпус

Черт. 31. Схема положения после боев 4/VII 1915 г. у Альт Ауц и Крупи.

кончились тем, что немцы поочередно наносили удары каждой выдвигавшейся вперед колонне и затем уходили.

Поэтому успешность развития успеха и преследования прежде всего зависит от того, насколько велико в моральном отношении превосходство преследующего над отступающим.

Как общее правило, все усилия должны направляться не туда, где противник более упорно сопротивляется, а где он легче поддается, но не с целью просто двигаться в этих направлениях, а чтобы охватить с фланга и тыла упорные части и их уничтожить. {335}

Необходимо всеми силами стремиться использовать в преследовании все роды войск, а особенно конницу, как вследствие того морального потрясения, которое она производит на войска, испытавшие поражение, так и вследствие выгоды использовать быстроту ее движения для перехватывания пути отступления противника, но отнюдь не для следования за ним по пятам.

Так, командир I германского корпуса после успешного удара по I русскому корпусу выдвигает тотчас на Нейденбург свою конницу (черт. 30). В 1920 г. на юго-западном фронте, как раз наоборот, конная армия Буденного идет по пятам отступающих поляков, а 45 дивизия направляется в прорыв между их армиями и, конечно, не успевает внедриться в него.

Артиллерия сламывает сопротивление, замедляет отход противника, препятствует его контр-атакам; особенно важно обстреливать дальнобойной артиллерией тылы и обозы, а за пехотой тотчас выдвинуть самоходную артиллерию и бронесилы, если только противник не успел создать препятствий их движению. Необходимо также иметь в виду опасность от нападений с воздуха и применения химических средств, которые появляются по мере отхода противника: первое, что он бросит для противодействия преследующему, будут бронесилы и авиация, атаки которых могут нанести большие потери походным колоннам наступающего. Столь же серьезное внимание следует обратить на возможность химических пробок, которые могут сильно помешать преследованию, особенно если таковое ведется недостаточно широким фронтом. Поэтому не следует торопиться переходить при преследовании к походному порядку.

В свою очередь своя авиация должна стремиться опередить колонны противника, устраивая им химпробки в дефиле, поражая их сверху, задерживая отход одних, подгоняя других, создавая этим те разрывы, которые выгодны преследующему, стремящемуся прежде всего не дать образоваться сплошному фронту отходящего противника, ибо это затрудняет окружение и уничтожение отдельных его частей.

Надо помнить, что то, «что добыто в день поражения ведрами пота, может стоить потом ведер крови», а поэтому надо требовать самого крайнего напряжения сил войск, которые, наоборот, так склонны дать себе законный по их мнению отдых после успеха, устраивая этим отступающему противнику «золотой мост».

Иную картину имеет преследование, если бой закончился днем на известном рубеже, и противник совершает отход ночью.

Движение ночью при возможности боевого столкновения для значительных сил всегда является рискованным: волей-неволей приходится ждать до утра, выдвинув вперед только разведку. А за ночь противник успеет восстановить разорванный фронт, перегруппироваться и подготовиться к новому бою или оторвется на достаточную дистанцию.

Отсюда, если днем развитие успеха и преследование должны начинаться по инициативе каждого командира, то с наступлением ночи эта инициатива не может итти дальше выдвижения разведки и мелких действий, а главное, обязанности как можно раньше выяснить факт отхода противника, дабы дать больше времени высшему начальству для организации нового маневра и совершения должной перегруппировки, после чего движение за противником совершается так, как оно должно итти в предвидении возможности встречного боя.

Действия при неудаче.

Наступательный бой, предпринятый с решительною целью, является неудачным, если он не заканчивается отступлением противника, где бы ни было остановлено наступление, перед передним ли краем оборонительной полосы, или внутри ее, ибо нельзя же всерьез считать успехом захват клочка территории, да еще изрытой снарядами.

Неудача наступления, где бы она ни произошла, требует немедленного, отчетливого решения старшего начальника — продолжать ли таковое в этом же месте после новой артиллерийской подготовки и, может быть, ввода в дело новых частей, или перейти к обороне в этом месте, избрав для удара другой участок, или, наконец, временно вообще отказаться от наступательных действий.

Ни в коем случае не может быть среднего решения, именно занятия оборонительного положения с целью последующего наступления, ибо оба эти положения несовместимы: оборона требует сплошного перекрестного огня одинаково перед всем фронтом, наступление — сосредоточения его по известным районам, оборона требует отодвинуться от противника, чтобы иметь обстрел, наступление — придвинуться к нему на самую небольшую дистанцию, лишь бы броситься в атаку, и т. д.

На войне меньше всего можно гоняться за двумя зайцами, а потому, перейдя к обороне, надо немедленно изменить свое расположение, подгоняя его к новой цели действий: бросить опасные и ненужные участки, исправить фронт и т. д., перегруппировать артиллерию и пулеметы, помня, что иначе дается выгодная обстановка противнику для контр-удара, как это и имело место в 1918 г. на Марне, когда французы сначала сдержали наступление германцев, а затем, сосредоточив у них на фланге значительные силы, 18 июля неожиданно нанесли им жестокий удар у леса Виллер-Коттере, использовав неподготовленность наступающего к обороне.

В том случае, когда наступление не только остановлено, но противник пытается сам перейти в наступление, необходимо остановить его огнем, в крайности жертвовать огневыми средствами — пулеметами, орудиями, лишь бы спасти людей.

Невыгодно при этом поддерживать свои войска вводом в дело новых частей с тылу: отходящие части легко могут увлечь их за собою. Выгоднее отвечать противнику контр-маневром, атакуя во фланг его победоносно наступающие части.

При желании возобновить наступление следует иметь в виду, что очень трудно одержать успех на том месте, где наши атаки уже потерпели неудачу: неудача сама по себе создает подъем настроения у противника, к этому месту стянутся новые его части, время упущено, а в то же время настроение наших войск, конечно, несколько подавлено. Поэтому часто выгоднее, прекратив усилия там, где был испытан неуспех, нанести удар в новом месте, используя свою неудачу как демонстрацию, притянувшую резервы противника.

Конфликты в семейной жизни. Как это изменить? Редкий брак и взаимоотношения существуют без конфликтов и напряженности. Через это проходят все...

Что способствует осуществлению желаний? Стопроцентная, непоколебимая уверенность в своем...

ЧТО И КАК ПИСАЛИ О МОДЕ В ЖУРНАЛАХ НАЧАЛА XX ВЕКА Первый номер журнала «Аполлон» за 1909 г. начинался, по сути, с программного заявления редакции журнала...

Что делать, если нет взаимности? А теперь спустимся с небес на землю. Приземлились? Продолжаем разговор...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: