Слово на Сретение Господне (Песнь преподобного Симеона «Ныне отпущаеши» означает предел чаяний человека – встреча с Господом и что такое царство Божие, которое внутрь нас есть)

Воспроизведем себе, братие, пополнее кар­тину, представляемую ныне празднуе­мым событием, и станем поучаться в ней. Вообразите себе храм. Посреди — Симеон Богоприимец с младенцем Господом на руках; пред ним Пречистая Владычица и праведный Иосиф; окрест Анна Пророчица и все чающие избавления! Очи всех устремлены на Господа и души всех ощущают блаженство с Ним. Но сло­во в истолкование сего нашлось только у Си­меона! Объявший Господа, овладевший Им и сам обладаемый от Него, он вне себя и, как бы уже не на земле, а на небе сущий, полагает ко­нец всем делам и трудам своим, говоря: «ныне отпущаеши». Ныне я достиг всего, чего искал и чаял и что обетовано было мне. Всем обладаю; больше сего искать нечего, и дальше сего идти некуда.

Таково событие! Кто что хочет, извлекай от­сюда себе в урок, ибо тут много назидательного. А я переношу смысл его внутрь нас и хочу вам напомнить, что так и нам надо настроиться внут­ренне, что б носить Господа в объятиях души и сердца, ибо таков закон жизни нашей о Христе Иисусе, и что когда сие сбудется в нас, тогда — и только тогда — душа песнию, подобною песни Симеона, исповедует свое вседовольство и, сложив все орудия своего многозаботливого и мно­готрудного действования, предастся покою в упо­коенном ею в себе Господе.

Сему закону жизни поучает нас Господь, по закону ныне в храм приносимый и сретаемый в нем Симеоном. Уча потом народ делу спасения, Он сей закон жизни в Нем выразил такими сло­вами: «ищите прежде царствия Божия» (Мф.6,33), ибо это то же, что носить в себе Господа, обладать Им и быть обладаему от Него. Се царствие Божие не где-либо вне. «Се царствие Божие внутрь вас есть» (Лк.17,21), говорит Господь. Если теперь Царствие Божие есть там, где Бог царствует, то искать Царствия Божия, которое внутрь вас есть, зна­чит искать того, чтоб Бог воцарился в нас и цар­ствовал над нами. Но когда сие совершается в нас, когда мы предаем себя обладанию Господа, тогда и Господь вверяет Себя обладанию нашему и начинает почивать на нас, как на престоле Своем, вседовольствуя нас и доволен будучи нами.

Все дело, значит, за тем, чтоб воцарить Госпо­да внутрь нас. Над чем воцарить? — Над всем, что есть в нас: над мыслями, желаниями, чув­ствами, делами. Всякую силу нашу надо привесть к подножию престола Его и покорить Ему, да царствует Он над умом нашим, нашею волею и сердцем.

Как это бывает и когда?

Бог есть царь ума нашего, когда ум чрез по­корность вере, усвоив себе все сообщенное нам в святом откровении, о едином Боге думает и о всем сущем и бывающем судит по Богу. Бог есть царь нашей воли и совести, когда, напечатлев в себе заповеди Божий и положив их себе в не­преложный закон, мы ни в малом, ни в великом не позволяем себе отступать и на малую черту от сознанной воли Божией. Бог есть Бог сердца нашего, когда, ощутив сладость Божественного, оно отвергает все земные сласти и, ни в чем зем­ном не находя вкуса, все живет на небе, там, где полагает и сокровище свое.

Так — внутрь. Но Царствие Божие отвнутрь простирается и вовне. Ибо когда совершится все сказанное внутрь нас, тогда и все внешнее пере­страивается по тому же духу и направлению: по тому же духу начинают действовать и язык, и глаза, и слух, и все другие чувства; тем же духом направляется тогда всякое движение вовне и всякое действие, наедине, в семействе, на долж­ности, в обществе и во всех житейских отноше­ниях — словом, тогда во всех проявлениях на­шей жизни внутренней осязательным правителем бывает Бог, что и печатлеется во внимании всех, по слову Господа: «тако да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят ваша добрая дела и прославят Отца вашего, Иже есть на небесех» (Мф.5,16).

И того, в ком Бог воцарился внутри, вы види­те участвующим во всех делах, к каким обязы­вает его положение; но в них он только внешне, внутренне же он весь в Боге, от Коего и исходят для него мановения на всякие дела и начинания, на число их, широту и образ совершения. В та­ковых верно исполняется то, что заповедует Апо­стол: «да имущий жены, якоже не имущий будут, и плачущийся, якоже не плачущий, и радующийся, яко не радующеся, и купующии, яко не содержаще, и требующий мира сего, яко не требующе» (1Кор.7,29-31).

Так тот, кем взыскано Царствие Божие и обре­тено, в том Бог бывает всяческая во всем, так что как на небе почивает Он на Херувимах и Сера­фимах, так почивает и в нем — на всех силах его духа, который и сам, сорастворившись в Нем сознанием и самодеятельностию, все и внутренно и внешно направляет к угождению Его единого, возлюбив Его, как заповедано, «всем сердцем, всею душею, всем помышлением и всею крепостию» (Лк.10,27). К сей мысли приведу вам на память одно обстоятельство из Ветхозаветной истории. В народе Божием часто случалось так, что один, и два, и более цари один после другого восходили такие, кои, увлекавшись обычаями соседних язычников, заводили идолопоклонство и у себя. Тогда в большом количестве являлись идолы на холмах, в рощах, на площадях города и даже в самом храме. Им служить тогда начинали, а служение Богу истинному было забываемо. Но когда по­том Бог воздвигал в нем царя по сердцу своему, как, например, Иосафата, Езекию, Иосию и дру­гих, они первым делом своим поставляли очис­тить храм, град, все холмы и рощи и все царство от идолов. Нечестие прогонялось, воссиявало бла­гочестие. Единый истинный Бог был чтим и поклоняем и в храме, и в граде, и в весях, и на полях. Бог опять был видимо для всех Царь у них. Подобное нечто совершается и в нас. Каж­дый из нас есть малое царство. Царь — мы са­ми — наше сознание и самодеятельность. Под­данные — силы нашего существа, силы тела, души и духа. Святилище Божие в нас — сердце. Ког­да наш царь — сознание и свобода отвращаются от Бога и уклоняются к себе и тварям, тогда страстьми и превратными склонностями, как идо­лами какими, наполняется все наше существо, всякая сила тела и души становится местом жре­чества особому идолу. Бог забыт. Мы служим тогда, в теле, например, сластолюбию, лености, похоти, сну, разгульству в плясках, гуляньях, те­атрах и прочем, как язычник служил Венере, Бахусу и другим; в душе служим тщеславию, человекоугодию, интересам, зависти, страсти бли­стать и нравиться, гневу, ненависти и прочее,— из коих всех слагается в нас идол самости и закоренелого эгоизма, то есть мы всесторонне идолопоклонствуем тогда и всеми силами своими служим богам иным. Мы в богозабвении, богоотвращении, боговраждовании. Но когда сретит наконец нас милость Божия и пошлет Он нам дух страха и благоговеинства, пробуждается тог­да наш царь — сознание и свобода и, к Богу обратившись, ревностно начинает очищать цар­ство свое от всех идолов, прогоняет страсти из всех сил своих и вместо их напечатлевает соот­ветственные добродетели, чтоб ими угождать Богу, положив наперед Ему единому служить до положения живота. Тогда во святилище на­шем качествует не самость, а самоотвержение и Богу преданность, а в душе и теле вместо страс­тей — святые плоды духа: смирение, кротость, воздержание, чистота, любовь, мир, долготерпение, трудолюбие и прочее, и все сие ради Бога, ради угождения Ему, в чувстве всесторонней зави­симости от Него и обязательства совести все на­правлять по воле Его и во славу Его. Тогда восстановляется в нас Богомыслие, Боголюбие, Богопреданность, Богопоклонение. Бог воцаряется в нас; все же богопротивное, Богу не угодное — и малое, и великое, внутри и вне — прогоняется и истребляется. Вот и воцарение Бога в нас!

Не подумал бы кто: все Божественное, и все Бог, и ничего стороннего, ничего от благ ми­ра сего, нас окружающего. Как это тяжело, су­хо — безотрадно. Напротив, тут-то и есть наше место, наш чин, наш рай, когда мы к Богу устрем­ляемся и все направляем к прославлению Его единого. Ибо когда сие бывает с нашей стороны, тогда и Бог не сторонним зрителем бывает та­ких изменений внутри нас, но Сам снисходит к нам и сочетавается с душою нашею. А где Бог, там блаженство. Как блаженны жених и невеста, любящие себя взаимно, так блаженны души, чрез посвящение себя Богу сочетавшиеся с Ним. Надобно только строго соблюдать условие се­го сочетания и обязательства Его. Апостол го­ворит: я вас, как дев чистых, обручил Христу и сочетал с Ним. Вам известны чувства невесты к жениху. Таковые же чувства должны иметь и души наши ко Христу Господу. Невесте тог­да и на мысль не приходит засматриваться на что-либо и на кого-либо. Только и мыслей у ней, что о женихе, только и чувств, что к жениху. Так должны быть расположены и мы к Господу. И мыслями одними уклонение к чему-либо, кро­ме Его, есть уже нарушение брачного с Ним со­юза, а не только чувствами и расположениями. Я Бог ревнитель, говорит Господь. Как ревнив бывает муж или жених, так ревнив Бог относи­тельно душ наших. Не может Он терпеть, когда мы прилагаем сердце свое к чему-либо, кроме то. Но как жена или невеста, хотя со всеми по закону сожительства бывает в добрых отношениях, а сердцем, однако, предана жениху только ли мужу, так и душа пусть всем занимается, чем нельзя не заниматься по условиям жизни, но внутренним своим обращением вся должна быть устремлена к единому Богу. Жених или муж не разбирает, велико или мало лицо, к кото­рому хочет склониться жена или невеста, но не терпит самого уклонения, чего бы оно ни ка­салось, так и Бог гневается на душу, к боль­шим или малым вещам питает она пристрастие. И все сие Он видит. Невеста от жениха еще может как-нибудь скрыть измену свою внутрен­нюю, а от Бога ничего скрыть нельзя. Все ви­дит, и не равнодушен бывает к изменам сердца нашего, а тогда же и наказание посылает тем сначала, что тотчас же сокращает излияние сво­ей щедродательности в душу, которая вместе с уклонением от Бога начинает испытывать омрачение в мыслях, смятение в желаниях, неуст­ройство в чувствах. И это, если малое бывает уклонение, — что сказать о большом? — Тогда отходит Господь, оставляет душу — разводится с нею. Но когда не Господь сочетай с душою, то сами знаете кто. Да избавит всех нас Господь от сего бедствия!

Так, братие, уже не в первый раз я склоняю речь мою на то, что не частию какою, а всецело надо нам покориться Богу и предать себя Ему, чтоб вы, если не склонитесь на то, по крайней мере, мысленно в душе своей сказали: нельзя иначе, надо Господа взыскать и к Нему единому устремиться всем существом своим. Остается одно: или погибель, или так сделать. Нельзя «Богу работать и мамоне. Кто не со мною есть, гово­рит Господь, тот на меня есть, и кто не со мною собирает, расточает» (Мф.6,24;12.30). Не ужасайтесь! Одно со­держите в мысли, что такого рода устроение жизни не есть насилие, а исход на свободу, не есть скорбность, а блаженствование, не есть ли­шение, а вступление в полноту благобытия. — И сие содержа в мысли, подвигайте себя на дело соответственное. Господь да пошлет мужество сердцу вашему и крепость духу. Аминь.

2 февраля 1864 г.

Слово на восшествие на престол его величества государя императора Александра Николаевича (Не считайте совершенствованием и преуспеянием (прогрессом) того, что охлаждает к вере и отчуждает от Церкви, что может довести не только до нарушения уставов веры и Церкви, но и до желания и требования перемен и отмен в них, что совсем может затмить светлый лик веры и вытесняет из памяти всякое помышление о нашем конце и назначении)

С торжеством восшествия на престол Бла­гочестивейшего Государя Императора Александра Николаевича само прихо­дит на память и первое слово Его, в первый раз обращенное к нам с высоты сего престола. Тог­да вся Россия внимала ему, приняла его к серд­цу и положила неуклонно следовать указаниям Державной мудрости. Но нам не бесполезно со­держать его в мысли и всегда, потому что в нем дается нам наставление весьма важное.

Припомните это Державное слово! После благожеланий Отечеству правды, мира, благоденст­вия, распространения просвещения, расширения полезной деятельности, Он присовокупляет: «на­конец,— и сие есть первое живейшее желание наше,— свет спасительной веры, озаряя умы, укрепляя сердца, да сохраняет и улучшает бо­лее и более общественную нравственность — сей вернейший залог порядка и счастия».

Какая цель этого столь усиленного напоми­нания? Ужели сомнение в нашей преданности вере?! Нет, вернее — это мудрое предсказание опасностей, каким может подвергнуться наша вера, и призывание нас к вниманию и осторож­ности. В самом деле, братие, мы совершенствуем­ся, идем вперед, изобретаем и перенимаем много нового. Благочестивейший Государь Император всячески способствует тому и Сам. Что касается до Его собственных распоряжений и указаний, они несомненно будут благодетельны; но мно­гое притом оставляется на наш собственный выбор, на нашу добровольную предприимчи­вость, — многое, чего не касается воля Его и чего не узрит око Его. А в этом сколько может про­скользнуть вещей не полезных и даже пагуб­ных, к которым, однако ж, мы можем привязать­ся по неосторожности или увлечению? Тогда повторится у нас притча Спасителя о сеятеле, сеявшем доброе семя на селе своем, на которое потом пришел враг и всеял плевелы. Желая предохранить возлюбленную Ему Россию от по­добной беды, Всемилостивейший Монарх указывает нам на веру, как на верного стража против всего зловредного и верного указателя всего благотворного. Он как бы так говорит нам: «Что касается до Меня, от Меня будут исходить одни истинно благодетельные учреждения; но вы и без Меня можете многое предпринимать, изобретать, перенимать. Смотрите, выбирайте стро­го. Вера да будет вам руководителем во всем. Желаю вам всего доброго и полезного, всякого совершенствования и преуспеяния; но не считайте добрым и полезным, не считайте совершенствованием и преуспеянием ничего такого, что несообразно с духом веры во всем ее устройстве, что может привести к допущению и изменению в ней или к измене ей, что может совсем затмить светлый лик ее в уме и сердце вашем».

Вот наставление, столько нужное в настоящее время!

Да, братие, нам очень нужно такое наставление. Силы наши возбуждены, мы стремимся к улучшениям, идем, как говорится, вперед, раз­виваемся. Но не всякое движение вперед, не всякое развитие есть уже признак истинного совершенствования и улучшения. Терние и волч­цы так же растут и развиваются, как и пше­ница; но пшеница собирается в житницу, а тер­ние и волчцы обрекаются на сожжение. Идем вперед, но не забудем, что есть путь, которого последняя зрят во дно адово! То же может слу­читься и с нашими улучшениями, с нашими, так именуемыми совершенствованиями, с нашим — употребим принятое слово — прогрессом. И вот почему!

Мы можем развивать и совершенствовать толь­ко то, что есть в нас самих, как в семени. Но в нас действуют два начала, по двоякому нашему происхождению — от первого Адама, перстного, и от Адама второго, Который есть «Господь с не­бесе» (1Кор. 15, 47). Рождаемся мы в мир по образу перстного Адама и бываем вначале таковы же, как ион -перстны; но потом, в купели святого крещения, благодатно прививаемся к новому Адаму — небесному и получаем силу и обязательство быть таковыми, как и Он — небесными. Здесь мы воз­рождаемся, получаем новую жизнь в Господе нашем Иисусе Христе; но и стихии ветхого че­ловека остаются в нас, действуют и увлекают. Вот из этих двух родников источаются все по­токи деяний наших! Обозрите все поле дел че­ловеческих и увидите, что все они делятся на две половины: одни запечатлены характером небесным, другие — земным; одни суть плод вет­хого, другие — нового; одни удовлетворяют плоти, другие — духу. Истинное совершенство принадлежит только новой жизни. Жизнь по стихиям ветхого человека есть источник всех не­совершенств, искажение нашей природы, упадка и подавления наших духовных сил. Единствен­ный путь к истинному совершенству и улучше­ние есть — «отложити» нам, «по первому житию, ветхаго человека, тлеющаго в похотех прелест­ных... и облещися в новаго, созданаго по Богу — в правде и в преподобии истины» (Еф. 4, 22-24).

Подведите теперь под это разделение и под ту оценку и новые приемы к улучшению и обла­горожению нашему, и вы согласитесь, что и в этом образе мыслей, и в этих условиях взаимных от­ношений, в этом духе и направлении просвеще­ния, в этом способе препровождения времени со вкусом, которые считаются признаком и плодом высшего развития и совершенства, если не все, то может быть такого очень много, что питает в нас только перстное, плотское, греховное, и, сле­довательно, не совершенствует, а расстроивает, подавляет, губит. Потому нельзя нам без разбо­ра хвататься за все, перенимать и усвоять пото­му только, что так делают другие и считают то хорошим. Нам, обязавшимся в святом креще­нии работать Господу Иисусу Христу и умерщ­влять плоть свою со страстьми и похотьми, над­лежит из всего избирать только то, что сообраз­но с духом Его, и делать это не как-нибудь, а со страхом и всяким опасением, как бы не сделать ошибки и не поползнуться на что-либо, несооб­разное с тою печатью, какою запечатлены мы в святом крещении, и не повредить себе.

Спрашивается, как избежать подобной ошиб­ки, когда нас окружают такие привлекательные, такие блестящие и столько восхваляемые фор­мы жизни?! — Вот на это самые простые и всем доступные правила!

Во-первых, не считайте совершенствованием и преуспеянием (прогрессом) того, что охлаж­дает к вере и отчуждает от Церкви.

Господь наш Иисус Христос, единый Восста­новитель и Совершенствователь наш, для воспи­тания в нас истинной жизни учредил на земле Святую Церковь Свою — начертал мудрое ис­поведание, указал путь святой жизни, даровал освятительные таинства и весь чин церковных молитвований. Это единственно верная школа образования, совмещающая в себе все стихии для возбуждения, развития и укрепления свойствен­ной нам духовной жизни. Ищущий совершен­ства должен жить умом и сердцем в сем боже­ственном учреждении. И только тот, кто всем сердцем подчиняется сему руководству, может достигнуть желаемой высоты. Потому, коль ско­ро будут предлагать вам новые способы к ваше­му улучшению и облагорожению и пленять ка­жущимися плодами его, — а вы не хотите впасть в ошибку и подвергнуться опасности повредить себе,— испытывайте все по правилу, данному апостолом Павлом: «плоть похотствует на духа, дух же на плоть: сия бо друг другу противятся» (Галл.5,17), то есть чего хочет один, того отвращается дру­гая — и обратно. Итак, если, коснувшись чего-либо такого (прогрессивного), вы ощутите в себе охлаждение к вере и отчуждение от Церкви, знай­те, что в том действует не благодетельный дух, а пагубная прелесть. Науки ли какие проходите в новом направлении, или подвергаетесь влиянию нового просвещения и всей письменности, и ви­дите, что они возбуждают в вас сомнения в вере,- не считайте успеха в этом за истинное движение вперед. Нет, это возвращение назад, из света во тьму, из которой призвал нас Господь в чудный свет Свой. Встречаете ли обычаи но­вые, считающиеся плодом высшего образования, и видите, что они отчуждают вас от Церкви и заставляют без страха нарушать уставы ее, — не считайте усвоения их улучшением себя и обла­горожением. Нет, это возвращение из области Божией в область сатанину, ниспадение от ис­тинного благородства в дикую плотяность, хотя подкрашенную и утонченную. Вынуждены ли бываете подчиниться новым условиям взаимных отношений — новому тону, и находите, что они так вяжут вас, что вы не имеете возможности жить по требованию духа Евангельского,— не считайте вступления в такой порядок жизни приобретением, освобождением от уз невежества. Нет, это потеря свободы чад Божиих и само­вольное связание себя узами суеты и мнения, ко­торые хуже крайнего невежества. Так судите и о всем, что хоть мало противно духу веры и Цер­кви, — и не ошибетесь! Только не увлекайтесь тем, какое бы множество лиц, из вашего же круга, ни следовало тому. Не другие будут отвечать за нас. Пусть величаются высшим образованием. Будет день, когда все дела подвергнутся огнен­ному испытанию. Тогда окажется, у кого золото и у кого сухое хврастие. Господь же неложен в Своем обетовании: «веруяй в Мя иматъ живот вечный» (Ин. 6, 47).

Во-вторых, не считайте совершенствованием и преуспеянием того, что может довести вас не толь­ко до нарушения уставов веры и Церкви, но и до желания и требования перемен и отмен в них.

Мы развиваемся. Свойство развития таково, что, оставляя старое, оно заставляет принимать новое: рамы старые невместительны для новых, развившихся форм жизни. Так это бывает во всем земном и во всех делах человеческих, но не так — в вере, которая, будучи неземного происхождения, не может подлежать участи земных изменений. В ней ничего нельзя отменить или переменить: ни в исповедании, ни в правилах жизни, ни в образе совершения таинств, ни в чине и устройстве церковном. Святая вера наша во всем своем составе есть врачебница наша, содер­жащая всякого рода врачевства для всех немо­щей наших. Но как вещественные лекарства тог­да только бывают сильны, когда содержат все требуемые рецептом составы, так и святая вера наша тогда только бывает для нас целительна, когда мы храним ее во всей целости, без всяких отмен и изменений. Отнимите у лекарства ка­кой-нибудь состав или замените его другим,— оно потеряет всю врачебную силу. Отнимите что-нибудь и в составе веры и Церкви, или при­бавьте, или измените и преобразуйте,— она пе­рестанет уже быть для вас целительною и спа­сительною. Без целости ее нам нет спасения. Потому Сам Господь хранит ее, как зеницу ока. Пусть в мире все движется и изменяется, — свя­тая вера наша пребывает и пребудет неизмен­ною. Она то же среди сих изменений, что среди волнующегося моря покойная полоса. Вообра­зите себе море, ветром воздымаемое: волны в разных направлениях устремляются одни за дру­гими и одни против других, и представляют изумительное борение водной стихии,— это об­раз земных изменений! Вообразите себе потом среди сих волнений одну полосу покойно струя­щейся воды и невозмутимо прорезывающей все волны, — это образ веры! Покойно течет она от начала основания своего и будет так тещи до скончания мира, давая покой всем, укрывающимся в лоне ее от мирского круговращения.

Знает враг нашего спасения, что вся сила и целительность веры зависит от ее неизменности, или этой решительной неподвижности, и потому всячески покушается ввести и ее в поток чело­веческих изменений: возбуждает ереси, разд­ражает суемудрие, поднимает меч, рассыпает обольстительную прелесть — все употребляет, чтоб ввести какие-нибудь перемены в ее Боже­ственном устройстве и тем уничтожить силу ее. В иных странах под обманчивым предлогом цивилизации, гуманности, общечеловечности, он успел уже склонить к переменам в вере. В ви­дах мнимого улучшения там иное отменили, иное прибавили, и тем сгубили целительность веры. Враг радуется успеху и пожинает плоды неве­рия, разврата, возмущений и всякого рода не­устройства.

Судите же по сему, какой дух действует в том развитии (прогрессе), в угоду которому можно будто что-нибудь изменить и в вере нашей, буд­то время нам оставить то или другое из ее уч­реждений и заменить их новыми соответственно новому образованию и вкусу. Это дух, враждебный истине и пагубный для нас. Потому не счи­тайте благотворным того улучшения и облаго­рожения, вследствие которого доходят до тако­го рода требований, не перенимайте их и не усвояйте себе. Кто, увлекшись духом нового об­разования, дошел до того, что стесняется постом, стыдится исповедовать грехи, вместо церкви Бо­жией охотнее идет в другие места, в обществе считает неприличным вести духовную беседу и боится поминать поклоняемое имя Бога, бегает священных молитвований, ни во что ставит свя­тость брака и семейных отношений, и прочее и прочее, и все это позволяет себе не по слабости, а по духу суемудрия, со своенравным желанием и требованием улучшить, как ему представляется, состав веры и Церкви, то есть подделать его под свой испорченный вкус и подчинить своим хоте­ниям и угодам, таковой пусть не хвалится и не лжет на истину! «Несть сия премудрость свыше низходящи, но земна, душевна, бесовска» (Иак.3.15).

В-третьих, не считайте совершенствованием и преуспеянием того, что совсем может затмить в уме вашем светлый лик веры и вытесняет из памяти всякое помышление о нашем конце и назначении.

Воспроизведите, братие, в уме вашем на­чертание образа веры нашей, смотрите, как он светел, отраден, живоносен! «Бог, в Троице поклоняемый,— Отец, Сын и Святой Дух, все сотворивший и о всем промышляющий, спасает нас — падших и погибающих — в Господе на­шем Иисусе Христе, благодатию Святого Духа, подаемою чрез Святые Таинства в Церкви, под условием веры и беспрекословной покорности Бо­жественному домостроительству, с обетованием вечного блаженства на небе». Вот краткое изоб­ражение всего порядка Божественного мироправления и всех судеб человечества! Присущий сознанию сей лик истины освещает весь путь жизни нашей. При свете его ясно видим, что мы такое, зачем мы здесь, на земле, и чем кончится течение наше, видим и вход наш в мир сей, и исход из него, и то, чем должна быть исполнена средина, разделяющая сии крайности. Вступив­ший умом и сердцем в сие Божественное неви­димое устроение всего посильно течет путем сво­им, не спуская очей ума с той последней двери, чрез которую всем неминуемо следует пройти, — и это мысленное созерцание возгревает в нем ревность шествия, устраняет от излишеств, пре­дохраняет от ненужных остановок и держит в постоянном трезвении и бодрствовании. Враг наш знает силу сего помышления, знает, что кто умом и сердцем живет в этом невидимом мире, для того мало что найдется на земле, что могло бы занять и удержать на себе его внимание. Потому всячески старается рассеять, привести в забвение, затмить сей лик Божественной истины иными образами, рассыпая пред очами привле­кательные прелести земные. Попавшийся в сети его забывает все это, устремляется во внешность, мятется в суете и гибнет.

Итак, когда под обольстительным титлом высшего образования вы встретите такой образ мыслей и жизни, который, вводя преданных ему как бы в какую темную область, заставляет за­быть небесное устроение вещей, забыть, что они такое, зачем здесь, на земле, и что ожидает их, держит их как бы в опьянении, кружит в вихре забот и суеты, тиранит под неумолимым влады­чеством каких-то требований и условий жизни, не давая притом опомниться и прийти в себя,— судите по этому самому, какой дух придумал и завел подобный порядок вещей, и не прельщай­тесь им, не перенимайте и не усвояйте его себе. Это не светлая область совершенства, а мрачные глубины сатанины. Мы не дети! Хорошо знаем, что ныне или завтра надобно умереть, предстать на суд Божий и дать отчет. Что же? Лучше ли в тот час пробудиться от забвения без всякой пользы и возможности поправить дело, или по­мнить о том заблаговременно? Не забудем, что как ни мгновенна жизнь наша, а от ней зависит Целая вечность! Потому есть из-за чего позабо­титься о том, чтобы не тратить ее напрасно. Или землю хотят превратить в рай?! Но приговор суда Божия неизменен. Земля была и будет юдолию плача. Жизнь наша на ней — непрес­танная епитимия. Как ни подслащай, горечи ее не уничтожишь. Не подумал бы кто, что, говоря таким образом, мы восстаем против всякого усо­вершенствования и всякого изменения к лучше­му. О, нет! Бог да благословит всякое доброе улучшение, да благословит и труды тех, которые посвящают себя на это. Мы хотим только ска­зать, что истинною мерою благотворности улуч­шений должны быть сообразности их с духом веры, и что все, охлаждающее к вере и отчужда­ющее от Церкви, все, заставляющее нарушать ус­тавы ее и требовать перемены в них, все, приво­дящее к забвению Божественного устроения вещей, не должно считаться признаком и пло­дом истинного усовершенствования и преуспея­ния (прогрессом), а возвращением назад (рег­рессом), ниспадением и пагубою. Рассудите сами, братие! Господь пришел на землю и насадил в ней спасительную веру именно для того, чтоб уврачевать наши немощи и возвесть нас в пер­вобытное совершенство; для того дал нам свя­тое исповедание — это сокращение всех истин, изрек заповеди — это начертание совершенней­шей жизни, учредил Святую Церковь и Святые Таинства — источники оживления и освящения. Хочешь ли совершенства (истинного прогрес­са), уверуй и, восприяв благодатные силы чрез Святые Таинства, живи по требованию веры, другого пути нет. Нельзя достигнуть совершен­ства в познаниях, не содержа святого исповеда­ния, нельзя достигнуть совершенства жизни без исполнения заповедей, нельзя уврачевать немо­щи свои без содействия Святых Таинств и под­чинения всему чину освятительных молитвований Церкви. Не то мы хотим сказать, чтоб только это одно, и больше ничего, но то, что это есть главное, неточное, руководительное, так что коль скоро сего нет, все прочее — ни во что. Трудись в расширении круга познаний; но не иначе, как под руководством исповедания и по его указа­нию, а не в противность ему; иначе все твое муд­рование будет не более, как мечта сновидения. Облагороживай порядок взаимных отношений, но без нарушения Евангельских предписаний, иначе вся твоя цивилизованность и гуманность будет не более, как красота гроба повапленно­го (подкрашенного). Улучшай внешние условия быта и благосос­тояния, но без забвения вечного порядка Божия, иначе весь твой блеск и вся пышность будут не более, как призрак обманчивый. Будет ли смысл в нашем действовании, если мы, оставя это Бо­жественное учреждение, несомненно благотвор­ное и притом обязательное для нас, обратимся исключительно к своим способам — произволь­ным, всегда сомнительным и не надежным! Пра­ведно падет тогда на нас укор, изреченный чрез Пророка: «Мене оставиша источника воды живы, и ископаша себе кладенцы сокрушенныя, иже не возмогут воды содержати» (Иер.2.13). Братие, всему про­ба — опыт! Но посмотрите, довел ли хоть кого-нибудь этот хвалимый прогресс до обещаемого совершенства, дал ли покой, сделал ли кого сча­стливым? — Никого! А из тех, которые неук­лонно следуют путем веры Божией, вы имеете целый облак свидетелей — сонм святых Божиих, истинно усовершенствовавшихся и показав­ших делом, что этот, а не другой путь ведет к совершенству. Вот образцы истинного прогрес­са! И все подражающие им, укрепляясь Боже­ственною благодатию, идут от силы в силу, «дондеже» достигнут «в меру возраста исполнения Христова» (Еф.4,13).

Думаю, братие, что и всегда, тем более ныне, вознося к Богу молитвы о Благочестивейшем Государе Императоре, всякий сопровождает сию молитву искренним желанием сделать все, Ему угодное, каких бы жертв это ни потребовало, и тем более, если бы пришлось кому услышать или узнать прямую волю Его. Но вот вслух Он дав­но объявил первое и живейшее желание свое — да озаряет умы и утверждает сердца наши свет спасительной веры. Отступим ли назад от тре­бования и обетов сердца?! «Не многого требую от вас и не нового,— как бы так говорит к нам благочестивейший Монарх наш, — храните ис­тинную веру отцов наших, как храню ее сам Я, и не отступайте от спасительных и освятительных учреждений Церкви. Я в этом полагаю крае­угольный камень благоденствия вашего и безо­пасной твердости Государства. Хотите ли Мне верно послужить и себя сделать счастливы­ми? — Будьте истинными сынами Церкви, не увлекайтесь призрачным блеском новин, привхо­дящих к нам откуда-то, и не возмущайте тем доброго настроения душ ваших и доброго по­рядка благочестной жизни вашей».— Что же, скажем ли на это: аминь? Скажем, братие и отцы! Скажем с готовностью и поступать так, ибо не слово нужно, а дело. Аминь.

1858 г.

Слово на восшествие на престол его величества государя императора Александра Николаевича (Что такое благоденствие? Непрерывность Божия попечительного устроения нашей участи во благо. Чем привлечь к себе благоволение Божие? Что такое веротерпимость? В государстве выше всего должна стать святая вера, а все другое ею управляться)

Восшествие на престол Государя Импе­ратора есть заря новых надежд для Оте­чества. Продолжение царствования есть осуществление сих надежд. Каждогодное тор­жество в этот день есть оживление прежних на­дежд и зарождение новых. Но чего так усильно желает народ? — Благоденствия. Чего желает и о чем так деятельно, заботится благочестивей­ший Государь Император? — О благоденствии народа. К чему направлены все усилия государ­ственных мужей? — К тому, чтоб устроить бла­годенствие народа.

Чего бы кажется недоставало к тому, чтоб сие благоденствие наконец и состоялось?! И, однако ж, оно всегда только в желании, только в ожидании, всегда впереди, как блаженный предел уси­лий, как место упокоения от трудов. Что же? Не мечтательное ли благо есть это благоденствие, и благонадежное стремление к нему не есть ли обман самолюбивого сердца? — Нет. Оно не может быть мечтою, ибо так обще и так глубоко лежит в душе и сердце всех, только надобно правильно понять его, в свойственной мере ожи­дать и идти к нему прямым путем, а главное — положить ему прочное основание и никак не позволять себе сдвигаться с него.

Мужу падшему сказал Господь: «проклята земля в делех твоих, в печалех снеси тую вся дни живота твоего». И жене падшей: «умножая умно­жу печали твоя и воздыхания твоя: в болезнех родиши чада» (Быт. 3, 16,17). Следовательно, благоденствие как безбедная жизнь — в довольстве, покое и бес­прерывных утехах — не есть удел человека на земле. Не достанет у нас ни умения, ни сил из­менить это определение неложного Бога и зем­лю превратить в рай — потерянный. Соломон заботливо искал благоденствия, перепробовал все пути и средства к тому и уверился, что все опо­ры его на земле не прочны: «все суета...» И чем же заключил? «Бога бойся и заповеди Его храни, яко сие всяк человек» (Еккл. 12, 13). Вот все, что может быть прочного в стремлениях и трудах человека и целых государств: Бога бояться, ревновать об угождении Ему, Ему себя подчинять и преда­вать, чтоб быть уверенным, что истинный Бог есть наш Бог, и мы люди Его. Не исключает это по­печений и забот об улучшении своего быта, но указывает одну неизменную основу при всех изменчивых случайностях нашей участи. Нельзя ли по крайней мере, подумает кто, на этом не­сомненном благоволении Божием основать на­дежду вседовольного счастия и непрерывного благоденствия? — Нет. На этом утверждается не непрерывность благоденствия, а непрерыв­ность Божия попечительного устроения нашей участи во благо, нам существенное и вечное,— и только, а благоденствие — в воле Божией. Всеблагий Бог иногда наказывает и того, кого лю­бит, и биет того, кто приятен Ему. Что же остает­ся делать? — В стремлении к благоденствию, от которого мы отказаться не можем, паче всего заботиться о благоугождении Богу, предавая свою участь в попечительное распоряжение Его Оте­ческой к нам любви, в уверенности, что Он все устроит в нас к лучшему, заботиться о том, чтобы Бог имел нас своим народом, любил нас, не ос­тавлял, не отвергал. В благоволении Божием к нам — наша благонадежность, в отвержении отчаяние и пагуба.

Чем же привлечь к себе сие Божие благово­ление и гак быть уверенным в нем? — Господь приходил на землю и основал здесь Святую Церковь Свою, в которой обещал пребывать во вся дни до скончания века, наименовав ее девою чистою, невестою своею, скиниею с человеки. Итак, пока будем истинными сынами Церкви Православной — скиния Божия будет в нас, и Бог будет обитать среди нас. Он будет нашим, Богом и мы будем людьми Его. Свидетельством этого чадства Богу с нашей стороны служит любовь к святой вере и ревность к устроению своей жизни частной и общей по духу сей веры и указанию Церкви. Пока будет сия ревность, будет в нас то, что приятно Богу, что привлекает Его милость и низводить благоволительное попечение, — и Он никогда не оставит нас. Прав­да, и при этом могут быть грехи, и частные, и общие, могут быть прогневления Бога даже ве­ликие; но они вызовут только исправительное наказание, а не отвержение разрушительное и истребительное: накажет Господь и помилует.

После сего видите ли, в чем бич народа и окончательный подрыв всех основ его благоден­ствия?! — В том, если охладеет в нем дух рев­ности ко святой вере и богоугодной жизни. По мере того, как будет расти это охлаждение, будет отдаляться от него Божие благословение и при­ближаться Его отвержение. Созреет охлажде­ние — будет произнесено и окончательное от­вержение, а с ним всякое нестроение, смятение и пагуба. «Тако яко обуморен еси, и ни тепл, ни студе

Что способствует осуществлению желаний? Стопроцентная, непоколебимая уверенность в своем...

ЧТО И КАК ПИСАЛИ О МОДЕ В ЖУРНАЛАХ НАЧАЛА XX ВЕКА Первый номер журнала «Аполлон» за 1909 г. начинался, по сути, с программного заявления редакции журнала...

Живите по правилу: МАЛО ЛИ ЧТО НА СВЕТЕ СУЩЕСТВУЕТ? Я неслучайно подчеркиваю, что место в голове ограничено, а информации вокруг много, и что ваше право...

Что делать, если нет взаимности? А теперь спустимся с небес на землю. Приземлились? Продолжаем разговор...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: