Глава 15. Проклятье полукровок

Мариэтта даже обрадовалась, узнав об этом! Значит, мать не бросала её, она всего лишь умерла, став жертвой снобизма собственного народа. Более или менее стало понятно, почему она сама выросла на Грани. Как пояснил Эндрю, Анжела прекрасно знала, какие опасности поджидают малолетнюю полукровку в мире дивных, понимала, что не сможет защитить. Её смерть – тому доказательство.

Про отца спросила лишь мельком, но получила лишь уклончивый ответ. То ли Эндрю действительно не знал, то ли просто не посчитал нужным отвечать. Мариэтта не стала настаивать.

Впрочем, Салоски также ни словом не обмолвился о том, почему даже такие великие гуманисты, как эльфы, остерегаются полукровок. Сослался на культ Чистой крови – и всё! Мариэтта, в свою очередь, об истинных истоках не спросила. Смысл? История человечества пестрит подобными примерами, не утратила проблема актуальности и сегодня, в век космических одиссей.

Оторвавшись от Земли, люди вдруг поняли всю ценность собственных корней. Мы – русские! Мы – англичане! Мы – американцы! Глобализации по принципу «мы – земляне», о котором так много говорили в своё время, не произошло. Чем глубже космос, тем чаще сообщества людей захлопывались по национальному или религиозному признаку. Почему же дивные народы, потеряв собственный мир, не могли повторить глупость людей?

Так решила Мариэтта, хотя никого не извинила.

Изоляцию молодая женщина тоже приняла спокойно. Эндрю пояснил ей, что в Эльсидории племен оборотней несколько, все они враждуют между собой, и поэтому, естественно, не принято, чтобы в паре был кто-то со стороны. Тем более если кто-то со стороны – полукровка! Услышав такое, Мариэтта всерьез забеспокоилась, но Эндрю заверил её, что здесь, в Городе Мастеров, они в полной безопасности.

– Конечно, – продолжил Салоски, – мы не сможем прятаться здесь вечно. Когда ты будешь готова, мы выйдем в большой мир.

– Тебе нужно научиться сражаться, – просто ответил Эндрю.

Между тем проклятье полукровок уже начало свое действие, жертвой которого в скором будущем предстояло стать Эндрю. И остановить его не могла даже волшебная граница мёртвого города.

Но не винил ни тех, кто придёт за ним, ни ту, из-за которой они придут. Это был его выбор. Фатализм вообще свойственен всем дивным, хотя в основе его заложена иная природа.

Там, где дыхание фатума ломает людей, дивные всего лишь склоняют голову.

Эндрю торопился. Мариэтту ещё нужно так многому научить! Что-то она принимала охотно, от чего-то пыталась отказаться. К счастью, после той предутренней истерики в ней окончательно проснулась та самая природная злоба, что отличает оборотней от других дивных, легче стали даваться уроки трансформации. Ещё немного – и она научится перевоплощаться раньше, чем успеет почувствовать боль во всём теле.

Шутка ли! Кости движутся, мышцы сжимаются – кошмар не для слабонервных. И как любой кошмар, его нужно всего лишь преодолеть. А потом ещё встать, бежать, дышать, несмотря на то что весь выворачиваешься наизнанку от боли. Вот тут-то природная злоба оборотней и играет важную роль.

– Нужно сказать себе, – учил Эндрю, – боли нет, не она важна. А важно то, успеешь ли ты вцепиться в горло врага или нет. Позволь ненависти сожрать боль.

Мариэтта не слишком-то и понимала. Боли в принципе не боялась, но эта… Эта оглушала, пугала, и она, оглушённая, испуганная, останавливала превращение, шла на попятный. Нужно было что-то делать.

– Нет! Это враг! – закричал Эндрю. – Твой личный враг, твой кровник. Тот, кого ты ненавидишь больше всего.

Мариэтта задумалась. Ненавидела она многих. Например, Джорджа, Грея – но глупо ненавидеть мёртвых. Ненавидела мужчину из своих снов – но какой-то ненастоящей ненавистью. А вот… Виктора или мадам Лу-Лу… Подумав о них, Мариэтта аж вся ощетинилась.

– Давай! – обрадовался Эндрю. – Вот он, перед тобой. И он здесь не просто так…

– Не просто так… – эхом повторила Мариэтта, вся дрожа.

– Вспомни всю ту боль, которую он причинил тебе. Вспомни, как ненавидишь его… Наполни себя ненавистью. Очистись ею…

Мариэтта слушала, не сводя глаз с чучела. И тут в ней что-то взорвалось! Земля ушла из-под ног, в глазах потемнело. А когда всё вернулось, то Мариэтта обнаружила, что сжимает в зубах остатки чучела.

– Молодец! – Эндрю потрепал волка по холке. – Теперь нужно научиться контролировать себя, а то сожрешь не того, кого нужно.

После занятия потекли глаже. Ненависть воспламенялась по первому же зову, уничтожая боль, неуверенность, что позволяло телу пластично перетекать из одной формы в другую. С каждым разом это происходило всё быстрее и быстрее, и вскоре Мариэтта научилась перевоплощаться так же быстро, как и Эндрю.

Тут же возникала другая проблема. Сразу же после Мариэтта ощущала тошнотворную слабость в лапах. Мешал другой страх, воспитанный на фильмах Грани. Эндрю сперва удивился, поскольку не сильно интересовался кинематографом, после рассмеялся и прочитал целую лекцию.

– Нельзя кого-то заразить оборотничеством, – сказал он, – с этим надо родиться.

– Ну, он скорее неприятен, опасен, – улыбнулся Эндрю, – смотря как кусать. Можно ведь просто прихватить, а можно и отхватить. Но да, покусанный от этого оборотнем не станет.

– Есть, правда, и другие оборотни, – продолжил Эндрю. – Мы называем их магическими. Это анимаги и проклятые. Анимаги – это волшебники, которые с помощью чародейства научились превращаться в животных или птиц. Ненадолго, конечно, зато тогда, когда им захочется. Проклятые не имеют такого удовольствия. Они тоже стали оборотнями с помощью магии, правда не по своей воле. Превращение не могут контролировать. Процесс запускается после условного сигнала, который изначально заложен в природу волшебства. Это может быть что угодно! Свист, дождь, полнолуние, пятница. После превращения такие оборотни совершенно безумны и чрезвычайно опасны. К счастью, редко встречаются, поскольку это очень сильное волшебство, на которое в Эльсидории мало кто способен.

Вскоре она поняла, что зря сопротивлялась своей природе. Оказалось, бегать в обличье волка – ни с чем не сравнимое удовольствие! А уж какое счастье – рыть землю лапами, носом, кувыркаться в листьях. Резвилась не хуже щенка. Эндрю – огромный песочный тигр – поглядывал на её игры, пряча улыбку в пышных кошачьих усах.

Следующий этап – частичное перевоплощение – был осилен без особых трудностей. Мариэтта с лёгкостью выпускала когти, зубы, при необходимости увеличивала мышечную массу рук, ног.

Вдохновлённый такими успехами возлюбленной, Эндрю наконец решил, что пора учить её владеть главным оружием Эльсидории – луком и мечом. Встала проблема: как, не покидая Город Мастеров, достать и то и другое. Тут Салоски вспомнил о Короле домовых.

Но как послать ему весточку? Конечно, Джарет регулярно присылает подарки. Но Эндрю подозревал, что наблюдает он сугубо за Мариэттой. Во-первых, о необходимости тех или иных вещей незадолго до их находки молодая женщина говорила вслух. Во-вторых, порой подарки носили личный характер, но без обещаний – лента, гребень, платок. Оставалось надеяться, что их спальня всё-таки закрыта для его глаз.

В конечном итоге решился. Как-то утром пораньше спустился на кухню, постучал по столу и четко произнес:

Зажмурился. Честно говоря, ожидал мгновенной реакции, но её не было. Вообще никакой. Даже ветерок не пробежал мимо. Эндрю пожал плечами.

Вот кто поймёт Короля домовых! Может, занят, или слишком рано, спит ещё, или вообще игнорирует.

Но вечером Эндрю нашёл на столе записку, в которой начертано: согласен, встречаемся во столько-то на границе. Салоски быстро смял листок, бросил в печь. Ни к чему Мариэтте знать об этом!

Просьбе Король домовых удивился. Немного поспорили поначалу. Но в конечном итоге Джарет согласился: меч в Эльсидории – вещь необходимая.

Вскоре они встретились вновь. Эндрю остался доволен: меч был именно таким, как нужно! Под стать той, которой предназначался. Выкованный эльфами из легкого прочного сплава, не отягощённый драгоценными камнями.

В ответ Эндрю преподнёс Джарету шкуру медведя. Король домовых, конечно, фыркнул, но взял. Дома велел бросить на пол в библиотеке у камина.

Мариэтта мечу подивилась, но приняла с благодарностью. Довольно быстро освоила базовую технику. Быть оборотнем – хорошо, но основным оружием мира надо владеть.

В тот день Эндрю сказал, что идёт на охоту один.

Мариэтта удивилась, но согласилась. Оставшись дома, занялась обычными хозяйскими делами: уборка, стирка. Как вдруг замерла.

Мариэтта вмиг позабыла всё то, чему её учили! Запахи города оглушили. Старые, новые следы… Где свежий? Где?!

Мариэтта вдохнула-выдохнула, но легче не стало.

– Успокойся сейчас же, истеричка! – заорала она. – Возьми себя в руки! Неужели ты не понимаешь, что он в опасности? Иначе зачем ему меч? Они нашли его! Нашли из-за тебя!

Вдохнула, выдохнула – стало легче. Совсем чуть-чуть.

– Так, раз ты не можешь найти его запах, то подумай: где они могут встретиться?

Тут вспомнила, что когда-то сказал Эндрю: «В город могут прийти лишь те, кто нуждается в покое или защите». Значит, он там, за невидимой чертой! Где-то рядом с ней. Если идти по кругу, то, возможно, она учует следы чужака.

Эндрю был ещё жив. Он стоял на коленях, по подбородку стекала густая вишнёвая кровь. Убийца не давал ему упасть.

– Я знал, что ты придешь, – сказал он. – Посмотри на неё, брат!

Убийца одной рукой схватил Эндрю за волосы и развернул его лицом к Мариэтте.

– Посмотри на ту, ради которой ты отказался от всего! Ну же! Ты осквернил свою кровь ею! Неужели ты всерьёз верил, что племя тебе это простит?!

Убийца откинул голову своей жертвы, заглянул ему в глаза:

– Ведь ты брат мой, Эндрю! Мы – дети одной матери! Так почему ты не подумал хотя бы обо мне?!

Убийца отступил – Эндрю закачался, но не упал – это было так важно – не упасть – и брат его взмахнул мечом…

Задыхаясь, глотая слёзы и пыль, Мариэтта волокла тело Эндрю в город.

Она то и дело останавливалась, чтобы передохнуть или подобрать голову, выпавшую из онемевших пальцев.

Ей, онемевшей от горя и ужаса, он швырнул голову покойного и со смехом сказал:

– Ты слишком слаба, убивать тебя сейчас неинтересно. Хотя я бы опробовал то, что он так оценил в тебе! Но, увы, нет на это времени. Меня ждут – я должен показать старейшинам меч брата. А вот потом… когда ты будешь готова, ты сможешь попробовать забрать его назад.

Вплотную подошёл к Мариэтте, оглушая запахом пота, крови и похоти:

Убийца схватил её за волосы, прижал к себе, голова покойного оказалась зажата между ними:

– Я – Адриан Салоски. Эндрю был моим младшим братом. Он говорил про меня? Говорил?

Мариэтта мотнула головой: нет, не говорил, он вообще ничего не говорил о своей семье.

– Ты знаешь, а ведь я его очень любил! Всегда защищал. Он постоянно влипал в какие-то неприятности! И вот сейчас я его тоже защитил!

Адриан развернулся, посмотрел на тело брата.

– Ты не понимаешь! Считаешь меня злодеем. Считаешь ведь? – Больно дернул её за волосы. – Неправильно считаешь! Я его защитил! Защитил от твоей грязной крови! – Убийца оттолкнул её. – Ты – дочь оборотня и огненной птицы! Ты вообще не имеешь права на существование.

Мариэтта смотрела невидящим взглядом, пальцы перебирали волосы Эндрю.

– Ты – полукровка! – выплюнул Адриан, сморщившись от презрения. – Как ты отвратительна на самом-то деле. И что он в тебе нашёл? Вы, полукровки, несете с собой только смерть, поэтому мы должны вас убивать. Это не жестокость, нет! Это необходимость. Понимаешь?

– А ты вышла красивая, ладная... Боишься меня? Не надо! Я сейчас не буду тебя убивать! – Адриан сладко улыбнулся. – Потом сама придёшь ко мне – бабы ко мне всегда сами приходят.

Он вновь подошёл к ней. Грязными руками взял за подбородок, заглянул в глаза:

Ценой невероятных усилий Мариэтте удалось дотащить тело Эндрю до храма. Бережно положила его на каменный пол у алтаря и ушла, предварительно тщательно закрыв дверь.

Бросилась домой, схватила два ведра, наполнила их водой. Затем вернулась. Раздела Эндрю и начала омывать тело. За водой ходила несколько раз, пока полностью не смыла кровь и грязь. Потом принесла свежую одежду, иголку, нитки: аккуратно пришила голову к телу, одела.

Когда все приготовления были закончены, Мариэтта вышла на улицу. Вновь тщательно закрыла двери храма, чтобы ни животные, ни птицы не потревожили умершего.

Задумалась. Как хоронить его, не знала, поэтому всё-таки решила поступить так, как проще ей. Рядом с храмом вырыла небольшую могилу. Принесла из дома плащ Эндрю, бережно завернула в него тело.

Тело покойного с большой осторожностью опустила в могилу. Позже натаскала камней, которых в Городе Мастеров множество, – соорудила некое подобие кургана. Принесла цветы.

Заляпанную кровью и грязью одежду умершего сожгла.

Позже отправилась на озеро и умылась. Вернулась домой и зачем-то приготовила ужин на двоих.

Хватилась лишь тогда, когда поставила на стол вторую тарелку. Разрыдалась, грохнула об пол уже ставшую лишней посуду.

Ночевать одной в спальне не хотелось. Приволокла на кухню одеяло и подушку, свернулась в клубочек у очага.

Уставшая, измученная, быстро заснула, а её боль, вырвавшись из глубин сердца, понеслась сквозь пространство, сквозь сон к тому единственному человеку, который мог услышать…

Джарет проснулся в холодном поту. Несколько мгновений понадобилось, чтобы прийти в себя после ужасного кошмара, в который его нежданно-негаданно погрузили.

Джарет вскочил на ноги, быстрым шагом прошёл в кабинет, не глядя, плеснул в стакан водки, залпом выпил.

Джарет уже давно не вспоминал о ней. И вот сейчас она – она! – вновь явилась к нему! Вновь взбудоражила, заставила яростнее биться сердце.

Но Джарет не думал об этом – полярная сова уже летела в Город Мастеров.

Если бы не голод, Мариэтта так бы, наверное, и не встала. Достала что-то из старых запасов, приготовила и съела, не улавливая даже вкуса еды. Затем вновь забралась в кокон одеяла и уснула.

Джарет быстро очутился неподалёку от города, воспользовавшись разноцветными лентами радуги – старого доброго заклинания, позволяющего быстро преодолевать большие расстояния. Постоял недолго у границы.

Город Мастеров встретил его тишиной. Казалось, здесь абсолютно никого нет. Куда идти? Он не знал. Где они живут? Уже забыл. Или всё-таки нет?

Немного подумав, Джарет зашагал по одной из дорог – авось куда-нибудь да и выйдет.

Вскоре дорога действительно куда-то его привела. Это был храм, возле которого раньше во снах он встречался с Мариэттой. Джарет несколько удивился – не знал, что это место существует на самом деле. Впрочем, в магическом мире чего только не бывает!

Зашёл внутрь. Сразу же обратил внимание, что каменный пол у алтаря чистый, а рядом стоят вёдра, в одном из них всё ещё полно воды.

Джарет вышел. Обошёл храм и довольно быстро нашёл свежую могилу, заваленную камнями.

Принесла воды – умылась, причесалась, оделась.

Несколько минут просто сидела на стуле, смотрела в одну точку.

Наконец заметила на столе посуду – это послужило толчком к новым действиям. Принесла воды, выбросила остатки завтрака и начала убираться на кухне.

Вглядывался в дома – нужный узнает сразу же: не раз видел в хрустальном шаре. Около полугода назад или даже больше. А может, и не узнает… Но в любом случае дом должен отличаться от всех прочих. Хотя бы потому, что это единственный жилой дом здесь.

Мариэтта стояла, погрузив руки в чан с горячей водой, натирала нож.

Его выбирал Эндрю. Это была работа гномов: в быту Салоски предпочитал увесистые, тяжелые ножи, сделанные низкорослым ворчливым народом, эльфийские ему не нравились. «Они слишком лёгкие! – говорил Эндрю. – И совершенно не годятся для разделывания мяса».

Мариэтта потрогала мокрым пальцем лезвие – острый.

Внезапно навалилась такая дикая усталость, что она опустилась на стул, сложила руки на коленях и оцепенела.

– Будет лучше, если я его уберу, – сказал кто-то рядом.

Чьи-то руки разжали её пальцы, вынули нож. Кто-то склонился к ней.

Мариэтта рыдала, не чувствуя прикосновений, не слыша слов. Она вообще не понимала, что рядом кто-то находится. Потому что вокруг была только темнота. И единственное, что ощущалось в ней, – это пустота. И Мариэтта рыдала, словно пыталась наполнить эту пустоту слезами…

Неожиданно её руки с силой отняли от лица и крепко поцеловали в губы.

Темнота вокруг наполнилась светящейся сеткой трещин.

Мариэтта попробовала выдернуть свои руки из чужих, но её лишь крепче обняли. После ощутила серию терпких поцелуев на щеках, глазах, снова на губах.

Пытаясь освободиться, дёрнулась, но лишь пошатнулась и рухнула на пол. Стул с грохотом упал. Но хватка чужих рук не ослабла. Наоборот, женщина оказалась теснее прижата к чужаку.

От темноты отлепились осколки, упали – больно ранили сердце.

«Этого не может быть! Это сон. Всего лишь сон…»

Мариэтта замерла. Не открывая глаз, глубже вдохнула запах. После, все так же закрыв глаза, провела ладонью по его плечам, шее, спине.

– Это не можешь быть ты, – то ли прошептала, то ли подумала она. Дыхания не хватало. – Это не можешь быть ты… Ты далеко…

– Ну… если тебе так легче, то пусть это будет сном…

Мариэтта успокоилась, даже почти обрадовалась. И уже совершенно не сопротивлялась его то лёгким, то горячим прикосновениям…

«…В город нельзя прийти просто так, – внезапно подумал Король домовых. – Если Мари нуждалась в покое, Эндрю – в защите, то в чём нуждаюсь я?..»

Мариэтта лежала на боку, смотрела в окно. Лёгкий ветерок едва касался её обнаженного тела.

За спиной она ощущала мужское тепло. Это тоже успокаивало. Наверное, стоило повернуться к нему, а там… Тут же заболел низ живота. Мариэтта лишь улыбнулась этому: «Надо же! А ведь я думала, что больше не смогу ощутить желание. Эндрю это понравится…»

Мариэтта напряглась. Сгруппировалась, рывком дёрнулась в сторону. Обернулась. Замерла.

Джарет с интересом посмотрел на неё. «Испугалась, – с улыбкой подумал. – Ишь какой волчонок! Сейчас укусит». Спросил:

Мариэтта смутилась. Схватилась за край одеяла, потянула. При этом одеяло сползло с Джарета – Мариэтта покраснела пуще прежнего. Заозиралась.

– Держи! – Джарет бросил ей платье. Рассмеялся: – Ты смущаешься прямо как девственница!

– Как много вопросов! – вздохнул Джарет. – Ну что ж, давай поговорим. Хотя вообще-то уже время обеда, а я ещё не завтракал.

Мариэтта почти обрадовалась предложению. Тут же засуетилась. Но Джарет её остановил.

Мариэтта лишь губу закусила, мотнула головой: нет.

Тогда Джарет раскрыл ладонь и, ловко манипулируя хрустальными шарами, извлек из ниоткуда жаркое, хлеб и корзину спелых ягод на десерт. Ко всему этому добавил кувшин вина.

Мариэтта растерялась окончательно. Тот факт, что таинственный незнакомец с самого начала знал, кто она, поразил даже больше, чем его столь внезапное появление в Городе Мастеров.

Всё в ней сжалось! Тут же подумалось: а что было бы с ней, если бы она с самого начала знала об этом? Убежала бы тогда или всё-таки нет?

Размышляя, поглаживала край стола, не замечая того, как разглядывает её Король домовых.

Джарет смотрел с интересом. Он сравнивал её шестнадцатилетнюю с ней же девятнадцатилетней. И различия находил весьма интересными. Подростковая угловатость сгладилась, где необходимо – округлилась. Движения стали смелее, женственнее. А вот взгляд остался прежним: осторожным, вопрошающим, волчьим.

«Чудесно! – размышлял Король домовых. – Это будет чудесно!»

– Вы неплохо тут устроились, – заметил Джарет.

– Не надо. – Пожал её ладонь. – Это был его выбор.

– Да, – спокойно ответил Джарет. – Ты мыслишь критериями Грани, а здесь всё иначе. Он умер достойно: с мечом в руках, во имя идеи, которой был одержим. То есть во имя тебя.

– Не плачь! – поспешил сказать Джарет. – Он прекрасно знал, что всё закончится именно так. Хотя бы потому, что ещё ни один оборотень не умер своей смертью. Так что считай это судьбой. К тому же он не захотел быть заложником культа Чистой крови.

– Да, как твоя мать, – согласился Джарет. – Здесь очень плохо относятся к полукровкам, это я даже по себе знаю! При случае расскажу. – Ещё раз пожал её ладонь. – Так что не плачь! Давай лучше поедим, а после ты соберешь вещи и уедем.

– Что? – совершенно искренне удивился Джарет. – Нет? Как нет? Почему нет?

– Потому что он умер только вчера? – разозлился Джарет. – А через месяц, через год это будет правильным, да?

– Да пойми же! – продолжил Король домовых. – Братья Салоски и твоя мать – просто жертвы культа Чистой крови. Жертвы! И таких жертв в Эльсидории – сотни, и ничего с этим нельзя поделать! Такова реальность бытия. Конечно, не все дивные повёрнуты на этом, как оборотни… Как ты думаешь, каково ему было убить собственного брата? – вдруг спросил он.

– Пожалуйста! – Джарет вскинул руки. – Ненавидь его сколько хочешь, но просто пойми. Или хотя бы попробуй понять. Кому-то хватает силы воли идти против клана, а кому-то – нет. Думаешь, это так просто? Да и потом – Адриан куда более опытный воин, чем ты.

– И что? Даже если вдруг ты научишься владеть мечом хотя бы на более или менее приличном уровне, ты сможешь убить?

– Смогу. Я ведь убивала… – Мариэтта вспомнила про Джорджа, Дмитрия.

– Ты защищалась – это совсем другое, – возразил Джарет. – Девочка моя, ты – не убийца, а здесь – не Аустерленд. Это в Аустерленде даже такие, как ты, становятся убийцами. Так что забудь.

После сменили тему. Вернее, говорил только Джарет, Мариэтта по большей части молчала, иногда кивала головой.

Вечерело. Мариэтта попробовала намекнуть, мол, не пора ли гостю домой или ещё куда. Тот делал вид, что не понимает. Сказала в лоб – рассмеялся.

– Неужели ты хочешь спать здесь одна? – неожиданно серьезно спросил он.

– Нет, – немного подумав, ответила Мариэтта. – Но и с тобой спать не буду.

– Неужели? – рассмеялся Джарет и с силой привлёк её к себе.

Конечно же, стоило оттолкнуть его чуть сильнее, но на это «чуть» сил не оказалось. Первый же поцелуй – и живот стал деревянным, конечности – мягкими, послушными. Мариэтта отчаянно пыталась ухватиться за образ Эндрю, но, увы!.. Сопротивление уже сломлено…

Когда Джарет наконец насытился и отпустил её, молодая женщина вся сжалась, повернулась на бок, к нему спиной.

Её всю трясло. Мысли, чувства скакали. Но вот первая дрожь унялась, и на смену пришла боль. Эндрю ведь умер только вчера, а сегодня уже… И Мариэтта тихонько, стараясь не привлекать чужого внимания, заплакала...

Джарет искоса наблюдал за ней. Конечно, сразу понял, что она плачет, но не стал трогать. В конце концов, если ей понадобится утешение, то всегда сможет повернуться…

Но вот слёзы иссякли. Мариэтта едва дышала. Прислушивалась к звукам за спиной. «Как только он уснёт, – думала она, – я уйду».

А Джарет смотрел, как лунный свет оттеняет её кожу. «Завтра ты уедешь в мой замок, – думал он, – и всё останется в прошлом. А теперь тебе надо отдохнуть». Подушечки пальцев вспыхнули синеватым свечением. Король домовых коснулся кончиков её волос – синеватые искорки пробежали по локонам, угасли на висках. «Спи, моя девочка, – прошептал Джарет. – Спи. Завтра будет новый день…»

Мариэтта спала неспокойно. То и дело вздрагивала, всхлипывала.

– Тише, – Джарет каждый раз поглаживал её по плечу. – Тише.

– Как много боли в таком маленьком сердечке! – то ли подумал, то ли прошептал Король домовых.

Решился. Потёр подушечки пальцев левой руки, на них появилось слабое синеватое свечение. Коснулся виска молодой женщины. На мгновение задумался. Как золотой песок, выверял каждое слово. Наконец произнес:

– Пусть боль уйдет. Пусть всё будет лишь наважденьем. Не помни.

– Завтра ты проснёшься в новом мире, где нет места прежним горестям. – Он поцеловал её. – Сладких снов, моя девочка!

…Проснулся от легкого мелодичного звона. Привычным движением руки вызвал хрустальный шар:

В глубине сферы вспыхнули некие образы. Джарет вздохнул:

– Представляешь, дорогая, меня опять грабят! Значит, Чунду кормить сегодня не нужно. До сокровищницы дойти успели?

В ответ в глубине сферы вспыхнул жёлтый огонь.

Король щёлкнул пальцами – шар исчез. После Джарет наклонился к спящей женщине, поцеловал её.

– Ты так сладко спишь, дорогая, а мне надо идти. Но я ненадолго! Скорее всего, к обеду уже вернусь, так что не скучай. И пожалуйста, никаких глупостей!

Джарет – великий волшебник, но порой даже великие волшебники совершают глупые ошибки. Правда, цена этих ошибок куда выше, чем у простых смертных.

Разве не знал он, что любое вмешательство в память может иметь неожиданные последствия? Знал! Но не подумал. И вообще, с чего он решил, что именно смерть Эндрю – самая страшная её боль?..

Мариэтта проснулась рано утром. Прибралась. Нашла золотую пуговицу – удивилась, положила её на стол. После позавтракала, собрала нехитрые пожитки и ушла.

Навестила могилу Эндрю. Постояла там немного. Потом долго шла по мёртвым улицам города, пока не пересекла границу. Далее зашагала к ближайшему посёлку, чтобы спросить, где находится Аустерленд. Почему-то надо было именно туда. Откуда взялась эта уверенность, она не знала.

Она так и не поняла, что похоронила Эндрю не вчера, а позавчера.

Так, желая избавить Мариэтту от боли, Джарет уничтожил память о самом себе.

Что вызывает тренды на фондовых и товарных рынках Объяснение теории грузового поезда Первые 17 лет моих рыночных исследований сводились к попыткам вычислить, когда этот...

Что делать, если нет взаимности? А теперь спустимся с небес на землю. Приземлились? Продолжаем разговор...

Что делает отдел по эксплуатации и сопровождению ИС? Отвечает за сохранность данных (расписания копирования, копирование и пр.)...

ЧТО ПРОИСХОДИТ, КОГДА МЫ ССОРИМСЯ Не понимая различий, существующих между мужчинами и женщинами, очень легко довести дело до ссоры...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: