|
|
Глава 27. Джарет. Часть четвёртая⇐ ПредыдущаяСтр 11 из 11
В королевском дворце Альфара царила суета. Суета ходила на цыпочках по коридорам, заглядывала в углы, шепталась со слугами. Ещё бы! Не каждый день во дворце происходят такие события. Конечно, Джарет уже не раз становился причиной страшного переполоха, особенно с его манерой появляться посреди ночи, но в этот раз он спровоцировал самую настоящую панику. Правда, всё обошлось! Но когда слуги услышали странный шум в кабинете короля эльфов и вошли узнать, что происходит, то верить в счастливый конец было очень сложно. На самом деле Джарету просто повезло. Если бы он прилетел в какое-нибудь другое место – к себе в замок, или в трактир Кира, или ещё куда – то пропал бы прославленный красавец! Джарет лишь по привычке влетел в кабинет Тима и, к собственному ужасу, вдруг понял, что не может превратиться назад! Перья не исчезали с кожи, тело не желало вытягиваться. Он забился, заметался. Когда Елена и Тим вбежали в кабинет, то увидели на полу нечто бесформенное, окровавленное, покрытое перьями. Страдальца подхватили. Сперва натерли мазями, чтобы опали перья и немного расслабились мышцы, затем погрузили в воду, зажгли пучки сухих трав. Примчался Огион. Больше суток они боролись за Короля домовых, выцарапывая его сознание из пучины безумия.
Последующие два дня были беспокойными. Джарет бредил. В бреду говорил одновременно на английском, французском, русском и немецком – о чём и с кем он говорил, понять было крайне трудно. Огион не отходил от любимца. И вскоре стараниями старого мага Джарет постепенно начал успокаиваться.
* * *
– Значит, это всё из-за той женщины? – воскликнул Огион и в сердцах ударил кулаком по столу так, что звякнула посуда. – В следующий раз, когда захочешь отомстить моей скатерти, предупреди, пожалуйста, – вздохнул Тим, разглядывая, как по столу растекается вишнёвое пятно – опрокинулся бокал с вином. Королевская чета Альфара, старый маг Огион и Хранитель Ключей Вадим Морш сидели за обеденным столом и обсуждали случившееся. Поскольку опасность миновала, можно расслабиться и просто поговорить о том, что произошло. – Никто не говорит, что причиной всего стала та женщина, – возразила Елена, хотя явно именно это и имела в виду. – Это лишь возможность. Мало ли где он был последние дни! – Вот именно, – буркнул Вадим. Он думал о том же, о чём и Елена, и не понимал, почему нельзя сказать об этом вслух. Если судить по строгому взгляду Тима – то да, нельзя. Огион бросил на Хранителя быстрый злой взгляд: – Этот дурак несколько дней провёл в облике совы! И где! В Аустерленде! Зачем вы вообще пустили его?! – А ты попробуй его удержи! – возмутился Вадим. – Если ему что втемяшится, то хоть за хайры держи, хоть к стене приколачивай – бесполезно. Ну да, полетел он в Аустерленд. Мало ли что ему нужно было! Может, своими глазами хотел увидеть… – Что я, этого дурака не знаю?! – ещё громче заорал Огион, встряхивая стол. – Тогда, в Англии, вот что ему не жилось?! И каждый раз так! Что он, девок попроще найти не может?! – Даже если и так и Мариэтта действительно в Аустерленде, – как можно мягче, с едва заметным вздохом заметил Тим, – что уже само по себе странно, ну согласитесь! Не забывайте, что Джерри на самом-то деле – большой романтик. И броситься на помощь даме («а дама наверняка в беде») – это в его духе. К тому же он за ней уже не первый год бегает. Тим бросил быстрый взгляд на жену: та сидела бледная, вся какая-то сжавшаяся. Вспомнил про инцидент во время совета и вдруг подумал: «А ведь это хорошо, что он кем-то так увлечён. Пусть полукровка. Зато не…» Попытался одёрнуть себя. Не смог. Он прекрасно видел, как сильно Елена ревнует Джарета к той женщине. «А ведь это выход! – вдруг подумал благородный эльф. – Небольшой скандал между ними положит конец этой дурацкой влюблённости. Она всё ещё воспринимает Джерри как принца из своих девичьих фантазий, а ведь он совсем другой! Его настоящего она совсем не знает». Впрочем, Тим тут же отмахнулся от столь крамольных мыслей: разлада между королевскими домами он не хотел. – Не первый год?.. Так это, поди, та самая, о которой он тогда говорил… – догадался Огион. – Почему мне не сообщили? – возмутился старый маг. – А что сообщать? – удивился Тим. – Джерри влюбился, тоже мне новость! – Но она – полукровка! – взревел Огион. – Вообще-то он тоже, – напомнил Вадим. – И я не понимаю, почему вы все относитесь к ней так, словно она какое-то чудовище? На себя бы посмотрели! Сами-то кто! – А ты помолчи, – огрызнулся Огион. – Ты – его друг. Почему не поехал с ним? – А он не звал. И вообще – у него своя голова на плечах есть. – Его голова, между прочим, два дня назад особой ясностью не отличалась. – Но послушайте! Мы не можем и не должны мешать Джерри искать встречи с… – Елена сдержанно вздохнула. – С той женщиной… У Тима при этих словах недобро защемило сердце. – В конечном итоге, – продолжила королева, – он был дружен с её матерью, и мы не знаем – возможно, Анжела завещала ему позаботиться о девочке. Огион на это зло фыркнул. – Мы все очень любим Джерри и желаем ему добра, – сказал Тим. – Он поступил глупо и легкомысленно, отправившись один. Я считаю, что риск не был оправдан, и, думаю, теперь он это прекрасно понимает и в следующий раз будет осторожнее. Но! – Тим царственно вскинул руку, увидев, что Огион беспокойно зашевелился. – Давайте всё-таки спокойно пообедаем, тем более что Джерри вот уже минут пять как вместо того, чтобы лежать и изображать смертельно больного, стоит в дверях.
* * *
Огион, прозванный Молчальником за то, что всегда подписывается руной «сомкнутые уста» и вообще за нелюбовь к лишним разговорам, был одним из старейших магов Эльсидории. Живая легенда магического мира! Он служил королям, усмирял землетрясения, вел переговоры с драконами, изобрел заклинание, превращающее обычных насекомых в ужасных гигантских монстров. А потом вдруг отошел от дел. Построил в лесной глуши дом, разбил огород и зажил тихой уединенной жизнью отшельника. Но всё-таки, когда инквизиция вынудила дивных искать убежища, Огион пришел на помощь. Он был одним из тех, кто строил порталы и защищал их от религиозных фанатиков. В Эльсидории Огион стал вести столь же уединенную жизнь, как и до этого на Грани.
За всю свою удивительную долгую жизнь старый маг воспитал только двух учеников. Один из них – Джарет. Они всегда относились друг к другу трепетно, с большой любовью и уважением, хотя и постоянно ссорились. Огион осуждал ученика за страсть к богатству, к женщинам, спиртным напиткам, Джарета раздражал аскетизм старого мага. Но они всё-таки были по-настоящему преданы друг другу. Даже скорее как отец и сын, а не как учитель и ученик. И очень часто любую проблему Джарета Огион воспринимал как свою собственную, порой преувеличивая значение тех или иных событий. А уж как старого мага разозлило то, что произошло!
Когда он понял, что у Джарета есть способности к превращению, то часами вдалбливал в его золотистую голову многочисленные истории об анимагах, потерявших своё Я в бездне безумия. И вдруг – такой номер! Впервые за свою долгую жизнь Джарет забыл об осторожности.
* * *
…Джарет сосредоточенно изучал хронику военных действий. Король домовых сидел в библиотеке Тима. Просил, чтобы никто не мешал: в одиночестве работалось лучше. К тому же по-прежнему сильно болит голова и лишние разговоры сейчас просто раздражают. Нужно было лежать – Огион настаивал, но Джарета не переупрямить. Правда, он согласился пока не покидать дворец Тима, покорно пить целебное зелье и вообще быть паинькой до полного выздоровления. Сомнительно верилось.
Между тем события развивались стремительно. Войско Азаира вгрызалось в Лонглию, пожирая всё на своём пути подобно полчищам крыс. Собственно говоря, крысами они и были. Великий князь открыл двери тюрем. Освобождённые бандиты, разбойники, убийцы присоединились к нему. А тех, кто не пожелал, повесили. Нашлись добровольцы из местных. Из местных почему-то всегда находятся добровольцы! Так войско князя стало ещё ужаснее, ещё могущественнее. На руку князю были и многочисленные трения в рядах союзников. То и дело вспыхивали старые ссоры, которые вроде бы должны были сейчас забыться, но не забывались. Соответственно, единства не было и в рядах солдат. Битвы проигрывались одна за другой, армия отступала. Лонглия постепенно погружалась в хаос.
Нужно было как-то переломить ход событий. Например, следующим образом…
Глава 28. Великий князь
Азаир решил остаться в захваченном городе, уже пятом по счёту. Правда, временно. Но насколько временно, сам не знал. Пока глупо двигаться дальше. Нужно укрепить позиции, разведать местность, узнать планы противника, да и вообще – ему нравится город. Даже такой – с разбитыми стёклами, выпотрошенными лавками, испачканный кровью и грязью. Город был большим, добротным, с широкими улицами и уютными маленькими закутками, с большим количеством парков и садов, где сейчас паслись лошади, а раньше гуляли праздные отдыхающие, гувернантки с детьми. Здесь были театр, музей – всё, что не разграбили, то разрушили; а также большая величественная церковь, в которой прятались женщины и дети – всё равно нашли. «Да, здесь лучше, – думал великий князь. – Река рядом, степь, хотя земля здесь совсем другая, не такая коричневая, как дома. Оставлю-ка Чашу Бурь Тангиру – пусть давится! А что? Перевезу сюда свиту, гарем…» Резанула память о насмешливых чёрных глазах. Не думай о ней.
Честно говоря, местные его разочаровали. Те девицы, которых ему доставляли, оказались щуплыми, испуганными курицами. Ни в одной не нашёл он того самого огня, страсти, ненависти, что когда-то пленили его. Да и желали они все лишь одного – уйти живыми. Мужчины в большинстве своем оказались вообще не способны на сопротивление, без ропота позволяли грабить дома, насиловать жён, дочерей – лишь бы не убивали. Но всё равно убивали.
И о ней думать нельзя. Нет её больше. «Она сама виновата! Не хотела поддержать его! Всё перечила, возражала». Азаир долго не решался. Мучился. Каждый раз при встрече заглядывал в её бездонные чёрные глаза, молил – она не слышала. Она вообще перестала его слышать с тех пор, как узнала про планы на счет Лонглии. Стали глаза злыми, холодными. «Как будто ей есть дело!» Азаир понял, что ещё немного – и она уйдет от него. Этого он позволить не мог! Не из страха, что она расскажет правду о смерти старого князя, о прочих смертях, нет! Об этом она промолчала бы – Азаир был в этом уверен. Но она бы просто ушла. В никуда. Как и пришла – из ниоткуда. И он решился.
Почему он вдруг вспомнил о ней? Почему всё время кажется, что она где-то здесь? Где-то рядом? Ведь не вспоминалась же!
Он всё сделал сам. Поначалу хотел, чтобы это сделал кто-то другой. Боялся, что не сможет сам. Но речь шла не о ком-то – о ней! И он решился.
А как она посмотрела на него тогда!.. Глаза чёрные, чернее бездны. Насмешливо улыбнулась. Улыбка превратилась в оскал. И тут её лошадь почему-то вдруг взбрыкнула и понеслась прочь, но женщина и не думала падать! Тогда Азаир схватил лук и выстрелил. Промазал, попал в животное. После смотрел, как падает скакун, как кубарем катится в клубах пыли, подминая под себя всадницу. И плакал. Как не плакал никогда, даже в детстве. Подходить Азаир не стал. В тот же день его армия отправилась в поход.
Она не вспоминалась первые дни. Или это дурман крови заглушал мысли о ней? Но теперь, когда впечатления стерлись, стала являться. Смотрела чёрными насмешливыми глазами, улыбалась. – Тебя больше нет! Нет! – то зло, то испуганно кричал Азаир. Пытался забыться. Но тела пленниц, вино и даже казни, пытки отвлекали только на время – она всё равно приходила.
Спасения от её глаз не было.
* * *
В тот вечер Азаир лежал в горячей ванне. Нежился. В Чаше Бурь подобное купание – роскошь, а тут – пожалуйста! Размышлял. Донесли, что неподалеку видели эльфов, значит, возможно, скоро будет ещё один бой. Хорошо! Новая битва – новая победа, новые трофеи. И охота была удачной. Значит, предстоящий пир будет шумным и веселым. И возможно даже, что этой ночью не приснится она…
Скрипнула дверь. Кто-то вошёл, молча встал. Князь почувствовал, как вошедший смотрит ему прямо в затылок. Смотрит внимательно, изучающее. Даже насмешливо. Она? Азаир понял, что вошедший совершенно его не боится, что более чем странно. Наоборот! Это Азаир боится вошедшего. «Это всего лишь прислуга!» – поспешил подумать великий князь. Действительно, кто ещё мог войти вот так просто? К тому же в коридоре стража. «Слишком нагло пялится», – тут же ответил себе великий князь и громко приказал: – Налей мне вина. Но звяканья посуды не услышал. Кто-то стремительно подошёл, схватил Азаира за волосы и резко рванул его голову вниз, под воду.
Князь забарахтался, попытался подняться – не удалось, держали крепко. Схватил руку, которая его держала, и испугался. Это была тонкая рука с удивительно нежной кожей. Она… Она! Азаир закричал. Вода попала в рот, он забился. Тут его рванули вверх.
* * *
Мучитель оказался высоким красивым мужчиной. Азаир растерялся. Открыл было рот. – Ну что, ублюдок, хочешь мне что-то сказать? – спросил незнакомец. Он со всей силой ударил князя головой о край ванной. Прямо переносицей. Хрустнули хрящи носа. Азаир судорожно взвыл, схватился руками за лицо, между пальцев потекла кровь. – Где она? Отвечай! – заорал мучитель. – Кто? – не понял Азаир, слишком перепуганный, чтобы что-нибудь понимать. – Она! Мариэтта! Где она! – Мариэтта? – Сердце ушло в пятки и бухало там так противно, так отрывисто. – Да, ублюдок! – Разноцветные глаза мучителя зло сверкнули, он повторил: – Где она? Незнакомец ещё раз дёрнул голову князя вниз, под воду. По воде пошли красные пузыри. Вытащил. – Она… – говорить было трудно, вода, кровь заливали рот, булькали. – Что она! Что! – … убил… – Что?.. – руки незнакомца разжались. – Что ты сделал?.. Азаир отполз, судорожно двумя руками схватился за противоположный край ванной (только бы подальше!), повис: – Я убил её.
Князь был не просто напуган – в ужасе! Он не понимал, как незнакомцу удалось проникнуть сюда незамеченным, как тот узнал о ней. Но больше всего князя пугали его глаза – раскосые, разноцветные. – Как ты это сделал? – спросил он. – Я… – Азаир смотрел в разноцветные глаза. Говорить страшно. – Я ударил её ножом, а потом… – Ножом? Куда! – Сюда. – Азаир судорожно взмахнул рукой, показывая, куда ударил её. – Вот сюда… – То есть ты ударил её так? – Мужчина наклонился, ткнул стальными пальцами в бок князя. – Я правильно тебя понял? – Да… да… Азаир даже вжал голову в плечи, но мужчина почему-то рассмеялся. – Ты хоть знаешь, кто она? – Его смех оказался ещё более ужасным, чем глаза. – Она не могла умереть от такой раны. Она ослабла, да! Но не умерла! Ну и дурак же ты! Она жива, понимаешь? Жива! Незнакомец несильно, даже почти по-дружески потрепал князя по плечу: – Но ты извини, если что не так! Мне пора идти. Провожать не надо, дорогу я знаю.
Глава 29. Богиня
– Где мой ребенок? – Сперва ответьте на вопрос. Эта женщина – ведьма? – Я не знаю! Где мой ребенок? – Ответьте. – Пожалуйста… – рыдает. – Мой мальчик… мой мальчик… – Она говорила, что дурманит великого князя с целью захватить власть в городе? С кем ещё она в сговоре? – Она… она хорошая… – всхлипывает. – Мой мальчик… Она добрая… Мне нужно покормить его… – Вы сможете увидеть ребенка только после того, как ответите. Она пыталась околдовать князя с целью захватить власть в городе? – Да… – Вся сжимается в комок. – Она ведьма? – Да… – Громче. – Да! да! Отдайте моего ребенка!
* * *
– Она вот здесь. Пожалуйте. Голос тюремщика залебезил где-то в темноте коридора. Вскоре, отворяясь, лязгнула дверь, но женщина, лежащая живым мешком на полусгнившей соломе, даже не пошевелилась. – Вставай, дура! – окрикнул её тюремщик. – Тебя госпожа пришла посмотреть. Но женщина не отреагировала. – Я сейчас её подниму, – залебезил тюремщик и тут же ответил: – Как вам угодно, госпожа. Удаляюсь, удаляюсь…
Та, которую тюремщик назвал «госпожой», некоторое время стояла у двери, прислушивалась, затем осторожно подошла, склонилась над узницей: – Маша… Маша… Та шевельнулась: – Ты!.. – Тише! – Мариэтта быстро закрыла ей рот рукой. – Как? Ты здесь! Но я думала… Мария уткнулась лицом в её маленькие прохладные ладони, зарыдала: – Я предала тебя. – Тише, тише! – Молодая женщина погладила подругу по плечу. – Вот выпей, тебе будет легче. – Она достала флягу, помогла узнице сделать глоток. – Мария, где малыш? – Я... я… не знаю… – Мария! Где Янык? – Они забрали его. Они… сказали, что отдадут мне его… но… Я предала тебя. – Не надо, тише! – Мариэтта крепко поцеловала Марию в губы. – Я найду его. Я скоро.
* * *
Мария старалась не шевелиться – больно. Просто лежала на охапке вонючей соломы, закрыв глаза. Теперь уже можно вот так просто лежать. И ничего не бояться.
Она верила. Даже на секунду не усомнилась! Её убеждали, били, но она верила – жива. И вернётся. И спасёт. Боги не умирают.
Но после того, как из неё вырвали публичное признание, Мария решила, что богиня к ней больше не вернётся. С тех пор она только и делала, что лежала на соломе, не вставала, не ела, даже не плакала. Лежала, закрыв глаза. В голове вяло ворочались воспоминания – то вспыхивали, то угасали. Ей снился мужчина, имени которого она не помнила; он был большим, солнечным. «Где моя девочка?» – говорил он, и маленькая Мария бежала к нему в объятья. Затем снилась ферма, грязная, шумная. Мария ухаживала за птицами. В принципе, ей нравилось. У кур можно позаимствовать немного каши, а крохотные цыплята казались маленькими солнышками. Когда Мария подросла, ею заинтересовался один из сыновей хозяйки. Стал приносить немного еды, девушка была благодарна ему за это. Юноша и самой ей нравился. Сны о нём были приятными, тёплыми. А потом она забеременела, и хозяйка её прогнала. Мария отправилась в город. Казалось, что там будет проще. Устроилась работать в трактир, но быстро выгнали. Другое место найти не удалось – брать в услужение девицу с пузом никто не хотел. Предлагали продать ребенка, но малыш был её маленьким счастьем, и Мария берегла его как умела. А потом вдруг появилась она, богиня. И дни стали тёплыми, сытыми. Столь же внезапно всё и закончилось.
Но богиня вернулась…
* * *
На самом деле удар, который нанес ей Азаир, не был смертельным даже для обычного человека – он промахнулся. А вот падение с лошади действительно причинило немало хлопот – молодая женщина сильно повредила ногу, а ещё почему-то разбился кулон. Мариэтта осторожно разделась, сквозь зубы костеря на все лады великого князя, сняла драгоценности – связала в тугой узел (ещё пригодятся). Затем перевоплотилась в волка (на трёх лапах всё-таки проще), вцепилась клыками в свёрток и поковыляла прочь. К счастью, ближе к ночи наткнулась на покосившийся дом. По запаху определила, что есть люди, – женщина и несколько ребятишек, в том числе младенец. Вновь перевоплотившись в человека и кое-как одевшись, Мариэтта робко постучала в дверь. Ей открыла высокая черноволосая женщина. Аза, так звали хозяйку дома, не стала сильно утомлять внезапную гостью расспросами. Рану промыли, воспалившуюся ногу перетянули, затем Мариэтту положили спать. Проснулась молодая женщина ближе к полудню. Чувствовала себя уже гораздо лучше – отёк спал, рана в боку болела нудно, но не сильно. Шестилетняя Рада принесла воды для умывания и кое-что из одежды. Пока Мариэтта приводила себя в порядок, девочка накрывала на стол, не переставая радостно щебетать, что мать и старшие дети ушли в поле, оставив её хозяйкой и велев смотреть за трехмесячной Кирой. Молодая женщина скептически посмотрела на две варёные картофелины и пододвинула тарелку Раде: – Ешь. Рада мигом запихала картофелину в рот целиком. Кое-как проглотив, девочка посмотрела на женщину виноватыми, испуганными глазами. – Доедай, – сказала Мариэтта. – Я скоро приду. Она вернулась только вечером, когда вся семья была уже в сборе. Положила на стол двух кроликов. Извинилась: – Охота была не сильно удачной. Семья уставилась на худосочные тушки. Дети едва не визжали от радости, а мать пролепетала: – Но как ты смогла?.. Твои раны… Ты ведь… – Мне бы умыться, – перебила Азу Мариэтта. – Завтра добуду ещё. Когда за ужином тринадцатилетняя Лада, десятилетний Максим и маленькая Рада радостно стучали ложками, хозяйка спросила: – Как надолго ты останешься? – Пока не знаю. Мне нужно в город. Возможно, я вернусь. А возможно, что и нет. – Хорошо. Мариэтта рано утром отправилась на охоту, как и обещала. После ушла, оставив на столе пойманных кроликов.
* * *
Мариэтта не думала о том, что будет делать дальше, – она вообще не была любительницей строить долгосрочные планы, всегда ориентировалась по ситуации. А сейчас нужно было найти Марию и малыша. В город проникла без труда. Во-первых, в грубой одежде из домотканой материи её никто не узнал. А во-вторых, все слишком взбудоражены такими новостями, как начало великого похода и разоблачение ведьмы, что на одинокую простолюдинку никто не обратил внимания. Из разговоров Мариэтта узнала, что Мария в тюрьме. Затем молодая женщина отправилась в башню. Как и ожидала, жилище успели разграбить, но тайник не нашли. Мариэтта достала меч, плащ, прочие вещи, с которыми пришла в Аустерленд, а также шкатулку с драгоценностями. Чтобы не давать соблазна ворам, она все украшения, которые дарил Азаир, прятала в тайнике под лестницей, доставала лишь по мере необходимости, так что пропало лишь то, что случайно осталось в комнатах. В тюрьме также затруднений не возникло. Пожеланию увидеть узницу, служившую ведьме, тюремщик не удивился – видимо, уже приходили на неё посмотреть. А когда Мариэтта спросила про ребёнка, тот снова гадливо улыбнулся: – Желаете купить или как? – Купить. – Мариэтта достала из кармана сапфировое кольцо. – Хватит? – Вполне. Тюремщик тут же исчез и вскоре вернулся, неся завёрнутого в относительно чистые пелёнки Яныка. – Когда он ел? – Полчаса назад. – Хорошо, – улыбнулась Мариэтта, – значит, у меня есть где-то четыре часа. – И резким движением вспорола когтями горло тюремщику. После молодая женщина вывернула карманы убитого – помимо того кольца, что дала в уплату, там оказался ещё тугой кошелек – пригодится. Затем вернулась в камеру.
* * *
– Мария! Маша! Узница едва шевельнулась. – Я нашла Яныка. – Мариэтта показала ребёнка. – Вставай. Надо идти. – Обняла девушку, стараясь её поднять. – Не надо… Мария выскользнула из её рук и мешком рухнула на солому. – Но, Маша! – взмолилась Мариэтта. – Я не могу… – Ты можешь! Я помогу тебе. – Тебе не вывести нас двоих. – Мария вцепилась в руку богини. – Спаси его! Умоляю! – А ты? Я не могу оставить тебя! – Я предала тебя. – Это неважно! – Они пытали меня, теперь внутри всё горит огнем… – Мария судорожно вздохнула. – Ты не представляешь, как я благодарна тебе! За всё! Ты – богиня! Богиня… – Её голос ослаб. – Хорошо. – Мариэтта погладила худое измождённое лицо девушки. Мария лишь слабо улыбнулась в ответ: – Спеши. Мариэтта скинула плащ на пол, осторожно положила на него ребенка, затем встала на колени: – Я позабочусь о тебе. Она в последний раз поцеловала подругу в губы. Мария улыбнулась, закрыла глаза. Мариэтта зажала её рот ладонью и проткнула грудь девушки кинжалом, метя прямо в сердце. Мария даже не вскрикнула, лишь вздрогнула, выгнулась и застыла…
* * *
Невысокая женщина в чёрном плаще с ребёнком на руках незаметно отошла от ворот тюрьмы, смешалась с толпой. На рынке она купила лошадь, седло, две плетёные корзины. Наполнила их хлебом, фруктами, крупой. Немного подумав, взяла кулёк конфет. Корзины услужливый торговец привязал к седлу. Когда женщина подошла к воротам, в городе было спокойно – о произошедшем в тюрьме ещё никто не знал. Ещё через несколько часов она постучалась в дом женщины по имени Аза. Хозяйка ей открыла. – Вот. – Молодая женщина показала ребёнка. – Проходи.
Глава 30. В путь!
Вечером, когда дети уже легли спать, Мариэтта честно всё рассказала Азе: о себе, о великом князе, о Марии. – Возвращаться тебе надо, – ответила женщина. – Не место тут дивным. – Я не могу оставить Яныка. – Странная ты. Вот муж нас бросил, ушёл вместе с войском князя, сказал, что найдёт себе там другую жену, моложе и красивее. А ты чужого ребёнка взяла. Вот все дивные такие? – Нет, – ответила Мариэтта, – разные. Как и люди.
* * *
Ночью их разбудил внезапный шум – подъехала телега. Мариэтта мгновенно вскочила, как будто не спала. Дети жалобно захныкали. – Тише, – прикрикнула на них Аза. – Здесь кто-то есть! – послышался за дверью пьяный мужской голос. Тут же загрохотала дверь. – Открывайте! Малыши проснулись и громко заревели в голос. – Точно кто-то есть! – заржали голоса, и дверь слетела с петель. В дом ввалились трое мужиков. Все пьяные, в руках – палицы. – Да тут одни бабы! – воскликнул один из них. – Мы вас не обидим! – добавил, сально причмокивая. Мужики загоготали, видимо, сочли шутку удачной. Аза прижала к себе детей, судорожно зашептала молитву. Мариэтта стояла, спокойно развязывала тесёмки на груди. Затем точно так же равнодушно стянула через голову ночную рубашку, бесстыдно демонстрируя обнажённое тело. – Ну, кто первый? – спросила она. Мужики радостно загоготали, хлопая друг друга по бокам. Наконец они выпихнули одного вперед, тот заулыбался, отбросил палицу. – Будешь хорошей – и мы больше никого не тронем, – пообещал он, расстегивая штаны. Но стоило ему подойти ближе к молодой женщине, как она взмахнула тонкими нежными руками, выпуская острые когти оборотня…
Сперва никто ничего не понял. Мужик вдруг захрипел, закричал, повалился на бок. Откуда-то взялась кровь, куски чего-то красного на полу. Мужик судорожно выгнулся, и только тогда все увидели, что у него вспорот живот. Тут же закричали: – У неё нож! – Берегись! Аза крепче обняла детей, зажмурилась. Она услышала хрипы, хруст, что-то упало, затем снова крик и тишина… – Всё, – наконец услышала голос Мариэтты. – Всё закончилось.
* * *
Первым делом проверили телегу – там оказалось много разного добра: ткани, арбалеты, стрелы, мечи, несколько мешков с зерном. – Они всё это куда-то везли, – сказала она. – Их скоро хватятся. Тела нужно спрятать, но лучше всего... – Да. – Аза смело взглянула в глаза молодой женщины. – Ты права. Уходим.
Собрались быстро. Пока Аза связывала в узлы одежду, белье, кормила и пеленала малышей, Мариэтта перебрала оружие. Большую часть, правда, пришлось выбросить: места и так мало, а их много, оставила только три арбалета и весь запас стрел. В укромном уголке дети сложили нехитрые игрушки. Собрали всю провизию, которая только оказалась в наличии, кое-что из кухонной утвари, топор, швейные принадлежности. Не забыли про золото и драгоценности – могут ещё пригодиться. К кибитке привязали вторую лошадь и тощую корову. Теперь можно отправляться в путь.
Глава 31. Дорога на юг
Выбрали долгий путь – в Корсиконию. Какой смысл идти в Лонглию по следам Азаира? Ни Мариэтта, ни сама Аза не знали, сколько времени им придется провести в пути. Точно были уверены в одном – направлении – на юг.
Первые дни выдались напряжёнными. Дети капризничали, да и сама Аза, не привыкшая к дороге, сильно уставала и, честно говоря, была здорово напугана. Женщина то и дело всматривалась вдаль: нет ли погони? Нет ли разбойников или ещё каких шальных людей? А ещё она боялась диких животных и что Мариэтте это всё скоро надоест и она бросит их прямо посреди степей. Конечно, молчала обо всём этом – не привыкла жаловаться. Аза действительно не жалела, что однажды впустила на порог эту странную женщину и теперь вынуждена покинуть родной дом. Ещё неизвестно, чем всё закончилось бы, если бы Мариэтты не было в ту ночь рядом! К тому же она неплохой охотник, и дети наконец-то перестали жаловаться на голод. А думать о том, что будет завтра, Аза не привыкла. Важен лишь сегодняшний день. А сегодня дети здоровы, сыты, есть запасы продуктов, деньги, две лошади, корова. О прочем она думать не желает. Суровая жизнь Аустерленда приучила её к тому, что завтра бывает не всегда.
Вечером у костра женщины много говорили. Мариэтте такие разговоры напоминали об Эндрю, а думать о нём не хотелось. Нет, она не забыла его. Просто столько всего произошло! Азаир, Мария, теперь ещё Аза и, конечно же, незнакомец из снов. То ей казалось, что он есть на самом деле, то – нет, но думать о нём тоже не хотелось – слишком много насущных проблем. Шутка ли! Перевести через широкую враждебную степь пятерых детей! Нервы молодой женщины обострились до предела; прищуренные чёрные глаза настороженно смотрели вдаль, крылья носа трепетали. Каждое движение стало острым, звенящим, утратило ленивую грацию зверя. Она находилась в состоянии постоянной боевой готовности. Усталости не было; всё это – боль в мышцах, сонливость – придёт потом. Важно только – сейчас.
* * *
На четвёртый день набрели на небольшую речку с грязным илистым дном. Аза настояла на привале, хотя до заката ещё далеко – дети очень устали, да и стирки накопилось. Мариэтта уступила. Вернувшись с охоты, молодая женщина сказала, что, в принципе, можно двигаться вдоль реки. Все обрадовались. А пока Аза готовила обед, Мариэтта отвела Ладу в сторону и показала ей, как заряжать арбалет. – Но это ведь не женское дело! – возразила девочка, хотя глаза её восхищённо сверкнули. – Сейчас это не имеет значения. К тому же Максиму всё равно не хватает сил, – сказала Мариэтта. – Прицеливаешься и стреляешь. Только стрелы не растеряй. – Поняла. Из десяти стрел в кактус попали только три. – Ничего, – сказала на это Мариэтта, – тренироваться и ещё раз тренироваться, – ободряюще улыбнулась. – Я буду стараться, – заверила её Лада и вдруг спросила: – Скажи… а убивать – это страшно? Мариэтта не ответила. – Ну, ты ведь не просто так учишь меня стрелять, да? Лада держала в руках арбалет и сурово, совсем не по-детски смотрела на молодую женщину. – Страшно, когда убивают тебя, ясно?
Позже, когда дети легли спать, а женщины всё ещё сидели у костра, Аза сказала: – Это не женское дело. – Сейчас это неважно, – ответила Мариэтта. – Тебе не хватит мужества, чтобы выстрелить, Максим ещё слишком слаб: арбалет всё-таки рассчитан на взрослого человека. А Лада – крепкая девочка, к тому же это у неё в крови. Извини за прямоту. Аза помолчала. – Ты покидаешь нас? – решилась спросить она. – Не сейчас. – Мариэтта пошевелила угли костра. – Позже. После того как пересечем границу и я буду уверена, что вы в безопасности. Аза кивнула, успокоилась. Тогда Мариэтта в свою очередь задала вопрос: – Я могу оставить Яныка у тебя? – Конечно. Женщины помолчали. Вздохнули. – Я думаю, тех побрякушек, что спрятаны в кибитке, хватит на покупку дома, зимовье, школу, – поделилась мыслями Мариэтта. Аза удивилась, и молодая женщина пояснила: – Там принято, чтобы дети учились. Грамоте там, математике, ещё чему. – Но ведь ты что-то оставишь себе? – Только браслет в виде змеи, остальное мне не нужно. Правда.
* * *
На самом деле Мариэтта не была в восторге от путешествия вдоль реки. Прекрасно понимала, каких хищников может привлечь вода, особенно в такой засушливой местности. Но она думала о детях. Река – это вода. Вода – это чистота. А чистота важна для здоровья малышей! Да и детям постарше так легче переносить всю тяжесть путешествия.
У Мариэтты начались приступы паранойи. Она стала бояться уходить далеко от кибитки. К счастью, Максим приноровился ловить рыбу, приспособив для этого ту ткань, чтобы была в кибитке. Это существенно разнообразило меню, и необходимость в ежедневной охоте отпала. Каждую свободную минуту Мариэтта занималась с Ладой. Но тренировки шли неровно. Мариэтта болезненно реагировала на каждую ошибку девочки, а порой просто откровенно придиралась. В ответ Лада ревела, топала ногами, но не сдавалась. Наконец они увидели лес. Путешествие подходило к концу.
* * *
– Сколько деревьев… – Аза глядела вдаль и всё никак не могла поверить, что в мире бывает столько деревьев. – Обычное дело! Это там любят, – ответила Мариэтта, – ну, чтобы зелено было, красиво. – Молодая женщина в это время сидела на камне и чистила меч. – Скорее всего, эльфы посадили. Они могут лес за считанные дни вырастить. Нужно приготовиться. Ещё неизвестно, как нас там встретят. Аза стояла рядом и всё никак не могла оторвать глаз от зелёного частокола: – Как ты думаешь, сколько нам осталось идти? – Нашими темпами? – Мариэтта прикинула: – Дня два. Вряд ли больше. А может, и за день дойдем, если дети будут себя хорошо чувствовать. – Думаешь, там эльфы? – Может, и люди. Но с эльфами договориться проще. – Мариэтта теперь уже проверяла арбалеты. – Эти два дня будут тяжёлыми, Аза, тебе нужно отдохнуть. Ты нужна детям. Но Аза не уходила. – Там хорошая земля? – спросила она. – Земля? – Мариэтта задумалась, пытаясь припомнить. – Знаешь, я не сильно в этом понимаю. Но думаю, да, она лучше, чем здесь, и пахнет не так кисло. По крайней мере, травы там больше.
* * *
Кибитка мерно раскачивалась. Дети спали. Лес уже совсем близко, нет нужды торопиться. И мысли – такие тягучие, спокойные… Аза правила лошадьми, Мариэтта сидела рядом. Женщины молчали. Мариэтта то и дело принюхивалась. Никак не могла понять – есть ли кто в лесу? Может, имеет смысл разведать? Имеет. Тогда сказала: – Остановись. Я пройдусь немного. – Что-то случилось? – испугалась Аза. – Да нет. – Мариэтта уже спрыгивала на землю. – Я так просто. Ноги затекли.
Земля, которую им предстояло пересечь, – холмистая, нехоженая. Чувствовалось, что здесь нет поселений. Местные – с той и другой стороны – старались к границе не подходить. Есть вероятность, что там никого сейчас нет, но лучше на это не рассчитывать. Мариэтта поднялась на холм. Оглянулась. Кибитка на месте, животные щиплют жиденькую травку. Выглянула Лада. Тишина. «Тишина всегда обманчива», – тут же напомнила себе Мариэтта. Присела, поскребла землю. Что-то её насторожило. Спустилась по другой стороне холма – наткнулась на свежие следы лошадей. «Здесь не так давн<
ЧТО ПРОИСХОДИТ, КОГДА МЫ ССОРИМСЯ Не понимая различий, существующих между мужчинами и женщинами, очень легко довести дело до ссоры... Что будет с Землей, если ось ее сместится на 6666 км? Что будет с Землей? - задался я вопросом... Что способствует осуществлению желаний? Стопроцентная, непоколебимая уверенность в своем... Живите по правилу: МАЛО ЛИ ЧТО НА СВЕТЕ СУЩЕСТВУЕТ? Я неслучайно подчеркиваю, что место в голове ограничено, а информации вокруг много, и что ваше право... Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте:
|
